4. «Город» вебера 35

Если «Протестантская этика и дух капитализма» дает пример идеально-типических построений Вебера, то его работа о городе представляет со­бой образчик сравнительно-исторического исследования. Правда, если рас­сматривать всю «Социологию религий» Вебера в целом, то и она предста­вится как сравнительно-нсторическая типологическая работа, в которую «Протестантская этика и дух капитализма» входит составной частью. Недаром <«Хозяйственная этика мировых религий» имеет следующий под­заголовок: «Опыты по сравнительной социологии религий» («Vergleichen­de religionssoziologische Versuche»). С другой стороны, и в работе о городе немало идеально-типических построений. Но ударение в этих двух работах лежит на разных методических приемах. В «Социологии рели­гий» оно сделано па идеально-типических построениях, в «Городе» — па сравнительно-исторических. В «Социологии религий» Вебер сравнивает различные типы связи хозяйственной этики и религий, предварительно сконструированный им идеально-типически; сравнение идет здесь за идеально-типическим построенном. В «Городе» сравниваются не столько идеальные типы различных явлений, сколько сами эти явления, причем идеально-типические понятия играют преимущественно ориентирующую роль. И в «Социологии религий», и в «Городе» Вебер ищет повторяю­щиеся черты в своеобразных исторических явлениях, ищет общее в инди­видуальном, во в первом случае его больше занимает анализ индиви­дуального, во втором — нахождение общих черт различных индивидуаль­ных процессов.

Поэтому мы считаем необходимым дать беглую характеристику мето­дических особенностей работы Вебера «Город». Мы охарактеризуем ее лишь в самых общих чертах и приступим прямо к ее анализу, не изла­гая содержания самой работы и предполагая, что оно известно.

В этой работе Вобор строит параллельные ряды развития. Вслед за

³⁴ Еще одни образчик рационального или «телеологического» идеального типа Вебер дает в «г'л'ійсІїепЬеІгпсІїїипь'» (RS, I, S 536—573); в начало этой статья он формулирует сущность такого пдеальио-тнппческого построения (8. 536—538).

³⁵ В атом раздало А. И. Неушхин высказывает ряд мыслей, более подробно развитых в его рапной статье «Социологическое исследование Макса Вебера о го­роде». См. ниже, стр. 479—489 (ред.).

определением самого понятия «город» он набрасывает сначала в общих чертах эволюцию античного полиса и средневекового города, сопоставляя полис с городом средневековой Италии и делая несколько экскурсов в область истории города в переднеазиатских странах. Этот общий сравни­тельно-исторический обзор приводит Вебера к тому выводу, что, несмот­ря на все различия, полис и город итальянского средневековья имеют одну чрезвычайно существенную общую черту, очень многое уясняющую и своеобразном параллелизме их исторического развития Эта общая чер­та заключается в том, что и полис, и итальянский средневековый город представляют собою тип города-государства.

Но этот общий вывод мало удовлетворяет Вебера. Ему представляет­ся необходимым не только отыскать основное сходство, но и вскрыть основные различия между полисом и итальянским средневековым горо­дом. Кроме того, ему нужно показать сходства и различия в эволюции средневекового города в различных странах Европы; большее или мень­шее удаление городской эволюции в данной стране средневековой Европы от итальянского типа дает масштаб для измерения степени ее удаленно­сти от типа городской эволюции античного полиса.

Для улавливания всей сложности и пестроты этих параллельных эво­люционных рядов Вебер, начиная с третьей главы, сильно усложняет свое построение. Он вводит идеально-типические понятия Produzenten­stadt и Konsumentenstadt, Geschlechterstadt и Plebejerstadt я рассмат­ривает при их помощи типические процессы развития города в разных странах и различные отрезки этих эволюционных процессов. Kons um ей-tenstadt – это

такой тип города, в котором приобретательские шансы производителей (ремесленников и купцов) определяются наличием на месте крупных потребителей. Социальный состав таких потребителей может быть весьма различным. Это могут быть сеньоры и их вассалы (Frstenstadt средволековой Европы), чиновники (Пекин), крупные зем­левладельцы-рантье, проживающие в городах доходы со своих земельных владений (Москва до 1861 г.), наконец, представители городской знати, получающие городскую земельную ренту в результате монопольного поло­жения принадлежащих им городских земельных участков в процессе об­мена, т. е. косвенным образом — в результате развития торговли и ре

месла последняя вид города распространяя был во все времена, особенно в дзявдосхя: нередко он встречается в в средние века). Пропзводительная деятельность ремесленников, населяющих город типа Konsumenten­stadt, являеться только средством пропитания, ибо ремесленники такого города живут лишь производством на местных крупных потребителей.

