Zufar_Makhmutov_Istoria_tatar_Astany_XIX-_nachalo_XXI_v_2017

ское направление в исполнении обрядностей магометанской религии, в мировоззрении, взглядах на разные вещи, в идеалах... Очевидно, проводниками религиозных идей среди казахов являются татарское духовенство, имеющее постоянные довольно тесные связи с наиболее выдающимися представителями казахского населения, мусульманские школы, имеющиеся в настоящее время при городских мечетях и состоящие в полном ведении того же руководства... В школах этих в числе учеников имеется немало юношей казахов, которые находятся во время своего многолетнего пребывания под полным влиянием местного татарского духовенства, вселившего в них этот страшный фанатизм, который так отличает всякое магометанское население. Юноши же эти, по окончании своего учения в школах, не покидают связи и во время своей жизни в степи с бывшими воспитателями и учителями – местным татарским духовенством – служат главным рассадником среди казахского населения, как магаметанского фанатизма, так и вообще тех идей, симпатий и идеалов, которые были им навеяны и усвоены их учителями – местным татарским духовенством, во время пребывания их в этих школах»1. С этого вре-

мени начинаются интенсивные проверки деятельности всех мусульман-

ских школ. В одном из рапортов уездного начальника констатируется:

«В татарских школах преподается татарская грамота и Коран, русская же грамота в них вообще не преподавалась, да и учителей русского языка в этих школах нет. Кроме двух мулл, заведующих медресе, в городе было еще два учителя, занимающихся обучением детей на дому: Увалий Галимов и Хусни Джамаль Насырова. У Галимова было 9 приходящих учеников, у Насыровой – 15 татарских девочек»2. По-

скольку у учителей не было никаких документов, дающих им право на обучение, и они даже не умели говорить по-русски, акмолинский уездный начальник запрещает им заниматься преподавательской деятельностью3, ссылаясь на решение от 26 марта 1870 года п. 3 «Об особых правилах относительно инородцев-христиан и татар-магометян», от татарского же общества чиновник потребовал, чтобы они нашли деньги на введение русского языка в медресе: зарплату учителю русского языка и на не-

обходимые пособия4. В рапорте же губернатору Акмолинской области уездный начальник просит вообще «запретить киргизам воспитывать своих детей при татарских мечетях»5, но этого сделано не было.

В начале XX века казахи с разных регионов степной зоны начинают писать петиции на имя Николая II и министра внутренних дел с требо-

ваниями допустить их к работе в Государственной думе, подчинить их Оренбургскому Духовному собранию, как это было до введения административных реформ 1868 года, открыть типографии для издания газет и книг, в том числе и религиозных, разрешить преподавание арабского,

1 ЦГА РК. – Ф. 369. – Оп. 1. – Д. 3696. – Л. 106. 2 ЦГА РК. – Ф. 369. – Оп. 1. – Д. 3713. – Л. 44. 3 Там же.

4 Там же.

5 ЦГА РК. – Ф. 369. – Оп. 1. – Д. 3696. – ЛЛ. 1–2.

ва – Хусаин Бегишев, получивший от муллы Мухамеджана Бегишева все нужные по этому делу указания, инструкции, копии с петицией мусульманских обществ других местностей и т. д. Так точно и первое собрание местных магометан для обсуждения интересующих их вопросов, а также составления и порядка подачи петиций в С.-Пе- тербург было в доме Хусаина Бегишева. Но затем, когда местное магометанское общество получило сведение, что о появившемся среди этого населения религиозно-политическом движении известно начальству, система агитаций среди населения, дело в некоторой степени изменилось, и как названный выше Хусаин Бегишев, так и некоторые лица из местного духовенства сочли за необходимое как бы устраниться по видимости от явного участия в этом движении, хотя в то же время можно с уверенностью сказать, что подпольная их деятельность в этом направлений продолжается и по настоящее время. Судя по описанному ниже случаю, есть основание предполагать, что из Петропавловска высылались в некоторые уезды для возбуждения особые преданные делу и хорошо подготовленные к своей роли агенты из бывших учеников, имеющихся при мечетях татарских школ...

