Средневековая философия / Вульф Морис де. Средневековая философия и цивилизация

Глава одиннадцатая

ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА

I

Верховная власть от Бога

Государство существует на благо индивидуумов, а не на­ оборот. В свете именно этого принципа решены все проб­ лемы, которые поднимает изучение государственной орга­ низации, и, как мыслители согласны в принципе, так они будут согласны также по большинству решений, которые вытекают из него, посредством применения или выводов. Эти проблемы можно классифицировать под определенным аспектом понятий суверенитета или верховной власти. Ни­ какая общественная жизнь невозможна, — будь то в семье, деревенской общине, государстве, монастыре, церковном приходе, епархии, Вселенской Церкви, — пока не будет вла­ сти, которой должны подчиняться члены.

Тогда каков же источник верховной власти, из чего она состоит, кому принадлежит, каковы ее атрибуты? Таковы некоторые специфические проблемы философской дис­ куссии политической жизни.

Откуда берется верховная власть, это превосходство од­ ного человека, который правит, над своими собратьями? Подобно своим предшественникам предыдущих веков, фи­ лософы XIII века отвечают: вся власть от Бога. И ход их мысли следующий. Вся Вселенная построена по замыслу Провидения, она управляется вечным законом (lex aeterna), который не что иное, как порядок вещей, сумма взаимоот­

201

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ношений, которые следуют из природы сущностей1. Реали­ зовать свою цель как рациональной сущности и обрести свое счастье есть уникальная роль человека во взаимодей­ ствии с вселенской космической законченностью, предо­ пределенной Богом. Теперь разумное объяснение правле­ ния другими, ratio gubernationis, в том, что оно учреждено, чтобы облегчить каждому достижение своей цели. Следова­ тельно, оно должно быть в конечном счете божественным делегированием, господством, в соответствии с которым правители выполняют те необходимые функции, которые предоставляют возможность отдельным членам занять пред­ назначенные для них места в божественной структуре12.

Соответственно, правители владеют божественной вла­ стью, основанной на делегировании. Эта теория независима от следующего вопроса: каким образом эта власть, божествен­ ная по своей сути, попадает к тем, кто ею владеет, и кому она дается? Пусть правители получают эту власть непосредствен­ но от Бога, как тому учат как легалисты, так и De Monarchia («Монархия»), или пусть полномочия мирской власти пе­ редаются по папским каналам, как утверждают сторонники опосредованной божественной власти; пусть верховная власть будет в руках монарха или представителя республики, — в любом случае она всегда восходит назад к Богу как ее источ­ нику. Требования метафизики связывают ее с Богом.

Она есть функция; мораль правителей не отличается от морали подданных; что предполагает эта функция

Raison d’etre (основание существования) верховной вла­ сти, следовательно, определяет ее природу. И это подводит

1 См. далее, раздел V этой же главы.

2 «Cum eigo lex aeterna sit ratio gubernationis in supremo gubernante, necesse est quod omnes rationes gubernationis quae sunt in inferioribus gubernan­ tibus a lege aeterna deriventur» (Thomas Aquinas. Summa Tlieologica. Ia 2ae. Q. XCIII. A. 3).

202

ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА

нас к нашему второму вопросу: из чего состоит верховная власть? Легалисты, канонисты и философы — все согласны в ответе. Верховная власть есть общественная полезность, функция, officium; она предназначена для всеобщего благо­ получия. Применение ведущего принципа, уже объяснен­ ного, понять не трудно. Поскольку государство создано для индивидуума, верховная власть в государстве может быть только на пользу его членов. Правители на земле, согласно Фоме Аквинскому, назначаются Богом не для собственной выгоды, но для того, чтобы они могли служить общему бла­ гу1. По словам Птолемея Луккского, королевство создано не для короля, а король для королевства12.

Даже при теократическом папском правлении сохраня­ ется мысль о officium, долге, неотъемлемом от этой власти. Папа римский есть слуга слуг Божьих, servus servorum Dei. Как раз потому, что государство есть ассоциация индиви­ дуумов и учреждено ради их благоденствия, разницы между моралью правителей и подданных не существует. Напри­ мер, требуется исполнение договоров и соблюдение запо­ ведей верности; они составляют саму основу jus gentium (права народов). Или опять захватнические войны запре­ щены, поскольку они препятствуют заботе государства о благополучии индивидуумов.

Но как будет правительство выполнять свою функцию? Как оно поможет индивидууму достичь своей цели, кото­ рая, прежде всего, есть некое высоконравственное счастье, результат facultas contemplandi veritatem (способности со­ зерцать истину)?3 Ответ таков: осуществлением unitas mul­ titudinis (единения сообщества), единения, случайного и внешнего, реализацией bonum commune (общего блага), которое является результатом гармоничной и совместной деятельности, исполняемой гражданином, — деятельности,

1 Thomas Aquinas. De Regimine Principum. I. P. 1—3.

2 «Regnum non propter regem, sed rex propter regnum» (Ibid. III. P. 11).

