Yakobson_V_A__red__-_Mifologii_drevnego_mira_-_1977

занность совершать на земле жертвоприношения, придавая тем самым силы богам, чтобы они могли выполнять свои функции и разрушать козни своих демонических и земных противников ради поддержания риты.

Как мы интерпретируем этот миф? Иначе говоря, какие идеи нашли символическое выражение в этом повествовании, где фигурируют антропоморфные и териоморфные персонажи? Какие процессы, протекавшие в сознании человека ведической эпохи, отразились в этом мифе? Нам нет надобности прибегать здесь к психоаналитическим построениям; вместо этого мы можем работать с материалом, который представляется лежа­ щим на поверхности или по крайней мере не очень далеко от нее. Ответ будет выглядеть приблизительно следующим обра­ зом. В начале всего был хаос. Несомненно, в этом хаосе нали­ чествовали уже все элементы, необходимые для сотворения вселенной, но они оставались в неупорядоченном и бездеятель­ ном состоянии. Некоторые из них, притом наиболее сущест­ венные *, были заточены или окутаны неким твердым покровом, отчего использовать их для творения было невозможно. Небо и Земля также существовали, но в то время были еще соеди­ нены вместе. Правда, в древнем хаосе уже присутствовали силы экспансии и раскрепощения, тенденции, направленные к упорядочению мироздания и приведению в движение его ча­ стей; однако их активность была еще недостаточной для пре­ одоления инерции. Мир пребывал в застое до тех пор, пока Небо и Земля не породили некую силу. Эта сила тотчас же разъединила их, заполнив собой пространство между ними. Затем, с помощью подвижного огня, сила преодолела инерцию, пронзила твердую оболочку и опорожнила хранилища, заклю­ чавшие в себе воду и солнце. Все части космоса были приведе­ ны к порядку, или гармонии, а затем пущены в движение, что­ бы действовать подобно механизму. Все это, однако, по-прежне­ му основывалось на силе. Беспрерывное ритмичное функциони­ рование космического механизма зависело от совершения со­ гласованными усилиями богов и людей жертвоприношений, по­ средством которых они взаимно усиливали друг друга. Этот процесс представлялся бесконечным. Когда сила привела все­ ленную в движение, тенденции к беспорядку, дезорганизации не были полностью искоренены. Каждый день солнце заходит, и его необходимо снова вывести на небо из темного подзем-

* Т. е. воды и солнце.— Прим. пер.

290

сошлемся на два хорошо известных гимна. В одном из них (2.12) утверждается могущество Индры, превозносятся его до­ бродетели и подвиги, и при этом делается косвенно выражен­ ное предостережение тем людям, которые посмели бы усо- АШИТЬСЯ в нем. Другой гимн (10.121) не называет имени Инд­ ры, но перечисляет обычно приписываемые ему совершенства и деяния, всякий раз в каждой последующей строфе задавая вопрос: кто этот бог, которого люди должны почитать жерт­ венным возлиянием? Смысл, очевидно, таков, что этот бог — не Индра. Ответ дается в последней строфе гимна. Бог этот, имя которого до сих пор было не названо, а личность не опре­ делена, именуется здесь Праджапати — «владыка тварей». Одно из абстрактных божеств, в «Ригведе» не имеющее сколь­ ко-нибудь определенной индивидуальности, Праджапати ста­ новится значительной фигурой в развившейся немного позднее литературе брахман*, где выступает в качестве верховного бога, надзирающего за порядком во вселенной. Другой пример косвенного отрицания Индры можно усмотреть в наделении его в функции творца эпитетом «Всетворец», «Творец всего» (Вишвакарман) (8.98.2, 9.63.7). Дело в том, что в других гимнах Вишвакарман выступает как особое божество (10.81; 10.82); для достижения своей цели ему не требовалось уничтожать демона: он сам сотворил все, включая богов. Отри­ цание Индры по другой линии проявляется в связи с актом отделения Сата от Асата. В одном месте утверждается, что это деяние совершил Индра (6. 25. 5), но в другом гимне (10. 72) сказано, что его совершили все боги, когда они, только что перед тем появившись на свет, устроили первое жертвоприно­ шение. Сила, таким образом, заключена не в Индре, а в жертвенном обряде. Некоторые мудрецы, жившие в период создания поздних гимнов «Ригведы», несомненно, считали си­ лу жертвенного обряда не имеющей равных; в этом отношении последнее слово в рамках данного сочинения сказано знамени­ той «Пурушасуктой» (10.90). В ней повествуется, как боги, торжественно справив первый жертвенный обряд, осуществи­ ли тем самым акт творения; при этом все, тогда еще не упоря-

* Брахманы (ед. ч. «брахмана»; не путать с «брахман», как назы­ вались члены высшей, жреческой касты древнеиндийского общества) — название особого класса текстов, входивших в состав так называемой ведической литературы и имевших основной задачей ритуалистическое комментирование вед, содержащих, однако, в значительной мере мифо­ логический и легендарный материал.— Прим, пер.