В настоящее время Урядник Бобровский, при рапорте от 29 апреля сего года за № 2, представил мне переданное ему названным выше Джангыром Худаймендиным письмо указного муллы Акмолинской Соборной № I мечети Рахимджана Аюпова /он же Измаилов/, в котором последний просит Джангыра оповестить местное киргизское население по вопросу подачи, по примеру киргиз других уездов, петиций

вПетербург по разным нуждам, касающимся религиозно-общественного положения киргизского населения, присовокупляя при этом, что, согласно последовавшего Высочайшего Манифеста, предоставлен всего лишь 3-месячный срок для подачи всеподданнейшего заявления, а потому и в данном случае киргизскому населению ни в каком случае с подачею в Петербург своей петиции медлить не предоставляется возможным, в виду чего названный мулла Рахимджан Аюпов просит Джангыра Худаймендина дать немедленно, возможно, широкое распространение этому делу среди киргиз его волости. В заключении своего письма, мулла Рахимджан Аюпов сообщает Джангыру Худаймендину, что для обсуждения самого текста петиций предполагает в самом непродолжительном времени съезд всех представителей и почетных лиц киргизского населения, а потому просит принять в нем уачстие и Джангыра Худаймендина, когда он получит извещение о времени созыва съезда. На основании этого письма, а также и других полученных мною сведений, я и предполагаю, что движение в киргизских волостях уезда должно быть почти повсеместным. Между прочим, у меня имеется донесение, что среди киргизского населения предполагается сбор денег на необходимые расходы по подачи петиций и отправка депутации в С.-Петербург, но точных сведений о размере такового сбора еще у меня пока не имеется, хотя, по слухам,

вКызыл-Топракской волости таковой сбор определен пока по 15 копеек с души. При этом имею честь присовокупить, что все эти сведения сообщены мною как г. Председательствующему Уездным съездом, так

и подлежащим г. Крестьянским Начальникам и вместе с тем мною лично за дальнейшим развитием этого дела установлено самое строгое негласное наблюдение»1.

С настороженностью царские чиновники встретили и распространение идеи «джадидизма», общественно-политического и интеллектуального движения среди мусульманских (преимущественно тюркских) народов за распространение просвещения, развитие тюркских языков и литературы, изучение светских дисциплин, использование достижений науки, за равноправие женщин.

Под влиянием джадидизма в мусульманских школах начинают вводить светские дисциплины, а также переходить на звуковой метод преподавания, основанный на фонетическом принципе обучения, вместо старого, подразумевающего зубрежку Корана и других религиозных текстов. Предметы должны были преподавать специально подготовленные учителя.

Такая джадидская школа была открыта в Акмолинске в 1907 году на средства купца Баймухамета Кощегулова. Для обучения в ней в 1909 го-

ду прибыл известный татарский учитель из деревни Мусабай-Завод

Уфимской губернии, выпускник оренбургской семинарии Галимжан Шакирзянович Курмашев (1886–1939). Преподавательскую деятельность вела и его вторая супруга Асьма, дочь известного муллы Карабека Байбекова. Благодаря стараниям Г. Курмашева, были открыты аульные

школы в селениях Тайтобе, Майбалык, Ерементау, в городе Атбасар. Он обучил множество знаменитых людей казахской нации: Рахымжана Кошкарбаева, Жумабека Ташенова, Сабыра Ниязбекова, Талгата Бигельдинова и Ильяса Есенберлина2. Г. Курмашев публиковался в известной

в татарском мире газете «Вакыт», издаваемой в Оренбурге3.

Из Уфы в Акмолинск вести педагогическую деятельность приехал

выпускник медресе «Галия», талантливый молодой учитель Вали Хангильдин (1891–1971)4. Вали Нигматуллович впоследствии станет зна-

менитым языковедом, автором школьных учебников по татарскому и

башкирскому языкам, заслуженным деятелем науки ТАССР5.

