Гл.1. Методологические вопросы исследования соотношения рассудка, интеллекта и разума в теософии

В главе исследуется сущность методологического понимания теософического познания, учитывая его отличие от других видов познавательной деятельности. Решение этой проблемы обуславливает выявление и исследование структуры теософической теории познания. В данной структуре следует выделить и проанализировать следующие взаимодополняющие составляющие мышления человека – рассудок, интеллект и разум. Для более детального исследования трех выделенных типов мышления на протяжении всей главы будут выделены и определены основные особенности четырех переходных подтипов мышления: рассудочно-интеллектуального, интеллектуально-рассудочного, интеллектуально-разумного, и разумно-интеллектуального.

Для решения поставленной проблемы в главе выделено три параграфа.

В первом параграфе будет сделано обобщенное исследование рассудочного типа мышления, а также, выявлены основные онтологические и гносеологические свойства и особенности рассудочного мышления.

Во втором параграфе будет сделано исследование интеллектуального типа мышления и выделены основные особенности, по которым можно идентифицировать этот тип мышления.

В третьем параграфе будет сделана работа по описанию основных свойств разумного типа мышления и произведено обоснование, по которому разумный тип мышления можно отнести к высшему типу мышления. Основные онтологические и гносеологические свойства разумного мышления будут исследованы с учетом пантеизма теософической философии.

1.1. Понятие и свойства рассудка

Рассудочный тип мышления (см. табл. 1, с-141), познающий и действующий в эмпирических категориях материального, всегда более основывается на физических чувствах, поэтому, работая в пределах физического, рассудок верит только очевидности чувств. Рассудок может обратиться и к трансцендентальному, но для этого необходимо сознательное устремление сознания, тогда как рассудочное сознание еще не обладает достаточной степенью самоосознанности, поэтому оно в большей мере опирается на чувственное познание, которое впоследствии может устремить развитое рассудочное сознание как к дальнейшему эмпирическому познанию, так и к трансцендентальному. Вместе с тем, мы не можем сказать, что рассудочное сознание выражается более всего рассудочным мышлением, поскольку в ядре любого самоосознания обязательно лежит Дух, вокруг которого концентрируются интеллект и главное разум, а также все высшие мыслительные способности человека (см. табл. №1, с-141).

В постоянной работе рассудка над преобразованием и познанием материи постепенно вырабатывается утонченный интеллект. В этом непреходящее и очень важное значение рассудка.

Рассудок, и даже развитый рассудок, можно встретить гораздо чаще, чем интеллект, и особенно утонченный интеллект.

Присутствие развитого рассудка, а значит, и интеллекта, далеко не всегда может говорить о присутствии интуиции и чувствознания. В отношении к интуиции отчасти можно утверждать, что рассудок и интеллект стоят в примерно равном положении, хотя интеллекту и необходимо отдать в этом небольшое первенство, поскольку утонченное мышление интеллекта более приспособлено к интуитивному прозрению и восприятию.

Рассудок не может воспроизвести то, что он не воспринимает очевидно, в этом он зависим от двух явлений. Первое - это внешние явления физического мира, и второе – это внутренние явления мысли разума, которые могут быть восприняты в нем как через органы восприятия, через посредничество очевидного, так и непосредственно от разума, во втором случае процесс происходит внутри субъекта познания через нарождающиеся метафизические способности интеллекта.

Рассудок, воспринимая образы, мысли и идеи, может оперировать только этим материалом, в этом одно из принципиальных отличий его от интеллекта, хотя когда мы говорим о рассудке, который воспринимает мысли, мы уже имеем в виду развитый рассудок, который уже приобретает пока еще примитивное творческое свойство восприятия мысли. Много позже такой рассудок научится творчески владеть воспринятыми мыслями, и в этом случае он уже разовьется в интеллект.

Рассудочное сознание, в силу своего отождествления с миром очевидного, очень механистично в своем выборе, как в познавательном, так и в волевом действии. Эта механистичность обусловлена в большей мере тем, что рассудок в своем выборе часто делает чувственное предпочтение, которое действует чаще всего молниеносно, в этом случае можно даже сказать о механистичной предпочтительности, которая сформировалась в процессе предыдущего существования человека.

