Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

Разумное и сообразное с местными условиями разрешение этих вопросов составляет одну из важных задач политики управления.

Конфликты могут происходить и в чисто хозяйственной области. Местные нужды находятся в связи с общими; в самых местных учреждениях, как мы видели, могут быть принесены в жертву интересы меньшинства. Иногда вся масса населения становится предметом своекорыстного хищения состоронышайки,успевшей захватить управлениевсвои руки.Всеэто может быть устранено только контролем со стороны центральной власти, которая является здесь высшим, беспристрастным судьею. Этот контроль, естественно, принадлежит органу правительства, состоящему на месте и близко знакомому с местными нуждами. Но если этот контроль безграничен, если он доходит до безусловного права запрета на все постановления местных собраний, то самостоятельность местных учреждений исчезает. Она может быть обеспечена, только если все столкновения подобного рода возносятся к высшей инстанции и разрешаются административно-судебным порядком. Если при столкновениях на почве деятельности властей единство и быстрота управления требуют, чтобы правительственная власть была обеспечена, то в хозяйственной области, в вопросах об удовлетворении местных нужд, наоборот, требуется главным образом ограждение местных интересов, а его может дать только независимый и беспристрастный суд. Поэтому хорошее устройство высшего судебноадминистративного учреждения составляет вопрос величайшей важности для местного самоуправления.

Нонеотоднихтолькоучрежденийзависитправильноеотношениевластей;оновещебольшей степени определяется способами их деятельности. Согласие легко установляется там, где обе стороны его желают и стараются его достигнуть взаимным вниманием и обходительностью. Поэтому нет более превратной политики, как та, которая силу власти полагает в резком и высокомерном отношении представителей правительства к местным учреждениям. Нередко, при реакционном правительстве, местные его органы стараются ему подслужиться, представляя независимых местных деятелей враждебными правительству революционерами, которых надобно держать в железных рукавицах. Это - лучшее средство нажить себе врагов, поставить людей на дыбы и возбудить непримиримую оппозицию. Правительство, понимающее истинные свои задачи, никогда не будет держать лицо, которое становится во враждебное отношение к управляемой местности. Даже в завоеванных странах нужен примирительный образ действия, чтобы заставить побежденных покориться своей участи; в отношении же к собственным гражданам это вдвойне необходимо.

С своей стороны, местные деятели, сохраняя свою независимость, должны всегда оказывать уважениек власти, представляющей высший государственный порядок. Принципиальная оппозиция, не вызываемая проявлениями административного произвола и высокомерия, всегда неуместна. Здесь заносчивость столь же вредна, как и апатия. Более, нежели в каких-либо других учреждениях, успешное действие местного самоуправления зависит прежде всего от умения им пользоваться. Оно служит лучшею школой для людей, но надобно,чтобы люди действительно научались в ней тому, что требуется общественным благом. Только постоянная, неутомимая, бескорыстная деятельность на общественную пользу в соединении с стойким обереганием своих законных прав и с сохранением полной своей независимости может поддержать местное самоуправление на более или менее высоком уровне и содействовать правильному его развитию. Все в нем зависит от количества и качества наличных сил, а также и от взаимных их отношений. Здесь, как и везде, согласие обеспечивает успех, а внутренние раздоры парализуют всякую деятельность.

Это приводит нас к последнему отделу политики - к вопросу о значении и деятельности партий.

Книга шестая. Политика партий

Система ГАРАНТ796

/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

Глава I. Партии в государстве

Везде, где государственная жизнь становится предметом суждений в обществе и печати, в общественном мнении естественно обозначаются различные направления. Людям свойственно смотреть навещи сразных точек зрения, и это именно ведет к всестороннему их освещению. Отчасти это происходит от различия умственных способностей и склада, но к этому присоединяется разнообразие положения, образования, интересов. Человек естественно устремляет главное свое внимание на то, что ему доступно и что ближе его касается; этому он придает преобладающее значение,частоупускаяизвидувсеостальное. Атак как уровень образования,положениеиинтересы более или менее общи целым разрядам лиц, то при взаимных сношениях между людьми из этого возникают общие взгляды и понятия, которые в приложении к государственной жизни становятся политическими направлениями; когда же общество призывается к участию в государственных делах, из этих направлений образуются партии с определенною программой и организацией.

Таким образом, партии составляют явление естественное и необходимое везде, где есть политическая жизнь. Но и там, где ее нет, умственное развитие общества выражается все-таки в различии направлений. Только при полном умственном застое, при отсутствии всякого участия к судьбам отечества заглохшая политическая мысль не производит расходящихся ветвей. Стараться подавить в обществе всякое самостоятельное политическое мышление значат обрекать его на состояние полного бессмыслия, держать его на уровне первобытного невежества. К этому стремятся деспотические правительства, но это никогда им не удается. Мысль всегда пролагает себе дорогу; если прямой путь ей загражден, она пробивается косвенным, обходя или разрушая все преграды. Чем более ее подавляют, тем более она оказывает сопротивления. А так как она вечно присуща человеческому духу, то рано или поздно она завоевывает принадлежащее ей место и проявляется в разнообразии направлений, которые заключают уже в себе начало партий. С дальнейшим развитием жизни, с расширением общественной деятельности теоретические взгляды получают практическое приложение; единомышленники соединяются для проведения своих воззрений и для защиты своих интересов. Таким образом, направления организуются в партии. Это первый признак того, что общество вышло из младенчества и стало на свои ноги.