292

доченные, элементы космоса были заключены в теле приноси­ мой жертвы, мыслившейся <в образе гигантского антропоморф­ ного мужского существа г(пуруша); ето тело не только вмеща­ ло в себя всю известную нам вселенную, но и выходило за ее пределы.

Самый известный из числа так называемых «философских» гимнов «Ригведы» (10. 129) содержит и наиболее отвлеченную (в пределах данного памятника) переработку мифа о борьбе Индры с Вритрой. Вначале не было ни Сата, ни Асата, ни Сущего, ни не-сущего. Не было ни воздупьного пространства, ни небесного свода над ним. Что тогда все покрывало? Где? Что было ему защитой? Существовала ли тогда бездонная пучина вод? Для выражения понятия «покрывать» текст ис­ пользует глагол врит, от которого образовано также и имя Вритры. Далее в гимне говорится, что не было тогда ни смерти, ни бессмертия, не было различия между днем и ночью. Первосущество, именуемое «Нечто Одно» (тад екам), не будучи одухотворено никаким дыханием извне, дышало само собой, т. е. возникло путем самозарождения. Кроме него, ничего бо­ лее не существовало. Вначале мрак был покрыт мраком. Все это было сплошной пучиной, не содержавшей различий. Нечто Одно, имевшее потенцию к становлению, было скрыто скорлу­ пой; оно родилось силою собственного жара. Вначале на Нечто Одно нашло желание, и это Одно стало первым семенем мысли. Святые мудрецы, вопрошая в своем сердце, путем благочести­ вого самопогружения (т. е. посредством интроспекции) уста­ новили взаимоотношение Сата (Сущего) и Асата (не^Сущего). Границу между ними они провели по горизонтали. Что было ниже ее, что было выше? Были оплодотворители, были силы. Внизу была потенциальная возможность, сверху исходила эма­ нация. Есть ли кто знающий, кто мог бы здесь поведать, отку­ да происхождение, откуда это творение? Боги пребывают по эту сторону творения (т. е. они тоже "были сотворены чем-то, их превосходящим). Кто же тогда знает, откуда оно возникло? Откуда возникло это творение, само ли оно воздвиглось или нет (т. е. самозародилось или было сотворено) — тот, кто над­ зирает за ним с высшего неба, тот, верно, знает, а возможно, и не знает. Последняя фраза дает нам повод заключить, что, по мнению автора гимна, даже сам Праджапати пребывает в неведении относительно своего происхождения и происхожде­ ния вселенной; одним только святым мудрецам удалось по­ средством мистического самопогружения установить истину.

293

После этого антропоморфные фигуры Индры и Вритры бо­ лее не встречаются в брахманских космогонических построени­ ях; сохраняются лишь концепции первовещества, пребывающе­ го в хаосе, и некой направляемой волей силы, стремящейся придать ему организацию. Широко распространяется представ­ ление о таком изначальном состоянии, при котором элементы материальной вселенной еще не обладали различиями. Некая сила, часто называемая душой или душами, двигалась в этой массе, порождая тем самым различия в мире явлений. Иногда говорится, что души оставались неподвижными до тех пор, пока неразрывно связанная с ними карма (сила, порождаемая их действиями в предыдущих существованиях) не сконцентри­ ровалась и не привела их в движение; тогда они и породили различия. Так возникла вселенная. От исходного состояния со­ вершенства она, через ряд последовательных стадий, деградиру­ ет до момента полного триумфа зла; тогда она распадается в ничто или переходит в состояние абсолютного покоя, длящееся на протяжении астрономического периода времени, по истечении которого совершается новый акт творения. Этот процесс тянется до сих пор и будет длиться еще неопределенное время в преде­ лах некоего временного цикла, начало которого уходит в не­ доступную нашему воображению глубь времен, а конец — в необозримое будущее. Такова в общих чертах точка зрения философских систем Санкхья, Йога, Ньяя и Вайшешика, а так­ же эпических поэм и пуран *. От нее отличаются в некоторых отношениях представления «Ранней Мимансы» и еще более значительно — «Поздней Мимансы», широко известной под названием Веданты**. В каждом из этих случаев мышление

