книги из ГПНТБ / Азатьян, А. А. Основные географические проблемы Средней Азии в их динамике

странстве от Каракумов до Волги, имело оживленные торговые и дипломатические связи с Европой и Азией.

Путь от Европы в столицу монгольского каганата Каракорум проходил через Среднюю Азию, и последняя как транзитная территория впервые стала доступной для европейских купцов и путешественников. Этими обстоятельствами довольно ловко вос­ пользовались римские папы и европейские католические короли, стремившиеся с помощью монголов ослабить сопротивление мусуль­ манских народов их вторжению в страны Ближнего Востока. С по­ добными целями в столицу монгольского государства направлялись многочисленные дипломатические и специальные представители. Лишь немногие из них по результатам своих наблюдений достойны упоминания. Но Поло Николо, Марко Поло и Марфее Поло внесли свой вклад в великие географические открытия.

Наиболее заметное место среди средневековых путешественни­ ков занимает Марко Поло (1272), многолетние странствия которого до сих пор поражают огромной протяженностью маршрутов и оби­ лием собранных сведений. Его книга, выдержавшая десятки изда­ ний, появилась в русском переводе лишь в 1873 г.1

Венецианский путешественник совершил путь из Европы до бе­ регов Тихого океана и обогатил европейскую науку обширным за­ пасом сведений. Впервые в Среднюю Азию Марко Поло попал в 1269 г. Пройдя через Хорасан, Памир, Кашгар, Хотан, он достиг столицы монгольского правителя Кублай-хана, при дворе которого находился около 17 лет. За эти годы он совершил путешествия по многим странам Азии. Его описания природы Памира, первые све­ дения о горных баранах — архарах отличаются большой достовер­ ностью. Марко Поло сделал первую попытку расчленения Памира на Бадахшан, Памир и Болор (Кашгарский Памир).

В период господства Тимура в Среднюю Азию проник лишь один известный европейский путешественник — посол Кастильского ко­ роля де Клавихо, который, однако, восточнее Самарканда не был. Отчет де Клавихо содержит интересные для той эпохи сведения о природе Саизарской и Зарафшанской долин, о знаменитых Желез­ ных воротах, связывавших Самарканд с другими районами Сред­ ней Азии. Описывая пустыню в низовьях Зарафшана, Клавихо отмечает безжизненность обширных песчаных пространств. Следо­ вательно, и более 500 лет назад на территории Кызылкумов преоб­ ладали пустынные ландшафты. Клавихо собрал интересные данные об экономике, культуре и населении Самарканда, служившие почти

до XVIII столетия единственным достоверным источником сведений о столице тимуридов.

Со времен Клавихо и до начала XVIII в. в исследованиях Сред­ ней Азии наступает некоторое затишье, вызванное распадом госу­

дарства Тимура на мелкие феодальные образования, враждовавшие друг с другом.

1 Путешествие в 1286 г. по Татарии и другим странам Востока Марко Поло венецианского дворянина, прозванного миллионером, 3 ч„ Спб, 1873.

10

Интересные сведения об орографии Могулистана (Тянь-Шаня) сообщает путешественник Мухамед Хайдар (XVI в.). Он считал, что Тянь-Шань простирается до Джунгарии, а Памир является его непосредственным продолжением. Очень красочно описывает озеро Иссык-Куль и окаймляющие его горы. По мнению С. Умурзакова, Мухамед Хайдар впервые установил бессточность Иссык-Куля, опе­ редив тем самым европейскую науку, и сделал попытку определить объем поверхностных вод, питающих озеро 2.

Выдающийся вклад в изучение Средней Азии внесли рус­ ские исследователи. Истоки экономических и культурных связей России с Туркестаном восходят, по мнению В. В. Бартольда, к VII— VIII вв. Московское государство преемственно унаследовало эти связи от мусульманских купцов арабского и турецкого Востока. Уже в X в. русскими купцами был проложен торговый путь через плато Устюрт, на котором были построены караван-сараи и проры­ ты колодцы (некоторые из них сохранились до наших дней). Убе­ дительным свидетельством сравнительно оживленных торговых сношений России со Средней Азией служит обилие кладов монет среднеазиатских государств, найденных археологами в различных частях европейской России.