Еще одну джадидскую школу в Акмолинске основал Гаяз Абдуллин,

получивший образование в Медине и Египте6 (увлекаясь философией, своих сыновей назвал Сократом и Аристотелем).

В 1910 году купцы Нурмухамет Забиров и Хусаин Бегишев, а также общество прихожан акмолинской мечети № 2 (Абасс и Абдулла Канцеро-

вы, Баймухамет Кощегулов, Ахунжан Нурбаев, Арыскан Дадудов, Рамазан, Шаймордан (Шахимардан) и Абдулгани Абубакировы, Нигматулла и Хафиз Ибаттулины, Гильмутдин Хусаинов, Мирсалих Мирсагитов,

1 ЦГА РК. – Ф. 64. – Оп. 1. – Д. 5667. – ЛЛ. 2–4.

2 Абсеметов М. Город тысячелетней истории. – Астана, 2009. – С. 88. 3 Курмашев Г. Акмулла // Вакыт. – 1917. – 17 нояб.

4 Ghilmani S. Biograthies of the Islamic Scholars of Our Time. Vol 1. – Almaty, 2013. – P. 408.

5 Татарская энциклопедия. – Казань, 2014. – Т. 6. – С. 481.

6 Ghilmani S. Biograthies of the Islamic Scholars of Our Time. Vol 1. – Almaty, 2013. – P. 455.

Здание мусульманского медресе. Улица Отырар. Астана. 2016 г.

соборной мечети № 2 было предоставлено два участка земли между улицами Церковной и Училищной (современные улицы Абая и Отырар)1.

В 1913 году в Акмолинске на средства, собранные среди прихожан мечети № 2 (значительные суммы пожертвовали Хусаин Бегишев, Нурмухамет Забиров, Баймухамет Кощегулов), были выстроены здания и

открыты в них два училища (медресе) – мужское и женское, в которых обучалось 120 мальчиков и 130 девочек2. Женское медресе было рассчитано на трехгодичное преподавание и включало такие предметы, как чтение, богословие, мусульманская этика, история, пение, чистописание.

Здания двух школ сохранились и до сих пор.

Их отличает богатый резной деревянный декор, гармонично украшенный наличниками, подзорами, карнизами, декоративным слуховым оконцем. Мусульманские школы являются памятниками республиканского значения3.

Содержание учебных зданий, страхование, освещение, отопление, плата учителям обходились прихожанам мечети № 2 Акмолинска в 3 тысячи рублей в год, что было достаточно большой суммой для му-

сульманской общины4.

1 ЦГА РК. – Ф. 369. – Оп. 1. – Д. 4059 а. – Л. 6. 2 ЦГА РК. – Ф. 369. – Оп. 1. – Д. 4712. – Л. 177.

3 Историко-культурное наследие Астаны. – Астана, 2011. – С. 114.

4 Халитова И. Р. Проблемы народного образования в Казахстане в 1867–1914 гг. : дис. ... канд. ист. наук. – Алма-Ата, 1992. – С. 160.

Учителя медресе. В первом ряду (сидят): второй – Галим Китабов, третий – Галимжан Курмашев, пятый – Салим Аминов; во втором ряду (стоят):

первый – Нургаин Бекмухаметов, третий – Хафиз Гизатуллин, четвертый – Ахмет Каюмов. Акмолинск. Нач. XX в. (Из семейного архива Курмашевых.)

В ноябре 1913 года областное управление народного просвещения выступило с предложением ввести в учебную программу вновь открывшихся медресе при второй соборной мечети города Акмолинска русский язык. Желание приобщить детей к русскому языку стало достаточно распространенным среди татар начала XX века. Овладение русским язы- ком рассматривалось как необходимое условие модернизации татарского общества. Однако наиболее консервативные слои татарской интеллигенции вполне обоснованно опасались русификации и, как следствие, языковой ассимиляции татар.