* Эпические поэмы— две великие санскритские «полей: «Махабхарата» и «Рамаяна». Пураны — «Древние сказания», или «Повествова­ ния о древности»,—класс текстов, генетически связанных с устной эпической традицией, содержащих разнообразный космографический, религиозно-мифологический, легендарно-генеалогический и нарративный материал. Созданием пуран ознаменовалось оформление двух главных

влиятельная из шести систем индийской философии, выросшая на осно­ ве толкования упанишад (религиозно-философские тексты, примыкаю­ щие к брахманам и как бы «завершающие» ведическую литературу). Центральное положение Веданты о тождестве индивидуального Я (Атман) с Абсолютом (Брахман) формулируется уже в ранних упанишадах.

294

оперирует безличными категориями, как в отношении инерт­ ного первовеществд вселенной, так и в отношении деятельной силы, придающей ему движение, различия и форму. К этому времени наш миф, отразивший в символической форме наибо­ лее раннюю попытку философского осмысления брахманами действительности, сам по себе не мог уже удовлетворить мыс­ лителей, чьи общие усилия были направлены на развитие умозрительной философии; и все же он оставался частью того скрытого основания, на котором они воздвигали свои системы.

3. ОБОЖЕСТВЛЕНИЕ «КУЛЬТУРНОГО ГЕРОЯ»

Большая часть последователей современного индуизма при­ надлежит либо к сектам, поклоняющимся Вишну и подчинен­ ным ему божественным персонажам, либо к сектам, почитаю­ щим Шиву и связанные с ним божества. Каждый из этих ве­ ликих богов является божеством синкретическим, всеобъемлю­ щая личность которого вобрала в себя черты многих отдельных божеств, растворившихся в основном образе и передавших ему при этом свои имена. Помимо того у Шивы есть одна, а у Вишну — две супруги, и каждая из них, в свою очередь, явля­ ется синкретическим божеством, соединившим в своем образе несколько женских божеств и присвоившим себе их имена. По общему мнению, выделить в комплексе Вишну, как и в комплексе Шивы, образ-первооснову не представляется воз­ можным. В «Ригведе» встречается как имя Вишну, так и при­ лагательное шива (благосклонный); однако в обоих случаях это обстоятельство отнюдь не влечет за собой обязательного вывода, что именно обозначенный данным словом элемент в составе синкретического целого является как раз древнейшим и исконным элементом образа божества. Ведь не исключено, что в нем присутствуют и другие, не менее или даже более древние элементы, пришедшие из неарийских источников и, по всей вероятности, имеющие местное происхождение, в от­ личие от арийского элемента, который никак не мог быть

Первое систематическое изложение Веданты приписывается Бадараяне. Наиболее последовательное выражение объективный идеализм этой си€темы обрел в монистической (Адвайта-) веданте Шанк-ары (VIII — IX вв. н. э.).— Прим. пер.

295

известен в Индии до прихода сюда ариев во II тысячелетии до н. э.

Бог Вишну сочетает в себе исключительное многообразие форм. Он может осознаваться как собственно Вишну, вопло­ щающий всю совокупность своих различных элементов, или как широко шагающий, восходящий герой-триумфатор, тожде­ ственный солнцу (Викрамэ или Вишну), или как само яркое лучезарное солнце (Сурья), или как одна из десяти главных аватар Вишну, т. е. его воплощений,—слово аватара означает «нисхождение (из высшей, небесной формы существования) на землю» — или как одна из его второстепенных аватар, кото­ рых насчитывают иногда двадцать две; можно, впрочем, при­ вести и другое высказывание, согласно которому воплощения Вишну в действительности неисчислимы. Он обладает могуще­ ственной способностью магнетически притягивать к себе дру­ гие мифологические фигуры; по всей Индии рассеяны храмы местных божеств, характеризуемых их почитателями как раз­ личные аспекты Вишну. В начале нашего столетия некоторые индуисты выражали надежду, а христиане соответственно опа­ сение, что христианство в Индии будет поглощено индуизмом вследствие признания Христа одной из аватар Вишну.

