Вопрос 2
Социально-образовательные ресурсы интернета» определяются в данной статье как системно организованная совокупность сведений и данных, относящихся к области социально-педагогических знаний, использование которых создает возможности для социального и личностного развития индивида как субъекта воспитательно-образовательного процесса и электронная спецификация которых предопределяет, что данные ресурсы находятся в Сети под соответствующим доменным именем и содержащаяся в них информация будет доставлена пользователю по его запросу в электронном виде. Интериоризация (от франц. - переход извне внутрь) — формирование внутренних структур человеческой психики посредством усвоения внешней социальной деятельности, присвоения жизненного опыта, становления психических функций и развития в целом. По мнению Л.С. Выготского, всякая функция человеческой психики первоначально складывается как внешняя, социальная форма общения между людьми, как трудовая или иная деятельность, и лишь затем в результате интериоризации становится компонентом психики человека. Понятие интериоризации является одним из ключевых в современной образовательной психологии США. Определяя требования к интериоризации социально-образовательных ресурсов интернета, мы исходим из особенностей их содержания, которое не является синонимом знания. «Скорее, это объективированное, отчужденное знание, во всяком случае, до тех пор, пока не соприкоснется с субъективностью конкретного человека, пожелавшего ее использовать для достижения своих целей. Очевидно, что в центре процесса активности выделяется человек – субъект освоения информации и принятия решений», - указывают исследователи [5, c. 48]. Знания, включенные в содержание Интернет-ресурса, всегда являются плодом мысли человека. Эти знания отобраны и переработаны авторами данных ресурсов. В этом смысле знания всегда являются результатом субъектной деятельности человека. Однако для пользователей эти знания представляются надындивидуальными, внесубъектными. Эти знания находятся вне познающего их субъекта, отсюда и возникает неоднократно отмеченная проблема: знание не может передаваться непосредственно из учебника к ученику, из Интернет-ресурса – к пользователю. Существенной характеристикой отчужденного знания является то, что это есть знание без того, кто знает, это знание без субъекта знания. Известный философ ХХ века Карл Раймунд Поппер приводит следующее обоснование более или менее независимого существования таких знаний. «Рассмотрим два мысленных эксперимента. Эксперимент (1). Предположим, что все наши машины и орудия труда разрушены и уничтожены все наши субъективные знания, включая субъективные знания о машинах и орудиях труда, и умение пользоваться ими. Однако библиотеки и наша способность учиться, усваивать их содержание выжили. Понятно, что после преодоления значительных трудностей наш мир может начать развиваться снова. Эксперимент (2). Как и прежде, машины и орудия труда разрушены, уничтожены также и наши субъективные знания, включая субъективные знания о машинах и орудиях труда, и умение пользоваться ими. Однако на этот раз уничтожены и все библиотеки, так что наша способность учиться, используя книги, становится невозможной. То есть во втором случае возрождение нашей цивилизации не произойдет в течение многих тысячелетий» [8, с. 110]. Обладая свойством автономного существования, знания, содержащиеся в электронных ресурсах или книгах, противостоят познающему их субъекту, и только соответствие этих знаний определенным требованиям создает предпосылки для их усвоения и перевода во внутренний мир личности. Как выразился по этому поводу К. Поппер, «мнение, согласно которому без читателя книга ничего собой не представляет, является одной из главных причин ошибочного субъективного подхода к знанию. Книга якобы становится настоящей книгой только тогда, когда она понята, в противном же случае она просто бумага с черными пятнами на ней. Для того чтобы принадлежать… миру объективного знания, книга должна (в принципе, в возможности) обладать способностью быть постигнутой (понятой или познанной) кем-то» [8, c. 116-117]. Чем же определяется принципиальная возможность интериоризации знаний социально-образовательных Интернет-ресурсов, то есть их усвоения и перевода во внутренний мир личности? Поскольку познание всегда есть отражение объективной реальности в сознании человека, постольку субъект неустраним из предмета знания. Признание фундаментальной роли субъекта познания в интериоризации социально-образовательных Интернет-ресурсов обусловливает задачу не в том, чтобы устранить влияние этого фактора, а в том, чтобы способствовать реализации данной особенности социального познания. Изучение проблемы интериоризации социально-образовательных Интернет-ресурсов мы связываем с определением «объективности» и «субъективности» различных типов знания, включенных в содержание этих ресурсов. В содержание социально-образовательных Интернет-ресурсов включены, прежде всего, социальные и гуманитарные знания. Эти типы знания отличаются друг от друга, в первую очередь, тем, что связаны с решением различных познавательных задач и в соответствии со своими познавательными возможностями отображают различные аспекты реальности. Допустим, человек хочет научиться работать на компьютере. Для достижения этой цели он может, к примеру, приобрести соответствующие книги-самоучители. Содержащихся в них знаний, как правило, вполне достаточно для самостоятельного приобретения навыков и умений работы на компьютере. Условием успешного самообучения на компьютере становится здесь обнаружение и адекватное понимание пользователем смысла знаний, включенных в самоучитель. Эти знания требуют соотнесения действий пользователя с предлагаемой в самоучителе последовательностью по включению компьютера, запуску программ, работы с программами, завершению работы с программами и сохранению документов, выключению компьютера и т.