Партии могут быть весьма разнообразны. Они могут иметь местный и случайный характер. Каждый более или менее общий интерес может группировать около себя людей и сделаться центром для образования партии. Каждый своеобразный оттенок мысли, резко выраженный и разделяемый многими, может выступить деятельным элементом на общественном поприще. Даже выдающаяся или ловкая личность или взаимная поддержка для достижения частных целей могут связывать людей в отдельные группы, способные играть более или менее значительную общественную роль. Но среди всех этих случайных соединений есть некоторые общие направления, которые имеют характер прочности и повторяются более или менее всегда и везде, ибо они вытекают из самого существа и свойств человеческого общежития. Они-то и составляют главные основы для образования партий*(97).

Человеческие общества, по закону их духовной природы, подлежат развитию. Один порядок вещей в историческом процессе сменяется другим. Каждый из них в известную эпоху составляет основународнойжизни;в немобщество находит удовлетворениесущественных своих потребностей. Но с дальнейшим развитием эта форма становится недостаточною; являются новые цели и требования. Существующее устройство разлагается; наступает время перелома и борьбы, до тех пор пока из этого переходного состояния не выработается новый порядок вещей.

Из этого весьма простого закона развития рождаются в обществе элементы двоякого рода: охранительные и прогрессивные. Одни держатся существующего порядка, другие требуют изменений и улучшений. Для правильного развития, очевидно, оба эти элемента необходимы, ибо истинный прогресс не состоит в том, чтобы разрушать все существующее и все создавать заново. Мы видели, что развитие тогда только прочно, когда оно опирается на выработанные и утвержденные веками основы. Сохранение приобретенного еще важнее, нежели его усовершенствование.

Система ГАРАНТ797

/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

отношении старые английские виги могут служить образцом. Но именно новейшее преобразование этойпартииподруководствомтакогоискусногои высокодаровитоговождя,как Гладстон,доказывает, что односторонний либерализм способен увлечься далеко за пределы государственной пользы и приняться за нововведения, которые рушатся вследствие своей полной внутренней несостоятельности. Ирландский билль, который в руках самих его авторов претерпевал всевозможные превращения и наконец пал к удовольствию даже тех, которые его поддерживали, служит тому наглядным примером.

Таковы два главных направления, которые существуют в каждом развивающемся обществе как необходимые факторы, управляющие политическим движением. Одно идет впереди и вызывает к жизни новые силы, другое эти силы организует и упрочивает, связывая их с постоянными основами государственного порядка.

В нормальном развитии общества эти два фактора естественно сменяют друг друга, как руководящие силы государственной деятельности. Когда существующий порядок устарел и потерял свое прежнее значение, когда выдвигаются новые требования и задачи, прогрессивная партия выступает вперед с своею программой, разрешая старые связи и давая простор новым элементам. Когда же эта программа исполнена и нужно утвердить новый порядок, наступает очередь охранительного направления. Вследствие этого прежние либералы могут делаться консерваторами, когда требуется упрочить новые приобретения. Так, английские виги, которые ратовали против Стюартов за народные права, сделались консерваторами со вступлением на престол Ганноверской династии. У нас либералы дореформенного времени, которые требовали коренных преобразований, естественно могли обратиться в консерваторов, когда реформы были совершены и нужно было охранять их от всяких колебаний. Только легкомысленный либерализм стремится все далее и далее, требуя все новых перемен и не понимая необходимости остановок. Этим он подает руку примыкающей к либерализму крайней партии - радикальной и, в свою очередь, вызывает господство другой крайней партии - реакционной.

Существование крайних партий, так же как и средних, составляет естественную принадлежность человеческого развития. Всегда и везде есть люди, которые доводят свои начала до крайних пределов, упуская из виду все остальное. В этой односторонности заключается иногда главная сила, но вместе с тем и слабость известного направления. Последовательно проводя свои начала до конца, оно тем самим обнаруживает их недостаточность.

Из двух означенных выше крайних партий, радикальной и реакционной, последняя имеет, однако, за себя не одну логическую последовательность, но и целый мир реальных отношений, связанных с отжившим порядком вещей. Всякий политический или общественный быт, в котором общество долго жило, непременно заключал в себе существенные начала, способные привязывать к себе людей; к нему примыкали р азнообразные и достойные уважения интересы. Поэтому, когда он пал, он не может не оставить по себе глубоких следов. Эти воспоминания и эти интересы, связывая людей, дают им общее направление. Но так как одними воспоминаниями пробавляться нельзя, то реакционная партия ищет в них того, что существенно и вечно в общественной жизни. В этом заключается ее сила. Она отрицает новый порядок во имя высших начал, перед которыми должны преклоняться люди. Над изменяющимися событиями она воздвигает идею неизменного закона. Поэтому охранительные элементы общества находят в ней самую сильную поддержку против стремлений к разрушению. Но реакционная партия всегда понимает вечные идеи односторонним образом. Она считает их тождественными с известным, отжившим свой век порядком вещей, смешивая, таким образом, вечное с временным. Она не признает изменяющихся требований жизни и отрицает свободу и прогресс, как уклонения от вечного идеала. Свобода иногда делается для нее орудием действия, но истинная цель ее заключается в том, чтобы путем насилия подавить свободное движение жизни, ибо только этим путем можно возвратиться к прежнему порядку. В этих стремлениях она нередко взывает к темным инстинктам масс, ища в них опоры против либерального направленияобразованныхклассов; носвободная демократия ей столь жепротивна, как и мещанский либерализм. Только церковь, с ее неподвижным строем и с ее вечными догматами, возвышенными

