СЭГ традиции и современность

«Начала» территориальной организации общества. В современной соци ально экономической географии о законах обычно не говорят. Но в ее теоретическом багаже давно имеется ряд положений, значимость и уни версальность которых дают основание считать их законами территори альной организации общества. Такие положения мы называем началами территориальной организации общества [15]. Согласно словарю В. И. Да ля, «начало» — синоним закона.

По нашему мнению, основные закономерности ТОО могут быть све дены к следующим положениям («началам»).

1. Взаимодополнение мест. Ни одно место (участок земной поверхно сти) не способно удовлетворять все потребности своего населения, в силу чего возникает необходимость обмена функциями, что лежит в основе большинства пространственных взаимодействий. Следствием этого яв ляются специализация и территориальное разделение труда.

2. Гравитационная закономерность, выражающаяся в том, что сила взаимовлияния и взаимодействия географических объектов, при прочих равных условиях, пропорциональна их социально экономическим мас сам и обратно пропорциональна расстояниям между ними.

3.Пространственная концентрация. Отдельные участки земной по верхности, в силу своего положения или каких либо иных своих свойств, обладают повышенной привлекательностью и поэтому становятся мес тами концентрации населения и его деятельности.

4.Концентрическое строение географического пространства. Под воз действием мест концентрации, обычно превращающихся в хозяйствен но культурные центры, окружающее их пространство приобретает кон центрическую структуру.

5.Иерархическое строение географического пространства. Террито риальные системы жизнедеятельности населения иерархичны в своем строении: системы, возглавляемые менее крупными центрами, входят в состав систем, возглавляемых более крупными центрами. При этом ранг центра определяется набором его функций.

6.Стадиальность территориального (регионального) развития, выра жающаяся в существовании пространственно временных закономерно стей в духе теоремы эргодичности.

7.Принцип «местного соответствия», отражающий наличие природ ных и историко культурных ограничений развития любой территории.

Каждое из «начал» вполне самостоятельно, автономно. Они не вытека ют непосредственно одно из другого (в противном случае речь могла бы

Элементы общей теории территориальной организации общества 221

идти только о следствиях), но в то же время в определенной степени связа ны между собой. Любое из «начал» подразумевает действие остальных. Влияние одного «начала» на другое может носить как непосредственный, так и опосредованный характер. На рисунке 2 в виде ориентированного графа изображена система наиболее очевидных, по мнению автора, непос редственных связей между «началами» территориальной организации об щества. Содержание этих связей заключается в следующем (в скобках те же символы, что и на рисунке).

Рис. 2. Взаимосвязи между «началами» территориальной организации общества

«Начала» ТОО: I — взаимодополнение мест, II — гравитационная закономер ность, III — пространственная концентрация, IV — концентрическое строение географического пространства, V — иерархическое строение географического пространства, VI — стадиальность регионального развития, VII — принцип мес тного соответствия. 1, 2, 3… — номера связей (описание см. в тексте)

1.Востребованность мест порождает концентрацию (І ІІІ).

2.Обмен функциями подчиняется гравитационной закономерности (II I).

3.Сила влияния мест концентрации на окружающую территорию подчиняется гравитационной закономерности; следствием этого влия ния являются узловые районы (ІІ ІІІ).

4.Очаги концентрации порождают концентрическую зональность (ІІІ ІV).

5.Особенности концентрических зон определяются удаленностью от центра (ІІ ІV).

6.Очаги концентрации образуют иерархию центров и узловых райо нов (ІІІ V).

7.Центры разных рангов создают свою концентрическую зональность (V ІV).

8.Востребованность мест зависит от их положения в иерархии цент ров/районов (V І).

9.Дальность влияния объекта зависит от его места в иерархии цент ров/районов (V ІІ).

10.Стадии развития территориальных объектов зависят от их поло жения в системе концентрических зон (IV VІ).

11.Стадии развития территориальных объектов зависят от их поло жения в иерархии центров/районов (V VІ).

12.Стадии развития территориальных объектов находятся в соответ ствии с природными и культурными свойствами территории (VІІ VІ).

13.Действие ограничений меняется с изменением места территории в системе концентрических зон (ІV VІІ).

14.Действие ограничений меняется с изменением места территории в иерархии центров/районов (V VІІ).

