Учебное пособие 800345

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

Процесс получения согласия.

Выявлено, что в ходе общения между девушкой и парнем наступала договорённость. Из уст одной респондентки мы услышали следующую информацию: Я как рас работала даяркай. Иду с падрушкими па лашшыни, мы хадили тута. Идим дамой, уш веч р был. Я взашла, тольтя раздяваца, гляжу и н вотан. Приш л и прося: «Давай выдим». Я сразам аделася, вышли. Тута он прям напором кажа: «Хачу свататца». Я отвячаю: «Я дюжа ш малада», а н: «Ничаго страшнага нету». И в энтат вечир мы дагварилися, сагласилися. Патома, кали он мине позжи праважал, спрашвал: Ты ни раздумала? Я гварю: «Нет». Теперь это событие именуется предложением руки и сердца, но тогда всё было несколько иначе.

Как известно, лексема согласие функционирует в значении ‘утвердительный ответ на что- л., позволение, разрешение’ [2**], являясь общеупотребительной.

3. Ритуал «Сватинки».

Молодой человек, сообщив родителям и крёстным о своём намерении жениться,

приглашает их на сватовство. Он тады паш л дамой и кажа, ч б гатовилися итить свататца. На другой день ани збираютца и идуть сватать. У молодой ждуть сватоф Глядь, и энти пришли.

Приход жениха с родными в дом невесты означал, во-первых, начало досвадебных мероприятий. Во-вторых, происходило первое близкое знакомство семей друг с другом, несмотря на то, что они жили в одном посёлке: Была вон как весила на сватинках, гуляли чилавек двацать, песни играли и частушти пад гармонь. Душевна разгаварьвали, беседвали.

Как стало известно, еда была совсем простой, даже скромной. Однако в тот момент она не являлась главным в действе, а только свидетельствовала о гостеприимстве, любезности и приветливости хозяев дома. За трапезой важным было общение людей, становившихся сватами, радость за собственных детей. Именно это чувство, как мы выяснили, переполняло всех собравшихся в доме невесты: Тады на стол станавили картохи, йих с лукам и маслом подавали. Камсу купляли, ана рани в бочтях была, фкусная хто зни какая. Пышек бабы в пяче напякуть, напястрять йих, ой хараши. К ним канпот паставють, тады ис суш нок варили. В качестве спиртного подавался напиток собственного приготовления, очень популярный в сельской местности по причине отсутствия альтернативы: Пили тольтя едный самагон, яго сами гнали, к

татим бальшим дялам он у ва фсех наготовленый был.

Уточним, что так называемые сватинки продолжались долго: Гуляли ашник часоф да читыр х утра. Фс была вон как расхарашо. Отметим, что лексическая единица сватинки носит локальный характер, поскольку не находит отражение в рассматриваемых словарях.

Важно понимать, что результатом сватинок было достижение определённых временных договорённостей по дальнейшей организации обряда. Отметим, что они, обычно, проводились за месяц до основного торжества, но в соответствии с лунным календарём: Свадьбу назначуть на времю, тольтя кали нараждаитца месиц.

Безусловно, в этом есть специфическая вера в то, что новый месяц оказывал положительное влияние на все дела, связанные с образованием молодой семьи. Он как бы открывал лёгкую дорогу на пути создания родового очага. Загадочность явления, как кажется, притягивала и во многом обнадёживала селян.

Отметим, что по сложившейся традиции парень и девушка до свадьбы строго соблюдали принятые правила: И хадили мы да самаго энтага, да свадьби. Как вечир, он приходя за мной, мы идим на плясти. Гуляим, пляшим, апасля чаго он мине праважая, а сам к сабе дамой уходя.

4. Ритуал запивания невесты (запой).

Обратим внимание, что промежуточным мероприятием между сватовством и свадебным пиром было запивание девушки.

На этот этап ритуала, называемый «запой» в дом новобрачной приглашались самые близкие люди по линии родства с обеих сторон. Их число было наполовину больше, чем участвующих в сватинках. А тады ш запои делали. Как хателася дяфчатам запой. Придуть сваты с молодцом, чилавек акала сарака. Гуляють, запивають молодуху. Пасряди бальшога стала пасодють

67

Выпуск № 1 (53), 2022 ISSN 2587-8085

молодых, вокрух гости, йих разглядають, ядя и выпивають.

С целью выявления лексических особенностей высоковского говора рассмотрим этимологию слова «запой», обратившись к разным лексикологическим источникам.

Словарь русских народных говоров (СРНГ) приводит лексему запой в значении ‘часть свадебного обряда – пирушка после сватовства’ с указанием огромного ареала функционирования: Алтайская, Волжская, Воронежская, Владимирская, Вятская, Волго-Камье, Донская, Казанская, Калужская, Костромская, Кубанская, Куйбышевская, Курская, Московская, Нижегородская, Новосибирская, Оренбургская, Орловская, Омская, Петербургская, Пензенская, Пермская, Самарская, Саратовская, Симбирская, Тамбовская, Тверская, Терская, Томская, Тульская и Ярославская области [3**, т. 10, с. 336]. В Словаре воронежских говоров (СВГ) нами обнаружено слово запой в разных значениях [4**, т. 3, с. 242-244], в том числе: ‘пирушка после сватовства’, что соответствует выявленному в Таловском районе. Сходство действа

Семилукским и Хохольским районами [4**, т. 3, с. 243-244].

