Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

Внутренние причины упадка все сводятся к устранению сдержек, полагающих преграды своеволию или деспотизму большинства, а именно к избавлению себя от всяких сдержек народное правление всего более склонно. Демократия извращается и падает: 1) когда ослабляется или уничтожается авторитет верхней палаты, имеющей призвание сдерживать увлечения массы или непосредственных ее представителей; 2) когда судебная власть теряет свою самостоятельность; 3) когда закон перестает быть один для всех и установляются привилегии для низших классов в виде прогрессивного налога, изъятия от податей и т. п.; 4) когда борьба партий обостряется до такой степени, что сохранение внутреннего порядка становится затруднительным; 5) когда деспотизм большинства, посягая и на внешнюю и на внутреннюю свободу человека, делает не только общественную, но и частную жизнь нестерпимою и тем подрывает самые основы демократического правления.

Последние две причины достигают высшей степени напряжения с распространением социалистических учений. Нет общественного устройства, более противоречащего коренным началам демократии, как то, о котором мечтают социалисты. Вся сущность и сила демократии заключается в свободе, а социализм есть подавление всякой свободы и замена ее всеохватывающею деятельностью государства. Это деспотизм толпы, не знающей никаких границ и подавляющий все, что есть святого и независимого в человеке. Лицо превращается в чистое колесо громадной общественной машины. Подобный порядок вещей до такой степени противоречит всему существу и требованиям человеческой природы, что полное его приложение к жизни совершенно немыслимо. Но именно поэтому стремление к осуществлению такого общественного строя неизбежно производит в обществе глубочайший разлад. Не только высшие, но и средние классы, все, что имеет некоторый достаток и образование, не могут не противиться всеми силами учениям, грозящим разрушить все их благосостояние, а вместе и всякое разумное общежитие; а чем больше сопротивление, тем больше, с другой стороны, ожесточение социалистов. Они всеми средствами разжигают страсти невежественных масс, морочат их теориями, в которых они ровно ничего не понимают, вдыхают в них зависть и ненависть к высшим классам и ведут их сомкнутыми полчищами на разрушение существующего общественного порядка. Политическое право служит для них только удобным орудием борьбы; истинная же цель, не скрываемая фанатическими последователями этих учений, состоит в насильственном ниспровержении не только политического, но и всего общественного строя, во имя безобразного и неосуществимого идеала, носящегося в отуманенных головах. Плодом этих стремлений могут быть только страшные междоусобия, примеры которых мы видели в Июньские дни и во времена Парижской коммуны. При таких условиях демократия, очевидно, не может существовать. Самым опасным ее врагом является социализм, именно тем, что, доводя до крайности все присущие ей недостатки, он тем самым подрывает ее основы и обнаруживает несостоятельность. Там, где социализм становится грозною силой, демократии предстоит неизбежное и быстрое падение.

Глава V. Смешанная республика

Мы видели, что существенный недостаток как чистой аристократии, так и чистой демократии заключается в отсутствии сдержек, мешающих власти выходить из должных пределов и делаться притеснительною. Этот недостаток устраняется там, где обоим элементам дается участие в правлении. Этим способом образуется смешанная республика. Она имеет то значительное преимущество перед аристократией, что она не исключает народа из правления, следовательно, интересы массы ограждены и притеснениям полагается преграда. Она имеет то преимущество перед демократией, что она дает самостоятельную силу аристократическим элементам, следовательно устраняет безграничное владычество массы, а вместе и унижение или ограбление высших классов низшими. Наконец, она имеет то преимущество перед всяким чистым образом правления, что тут установляется система сдержек и взаимный контроль властей. Там, где верховная власть

Система ГАРАНТ632

/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

сосредоточивается в одних руках, чьи бы они ни были, произвол не встречает преград. Неограниченная власть может изменять законы и прилагать их по своему усмотрению; тут нет ни контроля, ни сдержки. Поэтому всякий чистый образ правления, каковы бы ни были другие его выгоды, может по самому существу своему превратиться в деспотизм; а так как для власти нет большего искушения, как ее безграничность, то в каждом из них существует эта наклонность. В смешанном правлении, напротив, верховная власть разделена; одна власть воздерживается другою, отнеенезависимою,следовательно,каждаяпривыкаеткумеренностиизаконности,злоупотребления становятся затруднительнее - одним словом, здесь владычествует не произвол, а закон. Поэтому разделение властей составляет первую и главную гарантию свободы граждан.