15.Потребность в обмене функциями связана с неодинаковостью куль турных и природных ограничений в разных местах (VІІ І).

16.Потребность в обмене функциями связана с различиями в стадиях развития (VІ І).

17.Возможности концентрации лимитируются свойствами террито рии (VІІ ІІІ).

Изложенную систему связей можно интерпретировать как абстракт ную модель внутреннего механизма территориальной организации обще ства. Из 42 теоретически возможных связей1 здесь задействовано лишь 17. Но приведенная схема — только первая попытка проследить подобные свя зи, и можно не сомневаться, что в действительности их несколько больше.

1 Каждая из семи вершин графа может быть связана с шестью другими, а по скольку связи направленные, то для каждой пары вершин теоретически могут

существовать по две связи.

Элементы общей теории территориальной организации общества 223

Рассмотренные «начала» территориальной организации дают начало большому количеству концепций, моделей, представлений. Поэтому, названные «начала» — это базовые положения, на которых строится вся теория социально экономической географии. Так, закон пространствен ного взаимодействия порождает концепцию ЭГП, гравитационную и потенциальную модели, идею о «давлении места», «константу Гольца».

Пространственная концентрация, имея в своей основе дифференци альную земельную ренту и агломерационный эффект, порождает поля ризацию, а соответствующий закон — различные связанные с нею пред ставления, включая концепции ТПК, полюсов роста, опорного каркаса, функции места, узлового района и др. С законом концентрического стро ения, который восходит к Тюнену, связаны формула Кларка, модель зон но волновой диффузии и столь популярная ныне концепция «центр пе риферия», а с законом иерархического строения, восходящим к Крис таллеру и Лешу, — функциональная типология населенных пунктов и модель каскадной диффузии.

Вместе перечисленные законы порождают концепции территориаль ных структур [4] и поляризованной биосферы [11]. То же можно сказать об упоминаемых иногда законах пространственной дифференциации и районообразования. На наш взгляд, они не являются самостоятельными «началами», а лишь синтезируют базовые представления, содержащиеся в рассмотренных законах.

Территориальная организация общества, как уже говорилось, много слойна, но в каждом «слое» действуют одни и те же закономерности. Поэтому мы вправе утверждать, что, подобно ранее рассмотренным ас пектам, перечисленные «начала» инвариантны по отношению к изучае мым явлениям (сферам жизни, видам человеческой деятельности и т. д.).

Нередко часть из этих «начал» подвергается необъективной, неоправ данно жесткой оценке. Как и любые общественные законы, они носят только вероятностный характер, действуют как тенденции при наличии большого числа наблюдений. Абсолютно наивны жалобы на отсутствие дословных проявлений моделей Тюнена или Кристаллера, которые воз можны только на полностью изотропной равнине. Те ограниченные про явления, которые удается наблюдать, уже являются прекрасным подтвер ждением теории. Ошибочно распространенное мнение, будто представ ления, связанные с этими моделями, — лишь история науки или инте ресные частные примеры самоорганизации населения и хозяйства. Это — не мертвая классика и не частности, а универсальные положения, имен

но — «начала». Они лишь восходят к классическим моделям, но имеют значительно более общий характер. Именно эти семь (или несколько более) «начал» в своем совокупном проявлении, усложненные бесчис ленным множеством случайных обстоятельств, определяют реальную гео графическую картину любой территории какого угодно масштаба.

Литер‡тур‡

1. Агафонов Н. Т., Исляев Р. А. Закономерности и принципы размещения и территориальной организации общественного производства: Текст лекций. — Л., 1987.

2.Геттнер А. География, ее история, сущность и методы. —М.—Л., 1929.

3.Костинский Г. Д. Географическая матрица пространственности // Изв. РАН. Сер. геогр. 1997. №5.

4.Маергойз И. М. Территориальная структура хозяйства. —Новосибирск, 1986.

5.Мересте У. И., Ныммик С. Я. Современная география: вопросы теории. — М., 1984.

6.Ныммик С. Я. Пространственная концентрация и социально экономичес кая география // Актуальные вопросы советской географической науки. — М., 1972.

7.Паламарчук М. М., Пистун Н. Д., Шаблий О. И. Об экономико географичес ких законах // Экономическая география. Вып. 29. —Киев, 1980.