Кроме того, лексическая единица запить в значении ‘сговорить, просватать’ отмечена В.И. Далем без указания места [1**, т. 1, с. 551], Однако слово запитые в значении ‘жених и невеста после запоя’ не отражено в представленных нами словарях, что даёт право считать его

распространено в Новосибирской, Свердловской, Омской, Красноярской области, КАССР, Литовской CCP и Латвийской ССР [3**, т. 18, с. 228]. Лексема молодец приводится в значении ‘неженатый молодой мужчина’ [3**, т. 18, с. 222], что отличается от выявленного нами в значении ‘жених’.

Продолжая анализировать свадебный обряд, отметим, что яства на столе в период запоя стояли скромные, как и на сватинках: Борш, мясу ни подавали. Кашу, картохи натушуть в пяче, капусту из кадушти, помидоры тожа. Ежели хто как сумея, ишшо пышти, канпот. Самагон выпивали в аснавном мужути, бабы ня пили, редка мож хто и выпивал тута. Канпот из грушев и яблоков наворють, тады фсяды сушили мяшками на зиму ийх. Пышти на скаврадах в пяче напякуть и падавали. Добродушная обстановка и процесс угощения показывали радушность и хлебосольность родителей невесты.

5. Запойные дары.

Завершали сакраментальный ритуал так называемые дары. Они являлись частью народной культуры и проводились по своеобразному правилу: в конце застолья новобрачная вставала из-за стола и подходила к крёстному. Он брал её за руку, и они двигались от одного гостя к другому:

Молодуха к кажнаму патходя, абнимая и цалуя, а энтат ей пратягвая деньги, тады бумаштими дарили. Памногу ни было, давали патрошти: аль рубаль, аль два хто протяня, аль траяк зял нентий. Хр сный дары в платочек збирал, нявеста йих ни дяржала.

Погрузившись вместе с информаторами в праздничный процесс, мы как будто слышим, как играет гармонь, поют песни, шутят. А в это время подсчитывают денежные средства.

Репрезентированная традиция запойных даров не отмечена в других, исследованных нами ранее населённых пунктах, что свидетельствует о её оригинальности.

Далее крёстные публично объявляли о подаренной сумме и за это выпивали. Празднество заканчивалась далеко за полночь, ведь русская душа умеет веселиться.

Вместе с тем из уст респондентов мы узнали об одной особенности. Полные семьи гуляли запой, те, кто в силу обстоятельств не мог это сделать, данный этап опускали (таких среди селян было немного). Конечно, каждой девушке хотелось, чтобы все элементы церемониала присутствовали в её свадьбе. Однако война стала одной из причин того, что в некоторые семьи отцы не вернулись с фронта. Единственным родителем, на плечи которого легла и роль женщины, и роль мужчины, стала мать. Естественно, имея в то время много детей, она не могла сравниться в материальном плане с теми, кому помощь оказывал муж-кормилец. Недаром среди высочан мы услышали утверждение: Маманя – родимая, папаня – кормилец. В нём, как представляется, глубокий смысл: женщина рожает и воспитывает, а мужчина – кормит, добывает

68

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

средства для питания своей большой семьи.

Отметим, что лексема хр сные в значении ‘крёстная мать и крёстный отец’ приведена в словаре В.И. Даля без указания территории распространения [1**, т. 4, с. 366].

Слово маманя в роли ‘мама, матушка’ имеет следующий ареал использования: Брянская, Воронежская, Владимирская, Донская, Симбирская, Казанская, Красноярская, Кубанская, Московская, Рязанская, Саратовская, Тульская, Томская области и Урал [3**, т. 17, с. 349]. В словаре Даля она не отражена.

Лексическая единица папаня в функции ‘1. Обращение к свекру. 2. Дедушка’ отмечена в Рязанской области [3**, т. 25, с. 204], однако в высоковском говоре она употребляется в значении ‘папа’.

Первый свадебный день. 1. Ритуал регистрации.

Представляется целесообразным уточнить, что особенностью названного процесса считалась фиксация брака в местном органе управления строго в понедельник. Заметим, для нас такая информация стала несколько неожиданной.

Примечательно, что теперь, в XXI столетии, в этот день недели люди стараются вообще не устраивать какие-либо увеселительные мероприятия, а в отделах ЗАГС на всей территории нашей страны – обычный выходной. Отметим, что названный этап в культовом цикле событий не считался самым главным, что отличает его от существующих в нашем веке правил.

