Kitay_i_okrestnosti_Mifologia_folklor_literatura

ной литературы периода Тан и. Пяти династий (907—960), написанных на языке, близком к разговорному. Это «Бяньвэнь о том, как Махамаудгальяяна спасал мать из мира тьмы» {«Да Муцяньлянь минцзянъ цзю му бяньвэнь»), «Юанъци («повесть об обусловленном происхождении») о Муляне», [Бяньвэнь цзи 1957, с. 714—755, 701—713] а также сохранившийся фрагмент «Цзянцзинвэнь («текст, толкующий сутру») по «Сутре об Улламбане»» [Бяньвэнь цзяочжу 1997, 1005—10].2 В текстах бяньвэнь и юанъци представлена новая версия сюжета, в которой подробно рассказывается о жизни Муляня и его родителей в миру, а наказание матери перемещается из мира голодных духов в ад. После того, как Мулянь при содействии самого Будды открывает врата ада и выводит оттуда душу матери, она в силу своих грехов снова рождается в форме голодного духа, а затем собаки. Новые действия Муляня (подношение монашеской общине и чтение сутр) помогают матери избавиться от мучений в этих рождениях и получить рождение на небесах.

Первый эпизод новой версии появляется в более раннем тексте — апокрифическом переложении «Сутры об Улламбане» в традициях школы Чистой Земли (ок. 600—650 гг.), а также в комментарии монаха Цзунми на каноническую сутру (ок. 830 г.) [Teiser 1996, р. 58—62, 91—94]. В то же время, насколько позволяет судить небольшой фрагмент цзянцзинвэнь, это произведение следует канонической трактовке сюжета в «Сутре об Улламбане».

В настоящее время ученые, изучающие дуньхуанские художественные тексты, предполагают, что они принадлежат к разным традициям исполнения. В. Г. Мейер доказывает, что бяньвэнь, название которых он переводит как «тексты о превращениях», представляют традицию светского сказительского искусства. Цзянцзинвэнь — комментарии к сутрам, видимо, исполнялись буддийскими монахами на молитвенных собраниях, и именно к ним относилось название «суцзян» («проповеди для мирян»). Таким образом, бяньвэнь и цзянцзинвэнь следует считать разными жанрами, предполагавшими различных исполнителей и обстановку представления [Mair 1989, р. 29, 150]. Юанъци, по-видимому, являлись модификацией канонических жанров нидана и авадана и исполнялись на тех же религиозных собраниях, что и цзянцзинвэнь. Последнее подтверждается заключительными строками

2 Перевод бяньвэнь на английский язык см.: [Mair 1983, р. 123—166], юаньци — [Schmid 2002, р. 201—229]. Кроме того, существует начало рукописи, условно озаглавленной «Бяньвэнь о Муляне» [Бяньвэнь цзи 1957, с. 757—760]. В то же время использованная в нем формула перед стихотворным отрывком: «В этот момент, какие же [должны] быть слова?» («Данэр чжи ши, ю хэ яньюй») является устойчивым признаком жанра юаньци [Schmid 2002, с. 98]. Это позволяет предположить принадлежность произведения к жанру юаньци.

«Юанъци о Муляне» [Schmid 2002, р. 153]. То, что бяньвэнъ и юаньци о Муляне близки в деталях развития сюжета, свидетельствует о возможном взаимном влиянии двух традиций рассказа эпохи Тан.

Более поздняя китайская простонародная литература на сюжет о Муляне следовала версии, представленной в бяньвэнь и юаньци, в которых центральное место занимает эпизод путешествия Муляня по аду. В данном направлении сюжет развивался в народной драме, многочисленные местные варианты которой ставятся до сегодняшнего дня [Лю Чжэнь 1997, с. 32— 64]. Сюжет о Муляне также использовался в различных жанрах песенноповествовательного искусства: баоцзюанъ («драгоценные свитки»), танъцы («сказ под струнный аккомпанимент»), цзыдишу («книги [знаменной) молодежи»)3 и т.д. [Чэнь Фанъин 1983, с. 4—10].

