Пучинский, Безбах - ГППЗС
.pdfимущества, отмене или изменению контракта, установлению наличия или отсутствия правоотношения и т.д.
Итак, здесь снова необходим строгий юридический анализ ситуации. Положение усложняется вследствие того, что возможно избрание конкретной защиты из нескольких, допускаемых нормами. Например, если один из контрагентов, заключивших договор мены, не отдает другому вещь, последний вправе потребовать либо взыскания убытков за нарушение контракта, либо исполнения в натуре, либо возвращения к первоначальному положению*(220). Впрочем, предварительный категорический выбор не обязателен. Не исключена просьба о защите в виде альтернативы. По одному делу федеральный Апелляционный суд 9-го округа отметил, что хотя нельзя требовать одновременно и убытки и реституцию, у истца есть возможность просить присудить то или другое, предоставив окончательное решение суду*(221). Дозволено также комбинировать формы защиты; скажем, кредитор ходатайствует
опринуждении должника исполнить обязательство в будущем и
окомпенсации убытков за нерадивость в прошлом.
Далее возникает немаловажный вопрос о том, связан ли суд указанной истцом формой защиты. В принципе ответ отрицателен, хотя есть исключения. Согласно ст. 53 ФПГП любое окончательное решение (кроме заочного) должно предоставлять такую защиту, на которую победившая сторона управомочена, даже когда она не упоминала о такой защите в состязательных бумагах. Аналогичную норму закрепляет § 3017 ЗПГП Н.-Й. В § 81А-154 Свода законов штата Джорджия к этому добавлено, что суду не следует отступать от просительного пункта заявления, если возможность применения иного принуждения на процессе не обсуждалась и противник не имел удобного момента для изложения своих контраргументов. Ныне суды уже не прекращают производство, обнаружив неоправданность расчетов истца получить защиту в виде исполнения в натуре, поскольку будет установлено наличие у него полномочия на удовлетворение требования путем денежной компенсации.
Форма защиты имеет не только качественную, но и количественную характеристику, т.е. истцу следует назвать
истребуемые денежные суммы или конкретные предметы. Между прочим, сумма взыскания нередко служит критерием для отнесения дела к компетенции федерального суда, если каким-либо образом не становится ясно, что она умышленно или по небрежности завышена и реальная цена иска менее 10 тыс. дол.*(222) Правда, некоторые нормативные акты предусматривают исключения: по таким категориям дел, как возмещение вреда от повреждения здоровья, увечья, смерти гражданина, размер компенсации в исковом заявлении не фиксируется (см. § 425.10 ГПК Калифорнии).
Среди американских юристов господствует мнение о том, что ст. 53 ФПГП и сходные статьи законов штатов не наделяют суды властью увеличивать размер взыскания, присуждая истцу больше, чем он просил. Есть много прецедентов, закрепляющих эту точку зрения. На практике проблема возникает редко. По делам, где размер ущерба заранее, например договором, не конкретизирован (причинение вреда, клевета и т.п.), истцы регулярно называют завышенные суммы*(223).
Все же необычные случаи имеют место. В штате Нью-Йорк по делу о компенсации за нанесенную несовершеннолетнему травму присяжные вынесли вердикт о взыскании с ответчика не 50 тыс. дол., как было указано в исковом заявлении, а суммы в пять раз большей*(224). Но это экстраординарное решение, ставшее, по оценке комментаторов, "мечтой истца и кошмаром ответчика", не изменило утвердившейся практики, поскольку совершенно не укладывалось в рамки буржуазной диспозитивности.
Еще одна опасность, подстерегающая несведущего истца, кроется в доктрине, запрещающей делить притязание на части
(doctrine against splitting a claim). Авторы трудов по гражданскому процессу цитируют слова судьи одного из федеральных апелляционных судов о том, что согласно древнему и хорошо известному юридическому принципу требования о взыскании текущих или очередных платежей, например арендной платы, должны охватывать все суммы, которые кредитор управомочен получить на момент начала дела*(225). Так, если арендатор не вносил денег за наем имущества в течение трех месяцев, а
собственник предъявил иск о компенсации лишь за один месяц, то это расценивается как добровольный отказ от двух других платежей, препятствующий заявлению соответствующих требований в будущем. Аналогичное положение складывается при причинении единым действием повреждений нескольким предметам и т.п.
Доктрина далеко не безобидна и не проста. Есть мнение о том, что она не позволяет многократно беспокоить ответчика по одним и тем же или сходным поводам. Но, с другой стороны, хитрый должник может умышленно не оспаривать позиции истца, неосторожно потребовавшего лишь часть долга, а в новом процессе по поводу оставшейся доли ходатайствовать о прекращении производства со ссылкой на ранее вынесенное решение. В случаях причинения вреда личности потерпевшие иногда стоят перед дилеммой либо надолго отложить возбуждение дела до выявления всех неблагоприятных последствий расстройства здоровья, либо начать процесс быстрее, рискуя не получить полной компенсации. В более трудном положении здесь оказываются люди с ограниченными доходами, так как им обычно нельзя долго ждать.
