6. Закон места заключения договора.

Указанный принцип связывает рассматриваемое отношение с правом того места, где заключен договор.

Так, белорусское акционерное общество обратилось в арбитражный суд Российской Федерации с иском о взыскании с российского общества с ограниченной ответственностью задолженности и неустойки по договору поставки, заключенному между российским и белорусским предприяти­ями в Москве. В дополнительном соглашении к договору стороны уста­новили, что споры по договору будут разрешаться в порядке, установ­ленном действующим законодательством Республики Беларусь и зако­нодательством ответчика. В качестве органа, разрешающего спор, был избран российский арбитражный суд.

Свои исковые требования истец основывал на нормах российского законодательства. В то же время, поскольку участники сделки не конк­ретизировали правоотношений, регулируемых правом Беларуси, и пра­воотношений, регулируемых правом России, суд не смог конкретно оп­ределить, законодательство какой страны выбрали стороны. В такой ситуации арбитражный суд решил вопрос о применимом праве само­стоятельно, исходя из п. «е» ст. 11 Соглашения, в котором предусмот­рено, что "права и обязанности сторон по сделке определяются по законодательству места ее совершения». В силу того, что сделка совер­шена в Москве, суд разрешил спор на основе российского законода­тельства.

В свое время роль этой коллизионной формулы была чрезвы­чайно высока — ее приоритет перед многими другими принципа­ми не вызывал возражений. В настоящих условиях, когда большин­ство гражданско-правовых договоров в международной сфере зак­лючается между отсутствующими с помощью технических средств коммуникаций, в силу чего бывает подчас затруднительно опре­делить место их заключения, очевидно, последовало снижение удель­ного веса его применения. Кроме того, нередки случаи, когда ме­сто заключения контракта оказывается совершенно случайным для общего хода отношений между сторонами и порядка осуществле­ния ими взаимных обязательств. К тому же законодательство и прак­тика различных стран расходится в решении вопроса об определе­нии «места заключения». Для одних (США, Англии, Индии, Япо­нии и др.) — это момент, а значит и место отправки акцептантом акцепта (так называемая теория «почтового яшика» — mail box theory»), для других (например. Японии) — место отправки офе­рентом предложения, для третьих, и именно стран континентальной Европы, в том числе и России, — моментом заключения договора будет считаться получение оферентом акцепта. Аналогичное положение закреплено и в Венской конвенции 1980 г. о договорах международной купли-продажи товаров. Вследствие этого коллизионная формула привязки к закону места заключения договора уступает место другим, более отвечающим современнос­ти формулам. Прежде всего, это закон, избранный сторонами право­отношения, а также закон страны продавца.

7. Закон места совершения сделки, определяющий ее форму (locus formam regit actum).

Указанный принцип определяет, что рассмат­риваемое отношение в вопросах формы подчиняется праву того государства, в котором заключен контракт (сделка).

Согласно ст. 1209 ГК РФ «Форма сделки подчиняется праву места ее совершения… сделка, совершенная заграницей, не может быть признана недействительной вследствие несоблюдения ее формы, если соблюдены требования российского права. Форма внешнеэкономической сделки, хотя бы одной из сторон которой является российское юр. лицо, подчиняется независимо от места совершения этой сделки российскому праву. Форма сделки в отношении недвижимого имущества подчиняется праву страны, где находится это имущество, а в отношении недвижимого имущества, которое внесено в гос. реестр в РФ, российскому праву».

В то же время следует оговориться, что применение рассматри­ваемой нормы прошло определенную эволюцию. В некоторых госу­дарствах за ним сохраняется основополагающее место, в других - за ним закреплена позиция субсидиарного начала. Так, данный принцип традиционно считается руководящим в английс­ком праве в том, что касается формы сделок. Статья же 19 Граж­данского кодекса Алжира подчиняет форму сделки либо закону места ее совершения, либо общему закону гражданства сторон.

В брачно-семейных отношениях применительно к форме зак­лючения брака действие данного принципа непреложно практи­чески во всех правовых системах. Его закрепление имеет место как в национальных актах, так и в международных договорах. В частно­сти, в двусторонних договорах о правовой помощи, заключенных Российской Федерацией, в части решения вопроса о форме брака коллизионная привязка к праву страны, где заключается брак, вы­ражена достаточно явным образом (например, в Договоре между Российской Федерацией и Арабской Республикой Египет о взаим­ной правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 23 сентября 1997 г., ст. 24).