Противоположный тип города представляет собой Produzentenstadt. Здесь преобритательские шансы производителей (ремесленников) опреде­ляются величием в городе специализированной мелкой промышленности. Эга мелкая промышленность может выступать в разных формах: в формах мануфактурного или фабричного производства, работающего на вне­городских потребителей (тип современного фабричного города; пример — Эссен) или в форме специализированного ремесла, сбывающего свои про­дукты в самом городе, а отчасти и за его пределами (примерами могут служить многие азиатские, античные, средневековые города). В средне­вековом городе типа Produzentenstadt потребителями продуктов ремесла являются не столько вотчинники и рантье, сколько ремесленники дру­гих профессий. Благодаря высокому развитию специализаций, ремесленники одних цехов живут здесь главным образом за счет производства, рассчитанного на ремесленников других цехов: их производительная дея­тельность определяется не потребительными надобностями непроизводящих слоев населения, а главным образом потребительными надобностя­ми производителей же.

К этим двум основным идеально-типическим понятиям города, исходя­щим из его экономической структуры, Вебер присоединяет два промежу­точных тина: Handlerstadt и Geverbestadt Город типа Hдndlerstadt представляет собой разновидность Konsumentenstadt, а город типа Gewerresadt — ра?новидность Produzentenstadt. В городах типа Handlerstadt крупными потребителями и в тоже время хозяевами-работодателями являются купцы: производатели работают на кит. Таким образом, преобритательские шансы потребителей-купцов определяются сбытом на иноземном рынке чужих продуктов или сбытом на иноземном рынке продуктов, нроазведенных в городе. Gewerbestadt представляет собой такой подвид Produentefistadt, в котором мелкая специализированная промышленность выступает в форме ремесла.

Как видим, та основная черта, которая взята из исторической дейст-вательности,усилена до степени абсолютности и положена в основу идеально-типичных понятий Konsumenten- и Produzentenstadt, сводится к ха­рактеру преобритательских шансов производителей. Другими словами, критерием образований двух противоположных идеальных типов города послужил Веберу характер производственных отношений. Ибо Вебер преж­де всего задается вопросом: кто производители и на кого они производят? И этот критерий положен в основу образования не только «эконо­мических», но и «социальных» идеальных типов города. Ведь ответ на вопрос: на кого производят? — конкретно каждый раз зависит от своеобразия социальной структуры города. Конечно, во всех городах всех времен и народов имелись и производители, и потребители. Но различные города можно отнести в типу Konsnmentenstadt или Produzentenstadl по тому признаку, какой слой производителей или потребителей имел наибольший удельный вес в жизни города. При преобладании землевладельческой знати имеем Konsumrnyenstadt, при преобладанни ремесленников или рабочих — Ргoduzentenstadl, торговцев — Handlerstadt. А это значит, что «социальные» идеальные типы города вытекают из «экономических», являются, так сказать, идеально-типическими построениями второго порядка. Ибо Geschlechterstadt — это такой город, в котором господствует городская аристократия, выделявшаяся из бюргерства. Таким образом, это «идеально-типическое» понятие служит целям конкретизации социальной структурыKonsumentenstadlt, Plebejerstadt— такой город, в котором преобладают торговцы или ремесленни­ки: это идеально-типическое понятие конкретизирует социальную структуру Produzentenstadt.

Но вторая пара «идеальных типов» служит не только коррелятов к первой. Она дает, кроме того, возможность ориентироваться в разных стадиях городского развитии — ведь его дивужими силами была борьба различных социальных слоев внутри города. Изображая эту борьбу, Ве­бер делит ее на две основные стадии. В первой стадии город находится обычно в руках родовой аристократии, которая приобретает господство в процессе борьбы города с сеньорами — следовательно, а тот момент, когда город окончательно складывается в автономную корпорацию, т. е. возникает как таковой, он отличается всеми характерными чертами Geschlechyerstadt. Во-второй стадии город находится в руках торговцев и ремесленников; РІеЬеjerstadt является, таким образом, результатом борь­бы городской знати с торгово-ремесленными слоями. Город эволюционировал от Geschlechterstadt к Plebejerstadt, и эта эволюция в той или иной форме протекала именно в данном направлении и в античном полисе, в в средневековом городе.