п. Смысл указанных в данном примере знаний реализуется практическими действиями пользователя компьютера. То есть смысл таких знаний может полностью совпадать с определяемой этим смыслом деятельностью человека, если человек адекватно понял смысл знания. Это означает, что может быть множество пользователей, совершающих одинаковые действия на компьютере, исходя из смысла такого типа знаний. Таких же успешных результатов с использованием «готовых» практических знаний и рекомендаций можно добиваться во многих областях профессиональной деятельности и бытовой жизни. Общим свойством знаний такого типа является полное совпадение смысла этих знаний с соответствующей деятельностью человека. Социальные и гуманитарные знания совершенно иного рода и не могут столь же однозначно определять деятельность человека. Почему? Согласно сложившимся в научной литературе подходам познание законов и закономерностей функционирования и развития общества определяется как осуществляемое социальными науками, а познание человеком самого себя, своего духовного мира и ценностно-смысловой сферы бытия - гуманитарными науками. Специфика каждого типа знаний оказывает существенное влияние на соотношение объективного и субъективного в социальном познании. Конечно, часть знаний, назовем их «тривиальными знаниями», может оставаться совершенно одинаковой в их и объективной, и субъективной формах. Например, объективное знание о том, что Москва - столица Российской федерации, не изменяет своего основного смысла, становясь знаниевым достоянием субъекта. Но все меняется, если речь идет о нетривиальных, сложных, многокомпонентных знаниях. Так, основная задача социального типа знания - анализ общественных процессов и выявление в них закономерностей, устойчивых и повторяющихся связей, открытие законов и закономерностей их функционирования и развития. То есть, объектом социального познания выступает общество, многообразные проявления объективной, для познающего субъекта, жизнедеятельности людей. Например, педагог может организовать обсуждение с учащимися следующей ситуации правовой тематики: «Тринадцатилетний Витек был парнем решительным. Мог спокойно взять чужую вещь – попользоваться. Правда, возвращал. Но как-то взял у соседей велосипед, а вернул разбитым. Те – в милицию. И пришлось Витьку возмещать стоимость ремонта». Применимы ли меры юридической ответственности в данном конкретном случае [6, c. 305]? В данном примере «размах личностных интерпретаций» ограничен областью тех возможных альтернативных решений, которые допускаются мерами юридической ответственности в рассматриваемом случае. В рамках этих ограничений ученик обязан вынести свой личностный ответ. Вместе с тем, эти юридические ограничения не только суживают возможности для ответа, но и расширяют ответственность учащегося за правильность своего ответа. В приведенном примере правильный ответ подразумевается, и в этом смысле можно говорить об объективности правильного ответа. Но меры юридической ответственности к рассматриваемому случаю хотя и предполагаются существующими, однако пока они неизвестны. Их предстоит найти и самостоятельно определить применимость этих мер к описываемому случаю. В этом заключается субъективность решения учащегося. Предметом гуманитарного знания выступает субъективный мир человека и связанный с ним мир человеческих взаимоотношений, духовная сторона жизни человека и общества. В рамках гуманитарного знания общественная жизнь рассматривается через ее значимость для человека, и поэтому гуманитарное знание в значительно большей степени опирается на повседневный опыт и обыденные представления человека. Например, педагог может обсуждать с учащимися вопросы из области духовной культуры личности: «Что является основным показателем нравственной зрелости личности?», «Что вы скажете о ценности Справедливости, Честности, Бескорыстия, Милосердия, Любви?». Возможен ли «объективный» ответ на вопросы, относящиеся к области гуманитарного знания, или, точнее, в чем может заключаться «объективность» такого рода знаний? Общечеловеческие нравственные ценности – любовь, милосердие, доброта, великодушие, справедливость, бескорыстие, душевность, совесть, уважение, честность, порядочность, верность, надежность, искренность, честь, храбрость, мужество и т.д., - это ценности высокой степени обобщенности. Содержание знаний этих ценностей, как моральных ценностей, не связано непосредственно с конкретным историческим периодом развития общества, но, наполняясь в каждой социокультурной традиции собственным конкретным смыслом, воспроизводится, тем не менее, в любом типе культуры в качестве ценности. «Нет такой вещи, - указывает В. Франкл, - как универсальный смысл жизни, есть лишь уникальные смыслы индивидуальных ситуаций. Однако мы не должны забывать, что среди них есть и такие, которые имеют нечто общее, и, следовательно, есть смыслы, которые присущи людям определенного общества, и даже более того – смыслы, которые разделяются множеством людей на протяжении истории. Эти смыслы и есть то, что понимается под ценностями. Таким образом, ценности можно определить как универсалии смысла...» [10, c. 288]. Обобщенный универсальный характер духовно-нравственных ценностей выражается в их содержании, очищенном от «добавок» субъективности, от того, что относится к субъекту, средствам и способам его деятельности, что ведет к объяснению этих ценностей как бы «поверх» личных перспектив видения. Например, современное волонтерское движение может определяться как одна из важнейших добродетелей по оказанию добровольной помощи на благо общества и человека, исполняемая посредством физических и духовных дел, без расчета на вознаграждение. Именно типизированное и обобщенное определение духовно-нравственных ценностей представляется объективным и анонимным, т.е. отделенным от субъективных определений духовно-нравственного смысла общественной и личной деятельности со всеми их индивидуально обусловленными особенностями познания. Вместе с тем, знания духовно-нравственных ценностей обладают специфической направленностью на обнаружение экзистенциональной сущности человека. М. Хайдеггер, один из значительных философов–экзистенциалистов XX столетия, в труде «Бытие и время» отмечает, что человек - единственное существо, для которого бытие является проблемой. Ориентацию, или проекцию человека на горизонт будущего, М. Хайдеггер называет «пониманием», от которого берет начало «дискурс», – истолкованием того, как обстоит дело с бытием и смыслом жизни человека [3, c. 743-744]. Об этом же писал С.