Пучинский, Безбах - ГППЗС
.pdfприверженцы первой точки зрения противопоставляют обвинения в формализме, ссылки на отсутствие четких границ между понятиями "факт" и "право" и др.
Однако даже с отвлеченных теоретических позиций затруднительно обнаружить строгие юридические критерии, устанавливающие демаркационную линию между изложенными направлениями. Практика органов юстиции далеко не определенна и не единообразна уже внутри каждого штата. Поэтому опытные и дальновидные адвокаты, ведущие конкретные дела, ориентируются на прецеденты, сложившиеся в отдельных судах обычаи, используют типовые образцы состязательных бумаг из приложений к нормативным актам или из частных сборников.
Любопытно констатировать существование решений федеральных судов, в которых конструкция "уведомительного плидирования" объявляется неприменимой к большим и сложным конфликтам, где нужны более строгие стандарты. По одному из дел судья заявил: "Если исковое заявление не содержит ничего, кроме общих утверждений о нарушении ответчиками антитрестовского законодательства и просьбы о защите, такая состязательная бумага ... становится трамплином, откуда стороны ныряют в почти бездонное море письменных опросов, объяснений, досудебных совещаний по побочным вопросам, большинство из которых может иметь лишь незначительную взаимосвязь с главными элементами спора"*(252). Конечно, заинтересованными лицами по "большим и сложным" гражданским делам обычно выступают крупные бизнесмены и фирмы.
Проблему степени детализации состязательных бумаг усложняет наличие норм, указывающих, какие обстоятельства вообще или применительно к некоторым разновидностям споров тяжущимся надлежит излагать подробно. К числу их ст. 9 ФПГП относит оспаривание правоспособности, дееспособности или представительских полномочий участника процесса, ссылки на обман или ошибку (но не на злой умысел, намерение, осведомленность), несоблюдение каких-либо предварительных условий контрагентом, причинение специфических убытков,
наличие признаков, позволяющих квалифицировать дело как морское. Эти положения частично воспроизведены § 3015 и 3016 ЗПГП Н.-Й., но здесь дополнительно сказано о необходимости конкретизации утверждений о клевете, оскорблении, введении в
заблуждение, умышленном бездействии, нарушении доверия, злоупотреблении влиянием, неправильном поведении супруга, количестве и стоимости проданных вещей, затраченных материалов, оказанных услуг и др. По одному делу о возмещении вреда здоровью суды отклонили требование истца компенсировать ему расходы на оплату помощника по работе, поскольку такие расходы специфического характера не были объектом дискуссии в ходе плидирования*(253).
Вообще любые факты, установление которых выгодно истцу или ответчику, нужно указывать в первой состязательной бумаге; на других этапах процесса расширять границы исследования, как правило, запрещено. Стороны, забывавшие сразу сослаться на незаконность договора, на пропуск давности для предъявления иска и пр., затем теряли такую возможность. Подобное упущение, независимо от того, было ли оно намеренным или лишь по неведению, суды считают добровольным отказом от права на возражение.
Нормативные акты федерации и штатов содержат примерные перечни возражений, которые участник конфликта, намеренный к ним прибегнуть, должен указать в объяснениях на иск. Наиболее обширный перечень (19 разновидностей) зафиксирован ст. 8 ФПГП. Здесь названы: мировое соглашение, договоренность о передаче спора на рассмотрение арбитража и вынесенное арбитрами решение, неосторожность потерпевшего, освобождение от ответственности в связи с банкротством, принуждение истцом ответчика к совершению каких-либо поступков, отсутствие встречного удовлетворения, обман, уплата задолженности, отказ истца от своих прав, наличие решения по тождественному спору, истечение давности и др.