Если мы говорим о рассудочном сознании, то есть о том сознании, в котором еще не развиты достаточно интеллект и разум, то такое сознание в своих функциях близко к животному состоянию, а иначе как можно назвать человека, опирающегося только на свои органы восприятия. В этом одна из особенностей теософического представления о рассудке, в которой монада, вокруг которой постепенно формируются мыслительные способности человека, проходит последовательно минеральную, растительную и животную эволюцию¹⁵. Вполне очевидно, что действие такого чувственного предпочтения будет сугубо рефлекторным, но рефлекторность выбора не снимает ответственность с сознания за произведенный выбор, и поэтому такое сознание так же исчерпывает на себе все последствия такого выбора, в результате чего оно приобретает ценный опыт, на основе которого постепенно развивается более совершенный аппарат мышления человека.

Механистичность рассудка является одной из основных причин появления предрассудков мышления. Возникновению предрассудка способствует яркое чувственное восприятие, которое может быть для сознания как приятным, так и неприятным. Предрассудок определяет отношение сознания к тому или иному явлению механистично, не осмысливая его. Таким образом, впечатление, будучи допущенным в сознание многократно, в дальнейшем кристаллизуется в предубеждение и становится непреодолимой преградой в истинном познании мира. В результате повторения каких-то одних и тех же очевидных фактов в рассудочном сознании формируются очевидные предрассудки, а при появлении новых, даже явных эмпирических фактов такое сознание может быть склонно к отрицающему сомнению.

Сомнение рассудка чаще всего отрицает и тем самым несет в себе деструктивное свойство, тогда как сомнение утонченного интеллекта нацелено на творческий поиск, но чаще всего и в развитом интеллектуальном мышлении присутствует такое же отрицающее сомнение. Именно такое выкристаллизовавшееся интеллектуальное сомнение можно назвать одной из главных помех на пути к истинному научному познанию мира.

В случае если рассудочное сознание будет устремлять свой ум к метафизическим основам, то это заставит рассудок заниматься различным сопоставлением и анализом, что позволит постепенно уйти от довлеющего влияния чувств и заставит рассудок развивать мышление, которое постоянно будет давать оценку каждому проявлению рассудочно-чувственной предрассудочности и, таким образом, постепенно будет исправлять ее.

Рассматривая даже самый примитивный чувственно-рассудочный тип сознания, мы не можем сказать, что в нем отсутствует разумное мышление (см. табл. №1, с-141). Вернее было бы сказать, что разум выявляется в той мере, в какой развит весь аппарат мышления. Часто можно найти такие типы рассудочного сознания, которые, не выработав в себе еще достаточных интеллектуальных свойств, тем не менее, в силу своего устремления, имеют достаточно постоянную взаимосвязь с разумом. Такие сознания мы можем найти среди простого народа с религиозной направленностью мышления. При отсутствии фанатизма такие люди обладают часто гораздо большей разумностью, чем многие интеллектуалы, которые часто способны запутываться в сложных интеллектуальных построениях и не находить простого и мудрого решения.

Деятельность рассудочного мышления можно рассмотреть на примере научно-эмпирического познания, в котором рассудок не действует в чистом виде. Правильнее было бы назвать такое мышление рассудочно-интеллектуальным, поскольку в очевидном эмпирическом научном познании недостаточно одних только свойств примитивного рассудка. В сложных научных обобщениях полученного опыта необходимо аналитическое действие интеллекта. Поскольку действие такого интеллекта направлено в сферу действия рассудка, то такое мышление было бы правильнее назвать интеллектуально-рассудочным. Но мы не можем сказать, что разработкой научных исследований занимается только рассудочно–интеллектуальное мышление, поскольку основное мышление, применяемое в науке, - это, конечно, интеллект. Но интеллект всегда тяготеет либо к рассудку, либо к разуму. В случае тяготения интеллекта к разуму в его мышлении преобладает дедуктивная логика, в которой он, обладая некоторыми свойствами синтезирующего мышления, стремится выводить свои заключения, исходя из общих законов природы.

Постоянно находясь в круговороте физических явлений и будучи захваченным ими, рассудок выработал в себе такое мышление, которое протекает в нем в такой же эмпирически временной последовательности, и, как следствие, он обладает такой же невысокой скоростью мышления. Когда же такой рассудок приобретет достаточный опыт, он постепенно будет способен ускорять ход своего мышления, и в этом совершенствовании он будет преобразовываться в интеллект.