Л. Рубинштейн, отмечая, что «ценности – это не то, за что платим, а то, ради чего живем» [9, c. 381]. Здесь важно отметить, что обнаружение экзистенционального смысла духовно-нравственных ценностей зависит, по крайней мере, от ракурса интерпретации. Причина этому – в множественности форм описания смыслов и значений этих ценностей, зачастую, невозможности однозначных интерпретаций духовно-нравственной стороны человеческой жизни и деятельности. Поэтому обнаружение субъектом смысла духовно-нравственных ценностей как всеобщих универсалий всегда будет носить индивидуально-неповторимый характер, отличающийся от смысла этих ценностей понятого другим субъектом. С одной стороны, духовно-нравственные ценности потому и являются таковыми, что они незыблемы и универсальны, они приобретают характер общечеловеческих, разделяемых людьми на протяжении человеческой истории. С другой стороны, экзистенциональная сущность общечеловеческих ценностей всегда носит субъективный характер: человек в поиске и творчестве, стремясь к достижению и пониманию, всегда от чего-то отталкивается, что-то отрицает и что-то утверждает, что-то изменяет и созидает, обнаруживая собственные, индивидуально-неповторимые смыслы и значения этих ценностей. Личностные смыслы общечеловеческих ценностей нельзя сформировать просто передачей определений этих ценностей, примеров их значимости в жизни человека и общества, пассивным одобрением ценностей и т.п. Именно потому, что они личностные, они должны быть выработаны самостоятельно, а не приняты готовыми; они складываются, формируются и преобразуются на основе переживания и личного опыта, критического переосмысления и собственного конструирования в процессе деятельности. Поэтому социальная значимость общечеловеческих нравственных ценностей предполагает, что индивид не довольствуется «чистым» объективным знанием об их существовании; он должен их понять, а значит, должен быть способен истолковать их как возможные релевантные элементы для тех возможных действий или ответных действий, которые он мог бы совершить в рамках осуществлении своих жизненных целей и планов. Отсюда в социальном и гуманитарном типах знания вопрос об «объективности» и «субъективности» знания может быть равнозначно поставлен отнюдь не для любого положения. Чем выше степень типизации и обобщения социального знания Интернет-ресурса, тем меньше предполагается в нем «плоти и крови» подлинной фактичности бытия. Поэтому гуманитарное знание включает в себя множество «избыточных», с точки зрения формальной логики смыслов. Как же осуществляется познание социально-образовательных Интернет-ресурсов? Это выяснение смысла, который познается субъектом в строгом соответствии с тем смыслом, который заключен в содержании данного ресурса (знание объективно), или это процесс порождения смысла, который обнаруживается в сознании познающего субъекта (знание субъективно)? Люди не только актеры, но и авторы исторической драмы. Поэтому риторический вопрос Фауста, обращенный к доктору Вагнеру: «Что значит знать? Вот, друг мой, в чем вопрос!», вполне можно отнести к числу «вечных», поскольку каждый этап культурно-исторического развития общества заново актуализирует эту проблему познания человеком мира и самого себя. В философии существует множество представлений о том, что такое знание. Наука как форма познания первоначально развивала традиционное понимание знания как явной формальной структуры. Против этой традиции выступил Майкл Полани [7, c. 312-326]: «Я хочу предложить иной идеал знания. Этим намерением определяется широта тематики данной книги и тот новый термин, который я вынес в ее заглавие, – «Личностное знание». Может показаться, что эти два слова противоречат друг другу: ведь подлинное знание считается безличным, всеобщим, объективным. Но это кажущееся противоречие разрешается иной трактовкой самого понятия «знание». Для меня знание – это активное постижение познаваемых вещей, действие, требующее особого искусства. Акт познания осуществляется посредством упорядочения ряда предметов, которые используются как инструменты или ориентиры, и оформления их в искусный результат, теоретический или практический. Можно сказать, что в этом случае наше осознание этих предметов является «периферическим» по отношению к главному «фокусу осознания» той целостности, которой мы достигаем в результате. Ориентиры и инструменты – это только ориентиры и инструменты; они не имеют самостоятельного значения. Они призваны служить искусственным продолжением нашего тела, а это предполагает определенное изменение индивидуальной деятельности. В этом смысле акты постижения необратимы и некритичны. Этим определяется личное участие познающего человека в актах понимания. Но это не делает наше понимание субъективным. Постижение не является ни произвольным актом, ни пассивным опытом; оно – ответственный акт, претендующий на всеобщность. Такого рода знание на самом деле объективно, поскольку позволяет установить контакт со скрытой реальностью; контакт, определяемый как условие предвидения неопределенной области неизвестных подлинных сущностей. Мне думается, что термин «личностное знание» хорошо описывает этот своеобразный сплав личного и объективного. Личностное знание – это интеллектуальная самоотдача…». Концепция М. Полани базируется, таким образом, на изучении процесса познания с учетом конструктивной роли субъекта познания. Личностное знание, согласно М. Полани, необходимо предполагает интеллектуальную самоотдачу. В нем запечатлена не только познаваемая действительность, но и сама познающая личность, ее заинтересованное (а не безразличное) отношение к знанию, личностный подход к его осмыслению и использованию. В произведении «К философии поступка» М.