8.Родоман Б. Б. Пространственная концентрация антропогенных явлений (по иск географических законов) // Учен. зап. Тартус. гос. ун та. Вып. 578. Регио нальные проблемы развития социально экономичес пространственных систем: Труды по географии. — Тарту, 1981.

9.Родоман Б. Б. Модель Тюнена и теоретическая география // Изв. ВГО. 1984.

Т.116. Вып. 5.

10.Родоман Б. Б. Территориальные ареалы и сети. Очерки теоретической гео графии. — Смоленск, 1999.

11.Родоман Б. Б. Поляризованная биосфера. — Смоленск, 2002.

12.Саушкин Ю. Г. Концентрация и нарастание территориальных контрастов в мире природы и в развитии производительных сил // Математические методы в географии. — Казань, 1971.

13.Саушкин Ю. Г. Объективные законы диалектического взаимодействия раз личных форм движения материи, времени, земного пространства // Изв. ВГО. Т. 112. 1980. Вып.6.

14.Ткаченко А.А. Территориальная общность в региональном развитии и уп равлении. —Тверь, 1995.

15.Ткаченко А.А. О «началах» территориальной организации общества // Терри ториальная дифференциация и регионализация в современном мире. — Смоленск, 2001.

16.Хорев Б. С. Территориальная организация общества (Актуальные пробле мы регионального управления и планирования в СССР). — М., 1981.

но отсталая страна, которая не может конкурировать с находящимися на другом техническом уровне Британией и Францией2.

Другими словами, формула Бенкендорфа — пример «головокружения от успехов», мешающего адекватно оценивать мир. Постоянное повто& рение тезиса о величии России сыграло с русским обществом и прави& тельством дурную шутку: они поверили в это и стали жертвой собствен& ной пропаганды (и это, увы, произошло не в последний раз в русской истории).

Вопрос об оценке исторического прошлого встает перед каждым, кто составляет экономико&географические характеристики. Для понимания любого района необходимо знать этапы его развития и при этом не обой& тись без оценок. От этого зависит наше отношение к современности — ведь «объективистский» взгляд практически невозможен, особенно в школьных учебниках, при написании которых приходится очень строго отбирать информацию.

Когда я писал свои первые учебники по экономической географии России для школьников [1, 2], мне хотелось показать учащимся, каким образом сложилась современная структура хозяйства и вообще современ& ный облик районов России. Для этого необходимо было хотя бы кратко изложить основные этапы исторического развития района. К полной нео& жиданности для меня, само наличие этих разделов подверглось критике со стороны части учителей и методистов, утверждавших, что это «не гео& графия, а история». Это противопоставление само по себе ярко характе& ризует современное «состояние умов» нашего учительства, убежденного в существовании жестких «перегородок» между науками — и это почти сотню лет спустя после знаменитого выражения В. И. Вернадского, что мы специализируемся не на науках, а на проблемах!3

Но ведь история России, изучаемая в школе, совершенно не рассмат& ривает этапы развития каждого из районов страны (как написал в свое время в «Известия» один из сибирских учителей, всей Сибири в учебни& ке истории посвящен лишь один параграф — про поход Ермака).

2 Русские ружья били на 300 шагов, английские — на 1200. Русский Черно& морский флот, который пришлось затопить в Севастопольской бухте, был почти целиком парусным, англо&французский — в значительной степени паровым. На один выстрел русских севастопольских пушек союзники отвечали десятью — поскольку к ним все боеприпасы регулярно доставлялись пароходами, а к рус& ским войскам — гужевым транспортом и т. д.

3 Справедливости ради следует сказать, что такие представления характерны не только для учителей, но и для многих представителей университетской гео& графии, зорко стоящих на страже «чистоты науки».

ко описательно&аналитическим, но и прикладным, нацеленным на буду& щее — как и сама наука (план ГОЭЛРО, «территориальный разрез» пяти& летних планов, экспедиции СОПСа, Урало&Кузнецкий комбинат, Ангарп& роект, первые генеральные планы городов и др.), экономическую геогра& фию стали преподавать в экономических вузах, партшколах и т. д. В раз& витии экономической географии этот период ознаменовался появлением рай онной школы и утверждением ее в качестве ведущего научного направления.