В этой же трактовке сюжет получил распространение и в сопредельных странах. Тем не менее в некоторых из них в ранний период сюжет был представлен в канонической форме. Эта форма отмечена в ранних японских текстах. В произведениях IX—XIV вв. — «Живописные слова о трех драгоценностях» {«Самбо: экотоба», 984 г.), «Собрание драгоценных вещей» («Хо:буцу сю:», XI в.), «Составленное частным образом собрание ста взаимосвязей» («Сисю хяку иннэн сю:», 1257), эпизод из главы «Сверчок» романа Мурасаки Сикибу «Повесть о принце Гэндзи» («Гэндзи моноготари», XII в.) - рассказывается о том, как Мулянь спасал мать из рождения голодным духом. В то же время в «Записках рек и морей» («Какай сё:», ок. 1368), «Предания трех стран» («Сангоку дэнки», 1394 г.) и более поздних произведениях заметно влияние трактовки сюжета в китайских произведениях эпохи Тан: в них мать Муляня сначала попадает в ад [Ивамото Ютака 1968, с. 50—134]. Источником этого влияния, вероятно, была китайская апокрифическая «Сказанная Буддой сутра о том, как Мулянь спасал мать», японское переиздание которой 1346 г. сохранилось в одном из монастырей Киото [Мия Цугио 1968, с. 155—169]. Согласно колофону первое китайское издание этого произведения было сделано в провинции Чжэцзян в 1251 г. Вероятно, одно из китайских изданий «Сказанной Буддой сутры о том, как Мулянь спасал мать» было привезено в Японию японским монахом, и затем переиздавалось в Японии. «Сказанная Буддой сутра о том, как Мулянь спасал мать» следует версии, представленной в бяньвэнь и юаньци.

В Корее рассказ о Муляне в трактовке дуньхуанских произведений был включен в антологию «Отражение луны [в тысяче рек] и генеалогия Будды»

3 Цзыдишу —жанр, популярный в XVIII—XIX вв., был связан с маньчжурским населением Пекина (знаменные войска).

230 Мифология и фольклор

(«Воринь сокпо», 1447—1459) [Минь Юн Гю 1963, с. 1—18]. Источником сюжета в корейских сочинениях называется «Сказанная Буддой сутра о великом Муляне», перевод которой приписывается монаху Дхармадеве (Фатянь) (973—1001?). В корейских собраниях сохранилось семь старинных изданий этой сутры, старейшее из которых относится к 1537 г. [Ши Цзайлай 1988, с. 224—225]. Согласно исследованию Ши Цзайлая «Сказанная Буддой сутра о великом Муляне» в корейских изданиях почти полностью идентична японскому ксилографу «Сутры о том, как Мулянь спасал мать» [Ши Цзайлай 1988, с. 225]. Таким образом, корейская версия происходит из китайских текстов VIII—XIV вв.

Тибетские источники относят появление сюжета о Муляне в Тибете к IX в. Они указывают, что сутра на этот сюжет была переведена с санскрита монахами Джинамитрой, Ватуджнясидхи и Йешей. Их имена известны из других переводов канонических сочинений. В то же время «Сутры об Улламбане» в большинстве версий тибетского канона нет [Сазыкин 2004, с. 8]. Вероятно, «Сутра об Улламбане» была переведена на тибетский с китайского языка. Тибетский перевод «Сутры об Улламбане», который был сделан в IX в. монахом Гос Чос-груб'ом, был открыт в Дуньхуане. М.Т. Капштейн доказал, что он в целом следует китайскому тексту [Kapstein 2007b, 224]. Этому же монаху приписывается тибетская стихотворная версия истории Муляня (также рукопись из Дуньхуана).4 В ней заметно влияние простонародных китайских текстов. М.Т. Капштейн считает источником этого влияния именно «Бяньвэнь о Маудгальяяне» [Kapstein 2001, 239; Kapstein 2007a, 346]. В то же время, судя по немногим деталям в этом коротком тексте, трудно говорить о влиянии конкретного произведения: бянъвэнъ либо юаньци.