М. Бахтин, крупный мыслитель ХХ века, работы которого в области философии и филологии ныне считаются классическими, отмечает: «Жизнь может быть осознана только в конкретной ответственности. Этот мир дан мне с моего единственного места как конкретный и единственный. Для моего участного поступающего сознания - он, как архитектоническое целое, расположен вокруг меня как единственного центра исхождения моего поступка: он находится мною, поскольку я исхожу из себя в моем поступке-видении, поступке-мысли, поступке-деле» [1, c. 269]. По М.М. Бахтину сущность познания заключается в стремлении связать знание с собственным движением, с собственной деятельностью, сознательно изменяющей окружающее. Итак, с одной стороны, сущностной характеристикой социально-образовательных Интернет-ресурсов является социальный характер, включенных в их содержание знаний, их типизация и обобщение. «Объективное» содержание социальных знаний выражается в познавательном совпадении этих знаний с объектом познания. П. Бергер и Т. Лукман, подчеркивая социальный характер знания, отмечают: «Я полагаю реальность повседневной жизни как упорядоченную реальность. Ее феномены уже систематизированы в образцах, которые кажутся независимыми от моего понимания и которые налагаются на него. Реальность повседневной жизни оказывается уже объективированной, т.е. конституированной порядком объектом, которые были обозначены как объекты до моего появления на сцене» [2, c. 41]. Об этом же писал M. M. Бахтин: «Теория выражения, лежащая в основе индивидуалистического объективизма, должна быть нами отвергнута. Организующий центр всякого высказывания, всякого выражения — не внутри, а вовне: в социальной среде, окружающей особь» [1, c. 154]. Благодаря тому, что познание всегда носит общественный характер, представления субъекта о мире изначально интерсубъективны, социализированы. Именно такое знание об объектах и их характеристиках, которое выступает как типизированное и обобщенное научное знание, представляется объективным и анонимным, т.е. отделенным от субъективных определений общественных процессов со всеми их индивидуально обусловленными особенностями познания. Социальное происхождение знания обеспечивает его объективный смысл, превосходящий субъективное мнение потребителя этого знания. Социальное знание конституирует типизации общественных явлений, что ведет к пониманию объектов и их характеристик, как бы к знанию «поверх» личных перспектив видения. С другой стороны, знание о социальных объектах содержит не только нечто объективное, идущее от самих объектов, одновременно это знание содержит и результаты субъективизации, переработки его человеческим сознанием, характеризующее особенности действующего субъекта познания. Изучение социальной действительности и социально-гуманитарных аспектов личной жизнедеятельности не может осуществляться лишь при помощи рациональных и логических умозаключений субъекта познания. Субъект, активно вовлеченный в процесс познания, не может быть безучастным к изучаемым событиям, процессам и явлениям, и контент социально-образовательных Интернет-ресурсов не должен сводиться к «внесубъектному» описанию отобранных социально-гуманитарных событий и явлений, гипотез и теорий, законов и закономерностей, так сказать, в «чисто научном виде». Исходя из вышеизложенного, мы приходим к следующим выводам. Интериоризация социально-образовательных Интернет-ресурсов не сводится к простой передаче знаний от Интернет-ресурса к пользователю; социальные и гуманитарные знания приобретаются, осмысливаясь и реконструируясь особенностями индивидуальных способов познания и личного опыта субъекта познания. Интериоризация знания – это движение от двух полюсов - объективного (внешний мир реальности, представленный в педагогически переработанных знаниях) и субъективного (внутренний мир личности, представленный в мотивах и интересах, знаниях и жизненном опыте личности). Социально-образовательные Интернет-ресурсы призваны включать в себя и «объективные» знания, выражающиеся в познавательном совпадении этих знаний с объектом познания, и «субъективно» значимые компоненты, связанные с личностным осмыслением и переживанием, соучастием и поиском собственных смыслов, в целом, выражением того, что называют экзистенциальной сущностью человека. Поэтому следует признать недопустимым, если из содержания социально-образовательных Интернет-ресурсов выхолащивается порой самое ценное – личностная оценка, «эмоционально-чувственное» видение и восприятие различных социальных аспектов общественной и личной жизни. Содержание социально-образовательных Интернет-ресурсов следует рассматривать не как нечто завершенное, а напротив, как имеющее неоконченный характер, оставляя возможности для «додумывания» этого содержания самими пользователями, в процессе его осмысления и освоения. Вместе с тем, выделение «объективной» и «субъективной» сторон социального и гуманитарного знания социально-образовательных Интернет-ресурсов является теоретически условным и обусловленным лишь необходимостью анализа и выявления сущностных характеристик каждой из них. Для каждого субъекта познания объективная реальность практически неотделима от когнитивных структур, отображающих и воспроизводящих ее в сознании. Для каждого субъекта познания объективная реальность образуется в процессе и результате социального конструирования, материалом для которого выступает многообразие реалий объективного мира, а инструментом – социально-гуманитарное знание. Социальная реальность воспринимается в единстве объективных и субъективных моментов, т.е. в единстве независимого от человека феномена социальной реальности и как результат исключительно человеческой познавательной деятельности, что и определяет в своей совокупности невозможность «чисто объективного» и «чисто субъективного» интериоризированного знания. Поэтому интериоризированное знание не есть ни субъективное, ни объективное. Поскольку интериоризированное знание подчинено требованиям, которые личность сама признает как нечто от нее независимое, оно несубъективно; но поскольку это же знание есть результат познавательной деятельности, руководимой индивидуальными мотивами и возможностями самой личности, оно и необъективно.