Для сравнения следует заметить, что § 3018 ЗПГП Н.-Й. говорит только о 13 видах возражений, но формулирует общее правило - сторона должна изложить все обстоятельства, которые, если их не будет в объяснениях, могут оказаться затем
неожиданными для противников или привести к необходимости исследования новых фактов. Это правило практика распространяет на ряд случаев, не отраженных законодательством. В соответствующих процессах обязательны ссылки: корпорации - на выход ее директора при заключении договора за пределы компетенции, агента - на исполнение им инструкций принципала, грузоотправителя - на обычаи погрузки судна, ответчика по делу о клевете - на правдивость распространенной им информации и т.п.
Многие из упомянутых ст. 8 ФПГП и § 3018 ЗПГП Н.-Й. мотивов могут стать основой ходатайства о прекращении производства, а некоторые - еще и просьбы о суммарном порядке рассмотрения дела. Отсюда возникает известная неопределенность. Теоретики цитируют решения судов, из которых следует, что если пропуск исковой давности ясно виден из текста искового заявления, ответчику нужно стараться прекратить дело, если нет - он должен возражать по существу или настаивать на упрощенном разбирательстве спора*(254). Но ясность или неясность - категории, лишенные четких контуров.
Состязательные бумаги должны содержать общие данные (наименование суда, дела, сторон) и быть разбиты на последовательно нумеруемые пункты. Нормативные акты федерации и штатов ориентируют стороны на то, чтобы каждому утверждению относительно юридических фактов основания иска и возражений, взаимных требований, расчетов ущерба и т.п. отводились обособленные параграфы (ст. 11 ФПГП, § 3014 ЗПГП Н.-Й., § 113 Общих правил судопроизводства Мичигана и др.). Цель этих предписаний - упростить технику плидирования (затем допустимо ссылаться на номера пунктов без их расшифровки), но их реализация также помогает опытному юристу быстрее нащупать уязвимые места позиции противника.
Как уже было отмечено, в исковое заявление и объяснения на иск можно включать альтернативные и даже несовместимые друг с другом мотивы. Свобода маневрирования противоречивыми аргументами выглядит довольно странно на фоне тех норм американского законодательства, которые вроде бы обязывают тяжущихся и их адвокатов быть правдивыми. Из
ст. 8 ФПГП следует, что стороне надлежит признать или отвергнуть утверждения противника, если она уверена в правильности своих действий, или сослаться на отсутствие у нее надлежащей информации относительно существования выдвинутых фактов (это равносильно отрицанию).
Далее. Нормативные акты (ст. 11 ФПГП, § 3020 ЗПГП Н.-Й., § 263.24 Свода законов Висконсина) в большей или меньшей степени обязывают стороны удостоверять присягой истинность состязательных бумаг (verification). Согласно ст. 11 ФПГП объяснения стороны, ведущей дело с помощью адвоката, последний должен завизировать, т.е. подтвердить, что читал документ, находит его обоснованным и не имеющим целью затянуть процесс. За умышленное нарушение этого правила адвокату угрожает дисциплинарное взыскание. Конференция судей США внесла в Верховный суд США предложения об изменении ст. 11 ФПГП в том плане, чтобы заставить представителя строить свои выводы не только на объяснениях клиента, но также на самостоятельном анализе фактических и юридических аспектов дела, и дополнении дисциплинарной ответственности ответственностью других видов, например компенсацией судебных издержек, порожденных умыслом или небрежностью адвоката в указанной ситуации. Эффективность рекомендаций заранее ставится под сомнение, в частности, по причине затруднительности уяснить виновность адвоката, поскольку его взаимоотношения с клиентом и содержание действий по подготовке процесса отнесены к числу привилегированных сведений и не подлежат принудительному раскрытию*(255). Здесь возникает естественный вопрос о том, как могут избежать уголовной ответственности за лжесвидетельство клиент и наказания его юридический советчик при выборе ими способа защиты типа: "а) вещь вообще не брал, б) брал, но уже вернул".