Система ГАРАНТ799

/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

над волнениями человеческих страстей, представляет ей надежную опору. Поэтому реакционная партия всегда ищет союза с церковью и старается вовлечь ее в политическую борьбу. Если церковь отрекается от этой роли, которую стараются ей навязать, то этим самым реакционной партии наносится самый сильный удар.

Примерами организованных реакционных партий, играющих важную политическую роль, могут служить современные французские монархисты и прусские феодалы. Нет ни малейшего сомнения в том, что монархическое начало, от первых зачатков политической жизни до наших дней, имело в государственном развитии народов выдающееся значение. Беспристрастный исследователь исторических явлений должен убедиться и в том, что без этого начала государственный быт остается шатким и легко подвергается искажению. Но из этого не следует, что монархию непременно надобно восстановлять, когда она историческим процессом рушилась, главным образом по собственной вине ее носителей. Разумная политика требует держаться установленного порядка, улучшая его по мере возможности, а не стремиться к его разрушению во имя начала, которое не в силах было само себя поддержать. Всего менее позволительно связывать это начало с формами и порядками, отжившими свой век. Признание прав династии, давно лишившейся престола и потерявшей всякие корни в народной жизни, составляет одну из самых крупных политических ошибок, какие может совершить политическая партия. Это значит вращаться в области призраков и обрекать себя на бессилие, что и случилось с французскими легитимистами. Самое монархическое начало, будучи связано с отжившею формой, теряет истинное свое значение. В Англии не якобиты, а приверженцы Ганноверской династии упрочили монархию. Еще несообразнее связывать религию с отжившею историческою формой. Для легитимистов опора церкви, без сомнения, представляет большую выгоду, но для церкви такая связь весьма опасна. Когда Лев Х III ее разрушил, он тем самым нанес жестокий удар монархистам, но он вывел религию из того несвойственного ей положения, в котором она, по существу своему, никогда не должна была находиться.

Прусским феодалам не приходилось и не приходится стоять за восстановление монархического начала, ибо монархия в Германии стоит крепко. Но и они связывают монархию с отжившим порядком, отрицая все либеральные стремления нового времени как революционные начала, которым следует противодействовать всеми силами. У них на этот счет составилась целая философская теория, глашатаем которой был Шталь. И у них реакционные стремления связываются с религией, хотя протестантизм, по существу своему, гораздо менее способен играть такую роль, нежели католицизм: он в самом своем источнике носит в себе революционное начало. Крепкая своею дисциплиной и единодушием, феодальная партия разыграла в новейшей истории Пруссии весьма важную политическую роль: она поддержала прусскую монархию в ее борьбе с парламентом и дала ей силы для проведения политики, которая окончательно привела к созданию Германской империи. Но именно это торжество подорвало ее значение. Феодальная партия была и осталась чисто прусскою; в других германских странах она не имеет корней. Поэтому, когда Пруссия поглотилась Германией, она потеряла почву. Великий государственный человек, который из нее вышел и на нее опирался в борьбе с либерализмом, отступился от нее, как скоро он достиг своей цели. Создавши Германскую империю, он должен был искать союзников в рядах тех, которые прежде других подняли национальное знамя и против которых он ратовал. В настоящее время прусские феодалы остаются представителями бедствующего землевладения, которое взывает к помощи государства для своего поддержания, но тем самым обнаруживает только свою собственную слабость. Общественный элемент, который вместо того, чтобы дать опору правительству, сам ищет в нем опоры, есть элемент отживающий, неспособный стоять на своих ногах, а потому и играть политическую роль.

Сходное с этим направление представляет и то, что можно назвать у нас реакционною партией; но при отсутствии политической жизни она не образует сплоченной группы и не имеет какой-либо твердой программы, а представляет только жалкие обрывки недодуманных мыслей и корыстныхпоползновений.КоренныепреобразованияАлександраII, изменившиевесь стройрусской жизни, не могли не затронуть весьма многочисленных и влиятельных интересов. Освобождение крестьян в особенности поколебало вековое положение дворянства. Тем не менее, на первых порах,