Не все формы Вишну в равной мере являются объектами религиозного почитания; например, исторический Будда счита­ ется девятой из десяти главных аватар Вишну, однако собст­ венного сколь-нибудь значительного культа он не имеет. Двумя наиболее популярными аспектами Вишну являются его седь­ мая и «восьмая аватары в лице Рамы Чандры и Кришны. Каждый из них, подобно всякой другой форме Вишну, имеет свою собственную мифологию; каждая из этих мифологий, в свою очередь, представляет собой смесь нескольких мифологи­ ческих комплексов, связанных с отдельными элементами, со­ ставившими в совокупности сложное целое мифологического образа. Мы рассмотрим здесь некоторые особенности мифо­ логии, обрамляющей образ Рамы Чандры, широко известного под именем просто Рамы. История его рассказывается в сан­ скритской эпической поэме «Рамаяна» («Сказание о Раме»).

Во-первых, Рама являет собой идеальный образ представи­ теля светской аристократии (т. е. группы каст, объединяемых названием кшатрия). Как наследный принц, он наделяется безупречнейшим характером; как правитель, олицетворяет иде­ ал царя, и слово рамараджъя, «правление Рамы», служит си­ нонимом утраченного Золотого Века и грядущей Утопии. Ви-

296

димо, прежде он был также божеством растительности, по всей вероятности, выразителем оплодотворяющей функции Неба, в то время как его супруга Сита, имя которой означает «бороз­ да», олицетворяла землю с ее плодородием. Судьбы Рамы и Ситы сплетены с судьбой демона Раваны, играющего в «Ра­ маяне» роль главного злодея; первоначально он, возможно, персонифицировал какую-либо враждебную природную сти­ хию, препятствовавшую Раме и Сите в осуществлении их функ­ ции плодородия. Наконец, Рама выступает мифическим агентом распространения арийской (т. е. брахманской или санскрит­ ской) культуры на не подвергшийся тогда еще арийской асси­ миляции юг Индии, где арийская культура и по сей день оста­ ется главным образом достоянием брахманов, накладываясь на субстрат, являющийся в основе своей дравидийским. Таковы три различных истока образа Рамы, которые, по-видимому, сли­ лись воедино уже в V—IV столетиях до н. э., в период созда­ ния «Рамаяны» в ее первоначальной форме. Впоследствии до­ бавлены были и другие элементы; так, во вводном повествова­ нии содержится пояснение, что Рама является аватарой Вишну, а Сита — это воплощение супруги Вишну, Лакшми; в заключи­ тельной же части рассказывается об изгнании Ситы и о том, как она со своими двумя сыновьями жила в обители Вальмики, считающегося, согласно традиции, автором «Рамаяны».

Полный текст «Рамаяны» в том виде, в каком она дошла до нас, начинается темой Раваны, царя-демона, правящего Ланкой (Цейлон). Некогда Равана получил от бога Брахмы обещание, что впредь он 'будет неуязвим ни для бога, ни для демона. Наглый и самонадеянный, он стал притеснителем для всего мира, но прежде всего старался чинить препятствия со­ вершаемым святыми мудрецами жертвенным обрядам, жиз­ ненно важным равно для людей и для богов. Примерно в то же время Дашаратха, царь Айодхьи, города в Северной Индии, совершал обряд жертвоприношения коня с целью продолжения своего рода, ибо ни одна из трех его жен до тех пор не родила ему сына. Боги, явившиеся получить свою долю приношений, остались довольны жертвенным обрядом и обещали царю, что его желание будет удовлетворено. Затем боги отправились к Брахме, чтобы испросить у него какое-нибудь средство для искупления зла, порожденного его преступным великодушием по отношению к Раване. Брахме пришла в голову мысль, что Равана, ставя условием свою неодолимость для богов и демо­ нов, упустил из виду человека и, следовательно, с этой сторо-

297

ны остался уязвим. Он (посоветовал тогда богам просить Виш­ ну, чтобы тот принял земное воплощение и уничтожил демона. Вишну 'Согласился исполнить просьбу богов. Для этого он по­ нудил себя воплотиться в четверых сыновьях царя Дашаратхи, т. е. в Раме и -его братьях: Лакшмане, Шатругхне и Бхарате. Одновременно боги по требованию Вишну плотски сочетались с различными женскими существами сверхчеловеческой, полу­ божественной природы, как-то: апсарами, киннари и т. п.— для того чтобы породить во множествах ваваров (обезьян) и про­ чие существа, которым предстояло стать союзниками Рамы в грядущей войне с Раваной.