Русские купцы и служивые люди знали о существовании Кас­ пийского моря и на его Северном побережье, в устье Волги, соору­ жали слободы и рыбные пристани. Поступавшие от них географиче­ ские сведения о Средней Азии, в которых содержались также дан­ ные исторического, этнографического и экономического характера, заносились в летописи.

Примечательно, что уже в эту раннюю эпоху ознакомления с географией Средней Азии русские делили ее территорию на отдель­ ные части, в основном по религиозным и этнографическим призна­ кам. В летописях говорилось, что вокруг Хивы расположены земли «бессерменов». Различались «Большая» или «Золотая Орда» с главным городом Сарай (в низовьях Волги) и «Синяя Орда» на востоке с центром в городе Самарканде. На летописных сведениях о реках, морях, городах, населении основывались при составле­ нии карт.

На рубеже XV и XVI вв. сформировалось централизованное Московское государство, которое было заинтересовано в расшире­ нии экономических и политических отношений со среднеазиатскими странами. После завоевания Поволжья стало возможно прямое сообщение со Средней Азией, Персией, Индией и Китаем. В XVI в. усилились посольские связи Московского государства с Бухарой и Хивой. Русские послы по заданию правительства составляли «до­ носы», «отписки», «сказки» с приложением чертежей и росписей.

Эти материалы особенно интенсивно использовались при Ива­ не IV, по заданию которого началось составление чертежей погра­

2 С. У м у р з а к о в . Очерки по истории географических открытий и исследо­ ваний Киргизии, Фрунзе, 1959.

ничных с Россией территорий. К концу XVI в. была создана первая официальная карта Московского государства и прилегающих зе­ мель, известная под названием «Большой чертеж». Этот документ отразил устремление Московского государства к укреплению своих позиций на восточных границах.

Оригинал «Большого чертежа» считается утерянным. Однако до нас дошла «Книга Большого Чертежа», свидетельствующая о достаточно широком географическом кругозоре и «существовании частных картографических источников по отдельным районам стра­ ны» 3. Отдельная глава «Книги» посвящена описанию известной в те времена равнинной части территории Средней Азии, которая в целом носит оро-гидрографический характер. Здесь мы находим описание Хвалынского и Синего морей (Каспийское и Аральское), Сырдарьи и Амударьи, каменистых возвышенностей Кызылкумов, песков северных Каракумов и Кызылкумов. Указаны расстояния между важнейшими городами Средней Азии, их положение по от­ ношению к крупным рекам и торговым путям.

А. Макшеев еще в 1878 г. подчеркнул большую достоверность некоторых из этих сведений в статье о «Географических сведениях Книги Большого Чертежа» 4. Следует учесть и наличие вполне до­ пустимых ошибок в описании территорий среднего течения Аму­ дарьи и Сырдарьи, а также Бухарских владений в целом, поскольку они редко посещались русскими людьми, а расспросные данные далеко не всегда отличались достоверностью. Описываемое произ­ ведение свидетельствовало о сравнительно высоком уровне русской картографии в XVI и в первой половине XVII вв.— в период начала военно-экономической экспансии Московского государства на Востоке.

Важное историческое значение для оценки уровня представле­ ний о Средней Азии в XVI и XVII вв. имеют «Статейные списки», составленные купцами и посланниками Московского государства, посещавшими эту страну по заданию русского правительства. Неко­ торые из этих «Статейных списков» сохранились до наших дней, в том числе принадлежащий Ивану Хохлову — послу царя Михаила Федоровича при бухарском хане. Этот список содержит подробное описание всего пути от Астрахани до Бухары и примерные рассто­ яния между городами. И. Хохлов дважды посетил Самарканд и ознакомился с экономическими и торговыми возможностями города.