Работу рассудка можно уподобить складыванию мозаики, в которой каждое стеклышко будет извне данный для него образ. Рассудок может творить только готовым материалом, данным в большей мере очевидно, чем посредством восприятия от интеллекта и разума. Рассудочное сознание, еще не успевшее выработать в себе интеллектуальные свойства мышления, тем самым, еще в малой степени имеет осмысленную взаимосвязь с разумом, но даже в этом случае почти всегда присутствует интуитивная взаимосвязь рассудка и разума. Исключения могут быть наверно только в тех случаях, когда человек позволяет себе категорическое отрицание высшего Присутствия. Таким образом, в развитии типов мышления одним из первостепенных факторов можно назвать свободную волю человека.

Если рассудок, имея сильную детерминированность мышления, не обладает еще полной степенью свободы выбора, то в отношении интеллекта об этом можно сказать с некоторой определенностью, поскольку развитый интеллект обуславливает и развитое самосознание личности, которое наделяет его как большей свободой выбора, так и высокой степенью ответственности за принятые решения.

Рассудок в своих выводах опирается на очевидную действительность и делает свои выводы, исходя из фактов, поступающих от органов чувств, он, таким образом, привязан к миру материальных явлений и в силу этого не обладает большой подвижностью мышления, и как бы мыслит безмолвной речью. Таким образом, рассудку принадлежит и другое очень важное свойство: он оформляет речь. Рассудок как бы материализует мысли нашего интеллекта и разума. Почти мгновенную, озаряющую и очень ёмкую мысль разума наш рассудок должен излагать очень продолжительно, применяя различные сопоставления и противоположения. Рассудок, выражаясь через речь, независимо от того произнесена она вслух или только про себя, обладает в силу этого замедленным мышлением, по сравнению с мышлением интеллекта и разума. Поэтому для того, чтобы сознание сконцентрировалось на более высоком мышлении, требуется некоторое устремление к этому и отстранение от течения привычных и повседневных мыслей рассудка.

Интеллект также способен формулировать речь, но эта работа будет отличаться от простой работы рассудка своей утонченностью и гармоничной ритмичностью. Наиболее характерным образцом такой интеллектуальной работы можно назвать поэтическое творчество. Если же мы попытаемся определить общие формы поэзии интеллектуально-рассудочного мышления, то здесь мы также, как и в случае с работой интеллекта, вполне можем увидеть выверенную и четкую форму стихосложения, но самим предметом такого стихотворчества будет приземленная сфера интересов. Таким образом, в рассудочных стихах мы редко сможем найти ту возвышенность и легкость, которая всегда присутствует в творчестве утонченного и одухотворенного интеллекта.

При всей развитости интеллектуального мышления стихотворчество будет обязательно развивать его и дальше, как это происходит и при любой другой интеллектуальной работе. При стихосложении интеллект одним из наилучших способов совершенствует в себе одно из главных интеллектуальных качеств – утонченность мышления. Хотя вполне можно сказать, что любое занятие высоким искусством утончает и развивает мышление.

В теософическом представлении, рассудок относится к наиболее примитивному типу мышления, предназначение которого в процессе контакта с окружающей действительностью развить в сознании более совершенные типы мышления - интеллект и разум. Но рассудок имеет такое же важное значение, как и высшие типы мышления, поскольку именно через рассудок сознание, применяя эмпирическую логику рассудка, оформляет свои высшие способности.

В том случае, когда рассудок оформляет мысли своих высших типов мышления, к примеру, высокие интуитивные мысли, он должен быть подконтролен своему высшему Я, или своему разуму. Подконтрольность низшего высшему - это одно из главных условий теософического мировоззрения, которое переносится и на мышление, в котором низшие типы мышления должны контролироваться высшим типом мышления.

Желательная подконтрольность рассудка обусловлена еще и тем, что рассудочное мышление очень тесно взаимосвязано с эмоциональной человеческой природой. Из-за этого рассудок имеет склонность к эмоциональным крайностям, к таким, как: очарованность и разочарованность, доверчивость и подозрительность, смешливость и угрюмость, влюбленность и ожесточенность и т. д.

Склонность к эмоциональности можно особенно часто увидеть в энергичном рассудочном сознании. В своем энергичном выявлении такой рассудок очень ярко и эмоционально переживает жизненные ситуации. Такое положение вещей с позиции теософии считается зависимостью от внешнего мира (Майи)¹⁶. Вследствие такой зависимости импульсивный рассудок вполне можно назвать примитивным, но, благодаря своей энергии, этот рассудок очень быстро набирает опыт, так необходимый для преобразования рассудка в интеллект.