Как стало известно, в рядом расположенной большой деревне находился сельский совет, куда на тройке лошадей дядя вёз новобрачных. В нём и производилась запись. Приглашённых гостей на этой церемонии не было: Тады фсех регистрирвала Демчинко Софья Ф дравна. Ана расписвала, ч й-та там жалала, бумашти аддавала. Свидетельства давала. И аттэля апеть на лошади вярталися: он, она и извозщик. И вить требылася абмыть – выпить.

Уточним, что лексема регистрация, номинирующая ритуал первого свадебного дня, имеет значение: ‘запись, фиксация фактов или явлений с целью учета и придания им статуса официально признанных актов (регистрация рождения, брака)’ [3**, т. 3, с. 694].

2. Ритуал доставки постели.

Обряд транспортировки и вручения приданого новобрачной семье жениха и убранство дома назывался постель. Он осуществлялся тоже, как и ритуал регистрации, в понедельник.

Интересно, слово постель в СРНГ толкуется: ‘переезжать с приданым в дом жениха’, в

качестве места употребления лексемы называется только Аннинский район Воронежской области

[3**, т. 30, с. 221].

Следует обратить внимание на такой факт, имеющий место в момент доставки приданого невесты, преимущественно состоящего из сундука и железной кровати: новобрачный не имел права находиться дома: Привязли суды пастелю на двух лашадях, разгрузили дабро: кравать, пярина с падуштими да адяялы. Фс пуховая, т плая. В сундуте кой какая дабро ляжала. Па тадышниму закону жаниху няльзя было глядеть, он далж н ухадить сафсем з двара.

По местной традиции, шитьём составляющих постели занимались местные рукодельницыискусницы, что коренным образом отличает существовавший уклад от современного, когда практически все принадлежности приобретаются в магазинах. Женщины вышивали и выбивали на ткани различные узоры. Причём, каждый орнамент был неповторим и по-своему красив.

Зачастую мастерицы работали долго, по ночам: Тады для дочири радитили шили завески, просили родных т ток, хто умел, аль тута бабы были мастировыя, делали дюжа раскрасиваи узоры. И на палатенцах холштинных тожа узоры клали: катия тольтя белаи, катия цвятныя.Стягали адяялы пуховыи, гусей люди дяржали в кажном дваре, пуху было вдоволя.

Привезённое для убранства дома приданое невесты, безусловно, создавало уют в сельском доме. Он был необходим для новой семьи, для выстраивания семейных отношений.

В словаре В.И. Даля находим лексические единицы убрать дом в роли ‘украсить и обставить всем нужным, окрасить и оклеить, повесить занавески’ без указания места функционирования [1**, т. 4, с. 276]. В СРНГ трактуется: убрать – ‘одевать, наряжать надлежащим образом’ с приведением территорий Архангельской и Воронежской области [3**, т.

69

4, с. 122].

Как мы выяснили, по окончании убранства родители жениха и крёстные приглашали гостей к столу. Под переливы гармони начиналось веселье: Тута фс паставють, развесють, убяруть, а

тады сваты йих угашшали. Кармили, выпить маленя паднасили. Пели и висялилися.

Так заканчивался понедельник.

Второй свадебный день.

Интересно, что в рассматриваемой народной культуре второй день свадьбы приходился именно на вторник. Здесь есть определённая символичность, как кажется: большие дела крестьяне планировали и выполняли поэтапно: одно следовало за другим, начиная с начала недели.

1. Ритуал венчания.

Обряд своеобразного таинства, который осуществлялся в доме невесты или жениха (где было возможно) в первый день свадьбы, до начала пира, именовался венчанием. Любопытно, что ему отводилась большая роль, чем процессу регистрации.

Наряд новобрачной состоял из платья средней длины и головного убора – короткой фаты с длинными лентами и венка. Трепетные мгновения и определённое волнение, как свидетельствуют респонденты, переполняли девушку перед такой важной церемонией. Вянок был на три нявести в диревни. Дених-та йих нету. А фата была тута у Чиброхи. Ленты привяжуть, патом фата, а следом вянок. И энтая фата хадила па вс м пас лку. Лицо прикроють альняным платочтем.

Новобрачному запрещалось смотреть на лицо суженой: Рани обвенчвали прям да стала. У

нас хата малентия, а у них две комнати. Вянчать нас негди, ч б вянчать нас тута. Ну бились, бились, как луччи зделать, тады нявесту няльзя глядеть да свадьби. Ряшили у них вянчать. Мине взяли, порани привяли к жаниху, ня он ка мне, а я к няму. Вянчались с платочтим на лице. Дядя прач л брачнаю малитву, жаних следом далж н рассадить нагой стакан чайнай и убрать с маго лица платок.

Обряд заканчивался соединением двух сердец и союзом навсегда, закреплённым в сельской традиции, и те, кто находились в комнате, под гармонь пели песни и веселились. Радостное событие свершилось! Так считали высочане: Как нас пирвянчали, и сразом песни, тута заиграл гармонист. И пашла виселия.