Оно имеет и другие выгоды. При таком устройстве самые решения гораздо обдуманнее и осмотрительнее; здесь необходимо принять в соображение все интересы, ибо отдельная власть не может решать общественных дел по своему усмотрению. Независимые друг от друга органы принуждены совокупными силами искать наилучшего решения; оно установляется вследствие сделки между различными элементами. Сделки же составляют первое условие умеренной политики; посредством взаимных сделок и уступок каждый общественный интерес получает свое место и значение в общем государственном строе.

Но эти весьма существенные выгоды имеют и свою оборотную сторону. Всякий смешанный образ правления страдает коренным недостатком: здесь власть разделена, а потому нет единства направления; а где нет единства, там легко возникает борьба. Из этой дилеммы невозможно выйти: сосредоточенная власть рождает произвол, разделенная власть рождает борьбу. От состояния общества и от взаимного отношения входящих в состав его элементов зависит, которое из этих двух зол оказывается меньшим. Первая общественная потребность всегда состоит в охранении порядка, для чего необходима сильная власть; борьба остается безвредною, только когда она не нарушает порядка и не расшатывает общественных основ. Если независимые власти способны действовать согласно, воздерживая друг друга лишь в тех случаях, когда они выходят из должных пределов, то подобное сочетание порядка и свободы представляется наиболее желательным; но для того, чтобы такое устройство могло правильно действовать, нужно много практического смысла и в правительстве и в народе. Надобно, чтобы все деятельные элементы общества привыкли к самовоздержанию и чтобы противоположность интересов не была такая, которая бы вызывала непримиримую борьбу.

Эти условия реже всего встречаются в смешанных республиках. Аристократия и демократия имеют интересы прямо противоположные. Между ними происходит борьба не только за власть, но и за общественные и частные блага, которые аристократия старается удержать в своих руках и которые демократия, напротив, стремится распространить на всех. Отсюда столкновения на каждом шагу, во всех жизненных сферах. Здесь не власть противополагается власти, а одна часть народа противополагаетсядругой,причемчастныеинтересыоднихидутпрямовразрез синтересами других. А между тем здесь нет умеряющего элемента, который стоял бы между ними или над ними, воздерживая противоборствующие стремления. Враждебные интересы стоят друг против друга без всякого посредствующего звена. Смешанная республика есть не что иное, как узаконение общественной борьбы. В таком положении напрасно ожидать воздержания и умеренности от обеих сторон. Умеренность и благоразумие гораздо менее свойственны массам, нежели отдельным лицам, стоящим во главе правления. Сделки легче могут состояться между властями, нежели между общественными стихиями, обращенными друг против друга в напряженном состоянии. И одною сделкой не разрешается вопрос. Столкновениявозобновляются на каждом шагу, а потому происходит беспрерывная борьба.

Можно сказать, что из всех образов правления смешанная республика заключает в себе наименее условий прочного существования. Однако, несмотря на все это, история показывает нам примеры смешанных республик, которые не только существовали очень долго, но и достигали высшей степени величия и славы. В этом отношении Рим является неподражаемым образцом политической мудрости для всех времен и народов. Ясное сознание целей и средств, обдуманность

Система ГАРАНТ633

/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

собрание, которое когдалибо существовало. Современные историки, которые римский патрициат сравнивают с прусским юнкерством, показывают странный недостаток политического понимания. Пока Сенат держал в своих руках бразды правления и еще полон был старого духа, внешняя и внутренняя политика Рима стояла на твердых основах. Падение началось, когда вследствие безмерных завоеваний и в особенности соприкосновения с Востоком открылся широкий простор вторжению чуждых элементов, новых нравов, понятий и интересов. Под их влиянием исказился древний дух верховного собрания; личные цели и денежные расчеты выступили на первый план. С тем вместе получила перевес демократия; центр тяжести перешел к народным собраниям, откуда исходилиреволюционныемеры,которыеповелинаконецкниспровержениюреспубликигениальным полководцем.