3 См.: Thomas Aquinas. Comment in Ethic. Nicom. X, 11.

203

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

которую De Regimine («О правлении государей») так ста­ рательно отличает от unitas hominis каждого индивида1.

Правительство обременено тройным участием в делах нашей общей жизни12. Во-первых, оно должно упрочить (instituere) всеобщее благосостояние, охраняя мир внутри границ, иногда называемое convenientia voluntatum (согласие желаний)3, побуждая граждан вести добродетельную жизнь и обеспечивая достаточное изобилие (sufficiens copia) для обеспечения жизненных потребностей. Общественное бла­ госостояние, однажды упрочненное, должно впоследствии быть сохранено. Это осуществляется гарантированным по­ бором представителей правительства; подавлением бес­ порядков, поддержанием нравственности через систему вознаграждений и наказаний; защитой государства от на­ падений внешних врагов. Наконец, правительство наделе­ но третьей миссией, более расплывчатой, более гибкой: усовершенствовать (ut sit de promotione solicitus), пресекать злоупотребления, компенсировать недостатки, трудиться ради прогресса.

Bonum commune (общее благо), учреждаемое и поддер­ живаемое правительством, основывается на превосходной концепции солидарности: каждый хороший и доброде­ тельный поступок, совершенный отдельным человеком, способен принести пользу обществу, членом которого он является как частица целого. Отсюда следует, что в госу­ дарстве индивидуальное благо может приписываться всег­ да общему благосостоянию: ученый, который занимается исследованиями и преподает, монах, который молится и проповедует, — все они оказывают услуги обществу в той же степени, что и ремесленник, крестьянин и обычный труженик.

1 Ipsa tamen hominis unitas per naturam causatur; multitudinis autem unitas quae pax dicitur, per regentis industriam est pro curanda ( Thomas Aquinas. De Regimine Principum. Lib. I. Cap. 15).

2Ibid.

3Thomas Aquinas. In Ethic. Nicom. Ill, 8.

204

ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА

Фома Аквинский особо учит, что каждый добродетель­ ный поступок (в сфере природы или приличий) может вой­ ти в состав общей или правовой справедливости (justifia generalis vel legalis); поскольку добродетель здесь с целью достижения общего благосостояния регулирует отношения поддержания порядка в поведении различных членов об­ щества1. Эта концепция обретает особую значимость, ха­ рактерную для общественного порядка в XIII веке, когда размышляешь о правителе как об облеченном полномо­ чиями сделать действенной эту добродетель в justitia legalis (юридическом праве). Это он обладает добродетелью спра­ ведливости по праву главенствования (architectonice), и до­ стопримечательным образом, тогда как его подчиненные обладают ею только в административной зависимости и вторично12.

Правитель есть custos justi, хранитель справедливости; он есть justum animatum, олицетворение справедливости3. Он — общественный миротворец, посредством своего титу­ ла он наделен правом направлять деятельность своих под­ данных, приказывать молиться, или сражаться, или стро­ ить, или обрабатывать землю, — всегда ради величайшего общего блага4.

1 См.: Thomas Aquinas. Summa Theologica. 2a 2ae. Q. LVIII. Art. 5, важный текст в этой связи. «Manifestum est autem quod omnes qui sub communitate aliqua continentur, comparantur ad communitatem sicut partes ad totum; pars autem id quod est, totius est; unde et quodlibet bonum partis est ordinabile in bonum totius. Secundum hoc ergo bonum cujuslibet virtutis, sive ordinantis aliquem hominem ad seipsum, sive ordinantis ipsum ad aliquas alias personas singulares, est referibile ad bonum commune, ad quod ordinat justitia. Et secundum hoc actus omnium virtutum possunt ad justitiam perti­ nere, secundum quod ordinant hominem ad bonum commune. Et quantum ad hoc justitia dicitur virtus generalis. Et quia ad legem pertinet ordinare ad bonum commune... inde est quod talis justitia praedicto modo generalis dicitur justitia legalis, quia scilicet per earn homo concordat legi ordinanti actus omnium virtutum in bonum commune».

2Ibid. Art. 6. «Et sic est (justitia legalis) in principe principaliter et quasi architectonice; in subditis autem secundario e’ quasi administrative».

3Ibid. Art. 1, ad quintuin.

4Тот же принцип был использован церковной властью в возложении на правителя долга пресечения ереси. Bonun commune, как оно понима-

205

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Если тем не менее тому, кто правит, не удается воодуше­ виться этим пониманием общественного блага и он пре­ дается эгоистичному и капризному использованию власти, тогда его должны считать тираном.

Каждый трактат, написанный для принцев и будущих королей, выражает ужас перед тираном, который позволяет собственной личной выгоде брать верх над благом группы. Данте оставляет тиранам особое место в своем аду рядом с разбойниками и убийцами.

Каждый обосновывает целую систему гарантий, чтобы оберегать государство от тирании, которая столь противна его природе. Некоторые из этих гарантий профилактические.