Система ГАРАНТ800

/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

оно не вызвало реакционного направления. Наболевшие язвы вопияли так громко, потребность реформ чувствовалась так сильно, что не было места подобным стремлениям. Против отмены крепостного права никто не смел возразить, и с самым способом освобождения дворянство скоро примирилось. В первые годы после введения этой меры материальное его положение не только не пошатнулось, а, напротив, улучшилось. Все спешили разделаться с принудительными отношениями и охотно пошли на выкуп; цены земель возросли. Дворянство не только не думало о восстановлении старых порядков, но оно стремилось к конституционной свободе. Оно хотело политическими правами вознаградить себя за утрату владычества над крепостными. Казалось, в России все без удержу стремилось вперед; но именно это стремление и привело к реакции. Она была вызвана подвигами нигилизма. Когда во всех углах России пошла социалистическая пропаганда, а за нею тайные прокламации, поджоги, убийства, когда, наконец, сам царь-освободитель пал жертвою гнусного злодеяния, русское общество ужаснулось той бездны зла, которое заключалось в самых его недрах. Потребность сильной власти чувствовалась всеми, и правительство спешило ей удовлетворить: Россия была поставлена в осадное положение. Тут естественно возникла и реакционная партия. Во главе ее стал журналист с выдающимся умом и талантом, но, к сожалению, лишенный нравственного смысла и трезвого понимания политического положения. Он сам начал с того, что выступил под знаменем либерализма, даже чрезмерного; все новые реформы находили в нем горячего защитника; но тут он круто повернул и стал беспощадно преследовать то, чему он прежде поклонялся, заподозривая всякое явление свободы, кидая грязью во все вызванные преобразованиями новые силы. Он понимал, однако, что с одною проповедью реакции далеко не уйдешь; для успешного действия на общество надобно было подкрепить ее патриотическою агитацией. Но патриотизм в благородном смысле не только мирится с либерализмом, но и естественно к нему примыкает. Бороться с последним можно было, только взывая к самым п ошлым инстинктам толпы, к самым низменным ее чувствам. Началась травля всех подвластных России народностей, которые обвинялись в сепаратизме и в измене. Польское восстание подало к тому удобный повод, а когда оно было подавлено, посыпались доносы и на остальных. Русское национальное знамя связано было с обскурантизмом, притеснением и произволом. И толпа с закрытыми глазами последовала за вождем. Это было метко характеризовано князем Вяземским в известном стихотворении:

Бобчинских и Добчинских род, С тупою верою во взоре, Пред ним стоит, разинув рот.

Этот реакционный поход возымел свое действие и на правительство; он привел к некоторым прискорбным мерам. Но в образованных слоях общества он скоро потерял всякий вес, а со смертью его руководителя он пал ниже самого посредственного уровня. В литературе это направление представляет только довольно печальную смесь раболепства, пошлости и бездарности, а в обществе оно поддерживается лишь стремлениями разоряющегося дворянства получить от правительства разного рода денежные пособия. Это - повторение того, что сказано выше о прусских феодалах. Такова обычная, но печальная судьба сословия, сходящего с исторического поприща. Забывают благородные слова великого прусского государственного мужа, аристократа в душе: "Дворянство,- писал барон Штейн,-должно избегать всякого призрака алчности или стремления к приобретению"*(98), Сами немцы в то время мало им внимали, и Нибур мог писать Штейну: "Дворянство, за немногими исключениями, спрашивает только, где можно талеры выиграть или проиграть"*(99). Русское дворянство не имеет ни той узости взглядов, ни того упорства в преследовании цели, какими отличаются немцы; освобождение крестьян показало, что ему свойственны бескорыстные и благородные чувства. Но нельзя отрицать, что в настоящем угнетенном его положении берут верх иного рода стремления. Когда сословие чувствует, что сила от него ускользает, оно цепляется за отжившие свой век привилегии и особенно за денежные выгоды,

Система ГАРАНТ801

/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

которые испрашиваются у правительства под видом поддержки охранительных элементов; это служит явным признаком вырождения. Когда в нем начинает преобладать это направление, когда вместо того, чтобы бодро смотреть вперед, оно обращается назад, история от него отворачивается и оно осуждено на падение. Но для реакции именно такого рода силы служат самым удобным орудием. Окончательновосторжествоватьонинемогут,новременноприостановитьдвижение,поселитьсмуту в умах, в особенности же приобрести разлагающемуся сословию некоторые материальные выгоды, в ущерб нравственному достоинству, они вполне способны. От этого может пострадать только отечество.

Как реакционная партия составляет крайность консерватизма, так радикальная партия является крайностью либерализма. Если либералы, стремясь к улучшениям, нередко покидают практическую почву во имя теоретических начал, то для радикалов отвлеченная идея, доведенная до крайних последствий, составляет начало и конец всех их политических воззрений. От этого они не отступают ни на шаг. Радикализм не признает ни жизни, ни истории. Для него нет ничего вне принятого им начала, которое он хочет провести во всей его логической последовательности. А так как этого нельзя сделать без коренного изменения всего существующего порядка, то радикальная партия естественно принимает революционный характер. В этом отношении она существенно отличается от партии либеральной. Последняя стремится достигнуть своих целей посредством свободного развития общества, предоставляя последнему все больший и больший простор; радикализм, напротив, всегда готов прибегнуть к насилию, без которого он не может осуществить своих планов. Поэтому, отправляясь от свободы, он в конце концов становится отъявленным ее противником. Самый жестокий из всех деспотизмов тот, который установляется радикалами. Он водворяется во имя идеи, исключительной и нетерпимой; он взывает к слепым страстям народных масс, которые одни могут дать ему поддержку в борьбе с существующим порядком; наконец, он совершенно неразборчив на средства, оправдывая их благою целью, как часто бывает, когда люди прибегают к насилию во имя мысли. С другой стороны, эта беспредельная преданность одностороннейидееиготовностьвсепринестиейвжертвудаютрадикальнойпартиитакуюэнергию, которою никогда не обладают либералы. Иногда даже небольшая, но сплоченная и дисциплинированная группа представляет общественный элемент, с которым приходится считаться. Когда же радикальная партия, вследствие революционных движений, достигает господства, она может явиться такою всесокрушающею силой, перед которою падают все преграды. Деятели первой Французской революции представляют тому пример. Конечно, это господство всегда недолговечно; оно неизбежно уступает место реакции.

