Учебное пособие 800677

второй верхний закомарный ярус. В интерьере частично уцелели более поздние фрески выдающегося живописца Андрея Рублева, выполненные в начале XV в.

Также при Всеволоде во Владимире сооружен прекрасный Дмитриевский собор (1194–1197, рис. 71), где декоративными рельефами порыты уже все верхние части стен. Апофеозом белокаменного декорирования стал Георгиевский собор в Юрьеве-Польском (1230–1234, рис. 72), сплошь – снизу доверху – украшенный резными деталями реальных и фантастических фигур людей, зверей и птиц. В архитектуру вплетено колоссальное искусство резьбы по камню, ставшее продолжением традиций русской деревянной резьбы. Верхние части стен обрушились еще в XV в. и переложены московскими мастерами без учета прежней композиции.

Рис. 71. Дмитриевский собор, г. Владимир. Современный вид

81

Рис. 72. Георгиевский собор, г. Юрьев-Польский. Современный северный фасад, его реконструкция, план, капитель полуколонны

На примерах этих двух построек мы вновь видим общее желание русского народа (как и в других землях) придать храмам динамичный и нарядный вид в предмонгольское время. Если строгие византийские формы напоминали о карании ослушников, то русские формы связаны с более жизнерадостными представлениями о мире. Итак, изменения в облике храмов показывают явно меньшее влияние византийской церкви на Русь.

И вновь видно ограниченное влияние романской архитектуры Запада. Несмотря на использование на Руси похожих приемов декорирования, русские храмы становятся праздничными в отличие от серьезно-торжественных романских построек.

Следующий этап общего подъема русской архитектуры – на исходе ордынского ига – на Владимирской земле происходит по-особенному. Владимир передает свою лидирующую роль Москве.

В конце XIII в. Москва стала столицей небольшого самостоятельного удела, а с XIV в. – центром объединения русских земель. В 1320-е гг. московские князья закрепили за собой право носить титул «великих». Удачное расположение Москвы в центре крупных дорог привело к тому, что в ней с 1323 г. в ней находилась кафедра русских митрополитов. Это немало способствовало возвышению Московского княжества. Его роль еще больше возросла после победы русских над татарским войском в Куликовской битве под руководством московского князя Дмитрия Донского в 1380 г. Тот же князь в 1367 г. перестро-

82

ил из белого камня прежние дубовые стены Кремля и превратил Москву в самую мощную крепость Северо-Восточной Руси.

Переняв древнерусские и в особенности владимиро-суздальские храмостроительные традиции, Москва их глубоко переработала уже на первых этапах своего возвышения. Будущая столица Русского государства заимствовала у Владимира и Суздаля простой план храма: у него прямоугольная форма, близкая к квадрату, четыре столпа, три апсиды. Раннемосковская архитектура вслед за владимирской повторяет белокаменный материал и ряд очень характерных элементов фасадного декора. Так, бросается в глаза повтор перспективных порталов, лопаток с колонками, аркатурно-колончатых поясов.

Однако московская школа отвергла владимирское излишество в мелком декорировании фасадов, приняла в этом отношении новгородскую и псковскую простоту, но выработала новые яркие, динамичные и глубоко символичные формы. К ним относятся килевидные очертания порталов и закомар, а также венчающие ярусы кокошников – декоративных элементов в виде ложных закомар (полукруглой, килевидной, треугольной формы). Как уже было замечено, в этом видится глубокая православная символика восходящего к Небу языка пламени. По той же причине шлемовидные купола начинают превращаться в луковичные.

При великом московском князе Иване Калите в Кремле было поставлено несколько каменных храмов: первый белокаменный Успенский собор (1326), ставший местом погребения митрополитов (в почитании праздника Успения просматривается явное подражание Владимиру); церковь-колокольня Иоанна Лествичника (1329), в будущем знаменитая колокольня «Ивана Великого»; первый Архангельский собор (1333) – усыпальница великих князей. Впоследствии все они перестроены.

Наилучшее представление о раннемосковском зодчестве дают сохранившиеся святыни: четырехстолпные одноглавые Успенский собор на Городке в

Звенигороде (1399, рис. 73), Троицкий собор Троице-Сергиева монастыря в Сергиевом Посаде (1422–1423, рис. 74), Спасский собор Андроникова мона-

стыря в Москве (ок. 1425 – 1427, рис. 75). В них получили развитие прежние русские динамичные композиции храмов. Но отныне участвовали московские килевидные формы.

В Успенском соборе выше килевидных закомар размещены килевидные кокошники. Такую же форму имеют завершения порталов. Характерны лопатки с полуколонками.

Троицкий собор расположен в одном из самых знаменитых монастырей России, который чаще всего именуют Троице-Сергиевой лаврой. Реконструкция первоначальных фасадов собора свидетельствует, что до перестроек они тоже были более динамичными, имели дополнительный ярус кокошников. Тем не менее все формы собора более тяжеловесные, что связано с его мемориальным значением. Он стал усыпальницей выдающегося церковного деятеля Сергия Радонежского. В нем основной объем и барабан заметно расширяются кни-

83

зу. Кокошники растянуты по горизонтали. Плоскости закомар отделены горизонтальными уступами, что позволяет назвать профили закомар архивольтами, а лопатки можно трактовать как пилястры, ибо они имеют капители. Это важные признаки зарождения в русском зодчестве ордерной системы, свойственной, в частности, архитектуре Возрождения. Таким образом, московская школа тоже не была изолирована от общеевропейского зодчества. И именно она подготовила будущую переработку ордера в эпоху централизованного Российского государства – так, что переработка стала органичной частью русского стиля.