Существуют и более объемные тибетские и монгольские произведения на сюжет о Муляне (последние стали появляться в XVII в.), в которых сильно влияние китайских версий из дуньхуанских памятников. Н.С. Яхонтова выделяет четыре основные версии сюжета о Муляне в литературе на монгольских языках. Некоторые из них отмечены как переводы с тибетского. Наиболее пространная монгольская версия — перевод Ширегету-гуши- цорджи — содержит множество добавлений дидактического характера, отсутствующих в китайских произведениях из Дуньхуана. В то же время ойратская (западномонгольская) версия истории Муляня, сохранившаяся в уникальной рукописи XVII в. в СПб ФИВ РАН, оказывается весьма близкой

4 Оба текста были переведены на английский язык М. Т. Капштейном: [Kapstein 2007b, 227—36; Kapstein 2001, 242--45].

232 Мифология и фольклор

Тем не менее в иностранных версиях существует эпизод, который ярко развит в «Бяньвэнь о Маудгальяяне», но не присутствует в юаньци. В нем сам Будда, решив помочь Муляню освободить мать, отправляется в ад и разрушает его {Бяньвэнь цзи 1957, с. 738]. Это событие детально описывается в «Сутре о том, как Мулянь спасал мать» [Мия Цугио 1968, с. 177] и в монгольских произведениях [Яхонтова 1999, с. 51; Сазыкин 2004, с. 46]. В юаньци в этом эпизоде Будда учит Муляня, как совершить подношение монахам, чтобы спасти мать из темницы. Сам Будда не отправляется в темницу, но бесчисленные будды «даруют свой священный свет», который позволяет матери освободиться [Бянъвэньцзи 1957, с. 708].

Как видно из приведенных примеров, расхождения в трактовке сюжета в бянъвэнь и юаньци невелики, поэтому точно установить источник влияния сложно. Н.С. Яхонтова доказывает происхождение ойратской версии истории от «Бяньвэнь о Маудгальяяне», ссылаясь на ошибку в тексте. В бяньвэнь говорится, что Князь якш, служитель подземной темницы, сидел на земле. Аналогичный ему персонаж в ойратском тексте «сидел на змее» [Яхонтова 1999, с. 46]. В существующей сейчас дуньхуанской рукописи вместо иероглифа «земля» стоит похожий на него в скорописном начертании «змея» [Бяньвэнь цзи 1957, с. 728], что объясняет несоответствие. Можно предположить, что ойратский текст основывается на переводе именно дуньхуанской рукописи бяньвэнь.

Возможно, что распространение сюжета о Муляне шло в сопредельные страны несколькими путями от разных текстов: бянъвэнь, юаньци и производных от них апокрифических сутр. В случае монгольских произведений источником влияния могли служить и более поздние китайские тексты. Один из них — «Баоцзюанъ о том, как Мулянь спасал мать, [помог ей] выйти из ада и вознестись на небо» («Мулянь цзю му нули диюй шэн тянъ баоцзюанъ») сохранился в неполной иллюстрированной рукописи 1372 г, созданной во время последних лет правления монголов в Китае (династия Северная Юань) по заказу Токто (монгола?) [Чэ Силунь 1998, с. 33]. Владелец рукописи литературовед Чжэн Чжэньдо отмечал, что этот баоцзюанъ, сейчас признанный старейшим сохранившимся произведением жанра, близко следует версии дуньхуанских произведений в отличие от более поздних баоцзюанъ, отражающих влияние трактовки сюжета в драме [Чжэн Чжэньдо 1954, с. 318]. Возможность влияния раннего баоцзюанъ на монгольские тексты можно выяснить только после более тщательного изучения источников, которыми мы не располагаем полностью: Чжэн Чжэньдо опубликовал только отрывок из хранившейся у него части текста [Чжэн Чжэньдо 1954, с. 318—326]. Китайский ученый Чэ Силунь доказывает, что жанр баоцзюанъ

хранившейся в Дуньхуане и затем, видимо, развивавшейся в эпоху Сун (960—1279) [Чэ Силунь 2002, с. 51]. В таком случае правомерно говорить о влиянии именно юанъци, а не бяньвэнь на более поздние произведения на сюжет о Муляне.