Билет 3
Вопр1
Процесс конвергенции оказывает столь значительное влияние на средства массовой информации, что захватывает практически все традиционные секторы медиаэкономики. Так называемые «старые» СМИ, существующие в аналоговой форме, благодаря переводу в цифровой формат приобретают общие свойства, которые в результате ведут к возникновению «новых» онлайновых медиа. Воздействие цифровых технологий сбора, распространения и хранения медиапродуктов оказывает влияние на несколько важнейших характеристик СМИ. В их число входят:
формы, в которых представлены СМИ;
каналы распространения СМИ;
терминалы для получения СМИ;
формы потребления СМИ.
Рассмотрим подробнее результаты такого влияния.
Формы СМИ. В результате дигитализации (оцифровки) содержания СМИ практически любой информационный продукт может принимать любую медиаупаковку. Наряду с традиционными формами, в которых существуют СМИ, – книгой, газетой, журналом, теле- и радиопередачей, аудио- и видеокассетой, медиасодержание сегодня может принимать офлайновую (компакт-диск, DVD) или онлайновую (сетевая газета или портал) медиаформу. Важнейшие особенности цифрового формата СМИ – компактность упаковки, высокая индивидуализация выбора.
Каналы распространения СМИ. Онлайновый цифровой формат предполагает наличие у медиапродуктов дополнительных характеристик – мультимедийности и интерактивности. Мультимедийность – важнейшая особенность, приобретенная СМИ в результате конвергенции текста, звука и изображения, передаваемых одновременно в интерактивном режиме по коаксиальному или волоконно-оптическому кабелю, посредством радиолиний, спутниковых систем или благодаря комбинации этих технологий. Совместимость перечисленных технологий передачи медиапродуктов позволяет СМИ – не только новым, но и старым – преодолеть ограничительное воздействие времени и места. Так, ежедневная газета или радиостанция, создавая свои Интернет-версии, становится одновременно доступной читателям и слушателям в любое время суток и в любой точке земного шара. Развитие широкополосных линий связи уже в самой близкой перспективе сделает возможным передачу по Интернету телепрограмм и кинофильмов аналогично тому, как глобальная сеть изменила каналы распространения прессы и радио.
Потребность в повсеместном доступе к Интернету открывает широкие перспективы беспроводной связи, осуществляемой на основе переносных устройств и низкоорбитальных спутников. Спутниковые системы будут развиваться, совершенствуясь и становясь дешевле, что позволит расширить возможности распространения новых СМИ.
Устройства для получения медиапродуктов/медиауслуг. В эпоху цифровых технологий получение медиапродуктов и медиауслуг пользователем невозможно без специальных терминалов, подключенных к линиям связи и телекоммуникационной инфрастуктуре. Существующие сегодня и наиболее распространенные устройства – телевизоры, телефоны, компьютеры – в разной степени способны принимать медиапродукты. Наиболее очевидны преимущества компьютера, соединенного с Интернетом: сегодня именно благодаря этому возможен максимально широкий доступ к новым медиа. Однако телевизоры, особенно подключенные к сетям кабельного ТВ, также способны доставлять потребителям разнообразные цифровые медиапродукты по индивидуальному выбору. Через современные телекоммуникационные сети цифровые телевизоры также могут подключаться к Интернету, что делает их еще одним возможным терминалом для получения цифровых медиапродуктов и услуг. Наконец, третьим современным терминалом получения цифровых медиапродуктов становится в последние годы мобильный телефон. В настоящее время он не только может использоваться для абонентских разговоров, но и способен принимать информационные сообщения, графическую информацию, даже небольшие видеоклипы.