Вопреки приведенному ранее высказыванию федерального судьи доктрина о неделимости притязания не реализуется на практике единообразно всеми американскими судами главным образом вследствие различной трактовки ими элементов иска. Особенно спорен вопрос о том, создает ли противоправное действие, которым одновременно был причинен ущерб личности человека и его имуществу, два основания иска или только одно. Вторая точка зрения преобладает, т.е. истец, потребовавший и получивший компенсацию за разбитый автомобиль, затем не может начать другое дело о возмещении ущерба его собственному здоровью, пострадавшему в том же инциденте*(226). Итак, от содержания искового заявления зависит развитие и завершение процесса, а составление хорошего заявления невозможно без учета норм права и тонкостей их применения конкретными судебными инстанциями.
Существенное практическое значение имеет вопрос о том, когда производство по делу в американском суде считается
возникшим. От ответа зависит многое, и прежде всего уточнение времени перерыва течения срока исковой давности. Наиболее простое решение дает ст. 3 ФПГП: гражданский процесс начинается подачей искового заявления в суд*(227). Затем клерк суда должен немедленно выписать повестку и направить материалы ответчику. Составители проекта ФПГП рассчитывали, что предписание клерку быстро совершать указанные действия уменьшит вероятность возникновения споров по поводу того, в какой именно момент прерывается исковая давность*(228). Надежды не особенно оправдались. Споры и неясности существуют, причем их корни уходят в глубину довольно зыбких концепций относительно материально-правовой или процессуальной природы института давности, компетентности Верховного суда США при создании правил судопроизводства корректировать действие статутов о давности и т.д. Но главная причина типична для США: несовпадение урегулирования одних и тех же вопросов законодательством федерации и штатов.
Согласно § 60-203 Свода законов Канзаса производство по делу возникает в день представления судебному клерку искового заявления, но лишь при уведомлении об этом ответчика в пределах 90-дневного периода. Если же срок пропущен, официальным началом процесса, влияющим на давность, будет дата такого уведомления. Напротив, § 203 и 304 ЗПГП Н.-Й. не придают значения факту регистрации искового заявления в судебных инстанциях и устанавливают, что иск считается поданным и давность прерванной в момент вручения ответчику повестки, совершения иных действий по его вызову (публикация в печати), вынесения судом постановления о применении предварительных мер обеспечения требования (например, аресте имущества) при условии вручения ответчику повестки (публикации) в течение 30 дней после постановления. Есть и некоторые дополнительные оговорки и условия по поводу вручения, еще более усложняющие положение.
Кроме того, § 303 ЗПГП Н.-Й. предписывает лицам, на которых юрисдикция органов юстиции штата не распространяется, желающим начать процесс в каком-либо суде штата, назначить в качестве своего агента адвоката или клерка
суда, управомоченных принять все бумаги по встречному иску, если он возможен и будет заявлен. Во многих других штатах законодательство и практика тоже простотой не отличаются.
По спорам, разрешаемым федеральными судами на основании норм исключительно федерального права, вопросы определения начала процесса и соответственно перерыва давностных сроков урегулированы ст. 3 ФПГП. Применение по аналогичным вопросам судами каждого штата своих внутренних юридических правил тоже в принципе происходит однозначно. Неопределенность имеет место, когда федеральным органам юстиции надлежит руководствоваться статутами о давности какого-либо штата. Линия Верховного суда США непоследовательна. В одном деле о возмещении вреда за повреждение здоровья он констатировал погашение требования давностью, сославшись на то, что хотя исковое заявление было представлено суду до истечения срока, повестку ответчику вручили после, а по законодательству Канзаса именно последнее действие расценивается как возбуждение производства*(229). В другом сходном случае Верховный суд США сформулировал более широкий тезис: при противоречии между федеральными правилами судопроизводства и процессуальными нормами штатов предпочтение отдается первым*(230). Такая неоднозначность прецедентов даже опытному адвокату затрудняет возможность предвидения реакции различных судов федерации в однородных фактических ситуациях.
§ 2. Вызов и явка ответчика
Американское право устанавливает, что от совершения или несовершения процессуальных действий истцом (извещение ответчика о предъявлении к нему определенных требований) и ответчиком (так называемая явка в суд) зависят возникновение, развитие и завершение конкретного гражданского дела. Следовательно, эти действия нельзя расценивать как технические или малозначительные, они носят юридический характер и влекут за собой важные последствия.