Процесс разложения аристократического элемента лежит отчасти в самом существе смешанных республик. Его не избегло ни одно древнее государство. Аристократия всегда составляет меньшинство, а потому физически народ сильнее ее. Если он не принимает участия в правлении и довольствуется частною жизнью, он может долго оставаться под господством высшего сословия, употребляющего свою власть с благоразумною умеренностью. Но как скоро он сам становится участником верховной власти и при этом возгорается борьба, он окончательно должен победить, ибо перевес сил на его стороне. Преобладание аристократического элемента ведет лишь к тому, что движение происходит мерно и спокойно, сообразно с изменяющимися потребностями жизни, без нарушения государственных интересов. При таком ходе дел, даже когда демократия окончательно получает перевес в учреждениях, аристократия может фактически остаться преобладающею. Так именно было в Риме. Напротив, когда в смешанной республике рано начинает возобладать демократический элемент, учреждения быстро склоняются к чистой демократии. Народ, будучи сильнейшим, шаг за шагом уничтожает перед собою все преграды, а высшее сословие, будучи слишком слабо, чтоб этому противиться, скоро поглощается народною массой, которая одна остается владычествующею. Такова была история Афинской республики.

Большее или меньшее значение аристократического начала не зависит, однако, от одних учреждений. Последние являются лишь выражением фактического отношения, которое существует между обоими общественными элементами. Притязания аристократии и демократии всегда соразмеряются с их действительною силой, материальной и нравственной. Искусственное усиление одного элемента на счет другого ведет лишь к неудовольствиям и к разладу; про чных созданий из этого не выходит. Таково было, например, законодательство Суллы. Истинное политическое искусство состоит в том, чтоб устроить и согласить оба элемента сообразно с настоящим их весом и значением, устраняя взаимное напряжение и давая каждому подобающее ему место в общем организме. Это может совершиться двояким путем: или посредством систематического законодательства, каковы были, например, учреждения Солона, или рядом мер, которые постепенно разрешают отдельные возникающие в жизни вопросы. Первый есть путь рациональный, второй исторический.

Последний несравненно выгоднее первого. Когда права и интересы обеих сторон сводятся к общему итогу, когда разом должны решиться все разделяющее их вопросы, каждая сторона непременно остается недовольна. Ей кажется, что часть ее слишком мала, а потому она стремится изменить установленный порядок. Напротив, когда возбуждается отдельный вопрос, то одна сторона может сделать уступку, не теряя своего положения, а другая, довольная результатом, на который устремлено было все ее внимание, на время умеряет дальнейшие притязания. Пример систематического замирения представляют Афины. Не могло быть законодателя более способного исполнить эту задачу, как Солон. Своим высоким нравственным достоинством, своим беспристрастием, своим глубоким знанием людей и отношений он внушал к себе доверие обеих партий. А между тем, чтобы дать его законам хотя некоторую прочность, потребовалось владычество Писистратидов. Только испытавши многолетний гнет тиранов, враждующие стороны поняли всю мудрость учреждений, дававших каждому элементу должное место в общей системе. С другой стороны, исторически путь возможен только там, где аристократия довольно умна, чтоб остаться

Система ГАРАНТ635

/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

руководительницею движения, где она не стоит упорно за свои преимущества в ущерб общественному миру и государственной пользе, а умеет сохранить свое положение своевременными уступками. Если она не обладает этими политическими качествами и не умеет сама производить примирение, тогда между борющимися сторонами необходим посредник, облеченный общим доверием, или же нужен властитель, сдерживающий обоюдные страсти и подчиняющий их требованиям государственного единства.