Еще не достигнув шестнадцатилетия, Рама прошел через ряд приключений, в итоге которых он стал супругом несрав­ ненной Ситы, дочери царя Джанаки; Рама добился ее руки, натянув лук, с которым никто, кроме него, не мог совладать. Вскоре после его возвращения домой царь Дашаратха решил отказаться от престола и назначил Раму своим законным на­ следником. Но тут, однако, царица Кайкейи, мать сводного брата Рамы, Бхараты, решила осуществить когда-то давно по­ жалованное ей царем и с тех пор приберегавшееся ею до слу­ чая право выбрать любой дар; по ее требованию наследником вместо Рамы был назначен Бхарата, а Рама на четырнадцать лет отослан в изгнание. В сопровождении Ситы и брата Лакшманы Рама ушел из Айодхьи. Они скитались по лесам, жили в обителях отшельников и наконец обосновались в местности Панчавати, расположенной на берегу Годавари в северной око­ нечности Деканского плато; построив там хижину, они зажи­ ли в счастье и мире.

Во время их пребывания там отвратительная сестра Раваны дьяволица Шурпанакха («та, у которой когти подобны веяльным корзинам») случайно встретила Раму и предложила ему свою любовь, но была им отвергнута. Она пожаловалась на это Раване, и тот послал, чтобы убить Раму, четырнадцать, а затем и целых четырнадцать тысяч демонов, но все они бы­ ли разгромлены, и лишь один из них, по имени Акампана, спасся и прибыл в. Ланку, столицу Раваны, чтобы сообщить о происшедшем. В ярости Равана поклялся уничтожить Раму, однако Акампана посоветовал ему не нападать самому на ге­ роя; лучше похитить Ситу, после чего Рама быстро исчахнет и умрет от тоски. Решено было, что один из воинов Раваны, демон по имени Марича, обернется золотым оленем в сереб­ ряных пятнах, явится возле хижины Рамы и увлечет его в

298

погоню за собой. Рама убил Маричу, но демон перед смертью голосом, в точности похожим на голос Рамы, издал громкий крик: «Сита! Лакшмана!» Сита велела Лакшмане идти на по­ мощь Раме. Этого момента и ждал Равана. В облике нищего странника-аскета он приблизился к Сите и выслушал от нее ее историю. Затем он открылся ей, предлагая свою руку и царство. Сита отвергла его; тогда он, приняв свой истинный облик, силой втащил ее на свою ослами запряженную колесни­ цу, тотчас же взявшую путь на Ланку. По дороге на Равану напал огромный гриф, сокрушивший его колесницу; Равана, однако, сразил его и продолжил свой путь. По прибытии в Ланку он ввел Ситу в свой дворец и возобновил сватовство, но снова встретил отказ.

Рама и Лакшмана, потрясенные исчезновением Ситы, дол­ го скитались, пока не набрели на раненого грифа; умирая, он поведал им о своей битве с Раваной. -Затем поиски привели их на юг. Там им встретилось безголовое чудовище, над которым тяготело проклятье; Рама снял с него проклятье, отрубив ему руки. Чудовище посоветовало им заручиться помощью Сугривы, законного царя ванаров, который, однако, в это время был изгнан своим братом Валином, узурпировавшим престол. Рама убил Валина, вернул трон Сугриве и обрел в нем союзника. Наступил сезон дождей. Только по его окончании Рама и его союзники смогли отправиться на поиски Ситы. Военачаль­ ник Сугривы, обезьяна по имени Хануман, выведал у брата умершего грифа, что Сита была увезена на Ланку, лежащую за морем на расстоянии тысячи йоджан*. Одним прыжком пре­ одолел Хануман водное пространство и прибыл к великолепно­ му городу Ланке. Ночью он уменьшился до размеров кошки, вошел в город, одержал победу над духом-хранителем Ланки

ипробрался незамеченным к Сите как раз вовремя для того, чтобы услышать, как она в очередной раз ответила Раване отказом. После ухода Раваны Хануман предстал перед Ситой

ипредъявил ей кольцо, врученное ему Рамой как знак, под­ тверждающий его полномочия; он предложил тотчас же отне­ сти ее к Раме, но она отказалась, так как, храня верность суп­ ругу, не могла допустить, чтобы ее коснулся какой-либо дру­ гой мужчина. Расставшись с Ситой, Хануман разрушил храм

вгороде, но демонам удалось поймать его с помощью магиче-

*Йоджана — древнеиндийская мера длины, соответствующая при­ близительно 13—14,5 км.— Прим. пер.

299