Развитое рассудочное мышление очень уверенно себя чувствует в материальном мире. Рассудок, как конечный продукт мышления, приспособлен к преобразованию материи, с одной стороны, и к накоплению столь необходимого опыта, с другой, для дальнейшего совершенствования интеллекта и разума, которые в свою очередь как бы опираются на него в мире очевидного. Интересы такого сознания часто не выходят из бытового круга, а неразвитое воображение в таком сознании может порождать страх ко всему неведомому, и таким образом сковывать его.

Рассудок человека более близок к эмпирическому познанию и преобразованию материи, на это его основное свойство указывали и многие философы. Гегель, например, так высказывался по этому поводу: «Относительно конечных вещей несомненно, что они должны быть определяемы посредством конечных предикатов, и здесь рассудок и его деятельность оказываются на своем месте. Он, будучи сам конечным, познает соответственно природу одного лишь конечного»¹⁷.

Кант так указывал на свойства рассудка: «Согласно эмпиризму, рассудок всегда находится на своей собственной почве, а именно, исключительно в области возможного опыта; законы этого опыта он в состоянии отыскать и посредством них без конца расширять свои прочные и ясные знания»¹⁸.

Выводя свои простые заключения из постоянно сменяющихся восприятий органов чувств, рассудок, тем самым, выработал в себе качество непостоянства. Ему всегда нужно эмпирическое подтверждение, он может мыслить, опираясь только на очевидные факты, а поскольку в материальном мире все непостоянно и невозможно для каждого явления иметь подтверждения с помощью органов чувств, то рассудок склонен к сомнению. Но на жизненных примерах можно увидеть, что не все рассудочные сознания склонны к сомнению, поэтому сомнение необходимо выделить как одно из отрицательных свойств рассудочного мышления.

Эмпирическая обусловленность рассудка, наблюдающего за последовательными закономерностями окружающего мира, выработала в нем сходное мышление, которое правильно было бы назвать механистическим, которое очень близко к мозговым рефлексам.

Рассудок, выводя свои рассуждения из эмпирической очевидности, еще не обладает достаточно развитым воображением, как интеллект или разум, и он, вследствие этого, не может представить себе то, что не дают ему органы восприятия, поэтому у рассудка выработалась привычка к простому типу мышления, к выбору между «да» и «нет». Он постоянно взвешивает очевидности и порою долго не может сделать окончательный выбор. Рассудочному выбору между «да» и «нет» очень близко сомнение, поскольку само уклонение от «да к «нет» и обратно обусловлено сомнением, либо беспристрастной оценкой, что является, конечно, лучшим, поскольку беспристрастие приводит к скорейшему и правильному выбору. В этом случае мы уже имеем развитый рассудок, поскольку беспристрастное мышление уже ближе к мышлению интеллекта, можно даже сказать, что беспристрастие как бы открывает рассудочное сознание для мышления интеллекта и разума.

Рассудок в меньшей степени обладает интуитивным знанием, поскольку он еще не прошел через достаточное количество эмпирического познания и не накопил необходимого опыта, в результате которого и вырабатывается ступень к интеллекту и разуму. Говорить же об отсутствии связи между рассудком, интеллектом и разумом нельзя, поскольку хотя бы в латентном состоянии такая взаимосвязь присутствует всегда.

В теософическом представлении все свойства мышления в латентном состоянии имеются в каждом субъекте, то есть как рассудок, так и интеллект с разумом, но степени их выявления, а следовательно, и развития очень индивидуализированы.

Рассудочное сознание чаще живет заботой о материальном достатке и миром вещей. Поэтому мысли о нравственном достоянии в таком рассудке могут отходить на второй план, и он может быть склонен к оправданию своих действий в ущерб нравственному и разумному. Если разум оценивает свои действия с высоких нравственных позиций, то рассудок всегда стремится оправдать свои действия, этим кажущимся противоречием можно объяснить двойственность сознания человека.

Соотнося мышление человека с понятием низшего и высшего «Я», мы можем предположить, что рассудок является средоточием низшего «я», поскольку через рассудок дух человека в большей мере способен заботиться о теле, оформлять примитивную речь, и выполнять различные повседневные механистические функции мышления.