Ответы дает практика. По словам комментаторов, ныне гротесковые фигуры удостоверения под присягой и санкционирования материалов плидирования лишь нелепо улыбаются со страниц американских нормативных актов, по существу же у них давно выпали зубы. За редчайшими
исключениями компетентные органы не начинают преследований за ложь в состязательных бумагах. Значит, нет правовых санкций, обеспечивающих честность участников конфликта; остается надежда только на психологические мотивы и успех обыгрывания адвокатом другой стороны несовместимых заявлений оппонента. Но все это вместе взятое не компенсирует хлопот и задержек при даче присяги.
По общему правилу первоначально составленные состязательные бумаги должны быть стабильными вплоть до завершения производства. Однако американское законодательство допускает изменение этих бумаг при определенных условиях. Практика органов федеральной юстиции исходит из ст. 15 ФПГП, которая гласит: каждая сторона вправе свободно изменить свою позицию один раз до получения ответа противника или, если ответа не нужно и дело еще не фигурирует в списках для слушания на заседании, в течение двадцати дней после вручения оппоненту соответствующей бумаги; в дальнейшем коррективы могут иметь место только по письменному соглашению сторон или с разрешения суда. С разными вариациями относительно сроков и иных конкретных деталей однотипные нормы содержат законодательные акты отдельных штатов (см., напр., § 3025 ЗПГП Н.-Й., § 472 и 473 ГПК Калифорнии).
Изложенные нормы требуют некоторой расшифровки и уточнения. Так, суды федеральные и многих штатов считают, что бесконтрольное право стороны на исправление своей процессуальной бумаги аннулируется лишь с момента вручения ей ответа по существу конфликта. Иначе говоря, подобного эффекта не имеет ходатайство о ликвидации производства по мотивам несоблюдения порядка обращения за защитой, отсутствия у противника серьезных юридических аргументов и пр.
Далее. Если исходить из буквального содержания ст. 15 ФПГП и однородных норм штатов, то пришлось бы распространить их действие на любые части состязательных бумаг при необходимости их корректировки. А такая потребность может возникнуть по разным поводам: замена сторон,
привлечение новых участников дела, отказ от некоторых требований, урегулирование отдельных вопросов мировым соглашением. Но здесь решающую роль начинают играть другие положения законодательства (о соучастии, распоряжениях субъективными полномочиями и т.д.) и изменение процессуальных бумаг выступает как следствие их применения. Поэтому анализируемые статьи практика толкует ограничительно, т.е. использует лишь тогда, когда затрагиваются элементы иска или существа объяснений ответчика. Более того, режим всех элементов неодинаков. Устранение ошибок, допущенных при юридической квалификации конфликта и определении формы защиты, осуществляется довольно свободно, причем даже судьями по своей инициативе. Однако предмет доказывания должен оставаться стабильным. Апелляционный суд штата Иллинойс по одному делу указал, что если состязательная бумага содержит достаточную информацию о характере требования, неточные юридические выводы сторон нужно считать формальными, несущественными дефектами*(256). Равным образом возможен переход от одной формы защиты к другой.
Статья 15 ФПГП начинает полностью действовать, когда возникает вопрос об изменении или дополнении оснований исковых требований и возражений. Считается, что это возможно, так как стороны иногда допускают извинительные ошибки или им нужно реагировать на контраргументы противника, учитывать новые ситуации, возникающие по мере развития процесса, и т.д. Но было бы неверным полагать, будто ошибки легко устранимы и преодолеваются безболезненно. Практика не терпит беззаботности, заблуждения, юридической неосведомленности при определении круга важных для дела обстоятельств.