Через некоторое время, после благословения, по местному принципу, молодые отправлялись в дом невесты, ведь их ждали там родные и близкие люди: Сажають за стол,

благаславляють. И тады адяваютца и идуть в нявестин дом.

В СРНГ представлена следующая информация о лексеме венчанье: ‘вступать, вступить в брак; венчаться’, в качестве мест распространения указаны Архангельская, Олонецкая, Онежская области и Урал [3**, т. 4, с. 112]. Воронежский ареал не называется. В МАС и СВГ описываемая лексема отмечена в иных значениях, что не соответствует бытующему в исследуемом говоре

[2**, т. 1, с. 148; 4**, т. 1, с. 201-202].

2. Пир Главным действом сельской свадьбы выступал пир. Именно он требовал тщательной,

большой подготовки и считался многочисленным по количеству его участников.

Напомним, что в Высоком существовало правило: Свадьбу играли ни ф канце месица, а

в маладой месиц, кали он тольтя нарождаитца. Чиб маладым жилося харашо.

Одной из отличительных черт названного гулянья было то, что гостями становились все пожилые родственники и крёстные. Полагаем, это связано с тем, что, во-первых, к ним наблюдалось особое уважение и почитание. Мнение перечисленной группы людей являлось авторитетным. Во-вторых, раньше практически все семьи считались многодетными, а жилищные условия были весьма скромными. Две комнаты в деревенской хате свидетельствовали о богатстве и достатке её хозяев, т.к. преимущественно у всех селян в то время имелась только одна комната. Естественно, вместить огромное количество близких

70

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

людей и членов их семей в зимний период не представлялось возможным. Поэтому приглашали только старших родственников. Тады на свадьби тольтя старых звали из радни. Ну ани, правда, фсе развяс лишшии, отчайныи были. Свидетилиф ни было. За сталом сажали тах-то: нявестин хр сный – акала хр снай жаниха, жанихов хр сный – вазле нявестинай хр снай. Тадышние свадьби дюжа вяс лаи и харошаи были. Яду падавали такуя, как и на запой, тольтя ишшо варили ф пяче в бальших чигунах борш, гавяжий халадец делали в бальших чашках. Рани мелкай пасуди, как сычас, ни было. А тады, кали застыня, халадец резали на кусти и падавали. А ишшо к этаму лапшу свойскаю зарани мясили, памнога йие делали. Бувалача на скавраде абжарьвали ф пяче, ана зарумянея, вон какая фкусная была. На буль ни варили йие и тожа падавали людям. Мясу ишшо кусками гатовили, скольтя люд в, дажно стольтя и кускоф, чиб хватило кажнаму. Яблоти антонваи листом пиркладали, в кадушти мачили. Ани устоятца ф погриби, ж лтыи как янтарьваи, тв рдаи, фкуснаи. Уж дюжа йих ели.

Обратимся к МАС: пир – ‘празднество, торжество с обильным и роскошным угощением. Свадебный пир’ [2**, т. 3, с. 124], что указывает на принадлежность слова к общеупотребительной лексике.

Респонденты свидетельствуют, вечером, в разгар пира, с новобрачными проводился своеобразный ритуал, сущность которого состояла в том, что родственники жениха (обычно 5-6 человек) с гармонью являлись в дом невесты, новобрачные вставали из-за свадебного стола, тем самым завершая здесь своё пребывание. Обычай именовался «подымать молодых». Очевидно, на этом заканчивалась беззаботная жизнь невесты в своём родовом гнезде. Она навсегда уходила в семью мужа. Забирать к сабе апасля приходють яговы родныи. им выпить наливають, закусить давають. Ну за стол уж тута ни сажають, вить йим итить, вяртатца нада с маладыми. Паднимають ис стала, и пакидая радимый двор молодуха. Кали к ним придуть, апеть пасодють за стол в перьвай хати. За эт пасодють, ч яговы родныи ня видели в вянку нявесту.

3. Ритуал «Дары».

Заметим, что процесс подношения проходил исключительно в доме жениха. Перед его началом, как стало известно, новобрачные переодевались в вечернюю одежду и принимали скромные подарки, адресованные молодой семье. Их сажали за стол, родственники высказывали свои пожелания и клали дары. Крёстная собирала подарки в тканевый мешочек, приготовленный заранее для данного ритуала. Вечером сталы примали, начинались дары. Ф

хати у жаниха молодыя пирдявались. Энтаю платию белаю молодуха сымала и вянок, а другую надявала. И так жа он, рубаху другуя. Приходють аттэль родныи яговы и сели сразам дариться. Жаних и нявеста с хр сными сидять, а фсе патходють свами семьями: муж и жана. Перьвыи – радитили, хр сныи, самыи родныи, патома дваюрныи и так помалентя фс . Адни патходють, дорютца, другия атходють. Кажный слову кажа. Дарилися долга, часа можа два, а можа и три. Дяньгами ложили по бумажнаму рублю, по два, а то и по траяку. Ишшо ситцу баби дарили аль на рубахи, аль на кофт нти. Апасля фс сочтуть, ч наклали, надарили, тады абъявють и за это выпьють.

