§ 21. Интенциональный предмет как «путеводная нить» трансцендентального исследования

Наиболее всеобщая типика, в которой, как в некой форме, заключено все особенное, характеризуется нашей всеобщей схемой ego-cogito-cogitatum. В соот­ветствии с ней строятся наиболее всеобщие описания, которые мы попытались выполнить в отноше­нии интенциональности, интенционального синте­за и т.д. При рассмотрении особенностей этой типи-ки и ее описания находящийся в части cogitatum интенциональный предмет по легко понятным при­чинам играет роль путеводной нити трансцен­дентального исследования в целях раскрытия мно­гообразия типов cogitationes, которые в возможном синтезе несут его в себе как один и тот же полагае­мый в сознании предмет. Ведь исходным пунктом каждый раз с необходимостью оказывается непос­редственно данный предмет, от которого рефлексия возвращается к соответствующему способу осозна­ния и к потенциальным способам осознания, заклю­ченным в нем в плане горизонта, а затем к тем спо­собам, в которых он, как тот же самый, мог бы быть осознан иначе, в единстве некой возможной жизни сознания. Если мы удерживаемся в рамках формаль­ной всеобщности и мыслим некий предмет вообще в содержательно неопределенной произвольности как cogitatum, принимая его в этой всеобщности в качестве путеводной нити, то многообразие возмож­ных способов осознания того же самого предмета — общий формальный тип — подразделяется на не­сколько различающихся между собой ноэто-ноэма-тических особых типов. К таким типам интенцио­нальности, свойственным всякому мыслимому предмету, относятся, например, возможное воспри­ятие, ретенция, воспоминание, ожидание, означива­ние, созерцание по аналогии, равно как и типы их синтетического взаимосплетения. Все эти типы под­разделяются далее в своем совокупном ноэто-ноэ-матическом строении, как только мы переходим к выделению особенностей в прежде пустой всеобщ­ности интенционального предмета. Подразделения могут быть, во-первых, формально-логическими (формально-онтологическими); таковы модусы «не­что» вообще, например, нечто отдельное и, в пределе, индивидуальное, нечто всеобщее, нечто большее, целое, некое положение дел, некое отношение и т.д. Здесь проявляется также коренное различие между реальными предметностями (в широком смысле сло­ва) и предметностями категориальными, причем ис­точником последних признается последовательная конструктивно-производительная активность Я, вы­полняемые им операции, а источником первых — работа чисто пассивного синтеза¹.

¹См.-.Ингарден, 11.

С другой сторо­ны мы имеем материально-онтологические подраз­деления, связанные с понятием реального индиви­да, который распределяется по своим реальным регионам, — например, как (всего лишь) простран­ственная вещь, одушевленное существо и т. д., — и влечет за собой соответствующие подразделения упомянутых формально-логических модификаций (реальное свойство, реальное преобладание, реаль­ное отношение и т. д.).

Каждый тип, который мы обнаруживаем следуя этой путеводной нити, должен быть изучен в своей ноэто-ноэматической структуре, систематически истолкован и обоснован в том, что касается способов его интенционального протекания, а также в отноше­нии его типических горизонтов, их имплицитного содержания и т. д. Если мы фиксируем произвольный предмет в его форме или категории и при изменении способов его осознания удерживаем в очевидности его тождественность, то замечаем, что как бы ни были они неустойчивы и как бы ни были неуловимы их последние элементы, они все же никоим образом не произвольны. Они всегда связаны некой струк­турной типикой, которая остается нерушимой до тех пор, пока предметность осознается, как именно эта и именно таким образом устроенная предмет­ность, и пока она при изменении способов осозна­ния пребывает в очевидной тождественности.

Систематическое истолкование именно этой структурной типики и составляет задачу трансцен­дентальной теории, которая, если она придержива­ется предметной всеобщности как путеводной нити, называется теорией трансцендентальной конститу­ции некого предмета вообще, как предмета соответ­ствующей формы или категории, в предельном слу­чае — региона. Таким образом, сначала отдельно друг от друга возникают различные трансценден­тальные теории: теория восприятия и других типов созерцания, теория означивания, теория суждения, теория волевого акта и т. п. Они образуют, однако, единство, поскольку включены во всеобъемлющие синтетические взаимосвязи, и функционально со-принадлежат формально-всеобщей конститутивной теории предмета вообще, т. е. теории открытого горизонта возможных предметов вообще как пред­метов возможного сознания.

В дальнейшем возникают конститутивные транс­цендентальные теории, которые теперь уже не как формальные соотносятся, например, с простран­ственными вещами вообще, взятыми по отдельнос­ти или в их универсальной природной взаимосвязи, с психофизическими существами, с человеком, с соци­альными общностями, с культурными объектами, на­конец, с объективным миром вообще — чисто как с миром возможного сознания и, в трансцендентальном смысле, как с миром, конституированным свойствен­ным сознанию способом чисто в трансцендентальном ego. И все это, разумеется, при последовательном осу­ществлении трансцендентального έποχή. Однако мы не должны упускать из виду, что путеводными нитя­ми конститутивных исследований могут быть не только типы реальных и идеальных предметов, осоз­наваемых как объективные, — когда ставится вопрос об универсальной типике возможных модусов их осознания, — но и типы только субъективных пред­метов, каковыми являются сами по себе все имманентные переживания, поскольку они по отдельности или в универсальной связи конституируются как предметы внутреннего сознания времени. В любом случае можно выделить проблемы-рассматриваемых по отдельности предметных видов и универсальные проблемы. Последние касаются ego в универсально­сти его бытия и жизни, а также связаны с коррелятив­ной универсальностью его предметных коррелятов. Если мы принимаем в качестве трансцендентальной путеводной нити единый объективный мир, то она снова приводит нас к охватывающему единство всей жизни синтезу объективных восприятий и других объективных созерцаний, благодаря которому этот мир всегда осознается как единство и может быть те-матизирован. Таким образом, мир представляет со­бой универсальную проблему эгологии, и такова же при чисто имманентной направленности взгляда вся жизнь сознания в ее имманентной временности.