Но всего опаснее становится радикализм, когда он переходит в утопию. Тут самая идея принимает такую форму, которая делает ее совершенно неприложимою к жизни, а между тем во имя ее отрицается весь существующий общественный строй. Таков именно социализм. Мы видели, что это - учение, противоречащее и самому себе, и природе человека, и всему, что создано и выработано всемирною историей. В основаниях своих оно представляет только хаос бессвязных понятий. Оно хочет облагодетельствовать человеческий род, и для этого оно превращает человека в слепое орудие всеохватывающей машины. Всякое личное начало, а потому всякая энергия, всякая инициатива, всякая самодеятельность в нем подавляются. Во имя свободы происходит полнейшее отрицание свободы; во имя нравственности водворяется всеобщее принуждение, то есть полнейшая безнравственность; во имя обилия всех земных благ проповедуется порядок вещей, который может иметь последствием только повальную нищету. Политический строй, который сулится в будущем, есть деспотизм толпы, безгранично властвующей и над личностью, и над имуществом всех и каждого, то есть худшее, что только может изобрести человеческий ум. Когда же среди самих приверженцев этого учения чувство свободы возмущается против такого порядка, то единственным для них исходом представляется анархия. Социализм вечно колеблется между самым безумным деспотизмом и полною анархией. Это две ветви, вырастающие из одного корня. Обе основаны на полном отрицании всего существующего во имя фантастического идеала; в этом они сходятся, и надобно сказать, что в этом отношении анархисты имеют великое преимущество перед

Система ГАРАНТ802

/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

коллективистами,ибо фантастический идеал свободы все-таки лучше, нежели фантастический идеал полнейшего рабства. Практическое же отношение к существующему у них одинаковое. Социалисты, равно как и анархисты, объявляют обществу войну на жизнь и на смерть. Считая себе все позволенным против общества, в котором они видят только воплощение неправды, они готовы на всякие преступления. Только опасение наказания и желание приобрести приверженцев, принимая на себя личину уважения к закону, заставляют их иногда действовать парламентским путем. Но истинная цель борьбы, состоящая в разрушении всего существующего общественного строя, нисколько не скрывается. Июньские дни и ужасы Парижской коммуны, а равно и подвиги русских нигилистовпоказывают, чего можноожидать отэтогонаправления,а топламенное сочувствие к этим событиям, которое высказывается даже парламентскими деятелями, принадлежащими к этой партии, доказывает, что для них законная агитация есть только маска и орудие разрушения. Организуясь в сплоченную партию, социализм становится общественною силой, которая тем опаснее, что она увлекает за собою массы, неспособные понять то, что им проповедуют, и обольщаемые приманками всевозможных благ. Социал-демократия составляет главную язву современных европейских обществ. Она грозит им страшными катастрофами и обнаруживает, вместе с тем, весьма невысокий уровень современной политической мысли. Можно даже удивляться, каким образом такое совершенно превратное понимание всех общественных и государственных отношений может найти столь широкое распространение среди образованных народов и сделаться грозною общественною силой, с которою приходится бороться, и притом с весьма сомнительным успехом. Это было бы даже невероятно, если бы это не был факт, который стоит у всех перед глазами, свидетельствуя о глубокой болезни современного человечества.

Причин этого явления следует искать в отношении различных политических направлений к общественным классам. Мы уже говорили об общественных классах (II, кн. 3, гл. 6). Мы видели, что они образуются естественным движением экономических сил, которое производит неравное распределение богатства, а с тем вместе установляет иерархическое строение общества. При сословном порядке эти различные наслоения замыкаются в корпоративные союзы с юридическою организацией. В общегражданском порядке юридические перегородки падают; люди могут свободно передвигаться вниз и вверх; но различие наслоений остается, а с этим связывается различие интересов и направлений. Мы старались характеризовать природные свойства главных общественных групп и их отношения к политическим направлениям. Естественно, что верхние слои, которые пользуются всеми жизненными благами, более заинтересованы в сохранении существующего, а потому более одержимы охранительным духом, нежели нижние, которые стремятся улучшить свое положение. Охранительные элементы находят естественную свою опору в накопленном веками богатстве и образовании, ибо это именно то, что требуется охранять. С другой стороны, когда нижние слои, получивши свободу, стремятся приобщиться к жизненным благам, материальным и умственным, то это стремление нельзя не признать вполне естественным и законным. Превратное отношение начинается только тогда, когда их уверяют, что это участие в высших благах может приобретаться не собственною деятельностью и трудом, не медленным развитием общественной жизни, а разрушением существующего и присвоением себе того, что принадлежит другим. Такой путь, без сомнения, гораздо проще и легче, нежели первый. Чтобы произвести переворот, нужно только приложение физической силы, а именно ею масса обладает в избытке. Понять же, что разрушение к добру не приводит и вместо богатства может породить только общую нищету и отдалить в неопределенную даль достижение цели, массы не в состоянии, ибо их умственный уровень так же низок, как и материальный. Поэтому, когда демагоги, которых цель состоит не в будущем облагодетельствовании человеческого рода, а в приобретении настоящей власти и влияния, разжигают их страсти и ведут их на бой, они готовы за ними следовать. Этим объясняется современное распространение социалистических учений. Пока массы содержались в повиновении самым юридическим строем общества, который не выпускал их из крепостной зависимости, они могли проявлять свое недовольство только временными вспышками, которые вскоре и подавлялись. Когда же, с водворением общегражданского порядка, они получили свободу, а