Для рассмотрения вопроса о включении русского языка в школьную программу медресе при второй соборной мечети Акмолинска была соз-

дана специальная комиссия, в которую вошли гласные городской думы

(П. В. Токарев, Cадык Хикматуллин, Сиддек Хальфин); представители магометанского общества (Хамза Султанаев, Хусаин Бегишев, Шакир Бурнашев); инспектор народных училищ 4-го района Акмолинской области; указной мулла Абдрахим Исмагилов.

Свое решение о необходимости преподавания русского языка в женском медресе комиссия мотивировала, главным образом, тем, что мусульманам было достаточно сложно после окончания медресе поступать в городские училища, поскольку они практически не знали русского языка.

Было решено начать преподавание русского языка с 16 августа 1914 года на третьем году обучения в медресе. Курс был рассчитан на 30 недельных уроков.

Дети, окончившие данное медресе и получившее свидетельство, имели право поступить в городское 4-классное училище или в 1 класс высшего начального училища1. Финансирование преподавания русского языка в медресе брало на себя Министерство народного просвещения и городской бюджет.

До революции в Акмолинске работали три мусульманские школы: мужская при мечети № 1 (67 учеников), мужская и женская при мечети № 2 (141 ученик и 107 учениц). Таким образом, всего в мусульманских

школах проходило обучение 315 детей разных национальностей2.

В них, помимо Вали Хангильдина и Галимжана Курмашева, преподавала Зайнап Курмашева (первая жена Галимжана), Тайби и Марьям Исмагиловы, Мухаметша (Ахметша) Абдрашитов (?–1921)3; Салим Аминов, Нургаин Бекмухамметов, Хафиз Гизатуллин, Галим Китабов,

Ахмет Каюмов, выдающийся казахский поэт, писатель, общественный и государственный деятель Сакен Сейфуллин, а также известный мударрис, сторонник старого метода обучения Абдулла Султанов (1859–?),

уроженец села Урмаево Казанской губернии. Абдулла вел преподавательскую деятельность в Акмолинске более 25 лет и пользовался большим уважением среди мусульманского населения, у него учились многие ка-

захские богословы4. Среди учителей Акмолинска общероссийский муфтий Галимджан Баруди выделял братьев Хасана и Саида (детей Ахмета,

фамилия не установлена). Последний получил образование в Бухаре и в Троицке у богослова Джамалетдина Субханкулова и был, по мнению

муфтия, умнейшим муллой, достойнейшим писателем и ученым5.

Вначале XX века в казахской степи появляется татарский театр. Сначала здесь гастролировали приезжие труппы из Казани: «Сайяр», «Hyp», «Ширкат». Они часто привлекали на небольшие роли местных татар, которые потом стали инициаторами создания местных театров.

В1912 году в Акмолинске под руководством Галима Абубакирова

начинает функционировать татарская труппа6. Артистами в ней были:

Хафиз Гизатуллин, Галим, Карим, Хабибулла, Менсулу, Бибигайша Абубакировы, Шарип Ялымов, Гайша, Марукай и Касым Бахтузины, Апат Бегишев7, Гумар Давлеткильдеев8.

1 ЦГА РК. – Ф. 369. – Оп. 1. – Д. 4774. – Л. 49–50. 2 ЦГА РК. – Ф. 393. – Оп. 1. – Д. 137. – Л. 2–3.

3 ГАГА. – Ф. 32. – Оп. 2. – Д. 13.

4 Ghilmani S. Biograthies of the Islamic Scholars of Our Time. Vol 1. – Almaty,

2013.

5 Баруди Г. Кызылъяр сәфәре. – Казан, 2004. – 92 б.

6 Астана: от геополитического статуса к культурному разнообразию. – Астана,

2014. – С. 292.

7 Абсеметов М. Город тысячелетней истории. – Астана, 2009. – С. 197.

8 Давлеткильдеев Н. Х. Что ты знаешь о Давлеткильдеевых? Молчите! А архивы заговорили... – Астана, 2011. – С. 94.