Рассматривая представленную выше лексику с лингвистической точки зрения, уточним, что СРНГ «дары» приводит в значении ‘свадебный подарок или свадебные подарки’ с указанием распространения в говорах Воронежской, Калужской, Курской, Орловской и Симбирской области [3**, т. 7, с. 271]. В смысле ‘процесс дарения’ территория функционирования слова несколько расширяется: Астраханская, Воронежская, Вологодская, Ленинградская, Новгородская, Ярославская области и КА ССР [3**, т. 7, с. 272]. СВГ называет следующий ареал использования слова в роли ‘свадебные подарки’: Аннинский, Бутурлиновский, Новоусманский, Острогожский, Поворинский, Репьёвский, Рамонский, Семилукский, Терновский и Хохольский районы [4**, т. 2, с. 143].

Обратим внимание, лексема дариться отмечена в Толковом словаре в роли ‘быть дариму; обсылаться дарами, дарить друг друга взаимно’ [1**, т. 1, с. 384]. В СВГ в

71

толковании ‘одаривать на свадьбе’ в качестве распространения приведены Семилукский, Грибановский и Бобровский районы [4**, т. 2, с. 144].

Чтобы конкретизировать ценность средств, преподнесённых во время свадьбы, мы выяснили, что их хватило на покупку двух пар валенок – обуви, необходимой в период холодной зимы XX века: Патом на энти даровые деньжонти, тады накладали рубл в акала триста, мы купили сабе валенти на зиму.

Кроме того, отметим лексическую единицу даровой в роли ‘дарёный, подаренный, полученный даром’ без конкретизации места распространения [1**, т. 1, с. 384]. Слово даровое в значении ‘всё, что подарено’ приведено с указанием бытования в говорах Псковской области [3**, т. 7, с. 276]. Воронежский ареал не представлен. Однако в СВГ называется: даровой – это ‘доставшийся даром’ с указанием Таловского района; ‘даровой обед’ и ‘купленный дёшево’ без указания места. [4**, т. 2, с. 145].

Как стало известно, уже поздно зимним вечером, иногда и ночью, гости покидали дом жениха. Так заканчивался богатый событиями день: А тады молодухины родныи и жаниховы фсе уходють. Типерича асталася тута нявеста, первый рас в свякровьиной хати. Первый рас на новам мести.

Уточним, лексема свекровья в словаре В.И. Даля приведена в функции ‘жена свёкра, мужнина мать’ с указанием употребления: Воронежская, Орловская, Московская и Новгородская губернии [1**, т. 4, с. 24]. СРНГ отмечает большую территорию использования слова: Воронежская, Донская, Калужская, Курская, Московская, Новгородская, Орловская, Пермская, Рязанская, Саратовская, Смоленская, Тамбовская, Томская области, Ср. Прииртышье и Киргизская ССР [3**, т. 36, с. 232].

Напомним, что на следующий день всех ждали весёлые обрядовые действа.

Третий свадебный день.

Рано утром, до рассвета, в среду, родители со стороны жениха и невесты вновь готовили угощение для родных и близких – приглашённых гулять на свадьбе. Еду варили в русской печи: Утрам на другой день фстали, затапили печь, начали стряпатца: чигуны задвигать ф печь, яду варить. А бабы заиграють песни. Как висяло было.

Сообщаем, что в этот день, как и на дары, жених и невеста надевали новую одежду. Она хоть и была скромной, но придавала событию некую значимость. Стала рассвитать.

Молодыя аделися в другой наряд. Ана платию другуя, и он тожа рубаху другуя.

Необыкновенно интересным элементом, о котором поведали информаторы, стал обряд, ранее не проводимый в Высоком, однако затем прижившийся здесь на долгое время. Именовался он бить кушин и осуществлялся в доме невесты.

1. Ритуал «Бить кушин».

Позволим обратиться к факту: когда-то из чрева женщины была рождена дочь, которая выпоена её материнским молоком. С ним в народной традиции связывают привитие ребёнку самых лучших черт, качеств. Теперь, как считали в Высоком, девушка создаёт свою собственную семью, и чтобы не была потеряна связь поколений, над животом родительницы невесты нужно разбить глиняный кувшин. Уточним, его оборачивали в ткань, чтобы осколки не выскочили и не навредили участникам действа.

Воспроизведём обряд в деталях: в центре комнаты мать новобрачной мужчины клали на пол, вокруг становились гости. Удерживая в левой руке глиняный кувшин, завёрнутый в кусок материи, крёстный, замахиваясь правой рукой скалкой над животом родительницы,

целился разбить: Мужути йие взяли павалили на пол. Ана испужалася: «Ой, да ч вы, аль ч я ня так сделала?» Павалили, хр снай вон как страшшал. Ана дюжа испужалася, страшна испужалася, вить энтага ни было никада рани. Однако сначала не делал этого, но угрожал: «Раз!» Все присутствующие замирали. Мать закрывала глаза, казалось, ей была страшна эта публичная процедура. Следующее громкое слово: «Два!» Опять тишина… И тут произносилось: «Три!»: А тады вазле живота скалкай над ней кушин разбил.