Динамика особенно выражена в нарастании общей пирамидальной формы Спасского собора. Здесь развита композиция Пятницкого храма Чернигова и новгородско-псковских храмов с пониженными угловыми ячейками. Здесь же объединены и многие другие прогрессивные начала различных русских школ.

Рис. 73. Успенский собор, г. Звенигород. Реконструкция первоначального вида, план

84

Рис. 74. Троицкий собор Троице-Сергиева монастыря. Реконструкция западного фасада, план

Рис. 75. Спасский собор Андроникова монастыря. Современный вид (фото с сайта oldboy.icnet.ru), план

85

3.3. Каменное строительство эпохи образования и укрепления централизованного Российского государства (вторая половина XV–XVII вв.)

Идеологическому становлению Москвы как новой столицы «всея Руси» немало способствовала русская Церковь. С середины XV в. она становится независимой от Византии, а после завоевания Константинополя («второго Рима») турками (1453) претендует на роль столицы всего восточного христианского мира. Рождается идеологическая концепция «Москва – третий Рим». Это заметно отражается на облике центральных ансамблей Москвы, в том числе храмов.

При великом князе Иване Васильевиче (Иване III) и его сыне Василие III процесс объединения русских земель вокруг Москвы перешел в решающую стадию. В 1480 г. окончательно пал монголо-татарский режим. В конце XV– начале XVI вв. к Москве были присоединены Новгород, Чернигов, Псков, Смоленск, Рязань и другие города. Это вело к объединению архитектурных школ на принципиально новой жизнеутверждающей основе, к созданию общерусской архитектуры. В храмовом зодчестве также требовалось подчеркнуть мощь и международное значение Российского государства.

Грандиозные работы по перестройке Кремля начались со строительства нового Успенского собора, который задумали как кафедральный храм, подобный владимирскому собору, но превосходящий его по размерам. Однако пятиглавый собор, заложенный русскими мастерами, рухнул недостроенным в 1474 г. Иван III пригласил из Венеции известного зодчего Аристотеля Фиораванти, под руководством которого храм заново выстроили в 1475–1479 гг. В архитектуре собора нет прямого повторения элементов итальянского Возрождения, ибо итальянца обязали строить по-русски. Он предварительно изучал лучшие образцы во Владимире и на русском Севере. Русские мастера, трудившиеся под его началом, также внесли свою лепту.

А. Фиораванти сохранил в шестистолпном трехнефном соборе традиции крестово-купольной системы, но усовершенствовал ее крестовыми сводами и впервые устроил глубокий фундамент храма. Храм клали из привычных камней, а своды и столбы – из кирпича под особым наблюдением итальянца. Выбрано солидное пятиглавие. Внешне получилось торжественное произведение архитектуры, проникнутое новгородской строгостью, отмеченное излюбленным владимирским аркатурно-колончатым поясом и раннемосковскими порталами, но все же наделенное величием, общим духом Возрождения (рис. 76).

Вконце XV – начале XVI вв. постепенно складывается торжественный ансамбль центральной площади Кремля – Соборной.

В1484–1489 гг. по диагонали от церкви Ивана Лествичника строится Благовещенский собор, первоначально четырехстолпный, трехглавый (позднее достроен). В сравнении с Успенским собором – небольшой, скромный. Но у него – важнейшая особенность: элементы декора, без которых впоследствии стал непредставимым русский стиль. Появляются орнаменты на карнизах, из

86

раннемосковского зодчества берутся килевидные кокошники в завершении стен и дополнительный ярус кокошников вокруг центральной главы. Главы приближены к луковичным (рис. 77).

Рис. 76. Успенский собор Московского Кремля. Современный вид, план

87

Рис. 77. Благовещенский собор Московского Кремля. а – реконструкция первоначального вида, б – современный общий вид (фото П.А. Попова)

88

В 1505–1509 гг. Алевиз Новый, прибывший опять из Венеции, строит напротив Успенского собора новый Архангельский собор взамен старого. Применена старая крестовокупольная система без новшеств. Но внесено главнейшее внешнее нововведение: наконец-то классические ордера архитектуры Возрождения проникли самый центр русского градостроительства и храмостроительства. Четкое прямоугольное членение фасадов на два яруса пилястрами и карнизами; капители пилястр с растительным орнаментом, белокаменные раковины в тимпанах закомар. Тем не менее, сами закомары, пятиглавие с устремленной вверх центральной луковичной главой и в целом русские конструктивные особенности храма не умаляют российского своеобразия (рис. 78). Мощное слияние, напластование древнерусской архитектуры и композиции Возрождения сыграло немалую роль в дальнейшем складывании русского стиля.

Рис. 78. Архангельский собор Московского Кремля. Западный фасад, план

89

Одновременно, в 1505–1508 гг., ансамбль Соборной площади Кремля обогащается уникальным и символичным для России сооружением. Церковь Иоанна Лествичника перестраивается итальянским архитектором Боном Фрязиным – вновь в виде храма-колокольни, храма-башни с первоначальной высотой 60 м (рис. 79). Такие храмы назывались: «ЦЕРКВИ ПОД ЗВОНЫ», или «ЦЕРКВИ ПОД КОЛОКОЛЫ»: ярус звона помещен над основным нижним объемом храма, под главой.

Рис. 79. Ивановский столп и Успенская звонница в Московском Кремле. Современный вид (фото И. Помещикова)

90