При помощи этих вдеально-типических понятий Вебер рассматривает обе стадии развития города в античном мире в разных странах средне­вековой Европы, причем рассматриваются конкретные процессы городско­го развития разных стран и эпох опять-таки сравнительно-исторически. Однако теперь эти процессы сравниваются уже не только сами по себе, но и по степени приближения их стадий к намеченным выше «идеаль­ным типам» . А так как в основу этих «идеальных типов» положено представление о том или ином характере производственных отношений, то естественно, что процессы городского развития в его стадии рассмат­риваются под углом зрения этих отношений.

Структура производственных отношения, а следовательно, и социальная структура города в разных странах и в разные эпоха,— вот собст­венно, основная тема работы Вебера о городе. «Идеальные типы» служат целям ориентировки в пестроте и сложности социальной структуры антич­ного в средневекового города. Но они дают в этом случае лишь путеводную нить. Следуя ей, Вебер объясняет ход социальное борьбы внутри города часто каузально. Сочетание в сравнительно-исторического и идеально-типичного способа рассмотрения городского развития позволяет ему четко и рельефно выделить и общие, и своеобразные черты эволюции города в разных странах, показывая относительное своеобразие различных процессов, изучая их, как весьма своеобразные вариации сходных мотивов. Идеально-типический метод дает ему возможность избежать при этом вся­кой вульгаризации н схематизма, ревко подчеркнуть именно черты разли­чия в сравниваемых процессах и в этом различии найти опорные пункты для осторожных аналогий. Так, сопоставляя античный полис и средневе­ковый итальянский город, Вебер показывает, как, несмотря на сходство основной линии развития (от Geschlechterstadt к Plebejerstadt) и по­литической структуры (и тут и там «город-государство»), н социаль­ной структуре коренились глубокие различия, повлиявшие на весь ха­рактер эволюции и сказавшиеся в своеобразии «городской, хозяйствен­ной политики» полиса и итальянского города. И в древней Греции, и в средневековой Италии аристократия состояла из землевладельцев-рантье, пршшмавших участие в торговых делах и предприятиях только своими капиталами, но не занимавшихся лично коммерческой деятельностью (Ве­бер называет их Golegenheitsunternehmer). Но в то время, как город­ская демократия средневековой Италии состояла из ремесленников или промышленных безработных, демократия полиса рекрутировалась из ря­дов деклассированного крестьянства. К тому же полис возник как «берего­вая община воинов», и потому в нем сильны были военные традиции, сло­жившиеся в борьбе с басилевсами, которая привела в Греции и Риме от городского единовластии к магистратуре; средневековый город боролся, правда, со своими городскими сеньорами, но военный момент в этой борьбе даже в средневековой Италии играл гораздо меньшую роль, чем в античной Греции. Поэтому средневековый бюргер — преимущественно homo oeconomicus, в то время как гражданин полиса homo politicals. Основное классовое противоречие всякого средневекового (в том числе и итальянского) города — рантье (землевладельцы, предприниматели, куп­цы) и ремесленники; основное классовое противоречие античного поли­са—городские боеспособные патриции (землевладельцы-рантье), высту­пающие в качестве кредиторов, и крестьяне, являющиеся их должниками и находящиеся под постоянной угрозой обезземеления. Структура ари­стократии довольно сходна (отличие заключается лишь в военном могу­щество античной городской аристократии), по структура демократии в корне различна.

При помощи тех же приемов Вебер сопоставляет городское развитие средневековой Италия, Германии, Франции, Англии, показывая относи­тельное своеобразие возникновения города в каждой из этих стран, его социальной структуры и эволюции. При этом Вебер исходит здесь из итальянского города как основного типа, сравнивая с ним немецкий, французский, английский город. Итальянский город достиг наибольшей самостоятельности, некоторые итальянские города стали даже и в полити­ческом отношении городами-государствами. Антлийский город почти ни­когда не пользовался полной автономией. Между этими двумя полюсами Вебер располагает немецкие и французские города, достигавшие той или иной степени корпоративной автономии. Для ориентировки в этих сопо­ставлениях Вебер пользуется еще одной парой идеально-типических поня­тий: береговой город (Kьstenstadt) и континентальный, промышленный (Binnen- und Industriestadt).