Обычный способ уведомления ответчика - судебная
повестка (summons или process). Ее выписывает клерк канцелярии немедленно после регистрации искового заявления (ст. 4 ФПГП) или по ходатайству истца (например, гл. ПО § 13 Свода законов Иллинойса). Нормативными актами стандартизированы формы и содержание повесток. Обязанность их составления возложена на судейских чиновников и ее нетрудно выполнить, если гражданское дело начато в суде федерации или такого штата, где реквизиты повесток сведены к моментам чисто внешнего порядка: обозначению суда, сторон и адвокатов с адресами, сроков представления ответчиком объяснений и санкций за игнорирование данного предписания, проставления необходимых подписей и печатей (см. § 1691 разд. 28 Свода законов США, ст. 4 ФПГП и др.)*(231).
Но законодательство ряда штатов предписывает включать в повестки некоторую информацию, касающуюся существа начинаемого дела. Так, § 305 ЗПГП Н.-Й. обязывает давать здесь обоснование компетентности суда рассматривать спор, что нельзя осуществить без анализа фактов, правоотношений, юридических норм. В случаях, когда исковое заявление не вручается одновременно с повесткой, последняя должна содержать указание на предмет иска и истребуемую форму защиты, а также сумму взыскания, если она заранее определена договором или может быть точно исчислена путем арифметических подсчетов.
Подобную юридическую работу клерк суда самостоятельно выполнить не в состоянии и даже не вправе, учитывая принципы диспозитивности и состязательности буржуазного гражданского процесса. Значит, он лишь номинальный автор повестки, истинным автором должен быть сам истец или - лучше - его адвокат. Важность правильного составления повестки вытекает еще и из того, что после вручения адресату ее корректировка допустима лишь с разрешения суда и на предписанных им условиях (оплата издержек и т.д.). Разрешение же дается, если изменения не наносят существенного ущерба материальным интересам противника (ст. 4 ФПГП, § 305 ЗПГП Н.-Й.). Практика более снисходительна к ходатайствам об устранении формальных ошибок типа искажения наименования ответчика,
адресов, когда, по существу, стороны были определены точно и получили надлежащие сведения о характере конфликта. Отклонение судом ходатайства ставит истца перед необходимостью выписывать новую повестку, т.е. начинать производство заново.
Способы доставки судебных повесток различны. По ст. 4 ФПГП клерк суда передает бумагу судебному исполнителю или его заместителю либо специально назначенному частному лицу для вручения адресату. Более сложно вручение извещений ответчикам, находящимся за пределами США. Здесь в зависимости от конкретной ситуации могут быть использованы методы, предусмотренные внутренним правом соответствующего иностранного государства, дипломатические каналы, судебные поручения, заказные письма, специальные посыльные и т.д. Законодательство штатов устанавливает сходные формы вручений.
Следует учитывать, что действия по доставке повесток имеют немалое правовое значение. Они тесно связаны с проблемами подсудности; от успеха или неудачи вручения может зависеть, будет ли данный орган юстиции разбирать то или иное конкретное дело. Именно рамки территориальной подсудности намечает ст. 4 ФПГП, закрепляя общее положение, согласно которому выписанная клерком федерального районного суда повестка вручается лишь в границах штата, где суд расположен, а по отношению к третьим лицам и вновь привлекаемым соответчикам также еще и в радиусе ста миль от места возникновения или рассмотрения дела. Это общее положение корректируется рядом норм, предусматривающих исключения для отдельных категорий споров (см., напр., § 1655 разд. 28 Свода законов США).
Существенный элемент повестки - предупреждение адресата о том, что непредставление им к указанному сроку объяснений повлечет за собой вынесение заочного решения. Этот порядок завершения процесса упрощен до минимума и обычно сводится к удовлетворению требований истца без исследования доказательств.
Необходимость уведомления ответчика о возникшем
процессе американские юристы*(232) выводят из известного положения Конституции США об обязательности соблюдения надлежащей правовой процедуры, когда решается вопрос о жизни, свободе или собственности человека. Но каковы формы такого уведомления? Они довольно разнообразны, не одинаковы в отдельных штатах, хотя их систематизация возможна*(233).
Наиболее предпочтительным считают личное вручение (personal или actual service). Оно состоит в непосредственной передаче заинтересованному лицу необходимых бумаг с разъяснением их назначения. Особые, часто сложные правила устанавливают, кто должен быть получателем документов, когда ответчиками выступают недееспособные граждане, национальные или иностранные корпорации, товарищества или другие ассоциации, США или штаты, государственные центральные учреждения или местные органы управления и т.д. (см., напр., ст. 4 ФПГП, § 307-312 ЗПГП Н.-Й., § 416.10-416.90 ГПК Калифорнии). Прямые контакты с адресатами иногда затруднены вследствие их нежелания брать повестки и уклонения от встреч с судебными исполнителями. По общему правилу вручение повестки лицу, формально не подпадающему под юрисдикцию суда, имеет юридическое значение лишь в том случае, если такое действие совершено в границах определенной территории, где адресат находился хотя бы временно или случайно (пересадка на аэродроме или даже перелет через территорию штата*(234) и т.д.). Практике известны случаи обманного завлечения истцом ответчика на указанную территорию специально для передачи ему судебной повестки. При доказанности грубого обмана вручение может быть признано недействительным*(235).