Многие исследователи считают, что терминалы, использующиеся сегодня для получения ИКТ-услуг, носят промежуточный характер. На базе современных технологий в ближайшие годы непременно возникнет множество новых устройств, причем их распространение ускорится вследствие удешевления оборудования и роста спроса. В основе инфраструктуры для завтрашних ИКТ по-прежнему останутся современные широкополосные и спутниковые линии связи, но устройства пользователей будут бесконечно совершенствоваться. Одной из возможных будущих форм сегодня представляется телепьютер – интегрированное устройство, соединяющее в себе компьютер и телевизор. В действительности же практически невозможно предугадать, каким завтра станет терминал для получения новых медиа.
Формы потребления медиапродуктов. Новые СМИ имеют одно неоспоримое преимущество перед старыми. Это интерактивность, то есть возможность осуществлять обратную связь с провайдером содержания. Интерактивность практически не была возможной в печатных СМИ. Письмо в газету или звонок в редакцию журнала не мог повлиять по существу на содержание СМИ. Выбор материалов для номера газеты (журнала), формирование программ на ТВ или радио – это решение только журналистского коллектива, даже его ограниченной части. Интерактивность, присущая новым СМИ, позволяет пользователю, аудитории создавать собственное содержание, активно формировать индивидуальную информационную и развлекательную «повестку дня».
Известные формы интерактивности в современных средствах коммуникации – это «человек – машина» (присутствующая во взаимоотношениях с компьютером или базами данных) и «человек – человек» (телефон). Интернет позволяет их интегрировать, предоставляя пользователю при этом большую свободу действий.
Интерактивность важна в современном обществе по многим причинам. Мы уже неоднократно видели, что экономика СМИ в большой степени зависит от размера аудитории, которой адресуется сообщение. Выделяя различные типы аудитории, можно заметить существенную разницу между отдельным пользователем, группой, массой. Соответственно содержание СМИ в зависимости от размера аудитории может адресоваться отдельному потребителю, малой или массовой аудитории. В результате интерактивности сохранение массовой аудитории становится серьезной проблемой, а размер аудитории резко сужается.
Для медиаиндустрии эта новая возможность имеет столь радикальные последствия, что она может полностью изменить основы финансирования большинства медиапредприятий. Индивидуализация выбора и потребления требует, чтобы предприятия СМИ отказались от создания массовой аудитории для распространения массовой рекламы, и перешли на принципы индивидуального финансирования. В новых технологических условиях экономика СМИ опирается не столько на уникальность способов доставки содержания массовой аудитории, сколько на производство и маркетинг самого содержания
Дополн
1.1 Анализ влияния интернет ресурсов на журналистику Информационное (сетевое, постиндустриальное) общество – новая социальная, культурная и экономическая формация, совокупность людей объединенная и структурированная (Кастеллс) [35] вокруг информации, ее производства, анализа и использования. Общество, в котором основными стратегическими ресурсами являются наука и теоретическое знание (Белл)[4]. Также отличиями этой новой формации являются ее децентрализация, сокращение дистанции между производителем и потребителем, культурная интеграция (Тоффлер) [28] Средства массовой коммуникации или же средства массовой информации, масс-медиа. Понятия «массовая коммуникация», «массовая информация» активно вошли в язык XX столетия. Связано это, во-первых, с осмыслением социологами особенностей поведения в рамках такого специфического вида социальной общности, как «масса», «толпа», «публика», и, во-вторых, с техногенным фактором: появлением принципиально новых средств передачи информации.(Кретов) [21] В первую очередь следует упомянуть о небольшом различии между терминами «средства массовой информации» и «средства массовой информации». Если к первому традиционно относят прессу, телевидение, радиовещание, и с некоторых пор интернет. То есть источники информации специально созданные для того, чтобы люди черпали в них информацию о жизни общества, политике, культуре, экономике, а также об окружающем мире в целом. В то время как термин «средства массовой коммуникации» традиционно имеет более широкое значение, которое включает в себя и средства массовой информации, а также все средства и достижения технологического прогресса, с помощью которых осуществляется общение в современном обществе: телеграф, телефон, радиосвязь, оптоволоконные линии, мобильная связь и т. п. Термин «масс-медиа», предложенный исследователями коммуникативистики (науки о коммуникации), включает в себя оба значения. Таким образом, он отражает процесс интеграции технологий и информации, характерный для информационного общества. То есть и способ передачи, и та информация, которую он несет адресату. Мы будем пользоваться этим третьим значением, употребляя все три термина, в зависимости от того, какой из аспектов массовой коммуникации будем иметь в виду. Для удобства чтения нами будут использоваться следующие общепринятые аббревиатуры: средства массовой информации = СМИ, средства массовой коммуникации = СМК. Интернет. Этот термин понимается нами, как информационное пространство, состоящее из трех компонентов: • совокупность устройств и правил обмена информацией между ними: структурный костяк, материальное и программное обеспечение, коммуникационные линии, совокупность технологий передачи информации посредством коммуникационных линий; • собственно, информация, с которой имеют дело