Так или иначе, распространение сюжета о Муляне в сопредельных с Китаем странах происходило в той его форме, которую он получил в произведениях из Дуньхуана. Передача этого сюжета представляет уникальный пример заимствования в области не канонического, а популярного буддизма. В иностранных версиях истории Муляня заметно влияние китайских народных религиозных представлений. Одним из его аспектов является выделение образа Муляня как центрального героя. Если в изначальной «Сутре об Улламбане» подчеркивается главенствующая роль монашеской общины в освобождении матери, то в произведениях из Дуньхуана на первое место выходят сверхъестественные способности самого Муляня [Teiser 1996, р. 90]. В этом качестве Мулянь выступает и в других национальных версиях.

В бяньвэнь и юанъци отражен этап формирования представлений о «десяти отделах» ада, которые занимают важное место в религиозном мышлении китайцев, но сильно отличаются от канонических концепций буддизма [Teiser 1996, р. 184]. В дуньхуанских текстах и в иностранных произведениях обычно представлено неопределенное число адов, а не точное их количество (5, 8, 18, 30 или 64), принятое в каноническом буддизме. Кроме того, им придается бюрократическая структура с регистраторами и списками грешников. В некоторых иностранных версиях устройство ада тем не менее имеет канонический вид: так в южномонгольских текстах описываются восемь горячих и холодных адов [Яхонтова 1999, с. 21].

Несмотря на то, что иностранные версии заимствовали народные религиозные представления и многие китайские реалии, в некоторых текстах заметна попытка приблизить повествование к канонической традиции. Так, в монгольской версии присутствует рассказ об обращении Маудгальяяны и

Раджагриху (кит. Ваншэчэн) [Ивамото Ютака 1968, с. 64], столицу древнеидийского княжества Магадха — родной город Маудгаляяны согласно каноническим источникам. В поздних китайских произведениях — пьесах и баоцзюань— место действия часто переносится в Китай. Таким образом, апокрифические детали в иностранных версиях сочетаются с каноническими, которые, очевидно, были призваны придать текстам большую легитимность в рамках религиозной традиции.

Заимствование сюжета о Муляне сыграло значительную роль в развитии повествовательной литературы на национальных языках. В Корее сборник «Воринъ сокпо», в который вошел рассказ о Муляне, стоит у истоков прозы на корейском языке [Минь Юн Гю 1963, с. 17]. В.Хайссиг отмечает в монгольских текстах о Муляне начало секуляризации религиозной дидактической литературы [Heissig 1972, S. 95]. В Японии сюжет о Муляне использовался в произведениях сказительского искусства сэккё:сэки и представлениях кукольного театра дзёрури — «Путешествие досточтимого Мокурэна по подземной темнице» («Мокурэн сондзя дзигоку мэгури», XVI—XIX вв.) [Ивамото Ютака 1968, с. 135—170]. Сочетание прозы и стиха, использованное в дуньхуанских произведениях, оказало большое влияние на развитие китайской литературы. В большинстве иностранных версий, как уже говорилось, оно отсутствует, однако в Японии и Монголии были созданы поэтические переложения сюжета. Так, Кавагути Хисао приводит отрывок из народной песни о странствиях Муляня, которая исполнялась в Канадзаве во время праздника О-бон [Кавагути Хисао 1984, с. 48]. Как уже говорилось, сохранилась тибетская поэтическая версия сюжета. В Монголии также существовал текст о Муляне в стихах [Яхонтова 1999, с. 15] .