В случае если мы представим рассудок, сильно привязанным к миру явленного, и абсолютизируем его в этом, то такое сознание целиком будет поглощено его низшим «я», у которого ход мышления работает в себе и для себя. Для такого замкнутого сознания моральным и правильным будет то, что выгодно только ему, в этом своем крайнем состоянии сознание можно сравнить с действием бездушной машины, в которой тесная связь с миром неодушевленных вещей, с одной стороны, и отсутствие связи со своим божественным «Я», с другой стороны, вырабатывает в нем соответственное мышление. Как следствие, такое мышление будет ориентировано на приоритет материального в ущерб метафизическому и нравственному. Е.П.Блаватская отмечает, что именно поэтому многие преступники, обладая очень развитым рассудком, а часто и интеллектом, совершают безнравственные поступки, которые явно противоречат любым устоявшимся нормам здравомыслия¹⁹.

В случае если сознание не может вести совершенствование своего мышления с помощью своих внутренних побуждений, то такое сознание должно учиться на эмпирическом опыте. Такой тип совершенствования мы вполне можем назвать эмпирическим и свойственным сознаниям с преобладанием рассудочного типа мышления. Но даже если сознание и способно к внутреннему самосовершенствованию, то ему так же не избежать очевидности эмпирического опыта, но такое сознание будет способно гораздо быстрее извлекать уроки и совершенствоваться.

Рассудок постоянно устремлен на преобразование материи, вернее сказать, сознание, через разум и интеллект, имея своим инструментом рассудок, производит материальное творчество. Хотя, при достаточной развитости интеллекта, это условие далеко не обязательное. Интеллект также занимается материальным творчеством, но этот труд уже будет отличен от деятельности рассудка, утонченное творчество интеллекта выше и выражается в искусстве, науке и религии.

В теософическом представлении низшее «я», олицетворяемое мозгом человека, устремляет рассудок на удовлетворение элементарных потребностей тела. Сознание такого человека чаще всего проявляет себя через рассудок и низшую часть интеллекта и, тем самым, не уделяет достаточного внимания своей божественной природе. Благодаря такому направлению мышления в рассудке выработалось свойство постоянной заботы о теле человека. Таким образом, с теософической точки зрения такое чрезмерное и постоянное пребывание в категориях неодушевленного и материального вырабатывает в таком рассудке механистическое бездушие, которое, если его представить как бы в чистом виде, можно определить как атеистическое состояние сознания.

У рассудка, как у самого примитивного типа мышления, почти отсутствует творческое воображение, в силу этого он постоянно увлечен оценкой того, что ему поставляют органы восприятия. Интеллект в этом отношении находится в большем преимущественном положении, поскольку может оценивать каждую ситуацию в обобщающем воображении интеллекта, что позволяет ему видеть некоторые последствия. Тогда как рассудок владеет только самой примитивной способностью воображения - отображением, то есть он может идентифицировать вещь только тогда, когда он ранее с ней сталкивался. И в этом функция рассудка очень важна тем, что он накапливает материал для развития интеллекта. В этом отношении рассудок в какой-то степени можно сравнить с компьютером, который может владеть огромнейшим количеством информации, но без присутствия разума и интеллекта все эти «электронные архивы» имеют малую цену.

Дэвид Юм, сравнивая предназначение воображения и здравого рассудка, так высказывает свою мысль: «Воображение человека по природе своей возвышенно; оно увлекается всем далеким и необычным и, не терпя узды, устремляется в самые отдаленные пространства и времена, чтобы уйти от предметов, слишком привычных и знакомых. Здравый рассудок придерживается противоположного метода: избегая исследования отдаленных и высоких предметов, он ограничивается обыденной жизнью и предметами ежедневного опыта, предоставляя более возвышенные темы поэтам и ораторам, которые могут разукрашивать их по своему усмотрению, или же искусству духовенства и политиков»²⁰.

В рассудке находится только то, что он смог воспринять и усвоить. Поэтому все то, что не входит в понятие данного рассудка, он либо отрицает, либо боится, либо попросту высмеивает, этим самым показывая свою ограниченность. Таким образом, глумление над высшими понятиями мы также отнесем к примитивному рассудку. Кроме рассудка на такие действия может быть способен и бездуховный интеллект, его действия в этом отношении, по сути, будут те же самые, но по форме они будут более утонченные.