Сравнение городской эволюции в разных странах средневековой Евро­пы приводит Вебера к следующему осиовпому выводу: несмотря на все различия, круг развития средневекового города в одном отношении уни­версален: «в эпоху Каролингов города были почти исключительно только округами управления с известными особенностями сословной структуры, и в современном патримониальном государстве они вновь сильно прибли­зились к этому положению и выделяются лишь корпоративными правами; в промежутке между этими двумя эпохами они везде были в той или иной мере коммунами с автономной хозяйственной политикой».

Характеризуя импульсы хозяйственной политики средневекового горо­да и античного полиса, Вебер опять пускает в ход обе пары противо­положных идеальпо-типпческих понятий и прилагает их к разным ста­диям развития в разных странах. Городская хозяйственная политика определяется: 1) тем, является ли город преимущественно Produzentenstadt или Konsumentenstadt, или же носит двойственный потреби­тельски-производственный характер (что нередко имело место в средне­вековье) ; 2) своеобразием социальной структуры города; 3) его отноше­нием к округе. Учитывая все эти условия и прилагая к хозяйственной политике на разных стадиях развития полиса и средневекового города обе пары идеально-типических понятий, получим: хозяйственная полити­ка средневекового города ранней и поздней поры (т. е. политика средне­векового Konsumenten — Geschlechterstadt на первой стадии и средне­векового Produzenten- и Plebejerstadl на второй стадии); хозяйственная политика античного полиса ранней эпохи (эпохи Plebejer — Produzen­tenstadt) .

Но сказанное еще недостаточно объясняет причины той исклитчитель-ной исторической насыщенности, которой отличается работа Вебера о го­роде, несмотря на ее типологический характер. Выше мы подчеркнули со­четание сравнительно-исторического и идеально-типического методов в этой работе и попутно указали, что социальную борьбу внутри города Вебер рассматривает чисто каузально. Мало того, он рассматривает ее совер­шенно так же, как это делается в самом специальном историческом ис­следовании. Каждый конкретный процесс развития итальянского, немец­кого, античного и пр. города изображен каузально и рассмотрен кон­кретно-исторически со всем тем вниманием к индивидуальному и свое­образному, какого он заслуживает. И это-то конкретно-историческое, каузальное рассмотрение отдельных процессов вставлено в рамки сравнительно-исторических параллелей, освещенных идеально-типически: оно — не простой материал для этих параллелей, а, наоборот, их живое исто­рическое содержание. Картина вставлена в известные рамки, написана на известном фоне, но от этого она не только не теряет ни одного из своих оттенков, но, напротив, выигрывает в яркости и выразительности.

В этом сочетании каузального, типологического и идеально-типическо­го рассмотрения конкретных процессов и заключается весь секрет истори­ческой насыщенности «эмпирической социологии» Вебера и широты ее со­циологического кругозора. Этим объясняется и то обстоятельство, что взявшись за такую скользкую тему, как «город вообще», Вебер не впал в вульгарный социологизм и не стал, например, сравнивать современные города с античными по каким-либо чисто формальным признакам, как это любят делать представители некоторых специфически социологических дисциплин. Вебер с самого начала строго ограничил самое понятие горо­да, о котором идет речь в его работе: он изучает «город» как явление своеобразное, чем-то отличающееся от прочих общественных явлений дан­ной эпохи и страны. Поэтому он рассматривает город как автономную корпорацию, как коммуну с самостоятельной хозяйственной политикой и по этой причине оставляет в стороне города современности и эпохи Каролингов, а также римские города и города азиатского Востока. Сам характер задачи, сама постановка вопроса в работе Вебера уже обуслов­ливает необходимость изучения города в контексте всего общественного строя данной эпохи и страны. Таким образом, Вебер изучает не «город вообще», а сравнивает города вполне определенных, исторически сложив­шихся общественных формаций, рассматривая городское развитие как одну из сторон общего процесса эволюции этих формаций.