Сюжет о Муляне зачастую был связан с распространением особой манеры рассказа по картинкам. В.Мейер доказывает, что она пришла в Китай из Индии на рубеже новой эры в связи с распространением буддизма. В Китае рассказ по картинкам получил развитие в форме жанра бянъвэнъ [Mair 1988, р. 39]. В заглавии рукописи «Бянъвэнъ о Маудгальяяне» из Дуньхуана отмечено, что его сопровождали иллюстрации, которые не сохранились. Богато иллюстрирована рукопись «Баоцзюанъ о Муляне» 1372 г. В издании «Сутры о том, как Мулянь спасал мать» 1346 г. текст сочетается с изображениями. В этой же форме в Японии был выполнен «Свиток о голодных духах» {«Гаки дзо.си», XII в.), в который была включена и история Муляня [Ивамото Ютака 1968, с. 55—56]. Иллюстрированные издания истории существуют в Японии и в настоящее время. Многие монгольские произведения о Муляне также иллюстрированы [Сазыкин 2004, с. 31—49]. Имеются и современные иллюстрированные издания [Яхонтова 1999, с. 15]. В Монголии существовали также книги, изображавшие историю Молон-тойна в рисунках, даже без подписей [Sarkösi 1982, р. 273—307]. Использование формы повествования с рисунками указывает на то, что переложения истории Молон-тойна часто были предназначены для широкой и не всегда грамотной аудитории. Следует предположить, что значительную ее часть составляли дети, так как сюжет о почтительном сыне явно использовался в назидательных целях.

Сюжет о Муляне распространялся в странах Восточной и Центральной Азии в трактовке, сложившейся в народных художественных произведениях, дошедших до нас в дуньхуанских рукописях или восходящих к ним. В дуньхуанских произведениях сюжет использовался как в светских, так и в религиозных назидательных текстах. Сочетание черт светской обработки с каноническими заимствованиями позволило истории распространяться в рамках буддийского учения. В то же время ее популярность способствовала развитию повествовательной литературы как в Китае, так и сопредельных странах, становлению сказительских и драматических жанров, распространению формы повествования по картинкам для малообразованного слушателя.

Литература

Бянъвэнъ цзи 1957 — Ван Чжунминь, Ван Циншу ред. Дуньхуан бянъвэнь цзи. (Собрание дуньхуанских бяньвэнь).Пекин, Т. 2.

Бянъвэнь цзяочжу 1997 — Хуан Чжэн, Чжан Юнцюань ред. Дуньхуан бянъвэнь цзяочжу.

(Сверенные [тексты] дуньхуанских бяньвэнь с комментариями), Пекин.

Волкова и др., 1988 — Волкова О.Ф., Мялль Л.Э. Маудгаляяна.// Мифы народов мира. М.,

Ï.2.

Demiéville 1978 — Demiéville Р. (ed.). Répertoire du Canon Buddhique Sino-Japonais. Fascicule annexe du Höbögirin. Paris.

Ивамото Ютака 1968 — Ивамото Ютака. Мокурэн дэнсэцу то Урабон (Легенда о Мокурэне и Урабон).Киото.

Кавагути Хисао 1984 — Кавагути Хисао. Тонко: хон «Даймоккэнрэн мэйкан кю.бо хэнбун»

(Дуньхуанские рукописи «Бяньвэнь о том, как Махамаудгальяяна спасал мать из мира тьмы»). (Тонко:сирё: то Нихон бунгаку (Материалы из Дуньхуана и японскаялитература) № 3).Токио.

Carey 2000 — Carey CD. "In hell the one without sin is lord". Sino-Platonic Papers. October, 2000. №109, pp. 5—60.

Kapstein 2001 — Kapstein, M. T. "A Dunhuang Tibetan summary of the transformation text on Mulian saving his mother from hell. //Дуньхуан вэньсянъ лунь цзи (Сборник статей по дуньхуанской литературе). Шэньян.

Kapstein 2007а — Kapstein, M. T. "Mulian in the land of snows and King Gesar in Hell: a Chinese Tale of Parental Death in its Tibetan transformations" // B.J. Cuevas et al., eds. The Buddhist Dead: Practices,Discourses, Representations. Honolulu, pp. 345—77.

Kapstein 2007b — Kapstein, M. T. "The Tibetan Yulanpen jing" II M.T. Kapstein, B.Dotson (eds.). Contribution to the Cultural History of Early Tibet. Leiden, pp. 219—46.

Лю Чжэнь 1997 — Лю Чжэнь. Чжунго миньцзянъ Мулянь вэнъхуа. («Культура» Муляня в китайском народе). Чэнду.