72

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

Весёлые переливы гармони символизировали окончание ритуала. Крепкие представители сильного пола родительницу поднимали и, качая на руках, подкидывали вверх. Радость на лицах гостей и звонкий смех слышались повсюду, наступал момент ликования. Страх матери сменялся восторгом. Обряд удался, – так считали высочане.

Смысл ритуала, безусловно, заложен в философии быта сельского человека, ценностных установках. Когда мать заканчивала кормление ребёнка в силу его взросления, основным напитком младенца продолжало быть молоко. Полезно заметить, что раньше в деревне коров держали в каждом дворе. Женщины цедили молоко и хранили его в глиняных кувшинах. В них оно сохранялось долго, не теряло целебных свойств. Отсюда, на наш взгляд, связь с кувшином родительницы новобрачной. Как мать выкармливает младенца грудным молоком, так потом она хранит ценный во всех смыслах этого слова продукт питания для своей семьи и, прежде всего, для детей в названной посуде. Теперь же было важно передать эту традицию дочери, но уже в новом качестве.

В высоковской сельской культуре кувшин принято было бить на счастье. А оно, по представлениям старожилов, в том числе, и в важных составляющих деревенского быта.

Что касается разбитого кувшина, уточним, его в той же ткани передавали образовавшейся семье в дар. Молодожёны обязаны хранить его как памятный оберег, напоминающий о свадебном церемониале, и как символ определённой преемственности поколений.

Примечательно, что толкование выражения бить кушин ни в одном из перечисленных нами словарей не представлено.

Заметим, что после столь оригинального ритуала родственники со стороны жениха возвращались в его дом, там садились за стол, трапезничали и веселились. Деревенское гулянье продолжалось: Аттэдова приходють, опеть за сталы. Фс уж тута накрыто. Молодухины тама гуляють, и маладыя сами типерича у жаниха, тута.

Тем временем, как стало известно, в доме невесты тоже готовились идти с визитом к сватам.

2. Ритуал «Курица».

Культовый обряд заключался в следующем: Большая ветка дерева из сада была украшена кусочками яркой материи. В центре моделировалось гнездо: туда клали сено, яичко и сажали молодую курицу. Эту красивую, живую декорацию поручалось нести в дом жениха крёстному невесты. Чаще всего путь по деревне был длинным, т.к. сваты могли жить в разных её концах. С этой курицей следовали по посёлку, гармонист играл, толпа родственников исполняла задушевные лирические песни.

Как мы узнали, в доме новобрачного традиционно встречали гостей: Паабедали,

паплясали, пагуляли ат души. Идуть с курицей, надо встрявать. Все родныи молодухины приходють. Курицу у них выхватвають, энти ни атдавають. Хотя выкуп взять. Смеху вон скольтя, шутють, висялятца ат души.

Примечательно, получив символическую денежную плату, курицу передавали сватам и отправляли в сарай к их домашней птице. Родственники жениха прощались и уходили домой, близких людей со стороны невесты ждало угощение: А жанихова радня уж стала расхадитца. Нявестины фсе тута, йих кармить будуть. Сажають за сталы, угошшають, энти едять, выпифка. Апеть песни, частушти, игры. Часа два аль три паплясали, пашутили и разошлися.

Любопытен факт, что в этом самобытном ритуале, демонстрирующем перенос несушки в дом жениха, заложено представление: как курочка несёт яйца, так новобрачная будет рожать детей, свив гнездо и обустроив семью.

Наше понимание данной части церемониала совпадает со значением, отражённом в Словаре символов, а именно: «курица олицетворяет воспроизводство, материнскую заботу, а также провидение» [5**].

73

Безусловно, наблюдается переплетение наполнения игрового действа жизненным содержанием и сакральным смыслом. Это доказывает ценность традиционной культуры в таком её проявлении.

Укажем, что лексема курица в значении, функционирующем в изучаемом говоре, не отмечена в рассматриваемых нами словарях.

3. Ритуал «Тёщины гости».

Вечером третьего свадебного дня мать невесты приглашала к себе в дом зятя с дочерью, его родителей и крёстных. Среди гостей были и самые близкие родственники со стороны невесты: Матря нявестина у сибе гатовитца к гастям. Вечиром придуть гости.

Пища и напитки были идентичны ужину, приготовленному из натуральных продуктов.

Заметим, что еда была сытной и полезной: На ужин борш пячной давали, лапшу няжидкаю, мясу гавяжию. Сычас вот падавають щ ту нету. Мяса-т мала было, ня так как ныня цельнага тялка зарежуть, и из няго фс наготовють. Халадец с квасом давали, тольтя атдельна он был, хто и бяс квасу. Камсу паставють на стол, хто мох. Тисель с канпотом тожа были, тисель ф чашках, а канпот – ф банти, кажный сам сабе в стакан нальеть. К ним пышти пястр ныи. Ани кали дюжа удадутца, а кали и нет. Трепетно относились к процессу приготовления еды, стремясь понравиться зятю и его родным.