Соглашение обоих элементов совершается предоставлением каждому из них известной доли участия в законодательстве и управлении. Так как в смешанной республике они остаются раздельными, то они должны иметь отдельные собрания. Обыкновенно представителем аристократии является сенат, а представителем демократиинародное собрание.Нопри такой резкой противоположности органов соглашение весьма затруднительно и постоянно возобновляющаяся вражда неизбежна. Поэтому весьма важно иметь собрание, в котором бы оба элемента сливались. Обыкновенным способом соединения, как было объяснено в Общем Государственном Праве, служит денежный ценз, который, устраняя вопрос о рождении, открывает всем гражданам доступ к политическому праву. Различные его комбинации могут дать перевес тому или другому элементу. В Риме устройство центуриатных комиций давало преобладание патрициям; но так как все остальные граждане участвовали в решении, то оно получало характер всенародный. С другой стороны, путем занятия государственных должностей в Сенат имели доступ и плебеи, что опять содействовало смягченно вражды. Но под конец республики, когда, вследствие усиления народного элемента, комиции по центуриям для важнеших дел заменились комициями по трибам, основанным на чисто демократических началах, а, с другой стороны, Сенат, вследствие преобладания денежной знати, сделался олигархическим учреждением, борьба вспыхнула с большим ожесточением, нежели когдалибо, и тогда оставалось только подчиниться военной диктатуре. В Афинах народное собрание, облеченное верховною властью, имело чисто демократический характер, что и повело к окончательному устранению всех аристократических элементов. Через это смешанная республика превратилась в демократию.

Если в законодательстве допустимо преобладание демократического элемента, то исполнительная власть, во всяком случае, должна находиться главным образом в руках аристократы, ибо последняя способнее к управлению, нежели народ. Там, где власть переходит в руки народных вождей, водворение чистой демократии становится неизбежным. Но обыкновенно народ требует участия в исполнительной власти, что вполне справедливо, ибо исполнение дает силу закону и ограждение правам. Надобно только, чтобы народная власть не сделалась преобладающею. Это можетбытьдостигнуторазнымипутями.Солон,даровавшивсемгражданамодинаковоеправоголоса в народном собрании, установил ценз для занятия должностей: высшие он предоставил исключительно первому разряду. В Риме, когда патриции уступили плебеям одно из консульских мест, эта должность была разделена и, таким образом, ослаблена. Когда же затем, вследствие продолжающейся борьбы, аристократическое сословие шаг за шагом делало уступки и относительно замещения остальных должностей, оно всегда вверяло их двум лицам, удерживая за собою одно из двух мест, так что патриций мог всегда воздерживать плебея.

Однако при таком разделении сословий, когда демократическая масса сохраняет свою особую организацию, она, естественно, стремится иметь и своих собственных вождей с предоставлением им известной доли государственной власти. В этом заключается главная опасность для смешанной республики. У римлян такую роль играли народные трибуны, которые положительной власти не имели, но могли полагать запрет (veto) на действия всех других властей. Через это они получали возможность вынуждать изменения существующего устройства. И точно, они были главными орудиями развития демократии. Это учреждение подвергалось многообразной критике; однако при тех условиях, в которых находилась Римская республика, нельзя не признать его глубокого политического значения. Плебеям, составлявшим, по своему происхождению и устройству, совершенно отдельный класс нельзя было отказать в праве выбирать своих предводителей, которые, естественно, были призваны защищать интересы своего сословия. Именно это право защиты

Система ГАРАНТ636

/

828

Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Тома I-III. - Москва, типография товарищества И. Н. Куш...