Система ГАРАНТ803

/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

с дальнейшим развитием государственной жизни они облеклись и политическими правами, они сделались доступны всякого рода пропаганде. Они стали общественною силой, с которою надобно считаться и которая могла обратиться в орудие политической и общественной борьбы. Этим и не замедлили воспользоваться демагоги, которых проповедь, приноровленная к низкому пониманию масс и взывающая к их страстям и к их интересам, получает легкий доступ в неприготовленных умах. Таким образом, современная болезнь европейских обществ находит объяснение не в упадке, ав росте общественного организма, в появлении на сцене новых, доселе дремавших общественных сил, вовсе еще не приготовленных к деятельности и требующих разумного руководства. В недостатке этого руководства заключается главное современное зло. Исправить его могут только дальнейшие успехи просвещения. Социализм может быть побежден лишь высшим развитием науки и постепенным распространением благосостояния в массах.

Отношение различных политических направлений к общественным классам дает им реальную силу. Теоретические взгляды получают опору в общественных интересах. С тем вместе и самые направления, примыкая к тому или другому общественному классу, видоизменяют свой характер. Чем более интерес известной общественной группы преобладает над общими взглядами, чем более она старается оградить или улучшить свое положение, тем более отношения партий получают характер борьбы классов. Прежде всего образуются партии аристократическая и демократическая. Первая носит по преимуществу охранительный характер, вторая - преимущественно радикальный, хотя из числа аристократов нередко выходят самые опасные демагоги, которые ищут власти, опираясь на народные массы. Там, где между этими двумя элементами нет посредствующих звеньев, борьба неизбежно принимает острый характер и окончательно приводит к водворению деспотизма. Таково именно было положение древних республик. Но мы видели, что в новое время борьба смягчается развитием средних классов, которые, занимая место между крайностями, мало-помалу становятся главными деятелями на политическом поприще. Высшие слои средних классов естественно примыкают к охранительному направлению, низшие - к радикальному; самое же ядро является главным носителем либеральных начал. Этим, вместе с тем, обеспечивается преобладание средних партий, что и составляет нормальное явление в государственной жизни. Вместо ожесточенной борьбы является возможность уступок и соглашений, а потому и правильного развития.

Мы видели, однако, что не одно количество собственности имеет влияние на дух и направление различных общественных групп; важное значение принадлежит и ее качеству. Поземельная собственность своею прочностью и неизменностью, подчинением связанного с нею земледельческого быта вечному порядку природы способствует развитию в землевладельцах охранительного духа. Этот класс служит самою крепкою опорой государственного порядка. Прочно утвержденная поземельная собственность дает ему и ту независимость, которая делает его общественною силой и без которой нет сколько-нибудь развитой общественной жизни, а тем более политической свободы. Только в независимых людях может утвердиться стойкое сознание права, способное противостоять бюрократическому произволу. В этом отношении особенное значение имеет крупная поземельная собственность, которая составляет главную материальную опору аристократии. С независимостью она дает и местное влияние, и досуг для занятия общественными делами. Аристократия, которая не вращается в придворных сферах, а дорожит своим местным значением,являетсяоднимизважнейшихфакторовохранительнойпартии.Соединяявсебеуважение к преданиям с самостоятельностью положения, чувство права с привязанностью к порядку, понимание государственных потребностей с сознанием своего общественного призвания, она дает общественному движению ту устойчивость, без которой нет правильного развития. Даже там, где она не пользуется особыми политическими правами, она остается одним из важнейших элементов общественной жизни. Класс крупных поземельных собственников, понимающий истинное свое призвание и дорожащий более своим нравственным влиянием, нежели возбуждающими вражду привилегиями и милостями сверху, составляет для общества и для государства такой драгоценный

Система ГАРАНТ804

/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

оплот, которого ничто не может заменить. Охранительная партия, в особенности, без него лишается самой существенной своей силы.

Но и мелкая поземельная собственность, при нормальных отношениях, служит не меньшею опорой охранительных элементов. Там, где мелкие собственники искусственными преградами и несправедливыми тягостями не возбуждаются против существующего общественного строя, где они пользуются должным ограждением и свободою, они, в силу присущего им охранительного духа, всегда готовы стоять за порядок. В особенности социалистические стремления находят в них самый сильный отпор, как доказывает пример Франции. Но, конечно, опору охранительным элементам может дать только личная собственность; напротив, учреждения вроде нашего общинного владения всего более могут способствовать развитию социалистического направления.