Майтрисимит 1988 — Исрапил Ю., Долцюн К. ред. Кядимки уйгур йезидики «Майтрисимит» («Уйгурский перевод «Майтрейя самити»»). Урумчи.

Mair 1983 — Mair V.H., transi., introd. Tun-huang Popular Narratives. Cambridge.

Mair 1986—87 — Mair V. H. Notes on the Maudgalyayana legend in East Asia // Monumenta Serica. Journal of Oriental Studies. 1986—87. № 37, p. 83—93.

Mair 1988 — Mair V. H. Painting and Performance. Chinesepicture recitation and its Indian genesis. Honolulu.

Mair 1989 — Mair V. H. T'ang TransformationTexts.A Study of the Buddhist Contribution to the Rise of Vernacular Fiction and Drama in China. Cambridge, 1989. (Harvard-Yenching Institute monograph series, 28).

Минь Юн Гю 1963 — Минь Юн Гю. «Воринь сокпо» не исипсам чангвон. (Утраченный 23-й том «Воринь сокпо») IIДунбанхакчи (Журнал востоковедения). Июнь 1963. № 6, с. 1—18.

Мия Цугио 1968 — Мия Цугио. Мокурэн кю.бо сэцува то соно эйга — Мокурэн кю.бо

кё:эй но сюцугэн ни цундэ (История о том, как Мулянь спасал мать и иллюстрации к ней — о появлении иллюстрированной сутры о том, как Мулянь спасал мать) // Бидзюцу кэнкю: (Исследования по искусству). Январь 1968. № 255, с. 155—178.

Сазыкин 2004 — Сазыкин А. Г., предисл., пер., коммент., примеч. Видения буддийского ада. СПб.

Teiser 1996 — Teiser S. F. The Ghost Festival in Medieval China. Princeton.

Heissig 1962 — Heissig W., aus dem Mongolischen übersetzt. Helden-, Höllenfahrtsund Schelmengeschichten der Mongolen. Zürich.

Heissig 1972 — Heissig W. Geschichte der Mongolischen Literatur. Wiesbaden, Bd. 2.

Чжэн Чжэньдо 1954 — Чжэн Чжэньдо. Чжунго сувэньсюэ ши (История китайской простонародной литературы). Пекин, Т. 2.

Чэ Силунь 2002 — Чэ Силунь. Синьян, цзяохуа,юйлэ. Чжунгобаоцзюаньянъцзюцзи цита.

(Верования, этика, развлечение. Исследование китайских баоцзюань и прочее). Тайбэй, 2002. Чэ Силунь 1998 — Чэ Силунь. Чжунго баоцзюань цзунму. (Сводный каталог китайских ба-

оцзюань). Тайбэй.

Чэнь Фанъин 1983 — Чэнь Фанъин. Муляньцзюму гугии чжи янъцзиньцзи ци югуанъ вэнъ-

сюэ чжи яньцзю. (Исследование эволюции истории о том, как Мулянь спасал мать и связанной с ней литературы). Тайбэй.

Sarkösi 1976 — Sarkösi A. A. Mongolian picture-book of Molon Toyin's descent into hell.// Acta Orientalia Academiae Scientiarum Hungaricae. Tomus XXX (3). 1976, pp. 273—307.

Ши Цзайлай 1988 — Ши Цзайлай. Чжун-ХаньМулянь гуши чжи любянь гуаньси (О китай- ско-корейских [литературных] связях в распространении истории о Муляне).// Ханьсюэ яньцзю (Исследования по китаеведению). Июнь 1988. №.6, вып. 1, с. 213—241.

Schmid 2002 — Schmid D.N. "Yuanqi: medieval Buddhist narratives from Dunhuang". PhD dissertation. University of Pennsylvania. Philadelphia. 2002.

Яхонтова 1999 — Яхонтова H.C., изд. текста, введ., пер. с ойратского, транслит., коммент. и прилож. Ойратская версия «Истории о Молон-тойне» / Факсимиле рукописи (Памятники культуры Востока. VI). СПб.