Strategii_organizatsii_smyslovogo_prostranstva_v_arabo-musulmanskoy_kulture

Вцеломже,еслисравнитьто,какимобразомописываютсядеяния пророков в рассматриваемых источниках, с иудео-христианской традицией, то бросается в глаза принципиальное различие в отношении к материалу.. В самом деле, библейское повествование целиком и полностью сюжетно — это всегда, в первую очередь, narratio — рассказ

онекоторых событиях, героями которого становятся те или иные персоналии.. Однако для мусульманских хронистов рассказ сам по себе ничего не значит — он им неинтересен, их внимание целиком и полностью сосредоточено на герое, на самом пророке, статичная фигура которого становится для них той константой, вокруг которой только и может собираться история.. Соответственно, главным для историков становится каждый раз не рассказ о деяниях того или иного пророка, но рассказ о нем самом — о его предках и потомках, о продолжительности его жизни, о его словах, сказанных в той или иной ситуации,

отех или иных его деяниях..

Эта сосредоточенность на персоналиях (в ущерб сюжетности), как мне представляется, есть следствие двух причин.. Во-первых, арабской генеалогической традиции (отчасти аналогичной той, что мы обнаруживаем и в самом библейском тексте), которая заставляла выстраивать прошлоеневокругтехилииныхзначимыхсобытий,новокругтехили иных героев.. А во-вторых, той описанной выше парадигмы историче­ ского видения, которая была предложена Мухаммадом и которая превращала пророческую миссию (всегда развивавшуюся по одной и той же схеме) в основной элемент прошлого, в ту самую константу..

Выводы

Суммируя вышесказанное, можно сделать заключение, что иудеохристианская традиция широко использовалась в ранней арабо-му- сульманской исторической мысли и оказала на нее глубокое влияние, что обнаруживается как в собственно историописании, так и в исто- рико-политическом дискурсе, в особенности, времен Марванидов..

В рамках последнего обращение к иудео-христианской традиции было мотивировано необходимостью «собирания» халифата и легитимизации власти халифа (власти Отца), выстраивания определенной системы управления, формирования универсальной идентично­ сти, которая бы могла, объединяя элиты завоевателей и завоеванных, позволить­ и тем, и другим сохранить собственную самость.. Основу для всего этого, как представлялось, давала именно исламски переосмысленная иудео-христианская историческая традиция..

Уменьшение ее политической роли в эпоху ранних Аббасидов объясняется, главным образом, смещением центров политической жизни на Восток и переосмыслением исторических оснований власти халифа, которые стали рассматриваться исключительно в рамках специфической исламской мысли..

Одновременно с этим обнаруживается влияние иудео-христиан- ской традиции на собственно арабо-мусульманское историописание, причемвлияниеэтопрослеживаетсякакнауровнеформисторического повествования, так и на уровне его содержания..

На уровне форм, главным образом, речь идет о формировании жанра сиры, наследовавшего позднеэллинистическому bioi и получившему развитие как раз в эпоху поздних Омейядов..

На уровне содержания прослеживается ее воздействие как на локальное историописание, так и на всемирно-историческую хронику..

В локальном историописании (жанр фада’ил) восприятие местных исторических преданий (напр.., в Египте) позволило сформировать местные идентичности и, посредством генеалогий, связать воедино прошлое арабов и коренного населения (напр.. коптов или южных аравитян)..

Во всемирноисторической хронистике жанр кисас ал-анбийа стал системообразующимэлементомописаниядоисламскойисториичеловечества, что, в конечном счете, создало основы для формирования общей ближневосточной идентичности..

Наконец, если рассматривать проблематику исследования через призму антиномии рассыпанного и собранного, то в рамках всемирноисторической хронистики именно иудео-христианская традиция создавала тот необходимый для исламской парадигмы исторического видения базовый элемент, который и позволял собрать воедино изначально рассыпанное прошлое..