эти устройства – контент или же содержание; • люди, которые настраивают устройства ради обмена информацией, а затем используют их и отношения, возникающие между ними в процессе этого обмена (социокультурное измерение). (Лейбов) [22] При этом мы желаем предостеречь читателя, от распространенной ошибки, когда значение термина «интернет» смешивают с технологиями, с помощью которых он функционирует. Такие термины, как «WWW», «http» или «e-mail» составляют лишь один из сегментов интернета, и как дефиниции находятся в подчиненном по отношению к нему положении. Вебстраница (сайт) – формат представления данных в интернете, на экране дисплея пользователя, при помощи технологии гипертекста. Электронные СМИ. Класс средств массовой информации использующих новейшие технологии, которые появились во второй половине двадцатого века: телевидение и интернет. В более узком значении СМИ, использующие компьютеры (как средство для обработки информации и вещания) (Всемирная Энциклопедия Коммуникаций) [37] Программа-браузер, браузер – специальная компьютерная программа позволяющая работать с информацией, которая содержится в интернете, редактировать и просматривать ее. Виртуальный аналог телевизора или радиоприемника. Знаменитый американский культуролог и исследователь массовых коммуникаций Маршалл Говард Макклюэн [24] утверждал, что «посредник и есть послание». Появление же в двадцатом веке такой уникальной формации, как информационное общество, которое также называют сетевым и постиндустриальным, обусловило появление принципиально нового средства массовой коммуникации – всемирной сети интернет. Это способствовало возникновению принципиально новых и невиданных доселе средств и способов массовых коммуникаций, которые сформировали новое видение мира и новые связи во всемирном обществе. Поскольку всемирная сеть интернет постоянно находится в процессе развития и совершенствования, в связи с чем трудно детерминируется, мы считаем нужным дать вначале краткое описание причин его появления, характера и направления его развития. В начале мы приведем сети интернет извне, с точки зрения общего развития и прогресса человечества. Прообразом интернета стала сеть ARPAnet созданная американскими военными в 1960 годах, в ее основе лежал принцип децентрализации. Для того чтобы понять концепцию и природу этой сети необходимо вначале дать краткое описание истории ее возникновения и развития, потому что именно разработки ученых 1960-80 годов, определили суть и методы ее работы в период становления и расцвета интернет в 1990х годах. В конце 1960х годов Министерство обороны США задалось идеей создать электронную сеть, с помощью которой компьютеры военных штабов и командных пунктов могли бы успешно обмениваться информацией в случае бомбардировки указанных объектов русскими атомными ракетами. Коммуникации, проложенные между бункерами, должны были, по замыслу министров, выдержать наводнения, цунами, землетрясения, ураганы, прямые попадания метеоритов и другие катаклизмы. Сеть была спроектирована, исходя из принципа малой надежности, то есть таким образом, что продолжала бы исправно перекачивать информацию между компьютерами, даже когда отдельные ее участки могли неожиданно исчезнуть. Исследования, проведенные в рамках этого проекта, были профинансированы Управлением перспективных научных разработок США (Advanced Research Project Agency, ARPA), и в 1968 году такая система была создана. В честь «спонсоров», вложивших весьма внушительный капитал в развитие первой в мире полнофункциональной вычислительной сети, ей дали краткое и звучное название ARPAnet. Преимущества этой технологии, легкость ее развертывания на начальных этапах, ее способность удовлетворить растущие потребности в информации привели к тому, что, «завоевав» сферу науки, она вскоре уже во второй половине 1980х годов внедрилась в сферу бизнеса и коммерции, начав постепенно заменять собой такие традиционные для этой сферы сообщения факс и телекс, от которых новая технология связи отличалась в выгодную сторону оперативностью, универсальностью и стоимостью. Стоит отметить, что здесь впервые проявляется, пусть даже и в примитивной зачаточной форме, коммерческий аспект существования и развития сети, который впоследствии, оказал очень весомое влияние на ее развитие на более поздних этапах. Также немаловажен тот факт, что именно внимание к сети со стороны предпринимателей западного мира способствовало дальнейшему совершенствованию материальной базы и ее популяризации в обществе. Интернет идеально вписался в новые условия глобализации мировой экономики. ARPAnet разрабатывался с таким расчетом, что он должен был пережить ядерную атаку, сохранив вою функциональность, даже если работоспособными останутся лишь 20% его узлов. Второй, основополагающей технологией стал протокол TCP/IP (электронный стандарт передачи данных), позволивший ЭВМ и сетям различных конфигураций обмениваться между собой данными. Политическая ситуация и другие мотивы, которые останутся за рамками данного исследования привели к тому, что к середине 1980х годов контроль над сетью APRANET фактически перешел к ученым кругам Соединенных Штатов. А те, воспользовавшись универсальностью и общедоступностью технологии, способствовали ее распространению по всему миру. В начале восьмидесятых годов Национальный научный фонд США (National Science Foundation) создал пять локальных сетей, соединив в единый комплекс их центральные компьютеры - сетевые рабочие станции. Эти системы, как и ARPAnet, использовали протокол обмена данными IP. Согласно заложенной в данный проект идее планировалось объединить большинство американских исследовательских центров в глобальную информационную