Следует заметить, что в момент этого ритуала больше песен и частушек исполнялось за столом, плясали чаще в самом конце обряда.

Обратимся к словарям: в МАС значение лексемы гости трактуется таким образом: ‘те, кто навещают, посещают кого-либо’ [2**, т. 1, с. 339]. В СРНГ в толковании: ‘званые гости бывают только на свадьбу, да ещё молодых зазывают в первую масляницу’ в качестве использования указаны говоры Вятской области [3**, т. 7, с. 96]. Воронежский ареал не назван.

4. Ритуал «Субботние смотрины».

Сосредоточим внимание на том, что завершающим послесвадебным обрядом было ознакомление родителей, братьев, сестёр и крёстных невесты с перечнем подарков новобрачных. Проводились они в субботу в доме, где начинала свою семейную жизнь молодая супружеская пара: Тады в субботу матря с атцом и с родными шли к сватам. Ани придуть и паглядять, скольтя надарили дабра, наклали маладым. Тута и пра свадьбу разгавор вяли, и пра жизню. их трошти угастять, хучь скромна, ну ч была в хати.

Надо отметить, что лексическая единица смотрины в СРНГ приведена в разных смыслах: ‘1. То же, что смотренье жениха’ (употребляется в Архангельской области); 2. В свадебном обряде – осмотр хозяйства жениха родственниками невесты перед свадьбой’ (употребляется в Московской области); осмотр хозяйства жениха или невесты родственниками невесты или жениха’ (употребляется в Вологодской области); 3. Смотрины новобрачных после первой брачной ночи’ (употребляется в Бурятской АССР); 4. Вечеринка в доме невесты с подругами накануне венчания; девичник’ (употребляется в Вологодской области) [3**, т. 3, с. 52]. Среди перечисленных значений мы нашли сходство изучаемого говора с вологодскими диалектами.

Выводы.

Представленное изыскание наглядно продемонстрировало язык современного говора и народную культуру, отражённые сквозь призму церемонии сельской свадьбы середины XX века.

Заслуживают внимания и осмысления лексические черты говора. Примечательно, что лексемы, отражающие все составные части сакраментального ритуала, преимущественно представлены общеупотребительными словами. В частности, знакомство – установление отношений, уговор – убеждение с помощью ласковых слов, договор нность – взаимное согласие, венчание – обряд таинства, регистрация – запись факта заключения брака, свадебный пир – застолье в честь бракосочетания, гости – приглашённые, молодой месяц –

74

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

изменение на небе вида освещённой части Луны Солнцем в определённый период, свадьба – общее название ритуала, жених и невеста – новобрачные, девчата – подруги невесты, сваты – родственники молодожёнов с противоположной стороны, св кор – отец жениха, т ща – мать жены, тесть – отец жены, пляски – танцы, песни, частушки – обрядовые стихотворные произведения, положенные на музыку, гармонь – народный музыкальный инструмент и др.

Наряду с этим, крайне интересна лексика, имеющая ограниченное употребление. Она представлена диалектными лексическими единицами, репрезентирующими данный обряд. Перечислим слова с названными особенностями. Среди них: сватинки – сватовство, запитые – жених и невеста после запоя, молодух – невеста, молодец – жених, молодые – жених и невеста, маманя – мама, папаня – папа, свекровья – мать мужа для его жены, хр сные – крёстные, венец – венчание, постель – ритуал перемещения, вручения приданого невесты семье жениха, убрать дом – украсить и обставить всем нужным для молодожёнов, наймать – нанимать, подымать молодых – поднимать из-за свадебного стола и забирать в дом жениха, дары – процесс вручения свадебных подарков, дариться – вручать подарки молодожёнам, даровые – подаренные, бить кушин – ритуал разбивания кувшина над животом матери невесты, курица – весёлый обряд, символизирующий передачу из невестиного дома молодой несушки, смотрины – осмотр свадебных подарков и хозяйства жениха или невесты их самыми близкими родственниками и др.

Очевидным становится то, что рассматриваемые в исследовании общеупотребительные и диалектные слова приобретают обрядовое значение: молодуха, молодец, молодые, венец,

дары, даровые, дариться, сваты, постель, пир, кушин, курица, пляски, смотрины и др. Это реальный факт, в котором ярко проявляются устоявшиеся черты важного ритуала.

Весьма значимо, что традиция организации одного из самых важных обрядов семейного цикла включает разные действа.

Причём, при выявлении основных этапов церемониала мы пришли к тем же выводам, что и некоторые исследователи, отмечающие его трёхфазную композицию: «1) мероприятия досвадебного периода, 2) мероприятия свадебного дня, 3) послесвадебные мероприятия» [19, с. 8; 18, с. 41 и др.]. Это свидетельствует о некой общности ритуала, проводимого на разных территориях.

