книги из ГПНТБ / Щипанов А.С. Освещение в архитектуре интерьера

работанного рельефа; но это же рассеянное освещение при светлом небе представляет наиболее благоприятные условия для художественной вы­ разительности силуэта. Прекрасные силуэты северных церквей и крем­ лей, далеко видимые на фоне светлого неба, как бы художественно1 завершают окружающую их природу (рис. 2).

Говоря о силуэте, нельзя не вспомнить и решеток. В отличие от ба­ люстрады, основная художественная выразительность которой связана с пластической, объемной характеристикой балясин, выявляемой свето­ тенью, решетка — это металлическое кружево, где пластика играет не­

значительную роль, зато предельное значение приобретает выразитель­ ность силуэта (рис. З)1. Пожалуй, нигде «оград узор чугунный» не при­ обрел такого большого значения в архитектуре города, как в Ленин­ граде, где прославленные русские архитекторы создали выдающиеся по красоте и смелости рисунки решеток, а рассеянное северное освещение

при светлом небе явилось для них прекрасным фоном.

В южных странах, с преобладающим сильным прямым солнечным светом и сравнительно темным небом, эффектно выявляющим пластику объемов и тонко разработанный рельеф деталей, палитра архитектора становится более богатой, но при этом относительное значение силуэта в общем арсенале архитектурных возможностей заметно уменьшается

(рис. 4).

Для египетской архитектуры характерна обработка больших пло­ скостей каменных стен тонким врезанным рельефом. Этот врезанный рельеф («анкрё») первоначально был единственно доступным египетско­ му зодчему, так как стены сооружений, состоящие из деревянного карка­ са и глиняного заполнения, не могли воспринять никакого другого вида украшений, кроме росписей и мелкого врезанного рельефа2. Однако впоследствии, когда архитектура стала каменной и появилась возмож­ ность употреблять рельеф любой силы, Египет сохранил старый прием в новом материале и остался, в общем, верен врезанному рельефу.

Было бы ошибкой, объясняя живучесть этого приема на протяжении многих и многих сотен лет, игнорировать преобладающие условия при­ родного освещения. Врезанный рельеф был и остается средством очень-

эффективным в условиях ослепительно-сильного прямого освещения в

Африке (рис. 5).

В ином положении тонкий рельеф оказывается на севере. На рис. б представлен фрагмент стены Георгиевского собора в Юрьеве-Польском,

покрытой скульптурным орнаментальным узором. Этот тонкий, плоский

1 Кстати, именно поэтому решетки окрашиваются, как правило, в темные тона,,

а балюстрады — в светлые.

2 См. Виоле ле-Дюк, «Беседы об архитектуре», Изд-во Академии архитектуры

СССР, М„ 1938.

— 9 —

них чувств среди священных письмен. Египетские мастера Нового Цар­ ства ввели в архитектуру движение, открыли красоту световых кон­ трастов и полутонов...»1.

Греческая религия по сравнению с темными и мрачными культа­

ми Востока была проста. Родившаяся из почитания героев, она про­ славляла в божестве человеческое начало. «Из сумерек Востока выя­ вился свет свободного эллинского сознания» (Энгельс). Греки верили в силу человеческого разума. В Греции получило развитие стремление

понять и объяснить окружающее.

Если египетский храм подавлял человека таинственным сумраком, скрывавшим тайну непознаваемого, то в греческом периптере в сравни­ тельно небольшую по размерам и простую по организации целлу, быв­ шую вместилещем божества и в то же время единственным внутренним помещением храма, свет обильно поступал через входной проем и через верхнее отверстие или сквозь полупрозрачную черепицу кровли, изготов­ лявшуюся из тонких просвечивающих плиток паросского мрамора. По­

строенная из светлого мрамора целла была равномерно и сильно осве­ щена мягким рассеянным светом. Все было зримо, ясно, ничего не скры­

валось, что и соответствовало трезвому примитивно-материалистическо­ му миропониманию греков.

Интерьер Пантеона — одного из интереснейших памятников римской архитектуры — поражал вступавшего в него зрителя невиданно громад­ ным свободным внутренним пространством, над которым царил гигант­ ский купол, подобный «внутреннему небу» (рис. 11). Величественное, ничем не расчлененное внутреннее пространство вызывало особый ду­ шевный подъем. Пантеон освещался через круглое отверстие в куполе

(d — 9 л*), пропускавшее гигантский сноп солнечных лучей. Присутствие в интерьере неба, видимого в отверстии купола, и прямых солнечных лучей способствовало созданию обстановки уверенного спокойствия и силы, ассоциировавшихся с мыслью о величии римского мира.

«Если мы сравним римский Пантеон с Софией константинополь­ ской — памятники, отдаленные друг от друга лишь четырьмя веками, — мы заметим спокойную обозримость, разумное соответствие частей в римском памятнике и впечатление зыбкого парения, безграничной глу­ бины, необозримости— в византийском»2. Важнейший момент компози­

ции интерьера храма св. Софии, величайшего из храмов Византии,— это противопоставление сравнительно небольших полусумрачных боко­ вых нефов и хоров колоссальному, хорошо освещенному центральному

подкупольному пространству. В этом светлом и обширном пространстве

1 М. В. Алпатов, «Всеобщая история искусств», т. I. Изд-во «Искусство»,

М.—Л.. 1948. 2 То же.