Стороне, добившейся согласия суда на исправление составленных ею бумаг, нередко приходится оплачивать расходы по всем добавочным и повторным процедурам. Изменения имеют обратную силу, только когда они основаны на первоначально выдвинутых фактах (ст. 15 ФПГП, § 203 ЗПГП Н.-Й.). Если же новое требование или возражение связано с необходимостью доказывания дополнительных обстоятельств,
оно считается заявленным лишь с момента внесения исправлений. Отсюда неблагоприятные последствия, например, при применении норм об исковой давности. По одному делу, рассмотренному в штате Нью-Йорк, суд указал, что добавленное к иску о компенсации за доставленные ребенку боль и страдания требование возместить ущерб, причиненный последующей смертью ребенка, не считается возникшим с начала процесса и на него распространяется правило о двухлетнем давностном сроке*(257). Истцу, решившему изменить свою позицию, надлежит также учитывать опасность контратаки противника, направленной на прекращение рассмотрения дела, причем даже с помощью аргументов (процессуальных отводов), выдвигать которые он был бы уже не вправе, если бы процесс развивался без осложнений.
Американские нормативные акты рекомендуют судам терпимо относиться к ходатайствам заинтересованных лиц об изменениях в состязательных бумагах. Но отсутствие законодательных предписаний, сколько-нибудь четко фиксирующих условия отклонения или удовлетворения таких ходатайств, открывает дорогу широкому судейскому усмотрению, которое трудно регулировать даже прецедентами. Поэтому практика органов юстиции США разнородна и нестабильна. Иногда суды запрещают вносить какие-либо коррективы, ссылаясь в общей форме на недопустимость ухудшения положения другой стороны, усложнения процесса, слишком большого отступления от первоначальной позиции и т.п.*(258) В других случаях положение иное. Апелляционный суд штата Иллинойс при рассмотрении спора из договора купли-продажи сформулировал следующий тезис: умолчание о наличии такого возражения, как ссылка на пропуск исковой давности, не означает отказа от данного возражения и суд вплоть до регистрации окончательного решения может позволить стороне изменить ее объяснения*(259).
Корректировка изложенных стороной соображений допустима также по инициативе других лиц. Так, в случаях, когда на врученную бумагу нужно давать письменные объяснения, участник спора вправе указать, что позиция его оппонента
неопределенна или двусмысленна, а поэтому разумные контрдоводы выдвинуть невозможно. В ходатайстве должно быть отмечено, о каких неясностях идет речь и какие уточнения надлежит сделать противнику. При удовлетворении ходатайства это лицо в установленный законодательством или судом срок (обычно 10 дней) обязано представить новую исправленную состязательную бумагу. Невыполнение предписания расценивается как уклонение от участия в плидировании или влечет за собой иные неблагоприятные последствия по усмотрению суда.
Перечисленные нормы суды федерации и большинства штатов применяют, лишь когда на состязательную бумагу нужен письменный ответ по существу конфликта. Значит, конкретно имеются в виду туманно сформулированные исковые заявления (первоначальные и встречные), а также объяснения ответчика, если на них по закону или распоряжению суда должен реагировать истец (ст. 12 ФПГП, § 3024 ЗПГП Н.-Й., § 430.10 ГПК Калифорнии). Неясность остальных документов такого рода устраняется в ходе дальнейшей подготовки дела к разбирательству.
Впрочем, в ряде штатов сохранена старая процедура раскрытия подробностей, которая может быть использована по отношению к любым состязательным бумагам. Так, § 3041-3043 ЗПГП Н.-Й. допускают ходатайства, направленные на разъяснение различного рода фактических обстоятельств; например, по искам о причинении вреда ответчик требует уточнить время и место происшествия, поведение участников, характер повреждения здоровья и его последствия (нахождение в госпитале, период нетрудоспособности, состав специальных убытков: расходы на медицинскую помощь, услуги сиделок, лекарства и т.д.). Отказ сообщить детали способен привести к запрету доказывания нераскрытых моментов, исключению их из состязательных бумаг и т.п. (см. также § 263.43 Свода законов Висконсина).