систему, создав своеобразную «сеть сетей» (Internetwork, сокращенно - Internet). Эта система должна была содержать самую свежую, постоянно обновляющуюся информацию о научных исследованиях изыскательских учреждений США. По замыслу Национального научного фонда, появление такой сети позволило бы большинству исследовательских институтов Америки иметь быстрый доступ к самым современным разработкам ученых. И окончательную метаморфозу того периода интернет претерпел под воздействием человеческого фактора, когда ее пользователи поняли, что с ее помощью весьма удобно обмениваться информацией не только делового, но личного характера. Личной корреспонденцией, фотографиями, музыкой. С этого момента мы можем говорить о том, что пользователями сети был осознан ее фундаментальный принцип мультимедийности (способность транслировать информацию любого рода, более подробно на значении этого термина мы остановимся ниже). Таким образом, говоря об истории сети интернет, мы приходим к выводам, что возникновение сети интернет было обусловлено такими внешними предпосылками: технический прогресс, который создал необходимые для ее функционирования технологии, политическая ситуация, экономика, которая сформировала первоначальный спрос на ее услуги, обеспечив тем самым, интернет материальными средствами. Одной из первых появившихся в интернете форм коммуникации были телеконференции (или же просто конференции). Телеконференцией называется способ общения в интернете, посредством накопления и сортировки по темам сообщений от участников, которые находятся на разных концах сети. Текстовые сообщения с терминалов передаются на главный сервер, который в свою очередь либо отправляет их адресату, либо если они предназначены для всеобщего чтения, сохраняет в своей памяти. Каждый из участников конференции мог предложить свою тему для обсуждения, в тот период они в основном касались науки, поскольку большинство участников конференций были учеными. В европейской системе конференций было более двух тысяч различных тем, самая крупная из них - "Обмен мнениями", где работает около 400 человек и передано уже около 2 тысяч сообщений, на втором месте - "Английский язык" - около 200 абонентов и около 500 сообщений, затем идет "Биоконверсия" - около 100 абонентов и свыше 700 сообщений. (Клёсов) [20] Тему "Обмен мнениями" («Speaker's Corner») стоит упомянуть особо потому, что она была посвящена не какой-то специальной научной тематике, а обмену мнениями пользователей со всего мира по поводу текущих событий в политике, экономике и культуре. Наверное, этим можно объяснить ее высокую популярность. Однако, тема "Обмен мнениями" несмотря на то, что она частично выполняла задачи средства массовой информации, нельзя причислить к таковым по той причине, что ее создатели не преследовали никаких конкретных целей в данной области, были непрофессионалами, и сама конференция имела характер неформального развлечения пользователей-ученых. Выходы на связь советскими учеными осуществлялись спорадически и на основе личной инициативы. Первое упоминание в советской прессе об Интернете относится к 1985 году, когда в журнале «Наука в СССР» была опубликована статья Клёсова А. А. «В моду входят телеконференции». «Поразительные перемены происходят в области передачи информации, вызванные сочетанием современных систем связи и ЭВМ. Специалисты полагают, что к концу нынешнего века любой ученый, где бы он ни находился, сможет мгновенно и без всяких усилий установить контакт с любым другим исследователем. <…> Научные телеконференции уже сегодня позволяют их участникам, не покидая стен своих учреждений, свободно обмениваться мнениями у экранов дисплеев» (Клёсов) [19] А Так описывает свои впечатления от выхода в сеть, вероятно, первый советский пользователь интернета. Процесс непосредственного использования интернета Клёсов описывает так: «А посредники в этом <имеются в виду телеконференции Д. В.> - специальные базовые ЭВМ, размещенные при крупных исследовательских центрах. Они обладают гигантской памятью, способны хранить сотни тысяч сообщений, поступающих одновременно от нескольких тысяч абонентов, и пересылают по требованию последних научную информацию в любой институт или лабораторию, включенные в эту систему. Сама же связь осуществляется по обычным телефонным или космическим каналам так же, как, скажем, из Москвы мы говорим с Хабаровском или Нью-Йорком. Текст, переданный одним "абонентом" на имя другого или в адрес определенной конференции и направленный в базовый компьютер, остается в его памяти и извлекается ученым в любое удобное для него время. Можно "подключаться" раз в день, неделю, месяц и т.д., в зависимости от того, на какой объем информации рассчитываете и насколько срочны сообщения, которые ожидаете» [Клёсов А. А. В моду входят телеконференции // Наука в СССР. – М.: 1985, No. 6] Однако в своих воспоминаниях об этих событиях сам Клёсов признается, что его положение как пользователя интернета носило «полулегальный» характер, и сам он был «на птичьих правах» (Клёсов) [20] В описываемый нами период 1970-80 годов интернет имел вид довольно сложной и запутанной системы, основанной на связях между центральным сервером (компьютером на котором хранилась информация и базы данных), локальными терминалами (компьютеры, откуда пользователи подключались к серверу) и весьма несовершенной системы коммуникаций между ними, при помощи спутниковой связи (для межконтинентальной связи), при помощи кабеля из оптического волокна (для связи на больших расстояниях, исчисляемых тысячами километров) и телефонных линий (для малых расстояний и при отсутствии двух первых). Ниже мы приводим схему коммуникации в интернете того периода