Не меньший интерес представляют списки братьев Пазухиных, посетивших Среднюю Азию в 1668 г. со специальным поручением. Эти документы содержат сведения о дорогах на Хиву, которые впо­ следствии были использованы Московским государством и прави­ телями Хивы для развития торговых отношений.

12

КОЛОНИАЛЬНЫЙ ПЕРИОД (XVIII, XIX И НАЧАЛО X X ВВ.)

П У Т И Р ЕШ ЕН И Я ГЕО ГРАФ ИЧ ЕС КИ Х ПРОБЛЕМ С РЕД НЕЙ АЗИИ

ВXVIII И В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВВ.

Кначалу XVIII столетия Россия постепенно занимает господ­ ствующее положение во внешних экономических связях среднеази­ атских ханств и приступает к осуществлению военно-политических замыслов, направленных на подчинение Средней Азии своему влиянию.

Однако в расширении экономических и политических связей бы­ ла заинтересована не только Россия, но и среднеазиатские ханства. По данным А. М. Аминова, с 1557 г. до царствования Петра I обе стороны многократно обменивались послами, что «является ярким свидетельством стремления России и среднеазиатских ханств к развитию торговых и дипломатических отношений» '. Это побудило Петра I принять меры к расширению экономических связей со Сред­ ней Азией. В 1714 г. была снаряжена крупная экспедиция под на­ чальством князя Бековича-Черкасского. Инструкция, данная экспе­ диции, предписывала соорудить крепость на берегу Каспия и

Амударьи и склонить хивинского хана к союзу с Россией. Таким путем Петр намеривался создать плацдарм для дальнейшего про­ движения в глубь Средней Азии, а затем в Персию и Индию.

Флотскому лейтенанту Кожину было поручено составить опись восточного берега Каспия, которая совместно с описями западных берегов моря, сделанных Саймоновым, послужила основанием для издания известной карты Каспийского моря, исправившей прошлые ошибочные представления об этом бассейне.

Однако отряд Бековича был разгромлен хивинскими войсками, что вынудило Петра на некоторое время отказаться от установления непосредственных связей с Хивой. В дальнейшем используя жела­ ние правителя Бухары Кулибек-хана нормализировать торговые отношения с Россией, он отправил в Бухару специальное посольство во главе с Флорио Беневини, которому было поручено «тщательно замечать на пути все города и селения, крепости и пристани, какие реки впадают в Каспийское море, сколько у бухарского хана войск

14

иоружия и в каком состоянии они находятся, разведать, в каких отношениях находится Бухара с соседними азиатскими владениями

ис Турцией, силен ли хан подданными, не нужна ли ему помощь русского царя». Особо указывалось на необходимость «разузнать, какими способами и путями расширить русскую торговлю с даль­ ним краем Востока, есть ли в Хивинских владениях золото и сколь­ ко, чтобы добывать его, стоило ли там выстроить крепость, также

не будет ли это противно бухарцам» 2.

Ф. Беневини удалось побывать в Хиве, Бухаре и Персии. В сво­ ем отчете он подтвердил слухи о впадении Амударьи в Каспий, однако сообщил, что часть воды она изливает в Аральское море. В 1722 г. другой посол Петра I Иван Унковский дошел до Джунга­ рии и Тянь-Шаня и нанес на карту восточное побережье озера Иссык-Куль.

Особое значение в накоплении сведений о среднеазиатских хан­ ствах имеют многолетние странствования российского унтер-офи­ цера Филиппа Ефремова, попавшего в плен к бухарскому хану. Он побывал в Самарканде и Хиве, совершил походы через Каракумы и Кызылкумы. Впоследствии бежал из плена, прошел через ТяньШань, Джунгарию, Тибет и морским путем возвратился в Петер­ бург. В 1786 г. была издана книга «Девятилетнее странствование Российского унтер-офицера Ефремова в Киргизской степи, Бухарин, Хиве, Персии, Тибете и Индии и возвращение его оттуда через Англию в Россию». Это необычайное путешествие долгое время привлекало к себе внимание, а книга Ф. Ефремова трижды переиз­ давалась.