Рассудок во многом уступает интеллекту, он еще как бы не воспитан и не развит до такой степени, чтобы воспринимать абстрактное и духовное. Оно для него как бы не существует, но это можно сказать только в том случае, если мы рассматриваем абсолютизированный рассудок, в чистом виде которого, по сути, не существует, поскольку даже в примитивном рассудке есть нарождающийся интеллект и взаимосвязь с разумом. Поэтому даже для несовершенного рассудка всегда открыто трансцендентальное восприятие высшей мысли.

Свойства рассудка зависят от органов восприятия, а неразвитость воображения побуждает его к отрицанию, поэтому рассудок часто склонен отрицать то, что он не воспринимал от органов физического тела, и в силу этого отрицания для него многого как бы не существует.

Для отрицающего рассудка, мыслящего в эмпирических категориях, ускользают высшие аспекты любви, в ней он видит в большей мере внешнюю или страстную сторону любви и поэтому может быть склонен к пошлости. Правда, к особо утонченной пошлости может быть склонен и невоспитанный интеллект, но в этом случае пошлость будет особо утончена.

С другой стороны, мы можем найти и такое рассудочно-интеллектуальное сознание (см. табл. №1, с-141), которое в своей рассудочной простоте, несмотря на неразвитость интеллекта, всё-таки выработало в себе прочную взаимосвязь с разумом. Такое сознание, несмотря на свое бесхитростное выражение и простоту, каждый свой поступок будет стараться производить в соответствии с высшим велением своего разума. По мере развития такого простого рассудочного сознания нарождающийся интеллект будет требовать места для своего выявления. Поскольку же он является как бы посредником между его земным, рассудочным «я», и своим разумным «Я», то эти сложные интеллектуальные построения не всегда могут способствовать проникновению высшей, интуитивной мысли. Интеллект всегда находится в этом сложном положении, он выбирает, куда направить свое познание, что предпочесть, влияние своего высшего «Я», или влияние эмпирического рассудка. В этом простом выборе можно выразить все предпочтения свободной воли человека.

Будучи эмпирически зависимым, рассудок воспринимает в себя только те идеи, которые возникают перед ним через органы физического восприятия, благодаря этому в рассудке выработалось одно из основных его свойств - механистичная рефлекторность мышления. Привязанность к физическому окружению вырабатывает в сознании тесную взаимосвязь, постоянство которой не позволяет развивать метафизическое мышление. Поэтому при воспитании и образовании необходимо уделять достаточно места образности мышления, которое можно развивать как через изучение точных наук, так и через музыкальное, литературное и художественное образование. Примеры такого возвышенного образования мы можем увидеть в основах мировых цивилизаций, к примеру, в Древней Греции каждый свободный гражданин обучался игре на одном из музыкальных инструментов, рисунок и скульптура также часто входили в число обязательно преподаваемых дисциплин. Всенародное обучение основам искусства позволило заложить в народе Греции такую высокую культурную среду, которая позволила создать большое количество высокохудожественных произведений, которые и сейчас служат признанным классическим примером высокого искусства. Оценивая эти высокие произведения с философской точки зрения, мы никак не можем утверждать, что их творцы не обладали воспитанным, развитым и утонченным мышлением.

Как пример высшей степени развития рассудка, можно привести способность к шахматной игре у гроссмейстера. В шахматах для каждой фигуры заданы жестко обусловленные ходы, правила которых игроки менять не в силах, поэтому выигрывает тот, кто способен предвидеть развитие возможно большего количества ходов и среди них выбирать наиболее приемлемый для себя. В этой высокой развитости рассудок достигает одной из высших своих способностей к механистическому применению своей памяти, и в этом своем высоком качестве он уже совмещается со свойствами интеллекта. О шахматном гроссмейстере мы уже не можем сказать, что он не интеллектуален, хотя мы видим, что он проявляет только одну из высших способностей рассудка, к выбору между «да» и «нет» или, по-другому говоря, между правильным и не правильным.

Механистичность рассудка хорошо можно продемонстрировать на компьютерных программах, которые, по сути, хорошо показывают механистичную способность рассудка к бездумному выполнению ранее сформированной и вложенной в него мысли. Как компьютер механистично выполняет заложенную в нем программу, так и человек часто выполняет многие функции рефлекторно, по шаблону, который заложили в него ранее интеллект, разум или какие-то другие окружающие обстоятельства.