«Жития  знатных  дамаскинцев»  аш-Шатти  — традиционный  биографический  сборник, составленный  в  первой  половине двадцатого  века*

(Д. В. Микульский)

Во второй половине августа 2011 г.. мне довелось побывать

вДамаске.. Вопреки моим собственным ожиданиям, равно как и ожиданиям большинства коллег, с которыми мне выпала на долю та поезд­ ка, обстановка в сирийской столице тогда оказалась еще совершенно нормальной.. Одним из проявлений обыкновенности происходившего вокруг была обильная книжная торговля, которой Дамаск славится исконно.. Среди предлагавшихся книгопродавцами сочинений мое внимание привлекло одно, не только сугубо сирийское, но и истинно да-

масское, — А‘йан Димашк фи-л-карн ас-салиса ‘ашар ва нисф ал-карн ар-раби‘а‘ашарминал-хиджра1..Приобретяэтосочинениеиполистав его, я обнаружил, что оно включает в себя биографии видных мужей, живших с 1786/87 г.. по христианскому летоисчислению до 1931/32 г.. похристианскомулетоисчислению,анапечатанобылосовсемнедавно,

в1994г..,дамасскимиздательскимдомом Дар ал- баша’ир..Имеющееся у меня издание обнимает 465 страниц, текст на которых напечатан на основе компьютерной верстки, как это принято в большинстве современных изданий практически всех стран мира..

Позже, ознакомившись с предисловием, которое написал некто устаз ‘Изз ад-Дин ал-Бадави ан-Наджжар, я узнал, что в приобретенной мною книге под одним переплетом собраны два биографических сочинения, принадлежащих шейху Мухамммаду Джамилу аш-Шатти (1882—1959), видному дамасскому факиху, выходцу из знатной семьи, искони проживающей в Дамаске, в квартале ал-Камариййа (локализо-

* Работа выполнена при поддержке РГНФ, проект № 13-03-00414..

1 А‘йан Димашк фи-л-карн ас-салиса‘ашар ва нисф ал-карн ар-раби‘а‘ашар.. Мин 1201—1350 х.. Та’лиф ал-‘аллама аш-шайх Мухаммад Джамил аш-Шатти рахимах Аллах.. Дамаск.. Дар ал-баша’ир, 1414 х — 1994 м.. (далее АД)..

вать этот квартал мне пока не удалось).. Тамошняя главная улица уже много десятилетий называется в честь семейства аш-Шатти..

Как отмечает автор предисловия, шейх Мухаммад Джамил ашШатти с юных лет стал предаваться литературному творчеству.. Достаточносказать,чтоужеввозрастедвадцатидвухлетонопубликовал свой первый стихотворный сборник (диван аш-ши‘р).. Однако еще ранее автор рассматриваемого сочинения увлекся биографическим­ жанром.. По всей видимости, не только потому, что любил литературу, но и потому, что любил историю родного города, воплощавшуюся для него в житиях видных своих сограждан.. Интересно, что первое биографическое сочинение аш-Шатти было составлено им в семнадцатилетнем возрасте и посвящено истории ближайших соседей его соб­ ственной семьи, также старинному дамасскому дому (усадьбы обоих семейств соседствуют), ал-Фарфур.. Сочинение это носит название

ад-Дийа’ ал-мауфур фи тараджим бани-л-фарфур.. Несколько де-

сятков лет оно существовало в ограниченном количестве рукописей, а впоследствии, уже после кончины Мухаммада Джамила аш- Шатти, было опубликовано тогдашним главой семейства ал-Фарфур, шейхом Мухамадом Салихом.. Интересно, что шейх Мухаммад Салих ал-Фар- фур, в свою очередь, составил историю семейства аш-Шатти2..

Что же до шейха Мухаммада Джамила аш-Шатти, то в зрелые свои годы он занимал пост ханбалитского муфтия Дамаска, служил имамом в знаменитой Мечети Омейядов и отправлял должность хатиба в расположенном по соседству с Мечетью Омейядов медресе ал-Бадира’иййа.. После его кончины школа, расположенная в родном квартале шейха аш-Шатти, была названа его именем3..