Однако все эти путешествия и поездки послов в целом носили эпизодический характер. Россия в первой четверти XVIII в. не рас­ полагала стратегическими и экономическими возможностями для планомерного и целеустремленного проникновения в Среднюю Азию. Это становится возможным лишь со второй четверти XVIII в. в связи с основанием города Оренбурга (1735 г.) и созданием Си­ бирской укрепленной линии. С этого времени Оренбург стал исход­ ным пунктом последующих экспедиций в пределы Казахстана и Средней Азии. Были проложены новые пути для непосредственного проникновения на территорию Туранской низменности.

Сознавая всю важность систематического изученця Оренбург­ ской губернии и прилегающих стран Средней Азии, русское пра­ вительство учредило в 1741 г. при Оренбургской комиссии Геогра­ фический департамент, сыгравший положительную роль в концен­ трации и обобщении сведений о Средней Азии и Казахстане, поступавших от экспедиций и отдельных путешественников.

Средняя Азия стала привлекать внимание крупнейших ученых ломоносовской школы: П. С. Палласа, П. И. Рычкова, О. О. Фаль­ ка, А. А. Гмелина, Б. Б. Лепехина и других (хотя они и не прини­

15

риалы других исследователей, Рычков в своем обстоятельном ком­ плексном исследовании Оренбургских степей привел некоторые обобщенные данные о прилегающих странах.

П. С. Паллас впервые высказал гипотезу о морском генезисе поверхности Арало-Каспийской низменности (Турана). Эта смелая идея не была в достаточной мере оценена современниками и полу­ чила признание в науке лишь во второй половине XIX в. Некото­ рые же идеи этого исследователя, относящиеся к орографической систематике гор Средней Азии и построенные на кампилятивных материалах, оказались ошибочными и впоследствии были отвергну­ ты И. В. Мушкетовым. То же самое можно сказать и о гипотезах О. О. Фалька и В. В. Сиверса относительно вулканического проис­ хождения гор Средней Азии, также опровергнутых исследованиями русских ученых второй половины XIX в.

Наибольшее значение, с точки зрения научного познания Сред­ ней Азии, имела «Топография Оренбургская», составленная П. И. Рычковым, в которой были обобщены, критически осмыслены сведения об Оренбургских степях и прилегающих территориях. Это произведение получило высокую оценку современников. В послед­ ней четверти XVIII в. свой вклад в познание природы пустынь Сред­ ней Азии внесли исследователи А. Безносиков, Б. Бекчурин и Т. Бурнашев. К сожалению, их отчеты и карты не были опублико­ ваны и стали достоянием науки уже в советское время благодаря исследованиям Р. Л. Югая.

Таким образом, в XVI, XVII и XVIII вв. был собран определен­ ный фактический материал о Средней Азии. Однако представления о стране не достигли уровня объективного научного познания. По существу это был длительный и во многом противоречивый процесс эпизодических, а порой случайных поездок и путешествий, не свя­ занных единством цели и методики исследования. Последующие периоды в истории изучения природы Средней Азии унаследовали лишь множество отдельных фактов, иногда фантастических домыс­ лов, требовавших глубокого осмысления и критической проверки.

* * *

Первая половина XIX в. в отношении географического познания Средней Азии оказалась более продуктивной. В этот период Россия активизировала свою торгово-дипломатическую деятельность в среднеазиатских ханствах, что определило задачи дальнейших ис­ следований уже в условиях проникновения в Туркестан капитали­ стических отношений.

Исследования первой половины XIX в. внесли 6 познание при­ роды Средней Азии значительно больше, нежели предшествовавшие эпохи, и были проникнуты методом научного познания, поскольку они проводились учеными разных специальностей по относительно продуманным и целеустремленным планам.