Все это верно. Но только в последнее время стало возможным более критично взглянуть на этот период [6, 7]. 1920—1930&е гг. — это время постоянных «идеологических чисток», проработок «буржуазной профес& суры», утверждения «единственно верного» марксистского мировоззре& ния во всех науках, сопровождающееся репрессиями против инакомыс& лящих. В экономической географии в этот период произошло чрезвы& чайное упрощение структуры науки: ряд ее направлений были ликвиди& рованы как «буржуазные лженауки». К таким направлениям относятся антропогеография (В. П. Семенов&Тян&Шанский, Л. Д. Синицкий, А. А. Крубер), отраслево&статистическая школа В. Э. Дена, центрогра& фическое направление, зачатки геополитики и др. Большое влияние на развитие географии оказали и разгром смежных наук — аграрной экономики (А. И. Чаянов, А. А. Рыбников и др.), социологии, истории и других.

Таким образом, районная школа стала не только ведущей в нашей стра& не, но и единственной. И при всей широте взглядов ее основателей, это не могла не выразиться в сужении спектра экономико&географических ис& следований, можно даже сказать — в их стандартизации, что всегда идет во вред развитию поисковых исследований.

Большинство географов охотно приняли предложенные Н. Н. Баран& ским и И. А. Витвером схемы экономико&географических характеристик стран, городов и районов, схему изучения ЭГП и т. д. Для своего времени это были новаторские предложения, глубоко проработанные и ярко пред& ставленные. Обаяние личностей основателей также сказалось на «три& умфальном шествии» методологии и методики районной школы, особен& но в области образования. Такая ситуация была характерна и для всей со& ветской гуманитарной науки: единая для всех философия мышления, одно& значно интерпретируемая история, единые оценки пройденного пути и т. д.

«Переработка» науки в марксистском духе привела, в частности, к раз& делу географии на две «принципиально разные» части — физическую и экономическую. Раздельное преподавание физической и экономической

Прошлое, настоящее и будущее в экономико–географических характеристиках 229

географии в школах СССР было закреплено известным постановлением ЦК ВКП(б) и Совнаркома (1934 г.), разделившего изучение географии нашей страны на две части: в 7&м классе теперь следовало изучать приро& ду СССР (физическую географию), в 8&м — хозяйство (экономическую географию).

Внедрение такого подхода в школе — результат «марксистской» (точ& нее, вульгарно&марксистской) идеологии, когда все, что относится к об& ществу, рассматривалось как прерогатива «единственно верного учения». Поэтому совместное изучение природы и общества, их взаимодействия (самой сути географии!) считалось недопустимым, поскольку это якобы означает «смешение» природных и общественных закономерностей, а это уже — не марксизм… Последствия такого разделения до сих пор не пре& одолены.

Отметим, что географическое изучение населения нашей страны не пре дусматривалось. (Лишь в 1960&е гг. в учебниках по экономической гео& графии появились небольшие разделы о населении – вначале только как о трудовых ресурсах). Видимо, еще свежа была в памяти кампания конца 1920&х гг. против антропогеографии (предшественницы нынешней гео& графии населения) как «буржуазной лженауки». И действительно, како& ва могла бы быть география населения СССР в 1930&х гг., когда основные сдвиги в размещении населения проходили в результате принудительных миграций и разорения деревни, а смертность населения резко выросла по сравнению с двадцатыми годами. Понятно, что в реальных условиях того времени изучать население было не позволено.

Для экономико&географических характеристик этого времени была типична крайне негативная оценка прошлого («царской России»), очень краткая характеристика современного состояния и подробное изложе& ние планов на будущее. Другими словами, состояние до революции – ужас ное, в будущем – прекрасное, а настоящее не стоит особого внимания.

Особенно «доставалось» Российской империи за ее национальную политику. Приведем некоторые примеры оценки прошлого из одного из ранних изданий (1937 г.) учебника Н. Н. Баранского [3].

— «В составе царской России Татария была колонией, подвергавшейся всяческой эксплуатации и притеснениям. Много татарских земель было захвачено русскими помещиками, татар насильно обращали в правосла& вие, запрещалось открывать татарские школы, детей заставляли учиться в русских школах. Все эти притеснения сильнейшим образом задержива& ли хозяйственное и культурное развитие Татарии».