Совершенно иной характер имеет движимая собственность. Она связана не столько с неизменнымпорядкомприроды,сколькосличною деятельностью человека.Этою деятельностью она создается и накопляется, переходя от поколенияк поколению всев увеличивающемся размере. Своею способностью принимать всевозможные формы, переноситься с места на место, дробиться и соединяться она служит главным орудием промышленного развития, а с тем вместе источником прогрессивных стремлений. Она по преимуществу составляет принадлежность средних классов, от которых исходят либеральные движения. Но, опираясь на собственность, это движение сохраняет умеренныйхарактер.Промышленностьтребуетпорядка;поэтомупривсякихсмутах,промышленные классы склонны поддерживать реакцию. При низком умственном и общественном уровне они готовы дажевовсеотказаться от общественной деятельности и примкнуть ко всякому правительству, которое обеспечивает им порядок и материальные выгоды.

Совершенно иное имеет место там, где всякая собственность исчезает и единственным достоянием человека остаются личные его силы. Как уже было объяснено в Учении об Обществе, умственный пролетариат служит самым ревностным деятелем радикальной и социалистической пропаганды, а материальный пролетариат является главным его орудием и жертвой. Но бороться с этим злом одними полицейскими мерами есть предприятие, представляющее весьма мало шансов на успех.Временнозломожет быть подавлено,нооновозрождаетсяеще с большею силой,и чемстроже принимаемые меры, тем более они возбуждают против себя общество. Глубоко вкоренившееся общественное зло излечивается не внешними, а внутренними лекарствами. Разлагающим элементам надобно противопоставить крепкие общественные силы, которые одни в состоянии возвратить здоровье расшатанному организму.

Для действия на массы всего важнее влияние религии, которая через это получает значение общественного и даже политического начала. Вообще религия играет видную роль в истории партий. Нередко она является преобладающим интересом, вокруг которого группируются люди. Таковым она становится особенно в эпохи религиозной борьбы, когда различные религиозные направления стараются вытеснить друг друга, захватив в свои руки или подчинив своему влиянию государственную власть. Некоторые из важнейших переворотов в новой истории совершились при сильном участии религиозного элемента в политической борьбе. Таковы были обе английские революции. Политический урок, который можно вывести из этих явлений, состоит в том, что смешение политики с религией всегда есть великое зло. Оно вовлекает религию в область изменчивых человеческих отношений, а в политику вносит элемент религиозной нетерпимости, всегоменеесогласныйспрактическимитребованиямиумеренностииуступчивости,составляющими истинную сущность политических отношений. Тут является посягательство на права совести и возбуждение фанатических страстей, делающее невозможными всякие сделки. Устранение этого элемента из политической борьбы составляет поэтому одно из существенных требований здравой политики как в отношении к государственной власти, так и в отношении к партиям. Если религия должна своим влиянием на народ противодействовать разрушительным стремлениям, то это должно совершаться путем мирной и свободной проповеди, проникающей в сердца, а не помощью правительства, обращающего религию в орудие своих целей. Тут всего важнее частная деятельность

Система ГАРАНТ805

/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

духовенства, сознающего свое призвание; соединение же религиозной проповеди с политическими видами может только ослабить это влияние.

Это относится и к религиозным партиям, которые образуются в наше время на почве политической и религиозной свободы. Католическое духовенство в особенности, исполненное властолюбивых стремлений, не ограничивается своим религиозным призванием и нравственным действием на паству; храня средневековые предания, оно пытается подчинить своему влиянию и светскую область. Нередко оно вступает в политическую борьбу и употребляет духовное оружие для ниспровержения своих врагов. С своей стороны, противники иерархических притязаний далеко не всегда соблюдают должную меру. Они не довольствуются устранением неуместных требований, но вступаются в область, принадлежащую церкви, и хотят подчинить ее государству. На приверженцев клерикализма воздвигается гонение; священники изгоняются из школ, сестры милосердия - из госпиталей. Ожесточение борьбы доходит до того, что благочестие становится поводом к исключению из общественных должностей. В этих крайностях повинны в особенности радикалы, когда им удается получить власть в свои руки. Но и государственные люди первой величины не избегают этого искушения, когда, превозносясь своими успехами, они считают для себя все возможным и все дозволенным. Здесь, однако, они встречают сопротивление, которое показывает им границы земного могущества. Перед ними воздвигается духовная сила, о которую сокрушаются все орудия материальной власти. Князь Бисмарк испытал это насебе. Несмотря насвоегордоезаявление, что он не пойдет в Каноссу, он принужден был смириться перед внешним бессилием папы. Результатом его политики было то, что в Германии образовалась крепко сплочен ная католическая партия, которая с удивительным искусством сумела завоевать себе решающее положение в парламенте и заставить правительство вступить с нею в соглашение и взять назад все свои меры. Во Франции, напротив, клерикализм был нападающею стороной. Вступив в союз с монархическими партиями, который он служил общею связью, он вступил на политическое поприще и был побежден. Здесь крайности антиклерикального направления были вызваны политическою деятельностью духовенства. Последнему пришлось отступить, после того как властный голос папы провозгласил совместимость религии со всяким образом правления и предписал согласное с христианством уважение к существующей власти. Собственный интерес католической церкви требует сохранения тесной связи с государством, установленной Конкордатом; но именно эта связь в значительной степени мешает свободе ее движений. Участие в политической борьбе противоречит официальному ее положению. Вследствие этого во Франции никогда не могла образоваться чисто клерикальная партия, имеющая свою организацию и своих вождей. В Бельгии, где этого препятствия нет, где церковь является свободным союзом, католическая партия не только играет значительную политическую роль, но она совершенно поглотила в себе все консервативные элементы. Здесь католическая партия есть охранительная партия. Это дает ей значительную силу в народных массах. Вследствие этого с расширением избирательного ценза она получила преобладание, между тем как во времена господства средних классов постоянно первенствовал умеренный либерализм. Демократизация выборов повела к тому, что старая либеральная партия почти исчезла; друг против друга остались клерикалы и социалисты. Такое развитие крайностей, обостряющее борьбу, конечно мало обещает в будущем. Оно всегда служит признаком ненормального состояния общества. К этому мы вернемся еще ниже.