Начало подлинно научного познания природы Средней Азии

16

следует датировать 20-ми годами Х1Л в., когда в Бухару было от­ правлено русское посольство, в составе которого были крупные натуралисты X. Пандер и Э. А. Эверсманн. Это была первая науч­ ная экспедиция, снабженная продуманной программой комплексно­ го исследования территории Турана. Отправляясь в Бухару, экспе­ диция пересекла Кызылкумы в декабре, когда жизнь в пустыне почти замерла, поэтому основное внимание было уделено геолого­ географическим наблюдениям. Обратный путь был совершен ран­ ней весной 1821 г. и дал несравненно большие результаты.

В этом путешествии Э. А. Эверсманн показал себя как одарен­ ный и глубокий исследователь, открывший новую эпоху в познании животного и растительного мира равнин Средней Азии. Топогра­ фами экспедиции была произведена маршрутная съемка пройден­ ного пути, на основании которой Г. К- Миддендорф составил карту Бухары, высоко оцененную современниками. X. Пандер и Э. А. Эверсманн впервые описали оригинальную флору, фауну и элементы геологического строения песчаных пустынь.

По мнению Э. А. Эверсманна, геологические образования сред­ неазиатских пустынь делятся на две категории: молодые геологи­ ческие формации — песчаники, мергели, известняки с окаменелос­ тями и более древние переходные формации — роговики, порфиры, сланцы, слагающие Мугоджары, Капканташ и др. Исследователь полагал, что каменистые возвышенности Кызылкумов являются естественным продолжением Нуратинских гор.

Наблюдения за движением песчаных масс, характером сухих ру­ сел Куван и Яныдарьи привело Э. А. Эверсманна к ошибочному утверждению о прогрессирующем усыхании Аральского моря и к совершенно невероятному предположению о былом соединении Кас­ пия с Балтийским морем.

Э. А. Эверсманну в 1825 г. довелось вторично в составе экспеди­ ции Ф. Ф. Берга посетить Среднюю Азию и произвести наиболее полные для того времени геологические изыскания на Устюрте. Пу­ тешественник отметил однообразие геоморфологического строения плато, и слагающие его геологические образования разделил на три группы, отличающиеся происхождением и петрографическим соста­ вом. Итог своим исследованиям Э. А. Эверсманн подвел в капиталь­ ной «Естественной истории Оренбургского края», охватывающей также северные пустыни Турана.

Обилие фактов, глубина и оригинальность обобщений позволи­ ла включить это произведение в классический фонд естественноисторической литературы XIX в. «План моей книги очень прост — писал Эверсманн,— Я намерен обозначить подробно и системати­ чески все произведения природы, животных, растений и насекомых, все что удалось мне собрать и видеть самому, или, по крайней ме­ ре, о чем знаю положительно и достоверно, что оно принадлежит

Э К З Е '-.j 1Дрр

иы тл П .11ЛГЛ —, „ г. .

трудности в осуществлении этого замысла, автор добился выдаю­ щихся для того времени результатов.

Впервые Э. А. Эверсманн осуществил опыт эколого-географиче­ ской характеристики ландшафтных различий оренбургских степей и пустынь Турана, выделив ландшафтные полосы, отличающиеся друг от друга экологическими условиями и типами растительности: леса южно-уральские горные, леса на равнине, степи плодоносные черноземные, степи голые (Устьюрт) прикаспийские и приаральские. Здесь впервые была проведена четкая ландшафтная грань между степями и полупустынями, причем, как пишет Ф. Н. Мильков, диагностические признаки, положенные в основу подобного разграничения, не потеряли своей значимости. В этом смысле рас­ сматриваемое произведение Э. А. Эверсманна значительно опере­ дило науку той эпохи.

Примерно в то же время начались исследования Каспийского моря и его восточного побережья Э. И. Эйхвальдом, результаты ко­ торых оказались важными б географическом и естественноистори­ ческом отношении и были им изложены в ряде сочинений. Исследо­ ватель высказывает интересную мысль о вулканическом генезисе каспийской котловины, выявляет некоторые особенности геологи­ ческого строения Мангышлака и Балханских гор, пытается объяс­ нить поворот Амударьи в Аральское море воздействием тех же вулканических процессов.