Но истребование более детальной информации - не единственный ход, который вправе сделать участник процесса, считающий позицию другой стороны двусмысленной или
неопределенной. Он может нанести и более серьезный удар, настаивая на прекращении производства или вынесении в его пользу решения в упрощенном порядке (см. ст. 12 и 56 ФПГП, § 3211 и 3212 ЗПГП Н.-Й.). Конечно, выбор наиболее эффективного варианта нападения или защиты зависит от нюансов конкретной ситуации, а при их оценке адвокатский опыт становится доминирующим фактором.
Другой способ воздействия на содержание состязательных бумаг - исключение из них доводов, аргументов, мотивировок, характеризуемых ст. 11 и 12 ФПГП как фальшивые, ложные, необоснованные, излишние, не относящиеся к делу, неуместные, имеющие скандальный характер, позорящие каких-либо лиц
(shame, false, insufficient, redundunt, immaterial, impertinent, scandalous). В законодательстве штатов набор такого рода эпитетов более ограничен и варьируется (см., напр., § 3024 и 3211 ЗПГП Н.-Й., § 453 ГПК Калифорнии), однако различие словесных формулировок не порождает на практике формирования значительно расходящихся друг с другом направлений.
Исключение указанных материалов из сферы исследования происходит согласно ст. 12 ФПГП на основе ходатайства заинтересованной стороны, заявленного до письменного ответа по существу на атакуемую состязательную бумагу, или, если ответа быть не должно, не позднее 20 дней после ее получения. Аналогичного рода действия суд управомочен совершать и по своей инициативе. Характерно, однако, что стимулирует такую инициативу не желание оказать поддержку тяжущимся, объяснить им, какие моменты лишены юридической силы, и чем их заменить, а стремление американских судей уменьшить объем выполняемой ими работы, ускорить завершение производства. Эти мотивы довольно отчетливо звучат в решениях различных судебных инстанций*(260).
Позорящие, фривольные или скандальные заявления могут быть изъяты из процессуальных материалов не вследствие их одиозного характера, а потому, что они не составляют основания иска или защиты. По аналогичной причине устраняются излишние, неуместные и тому подобные утверждения. Значит,
при рассмотрении соответствующего ходатайства суд, выясняя относимость к делу тех или иных обстоятельств, неизбежно должен хотя бы частично юридически квалифицировать материально-правовые отношения между конфликтующими субъектами. Здесь налицо отступление от идеи, согласно которой при плидировании вопросы права формально не затрагиваются. Таким образом, ответ суда на ходатайство позволяет искусному юристу уточнить направление дальнейшей подготовки дела к разбирательству. Кроме того, исключение некоторых частей состязательных бумаг иногда создает благоприятные условия для обращения к суду с просьбой о прекращении производства или разрешении конфликта по сокращенной процедуре.
Американское процессуальное право проводит разграничение между изменением содержания плидирования и его дополнением. Из ст. 15 ФПГП следует, что по ходатайству стороны суд может на определенных условиях (уплата расходов и др.) дозволить ей представить дополнительную бумагу (supplemental pleading) с изложением сделок, действий, событий, происшедших уже после начала процесса и способных повлиять на его исход (см. также § 464 ГПК Калифорнии). Это правило применяется и в случаях, когда первоначально изложенные участниками дела аргументы были дефектными, т.е. не составляли надлежащего основания иска или защиты.
Юристы США, оперируя различными прецедентами, акцентируют внимание на широте дискреционной власти судей при разрешении ими заявлений о дополнении мотивировок*(261). Эта власть еще более возрастает в штатах, законодательство которых помимо новых фактов не запрещает ссылаться также на факты, существовавшие на момент составления первоначальных состязательных бумаг, но по какой-либо причине там не упомянутых*(262).
Однако, насколько можно заключить из судебных актов и комментариев теоретиков, на практике доминирует идея: участники конфликта обязаны сразу и навсегда формулировать элементы требований и возражений. Это целиком соответствует принципу буржуазной состязательности. Число исключений из