Рассудок подвержен влечениям инстинкта более, чем интеллект, но в этой кажущейся бездумности инстинктивного действия заложена разумная целесообразность, поскольку мы не можем отказать разумности животных инстинктов, в которых даже при почти полном отсутствии осознанной осмысленности присутствует природная разумность. Человек, в отличие от животных, обладает самосознанием и мышлением, благодаря чему способен делать выбор и повелевать действием инстинктивных влечений в зависимости от своих предпочтений.

Сознание, привыкшее постоянно выявляться через рассудочное мышление, приобретает тесную взаимосвязь с миром вещей, не имея других направлений мышления. Такое сознание склонно к отрицанию всего того, что не имеет для него очевидного подтверждения. Таких отрицающих рассудочных сознаний в истории науки можно найти множество, к примеру, передовые рассудочные умы средневековья не принимали доказательства о гелиоцентрическом строении солнечной системы, а когда Томас Эдисон продемонстрировал свой фонограф во французской научной академии, то его назвали попросту шарлатаном. Рассудок таким образом проявляет себя почти всегда, поскольку отсутствие в нем синтезирующего мышления и неразвитое воображение не позволяют ему строить дальнейшие логические построения, для него часто всё ограничивается эмпирической очевидностью.

К вопросу о смерти рассудок относится таким же образом, очевидность прекращения жизни тела для него очевидна, а значит, доказательна. Неразвитое и, главное, невоспитанное его воображение неспособно или способно еще очень слабо представить себе другие формы бытия. Для него, как это чаще всего бывает, есть гораздо более простой и логичный для него выход - отрицание.

В жизни мы часто можем заметить, что сознания с развитым интеллектом и разумом не склонны к частому проявлению эмоциональности. И вообще эмоциональный тип личности более склонен к чувственному выбору, который ближе всего к рассудочным свойствам мышления. Утонченное же чувство в сотрудничестве с утонченным интеллектом и разумом может достигать высоких познавательных свойств. Тогда как допущение частых эмоциональных проявлений, а главное, их примитивных крайностей, не способствует развитию мышления, так как яркие эмоции в своих выявлениях как бы заполняют сознание и не оставляют места для взвешенной мысли. С другой стороны, яркая эмоциональность рассудочного сознания будет запечатлеваться переживаниями, которые дадут ценный опыт.

Тонкую границу между рассудочной предвзятостью и разумной действительностью заметил Г. Спенсер²¹. Он привел достаточно показательный пример изменения очевидного восприятия через мышление. Долгое время при делании художественных набросков Г. Спенсер пользовался черной тушью и был убежден, что тени бывают только такими, но однажды ему заметили, что тень редко бывает черного оттенка, чаще всего она имеет нейтральный цвет. Он долгое время не соглашался, но в конце концов в результате многочисленных примеров согласился с этим. По прошествии еще некоторого времени в одном из художественных журналов он прочитал, что цвет тени всегда обусловлен цветом окружающих предметов и их отражательными способностями, и каково было его удивление, когда он, и в самом деле, в каждом конкретном случае стал замечать различные оттенки тени. В конце своего изложения он делает такой вывод: «Не ясно ли становится после этого, что наблюдение есть дело отнюдь не легкое? С одной стороны, если мы имеем предвзятое мнение, то становимся расположенными видеть вещи не совершенно так, как они есть, а как мы думаем о них. С другой стороны, без предвзятого мнения мы делаемся расположенными не замечать многого, что должны были бы видеть. А между тем мы должны или иметь предвзятое мнение, или не иметь никакого мнения. Поэтому очевидно, что все наши наблюдения, исключая тех, которые производятся под влиянием уже установленных и истинных теорий, рискуют оказаться извращенными или неполными»²². В этом примере Г.Спенсер хорошо показал, насколько условно наше восприятие даже в случае с таким простым примером, как восприятие нашим глазом цвета светотени. В этом случае Г.Спенсер очень тонко заметил, что расширенное восприятие сознания произошло в результате усвоения нового знания, которое позволило по-новому взглянуть на, казалось бы, простую и очевидную вещь. Рассмотрение этого примера с точки зрения рассудочного и интеллектуального мышления показывает, что тонкая граница между очевидностью и действительностью для рассудка трудно преодолима. Ибо он воспринимает вещи часто предубежденно, тогда как интеллект уже выработал в себе некоторые способности к непредвзятому восприятию, что позволяет ему принять новое знание и найти новое видение исследуемого предмета. Непредвзятое восприятие очень близко к внутреннему восприятию, в котором участвуют не только органы восприятия, но и мысль.