Таким образом, уже к 30-м годам XIX в. накопились определен­ ные научные наблюдения, побудившие отдельных крупных ученых сделать попытку его критического осмысления и обобщения. При­ мером такого обобщающего труда стало «Описание Киргиз-казачь- их или Киргиз-кайсацких орд и степей» А. Левшина 4, в котором автор сделал попытку дать ландшафтную характеристику всей изу­ ченной к тому времени территории Средней Азии. Он рассмотрел географическое положение и естественные границы Турана и на основании исследований Э. А. Эверсманна и X. Пандера описал природные зоны (полосы) страны. Особое место в его описаниях отводится Устюрту и песчаным пустыням, а также различным ти­ пам песчаных образований и солончакам. В «Описаниях» приво­ дятся интересные исторические и этнографические сведения. В этом произведении мы видим стремление к хозяйственной оценке терри­ тории, в частности, зоны орошаемого земледелия.

Топографо-геодезические работы Н. Муравьева, Г. Мейендорфа и Ф. Берга были графически синтезированы А. Левшиным в «Карте земель, принадлежащих киргиз-казакам и Туркестану». Это ценное картографическое произведение было основано на новейших иссле­ дованиях отечественных топографов и геодезистов того времени и отражало, таким образом, общий уровень географической изучен­ ности Средней Азии к 30-м годам XIX в. Этот уровень, однако, дале­

18

ко не удовлетворял растущие экономико-политические потребности нарождавшегося российского капитализма, что побудило русское правильство придать изучению Средней Азии более четкие органи­ зационные формы. С этой целью был создан Оренбургский кор­ пус, который руководил и координировал экспедиционную дея­ тельность.

Ближайшей целью было более глубокое изучение Каспийского моря и прилегающих территорий, которое было возложено на ода­ ренного и неутомимого исследователя Г. С. Карелина. Ученый-са­ моучка, не получивший специального образования, он впервые применил метод длительных стационарных исследований на запад­ ной окраине Туркестана. За многие годы изучения Прикаспия им были собраны обширные материалы и богатые коллекции, большая часть которых погибла при пожаре (в том числе путевые дневники и журналы стационарных наблюдений).

Г. С. Карелин совершил три крупные экспедиции с целью изуче­ ния северо-восточных, восточных и южных берегов Каспийского моря. Им было составлено 12 карт этого бассейна на основании точной инструментальной съемки, исправившей прежние ошибочные изображения берегов Каспия. Ученый впервые правильно объяснил характер гидрологического режима залива Карабагазгол и указал на возможность хозяйственного использования его ресурсов. Со­ хранившаяся часть его дневников и путевых журналов была в 1883 г. опубликована Русским географическим обществом. Это материалы о множестве любопытных наблюдений, относящихся к вопросам геологической структуры прикаспийских гор, месторож­ дений полезных ископаемых, экологии и распределения фауны и флоры Прикаспия.

К сороковым годам XIX в. еще более оживились связи России со Средней Азией, что отразилось на расширении экспедиционных исследований. Для картографических и геодезических работ в Средней Азии широко привлекались военные топографы. Занима­ ясь преимущественно картографированием территории, они попут­ но собирали сведения географического, экономического и этногра­ фического характера, которые затем обобщались в специальных военно-статистических сборниках.

В этом отношении определенную историческую ценность пред­ ставляют относящиеся к 1841 г. «Топографическое описание» и ру­ кописная карта Туркестана, обнаруженные В. Н. Федчиной в Цен­ тральном военно-историческом архиве. По неизвестным причинам этот документ не был опубликован, но содержит ценные для того времени материалы по физической географии и топографии Туранской низменности. В частности, В. Н. Федчина приводит выдержки, характеризующие значительную осведомленность авторов о при­ родных особенностях Устюрта, Каракумов, Кызылкумов, Бетпакдала и низовьев Сырдарьи. Здесь мы находим интересные данные о русле Сырдарьи, ее гидрологическом режиме и общей гидрологии среднего и нижнего течения реки. Наиболее подробно описана пра­