Субститутное вручение (substituted service) заменяет личное, если ответчик временно отсутствует, умышленно скрывается, не может быть найден и т.д. Расшифровка такого вручения дана в ст. 4 ФПГП, которая разрешает копии повесток и исковых заявлений оставлять в месте постоянного жительства или пребывания адресата кому-нибудь из совместно с ним проживающих граждан либо направлять материалы агенту, управомоченному законом или соглашением принимать
подобного рода документы. Указанные граждане (обычно члены семьи) и агенты должны сообщить о полученных бумагах ответчику. Эту общую схему нормативные акты и прецеденты скрупулезно конкретизируют, придавая юридическое значение таким факторам, как возраст и умственное здоровье получателя уведомлений, местонахождение ответчика и агента, характер полномочий агента, отправление истцом еще одного комплекта копий заказным письмом на имя ответчика и т.д. (см. § 308 ЗПГП Н.-Й., § 415.20 ГПК Калифорнии, § 13.2 гл. 110 Свода законов Иллинойса).
Подразумеваемое вручение (constructive service) американские юристы обычно расшифровывают как сообщение ответчику о начатом деле по почте (этот способ все больше распространяется и получил одобрение Верховного суда США) или путем публикации в газетах, что по общему правилу допустимо лишь при невозможности личного или хотя бы субститутного вручения, в определенных ситуациях, при соблюдении ряда условий. Так, согласно § 415.30 ГПК Калифорнии направляемое ответчику заказное письмо должно содержать копии повестки, искового заявления, специального уведомления, бланка расписки в получении, конверта с обратным адресом. Извещение ответчика через прессу используется главным образом по спорам об имуществе (право собственности, владения, залога). Законодательство предусматривает, каким должен быть текст публикаций и их количество, например один раз в неделю в течение шести (§ 1655 разд. 28 Свода законов США), четырех (§ 316 ЗПГП Н.-Й.), трех (§ 15 гл. 110 Свода законов Иллинойса) недель в газетах, циркулирующих в местности, где предположительно находится ответчик. Течение исковой давности прерывает первая публикация, а в день появления последней уведомление считается состоявшимся.
Изложенная схема приемов информирования должников о предъявлении к ним исков не общепризнанна в американской юриспруденции. Даже теоретики, поддерживающие эту трехчленную классификацию, неодинаково раскрывают содержание каждого из ее элементов. Например, передачу повестки агенту стороны одни относят к субститутному, другие - к
личному вручению. Некоторые авторы не считают особой разновидностью подразумеваемое вручение, включая публикацию вызова в число субститутных форм*(236).
Законодательство тоже не отличается достаточной ясностью. Так, ст. 4 ФПГП вообще прямо не упоминает о возможности публикации, но содержит положение о допустимости способов уведомления ответчиков, предписанных отдельными федеральными статутами и правом штатов по отношению к судам общей юрисдикции (см. § 1655 разд. 28 Свода законов США). Кроме того, нормативные акты штатов называют различные специфические методы вручения, которые теоретики упускают из виду при разработке классификаций. Среди них направление повестки письмом по последнему известному месту жительства ответчика, прикрепление ее к двери помещения, где он живет или работает. Неопределенность возрастает вследствие того, что суды компетентны избирать и одобрять любые способы извещения сторон при особых ситуациях (к примеру, направление повестки вместо ответчика его страхователю или определенному должностному лицу штата). Здесь рамки судейского усмотрения определяют лишь расплывчатые критерии разумности и здравого смысла*(237).
Неопределенность причудливо сочетается с формализмом. По одному делу повестка на имя корпорации была передана гражданину, работавшему в занимаемом корпорацией помещении, и он в тот же день отдал повестку управляющему. Несмотря на доказанность этих фактов, суд объявил вручение недействительным со всеми вытекающими отсюда последствиями*(238). В другом случае заявление ответчика о том, что он не видел и не нашел повестки, якобы прикрепленной к двери его комнаты, не было признано заслуживающим доверия и опровергающим утверждение истца о состоявшемся вручении*(239). На фоне последнего примера особенно рельефно выглядят отмечаемые Л. Дауни злоупотребления в процессах, где ответчиками выступают бедняки: повестки им часто направляются по ложным адресам или просто выбрасываются судебными исполнителями и посыльными. Подобная практика на юридическом жаргоне именуется