Материалы же для главного своего биографического сочинения Мухаммад Джамил аш-Шатти стал собирать в возрасте двадцати трех лет.. Первоначально он предполагал включить в этот труд жизнеописания всех выдающихся людей тринадцатого века хиджры, где бы они ни родилисьинижили..Имбылособраноболеетысячибиографий..Однако впоследствии решил сузить задачу и ограничиться житиями лишь видных дамаскинцев.. Таким образом, шейх аш-Шатти следовал примеру крупнейшего дамасского историка Абу-л-Касима ‘Али б. ал- Хасана Ибн‘Асакира(ум..1176г..)4..Приотборежизнеописанийшейхаш- Шатти

дамасский историк, автор-составитель ряда сочинений, важнейшим из которых

отдавал предпочтение житиям не своих непосредственных­ современников, но биографиям мужей предшествующего поколения.. Собирая материалы о своих героях, если так можно выразиться, шейх аш-Шат- ти обращался с посланиями к их родственникам, от коих и получал биографические материалы.. После он переделывал­ эти сообщения, сохраняя имена тех, от кого их получил; особо отмечал, если делал ка- кие-либо сокращения.. Интересно, что порой подобные сокращенные пассажи составлялись рифмованной прозой (садж‘).. По мнению автора предисловия, устаза ‘Изз ад-Дина ал-Бадави ан-Наджжара, такой способ составления сочинения был одним из проявлений исконности (традиционности, асала) в манере работы автора-составителя.. Другим весьма хорошо известным в арабской историографии традиционным методом сбора материала были устные расспросы лиц, знакомых с «героем» того или иного жития, в том числе и его родственников5..

Сам шейх аш-Шатти в предисловии, предпосланном главному из его биографических сочинений, подчеркивает и традиционный характер своего труда, и его связь с сочинениями дамасских истори- ков-предшественников.. Мотивом, побудившим его к осуществлению своего собственного биографического сборника, он называет любовь к родным местам, характерную для сынов рода человеческого.. Жизнеописания, подчеркивает аш-Шатти, составлялись им в соответствии с исконно устоявшимися основами.. После же, на завершающем этапе работы, биографии были переписаны набело6..

Всобрание,посвидетельствусамогоавтора,быловключенооколо трехсот биографий знаменитых улемов, адибов, эмиров и именитых мужей (ал-а‘йан).. Большинство их являются уроженцами Дамаска, Каира, Наблуса (Набулуса) и Хомса (Химса).. Мало среди «героев» житий, собранных аш-Шатти, как он отмечает, уроженцев Йемена, Хиджаза, Ирака, Халаба, Хамы и Восточного Триполи.. Думается, что подобная «география» свидетельствует о том, что духовная элита Дамаска в указанный период формировалась, помимо собственных уроженцев, лицами, происходившими из довольно ограниченного круга городов арабского мира7..

является многотомная Та’рих мадинат Димашк («История города Дамаска»).. Происходил из влиятельного в XI—XIII вв.. в Дамаске семейства Бану ‘Асакир, изкотороговышлимногиевидныешафиитскиеулемы..Ibn‘Asakir//Encyclopaedia of Islam.. Leiden: Е.. J.. Brill.. CD ROM Edition..

Труд,окоторомидетречь,носитназваниеРаудал-башарфиай‘ан Димашк фи-л-карн ас-салиса‘ашар. Жития расположены здесь в ал-

фавитномпорядкеихличныхимен..Сочинениебыловпервыеопубликовано при жизни автора в 1948 г.. Оно-то и составляет первую часть приобретенного мною издания8..