Согласно названной композиции, с одной стороны, нами обнаружена некоторая структурная схожесть с этапностью ритуального торжества, отмеченная диалектологами на других территориях. С другой, выявлен и представлен оригинальный деревенский уклад. Его яркие черты проявились в чёткой временной нормированности действ и раскрылись через своеобразное содержательное наполнение, отражённое в настоящем изыскании.

В завершение отметим, что бытующие условности и закреплённый в традиции порядок организации сакраментального церемониала включали следующее:

-до свадьбы новобрачные должны наглядно показывать опрятный внешний вид. Акцент делался на природную красоту и скромную одежду. Красивые ухаживания жениха за невестой зачастую демонстрировали односельчанам романтичность в отношениях;

-зимний период являлся сезоном свадебных гуляний, поскольку в другое время люди были заняты работой в поле и на приусадебных участках;

-длительность собственно свадебных мероприятий составляла 3 дня и выпадала на начало месяца. Полагаем, налицо имеющаяся связь с определёнными суевериями крестьян, зависимыми от фаз Луны. Причём названная традиция, как мы выяснили, была характерна только для свадьбы начала 50-х годов. В гуляниях позднего периода данный факт не зафиксирован;

-всеми вопросами организации церемониала занимались крёстные новобрачных;

-разместить многочисленных родственников вступающих в брак в одной крестьянской хате не представлялось возможным, поэтому гулянье шло параллельно в двух усадьбах: первый свадебный день молодожёны гуляли с близкими невесты, второй день – жениха;

75

- раньше к представителям старшей возрастной группы проявлялось глубокое уважение, наблюдалось преклонение и благоговение, поэтому они преимущественно становились гостями (включая третье поколение);

-пища и напитки приготавливались в русской печи: в ней варили, тушили, томили, жарили, парили и пекли.

Материальные условия и достаток сельских жителей были в то время весьма ограниченные. Желание принимать у себя гостей и процесс угощения свидетельствовали о хлебосольстве, радушии и добросердечности хозяев крестьянского дома;

-ритуальные составляющие, в большинстве своём, имели сакральный смысл, как для семейного коллектива, так и для дружных многочисленных родственников;

-музыкальное сопровождение существующих компонентов обычая осуществлялось одним из местных гармонистов (в деревне их было двое);

-в качестве исполнителей песен, частушек и плясок активно выступали все, без исключения, члены большого действа.

Весьма значимо, что иерархичность церемониала раскрылась через поэтапную реализацию в действительности факторов одного из древних обрядов и элементов языковой системы народного говора и подтвердила его композиционную целостность.

Заслуживает внимания то, что свадебный церемониал середины XX столетия является оригинальным культурным действом, проводимым на местный лад. Естественно, все его части логично взаимосвязаны.

Можно утверждать, что в настоящем изыскании передана содержательность каждого его элемента, поэтапное исполнение ролей участниками, включённость целого коллектива родственников как со стороны жениха, так и невесты, проявление музыкальных и танцевальных способностей, которые раскрывались через исполнение частушек, народных песен, плясок… Проводить данное исследование представляется очень интересным, как с этнографической, так и с лингвистической точки зрения. Глубина погружения в прошлое позволила познакомиться с ранее неизвестными фактами через речь деревенских людей, приоткрыла дверь в былое, простое по духовному мироощущению и сложное по действительному содержанию, что, собственно, составляет языковую картину мира диалектоносителей и часть народной культуры.

Вне сомнения, представленный в работе церемониал свадьбы в первозданной основе, являющийся одним из региональных вариантов, в большинстве своём, постепенно утрачивается. Наблюдается трансформация ритуала семейного цикла. А ведь столько таинственности, загадочности хранили действа, его составляющие. Естественно, раньше люди верили в чудеса, имели определённые культовые понятия. Это, безусловно, помогало им много работать на благо своего рода, выживать в трудных условиях, сохранять тепло домашнего очага.

Считаем, что знание традиций родного края способствует расширению сведений о духовной общечеловеческой культуре народа в целом. Более того, репрезентированное исследование пополняет имеющиеся в XXI веке работы воронежских этнолингвистов и диалектологов новыми материалами и вносит весомый вклад в изучение русских говоров.

Библиографический список

[1]Семевский М.И. Свадебный обряд в Великолукском уезде // Сказанья старины седой: Легенды, песни, обряды, пословицы, частушки Великолукского края. СПб., 2000. С. 120-138.

[2]Узенева Е.С. Терминология свадебного обряда села Тега (юго-западная Болгария) с этнолингвистическими комментариями // Исследования по славянской диалектологии. М., 2001. С. 66-93.

[3]Матлин М.Г. Свадебный обряд // Современный городской фольклор. М., 2003. С. 370-390.

[4]Костромичёва М.В. Свадебный обряд Орловского края. Орел, 2005. 36 с.

76