Мы видели, что интересы религии связываются иногда с интересами известной национальности. Это производит новое осложнение в составе и целях партий. Национальные интересы выступают в особенности там, где различные народности соединяются в одном государстве. При существовании политической свободы естественно, что каждая из них образует свою партию, к которой примыкают иногда люди весьма различных направлений, связанные общим желанием отстаивать права своей народности. Для притесняемых народностей это имеет огромные выгоды. Они могут поднимать свой голос, предъявлять свои требования, вынуждать уступки. Это может иметь большиевыгоды и для владычествующего государства: участиев совокупных интересах привязывает людей к общему порядку и содействует объединению. Но для этого необходима

Система ГАРАНТ806

/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

разумная политика, стремящаяся к удовлетворению справедливых требований. Когда же владычествующая народность хочет воспользоваться своим превосходством для притеснения подвластных, то это может вести лишь к нескончаемым раздорам. В особенности если государство составлено из разнообразных племен, которые все предъявляют свои притязания, положение становится весьма затруднительным. Правительство, которое хочет опираться на парламентское большинство, принуждено лавировать между различными партиями, стараясь уравновесить их одну другою и путем частных сделок и уступок направлять их к совокупной цели. При таких условиях собственно парламентское правление становится невозможным. Тут требуется правительство, стоящее над партиями и от них независимое. Таково именно положение Австрии.

Дажеоднанародность,предъявляющаяпритязаниянасамостоятельноесуществование,может причинить громадные затруднения. Сплоченная партия, хотя бы она состояла в меньшинстве, может иметь решающий голос в законодательных вопросах; от нее часто зависит судьба министерств. Она может прямо затормозить всякую парламентскую деятельность. Пример представляют ирландцы. Искусная организация и ловкая политика ирландской партии под предводительством Парнелля заставили вождя английского либерализма пойти на уступки и произвели раскол в среде самих либералов. Ирландский вопрос сделался первенствующим в английской политике. В настоящую минуту он отошел на второй план лишь благодаря громадному большинству, полученному консерваторами вследствие происшедшей реакции. Но, без сомнения, он в недалеком будущем всплывет снова.

Еще хуже, когда положение подвластной народности связано с отношениями к иностранным державам. Тут может случиться, что господствующая национальность хочет утвердить свое владычество, а подвластная взывает к чужестранной помощи. При таких отношениях всего более требуется разумная и осторожная политика; но партии, увлекаемые патриотизмом, всего менее к этому способны. В пылу одушевления они закрывают глаза на действительность и не хотят признать ни требований справедливости, ни внушений благоразумия. Именно такою безрассудною политикой датская национальная партия привела к отторжению Шлезвиг-Гольштейна.

Национальная партия может образоваться и в пределах одной народности, когда требуется объединение разрозненных частей. В таком случае национальные стремления обыкновенно соединяются с либеральными началами и могут принять даже революционный характер. Препятствием объединению являются династические интересы отдельных правительств, которым противополагаются требования свободы и право народа самому определять свою судьбу. При этом в среде самой национальной партии могут существовать различные оттенки, смотря по тому, какое устройствоимеетсяввиду.Так,например,вГерманиипосле1848годабылавеликогерманскаяпартия, которая хотела объединения со включением Австрии, и малогерманская, которая признавала возможнымтолькоединство,исключающееАвстрийскую империю.Обыкновенноэтинациональные стремления подавляются, как революционные, до тех пор, пока одно из правительств не догадается, что в его выгодах стать во главе движения и тем увеличить свою силу. В Италии эту роль разыграл Пиэмонт, в Германии - Пруссия.

И в объединенном тем или других путем государстве может сохраняться противоположность партий, стремящихся одна к централизму, другая к партикуляризму. В федеративных республиках это противоположение составляет, как мы видели, весьма обыкновенное явление, вытекающее из самого порядка вещей. И в Швейцарии, и в Соединенных Штатах это был центральный пункт всей внутренней политики. Но отношение этих двух направлений к другим началам политической жизни может быть разное. Иногда партикуляризм соединяется с консерватизмом в видах сохранения завещанных веками местных особенностей и учреждений; радикализм, напротив, хочет воспользоваться центральною властью, чтобы все подвести под один уровень. Таково отношение партий в Швейцарии. Иногда же, наоборот, приверженцы местного самоуправления опираются на чисто демократические начала, чтоб отвергнуть всякое вмешательство центральной власти. Такова была в Соединенных Штатах демократическая партия, основанная Джефферсоном.

Система ГАРАНТ807

/

828