богатых или делает его жертвою демагогов. Как скоро в республике образуется нищенская чернь, так падениееенеизбежно.Лучшевсего, когдаздоровоезерно народасостоитиз мелких землевладельцев. В них более всего удерживаются те охранительные свойства, которые требуются для мирного и правильного развития. Таковы были римские плебеи. Когда, вследствие беспрерывных войн и завоеваний, мелкое землевладение исчезло и образовались, с одной стороны, латифундии в руках богачей, а с другой - нищенствующая масса, судьба республики была решена.

Но и при самых благоприятных условиях борьба нередко достигает такого ожесточения, что является необходимость власти, действующей деспотически. Римляне имели для этого диктатуру, которая установлялась как при внутренних смутах, так и в случаях внешней опасности. Диктатор облекался неограниченною властью; он назначался Сенатом, но на короткий срок, так что он не мог быть опасен ни аристократии, ни народу. Однажды римляне установили неограниченную власть на болеепродолжительноевремя:тобылидецемвиры,ионипревратилисьвтиранов.Грекиустановляли иногда пожизненных эсимнетов: то были люди,пользовавшиеся высоким доверием своих сограждан. Лишь при таком исключительном условии подобная власть могла принести существенную пользу. Обыкновенно же в греческих городах борьба партий вела к тирании. Временная тирания может упрочить господство смешанного порядка. Страдая под общим гнетом, аристократия и демократия скорее приходят к соглашению. Общая ненависть к деспотической власти уменьшает взаимную вражду. Они должны соединиться, чтобысвергнутьтирана,и горькийопыт заставляет их,покрайней мере временно, жить в мире между собой. Однако по своему характеру тирания дает перевес демократическому элементу и приготовляет его господство. Аристократия составляет высший и самый могущественный класс народа, а потому тирания обращается главным образом против нее. Обыкновенно тиран унижает аристократию, опираясь на низшие классы. Он водворяет равенство под общим гнетом, и это равенство, вошедши в нравы, сохраняется и при восстановлении свободы. Владычество аристократии тогда только прочно, когда она держится непрерывною историческою преемственностью. Как же скоро она подпала под иго тирана и политически уравнялась с другими, так она теряет возможность подняться и занять свое прежнее место. Наследие тирании обыкновенно достается демократии.

Вообще в древних государствах смешанная республика составляла переходную форму от аристократии к демократии. Этот переход может совершаться мирно и законно, если аристократия обладает достаточным политическим смыслом, чтобы делать своевременные уступки и остаться руководительницею движения; напротив, ожесточенная внутренняя борьба ускоряет падение этого политического строя. Пример Рима показывает, что при уравновешенном движении этот процесс может совершаться в течение веков, и при этом государство может достигнуть высокой степени могущества и славы. Но для этого требуются необыкновенные условия: крепкая организация и в особенности высокие доблести обеих сторон. Родовой порядок представлял для этого все нужные данные: вековое устройство, коренящееся в естественных отношениях, и крепкий народный дух, передающийся от поколения поколению. При таких условиях противоположные силы могли уравновешиваться путем взаимных соглашений, не нуждаясь в высшем посреднике. Но с разложением родового порядка эти условия исчезли, а с тем вместе возгорелась внутренняя борьба, которая повела к падению смешанной республики и к водворению на ее место сперва демократии, а затем единовластия. Монархическое начало в классических государствах явилось завершением исторического процесса, представлявшего постепенное их разложение. Оно возникло на развалинах республиканских учреждений, когда противоположные общественные силы, извращенные и ослабленные вторжением новых элементов, потеряли способность поддерживать их существование.

В новое время, напротив, монархическое начало сделалось источником высшего развития. Оно было силою, создавшею новые государства из средневекового анархического порядка. Вследствие этого оно играет у новых народов несравненно более значительную роль, нежели у древних. Сочетание аристократического элемента и демократического в общем политическом строе совершается у них в форме ограниченной монархии, а не республики. В новом мире смешанные республики составляют редкое и мимолетное явление. Республики, вышедшие из средневекового

Система ГАРАНТ638

/

828