Вторая же его часть представляет собой другое биографиче­ ское сочинение аш-Шатти, называемое Хилйат ал-башар фи а‘йан Димашк ли-н-нисф ал-аввал ли-л-карн ар-раби‘а ‘ашар9.. Название,

возможно, дано не самим автором, а редакторами.. Сочинение охватывает временной промежуток с 1883—1884 по 1931—1932 гг.. В этом труде жития располагаются в соответствии с годами смерти «героев» жизнеописаний — приводится некий год по хиджре и упоминаются скончавшиеся на его протяжении мужи..

Такимобразом, переднами два весьма тесно связанных междусобою сочинения, которые составлялись в Новейшее время, когда уже сложились основные жанры современной арабской литературы, однако написанные в соответствии с исконными, то есть средневековыми, традициями арабского сочинительства..

В связи этим мне представилось весьма интересным рассмотреть, какова же структура включенных в рассматриваемое издание житий, то есть выяснить, о чем и каким образом автор-составитель пишет в биографиях своих «героев»..

Для решения этой задачи я наугад отобрал из Рауд ал-башар… (поcкольку это главнейшее из двух биографических сочинений шейха аш-Шатти) десять жизнеописаний:

1..Ибрахимар-Рухайбани(1728/28—1818/19)—объем18,5стро- ки10;

2..Булбул ал-Ва‘из (ум.. 1845) — объем 4,0 строки11;

3..Хамид ан-Набулуси (1730/31—1779/80) — объем 19,0 строк12;

4..Хасан-афанди ал-Устувани (ум.. 1821/22) — объем 30,5 строки13;

5.Рушди-паша аш-Ширвани (ум.. 1874/75) — объем 21,5 строки14;

6.Хамза-афанди ал-‘Аджалани (ум.. 1813) — объем 9,5 строки15;

8 АД.. С..10—302..

9 Там же.. С.. 303—432..

10Там же.. С..13..

11Там же.. С.. 74..

12Там же.. С.. 78—79..

13Там же.. С.. 86—87..

14Там же.. С.. 125—126..

15Там же.. С.. 96..

7..Салих-афанди ал-Устувани (1804/5—1877/78) — объем 7,5 строки16;

8.‘Омар-афанди ал-Малики (1812/13—1879/80) — объем 5,0 строк17;

9.Ганнам ан-Наджди (ум.. 1821/22) — объем в 18,5 строки18;

10.Мухаммад ал-Джаухадар (ум.. 1879/80) — объем 14,5 строки19;

Проведенный анализ показал, что информация, содержащаяся в жизнеописаниях, сгруппирована в соответствии с рядом содержа- тельно-тематических рубрик, повторяющихся во всех или же некоторых из этих жизнеописаний..

В десяти отобранных житиях мною было выделено семнадцать рубрик:

I..Ссылка на источник жития;

II..Представление «героя» жития, то есть его полное мусульманское имя и титулатура;

III. Информация о рождении «героя» жития;

IV. Сведения об отце «героя» жития;

V.Сведения об образовании «героя» жития;

VI. Характеристика нравственных качеств «героя» жития; VII.. Жизненные итоги, обретенные «героем» биографии; VIII. Некоторые обстоятельства, связанные с жизнью «героя»

биографии (женитьба, смерть близких);

IX. Путешествия, предпринятые «героем» жития;

X.Ремесла, которыми владел «герой» жития и связанный

с ними образ жизни;

XI. Должности, которые занимал «герой» жития;

XII.. Преподавательская деятельность «героя» жития; XIII. Сочинения «героя» жития и его стихи; XIV. Сведения о кончине «героя» жития;

XV. Место погребения «героя» жития;

XVI. Стихи и другие тексты, посвященные «герою» жития; XVII.. Авторские ремарки..

Представление о характере этих рубрик дает Таблица 1, а в Таб­ лице 2 более четко показана частотность употребления рубрик в исследуемых биографиях АД..

16АД.. С.. 145..

17Там же.. С.. 220..

18Там же.. С.. 223—224..

19Там же.. С.. 240..