Татарский театр. В первом ряду: Хасан и Салим Кощегуловы; во втором ряду: Менсулу Абубакирова, Марукай Бахтиозина, Курмангали Кощегулов (попечитель), Бадукей Ялымова, Шарип Ялымов, Гайша Бахтиозина, Бибигайша Абубакирова; в третьем ряду: Хафиз Гизатуллин, Галим Абубакиров, неизвестен, Карим Абубакиров, Апат Бегишев, Хабибулла Абубакиров, Касым Бахтиозин. Акмолинск. 1916 г. (Из личного архива Бегишевых.)

Финансовым попечителем театра выступала семья купцов Кощегуловых. Татарская труппа стала организовывать популярные в то время так называемые «Восточные вечера»1. Эти вечера включали в программу

одноактные спектакли, а также концертные номера. Казахский исследователь Б. Кундакбаев отмечает особую роль, которую сыграли данные

культурные собрания в зарождении казахского театра: «Эти выступления вместе с концертами и спектаклями, проводившимися татарской молодежью, и легли в основу «Восточных вечеров», в которых принимали участие представители разных народов мусульманского вероисповедания... Татарские любительские кружки нередко показывали большие отрывки и целые акты пьес, тем самым побуждая казахов к созданию своих пьес, своей драматургии»2. Проводились и совместные

русско-татарские театральные вечера. Так, например, 26 декабря 2014 года для акмолинской публики прошли одноактные пьесы: «Чучело» в исполнении русской труппы и «Хат болгатты» («Письмо запутало») – та-

1 Арсланов М. Г. Татарский театр в контексте сценических культур Средней Азии и Казахстана / Вестник Казанского государственного университета культуры

и искусств. – 2012. – № 2. – С. 38.

2 Кундакбаев Б. Казахский театр // История советского драматического театра. Т. 1. – М. : Наука, 1966. – С. 309.

Афиша спектаклей «Чучело» и «Хат болгатты». Акмолинск. 1914 г. (Из открытого источника.)

тарской, главные роли в последней сыграли Гали и Гайша Абубакировы. Пьеса «Хат болгатты» посвящена повседневной жизни городских та-

тар и является одним из известнейших произведений того времени. Ее автор Ахметгарай Хасани (псевдоним: Гали Илья или Гали Ильясов)

был талантливым писателем и переводчиком, журналистом и издателем, меценатом и одним из близких людей великого татарского поэта Габдуллы Тукая.

Соратником Г.Тукая был и татарский поэт Акрам Галимов (1892– 1913), родившийся, по некоторым данным, в городе Акмолинске. Он был секретарем первого казахского журнала «Айкап», кроме того, А. Галимов являлся автором множества татарских комедий, писал стихотворения на казахском языке, а также переводил на него произведения татарских, русских и западноевропейских классиков1.

Известно, что в городе существовало акмолинское общество «Си-

бирское книгоиздательство», председателями которого были купец Вали Кощегулов (1880–1922) и известный просветитель Хаким Махмудов. Также в Акмолинске работал книжный магазин Галимжана Бабажанова,

где можно было приобрести мусульманскую литературу2.

Татары принимали активное участие в самоуправлении города и регулярно входили в гласные городской думы, которая функционировала в Акмолинске с 1874 года. Работа эта была общественной, и финансо-

вого вознаграждения гласные не получали. В первую городскую думу из татар были избраны: Канафий Баязитович Сутюшев, Мухамеджан Темирбулатович Максютов, дворянин Сейфулла Рахматуллович Дивеев3.

1 Татарская энциклопедия. – Казань, 2005. – Т. 2. – С. 41.

2 Хайруллин Г. Т. Татары / Г. Т. Хайруллин, А. Г. Хамидуллин. – Алматы, 1998. – С. 94.

3 ЦГА РК. – Ф. 369. – Оп. I. – Д. 7140. – Л. 273–279.