Рассудок и интеллект очень близки по своим свойствам, и по этим общим признакам их можно обобщить и сказать, что интеллект - это очень развитый рассудок. Основным же источником их объединения будет то, что они основывают свое мышление на законах эмпирической очевидности, тогда как разум уже почти не подвержен воздействию логики очевидного, он основывается на метафизических логических основаниях.

Рассудочное мышление может тоже в какой-то степени достигать понимание Абсолюта, но это постижение всегда будет только кажущимся и очень относительным. Беспредельность, как одно из главных составляющих понятия Абсолюта, для эмпирического рассудка также непостижима, хотя кажущееся представление о беспредельности может и возникать. Мы можем предположить, что разумное мышление, как высший тип человеческого мышления и как форма проявления божественного разума в человеке, способно постигать понятие Беспредельности. Хотя и это понимание тоже не может быть окончательным.

В заключении описания свойств и особенностей рассудочного мышления хочется привести большую цитату без сокращений из труда И.А. Ильина «Религиозный смысл философии», поскольку в нём он очень хорошо формулирует свойства рассудочного мышления. «Наконец, есть еще третья опасность для философии, это опасность рассудка, отрывающегося от живого предметного опыта и интуиции. Этот опыт ведет философию не к волхованию и не к субъективистическому вырождению, а к смерти в безводной и безвоздушной пустоте. Здесь философия сохраняет, правда, видимость научного знания, но именно одну только видимость; и отстаивая ее, она как бы гибнет на посту с оружием в руках. Такие мыслители начинают ценить выше всего формальные различия и определения понятий, формальное единство философской «системы», формальные проблемы и постановки вопросов. Утратив живое отношение к предмету, не сознавая, что, при таком положении дела, философия неминуемо выродится в комбинацию беспочвенных понятий, они остаются нередко без всякой предметной опоры и начинают заменять ее опорою чужой мысли. Но чужая мысль, быть может, в свою очередь, ведет оторванное, беспредметное существование, опираясь на более ранние системы и учения; и тогда в философии начинает обнаруживаться какая-то наследственная опустошенность. Пишутся книги о книгах; строятся особые толкования и понимания чужих идей; чужие воззрения исследуются, как некая самостоятельная ценность; культивируется изощренная библиографическая осведомленность. Мысль как бы высыхает и запутывается в сетях собственных мертворожденных утонченностей. Потомки бессильно увязают в наследстве, оставшемся от предков; и тогда история философии не только не научает предметному философствованию, но прямо уводит от предмета: отжившие системы вырастают перед эпигоном, как заколдованный лес, через который нет ни прохода, ни проезда, и скудный свет абстрактного рассудка не может пронизать эту чашу и показать заблудшему дорогу к истинной цели. Таковы основные опасности философского пути. Преодолеть их возможно только через верность предметному опыту и требованиям теоретической совести: философ должен утверждать и исповедовать только то, что он сам испытал в духовном опыте и с очевидностью узрел в исследованном им предметном состоянии. И если он будет верен этому правилу, то в философии начнет уменьшаться число беспочвенных разногласий и бесплодных споров, и она получит возможность превратиться в подлинное знание о сущности духа, о его путях и законах»²³. Необходимо отметить то, что И.А. Ильин, конечно же, не отрицает важную функцию рассудка, а только подчеркнуто предостерегает от излишнего возложения надежды на рассудочную логику, но нужно отметить, что и без рассудочной логики никакое философствование в корне невозможно. Это подтверждает и то, что сам Ильин в процессе изложения своих мыслей по этому поводу использует свой развитый и утонченный рассудок или интеллект.

Подводя итоги описания основных свойств и особенностей рассудочного мышления хотелось бы отметить, что основной целью рассудка является познание и творчество в пределах материального мира. Образное определение рассудочного творчества можно было бы представить через функцию оформления материи. Кроме этой функции, рассудок выполняет функцию преобразования высокой мысли разума в понятия рассудочной мысли.

Рассудочное мышление определяется как самый примитивный тип мышления, который находится как бы в конечной цепи преобразования мысли, предпочтительное направление развития которой в представлении теософии должно происходить от разума к интеллекту и рассудку. Хотя можно предположить, что направление процесса мышления и преобразование мысли может осуществляться по-разному.