Так, Фома в De Regimine Principum («О правлении госу­ дарей») хотел бы, чтобы люди — заметьте, в XIII веке он поддерживает тезис о суверенитете народа — во время из­ брания своих правителей навели справки об их характере и выяснили, не обладают ли они деспотическим темперамен­ том. «Берегись своего короля», — говорит он (providendum de rege)1. Некоторые из таких гарантий предназначены, что­ бы длиться на протяжении всего периода их правления; ведь его власть должна контролироваться и уравновеши­ ваться другими, — сложная взаимосвязь, как мы покажем позже. И наконец, некоторые из этих гарантий репрессив­ ные. Сопротивление против несправедливых приказов ти­ рана не только разрешается, но и приветствуется; а в чрез­ вычайных случаях люди, которые выбрали тирана, могут его свергнуть. В то время как Иоанн Солсберийский считает тираноубийство licitum, aequum и justum (законным, спра­ ведливым и надлежащим)12, Фома Аквинский явно презира­ ет тираноубийство. Он выражает пожелание, чтобы люди изо всех сил старались вытерпеть несправедливого правителя;

лось в XIII в., требовало, чтобы цель человека в божественном устройстве должна быть гарантирована и что поэтому правителю следует сурово пре­ секать любую ошибку, которая могла бы сбить с пути членов общества.

1 Lib. I. Сар. 6. Ср. его Comment Polit. Lib. III. Lectio 14. 2 Polycraticus. Ill, 15.

20 6

ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА

но, если правление становится совершенно невыносимым, он допускает право свержения недостойного правителя, что на самом деле является неизбежным следствием возмож­ ности выбора его1.

В то время как ясно, что философы XIII века были очень чувствительны к описаниям тиранов, которые они находи­ ли в «Политике» Аристотеля, не менее ясно, что обществен­ ная жизнь того века предоставляла им фактические иллю­ страции тирании, которые помогали черпать вдохновение для их теории.

Птолемей Луккский, который закончил труд De Regimine Principium («О правлении государей»), начатый Фомой, об­ ливает презрением тиранов малых итальянских республик (городов-государств) своих дней (hodie in Italia), которые использовали государство для собственной личной выгоды. Возможно, он имел в виду Podestas (подеста — глава адми­ нистрации в средневековых итальянских городах), которых приглашали из других городов, исполнять административ­ ные функции в городах-государствах Италии и которые, как только получали посты, думали лишь о собственных инте­ ресах.

Фома Аквинский определенно должен был знать случаи феодальной тирании, монархов, которые злоупотребляли своей властью. XIII век был свидетелем более чем одного свержения монархов. Достаточно вспомнить, как бароны Иоанна Безземельного восстали против него.

Верховная власть принадлежит людям, которые ее представляют

Но и эта доктрина закономерна сама по себе, и не важ­ но, кто облечен властью. И это подводит нас к третьему1

1 Thomas Aquinas. De Regimine Principum. Lib. I. Cap. 6:

207

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

вопросу, самому интересному из всех. Кому же принад­ лежит верховная власть, эта верховная власть, которая бе­ рет свое начало в божественной передаче полномочий, а свой raison d’etre (смысл существования), свою ограничен­ ность — в общественном благе?

В то время как легалисты и канонисты заняты лишь Рим­ ской империей, существующими монархиями и папством1, философы имеют более общий взгляд.

Самый поразительный из них Фома Аквинский, кото­ рый придал droit social (социальному праву) XIII века за­ мечательную логичность, которую он возлагает на своих современников и своих потомков. Именно Фома подвиг своего друга Вильгельма из Мербеке на перевод на латынь «Политику» Аристотеля.

Чтобы понять политическую систему Фомы, мы должны различать два отдельных аспекта этой проблемы. С одной стороны, в любом государстве — с любой степенью совер­ шенства — возникает вопрос о месте верховной власти. С другой стороны, есть еще вопрос о роли этой самой вер­ ховной власти в государстве, которое он считает самым со­ вершенным.

Что касается первого вопроса. В любом государстве вер­ ховная власть возникает из коллектива и принадлежит всем людям, так сказать, массам, состоящим из индивидуумов. Поскольку государство составляют люди и оно создано на благо всех граждан, верховная власть должна осущест­ вляться, логично прийти к заключению, что Бог вверил коллективу власть править и создавать законы. Таким об­ разом, доктрина о «верховной власти народа» вовсе не со­ временное открытие; она в непосредственной гармонии с ведущей идеей схоластической политической философии, что индивидуумы есть только общественная реальность и что, следовательно, государство не является организа­ цией вне их. Тогда с помощью новой связи эта доктрина1

1 Ср.: Gierke. Op. cit. / Ed. by Maitland. P, 30, 70. Notes 131, 174.

208

ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА

соединяет droit social (социальное право) с метафизикой и этикой.

Но масса граждан слишком многочисленна, слишком не сформирована, слишком ненадежна, чтобы осуществлять самой власть, которая была предназначена ей божествен­ ным указом. Соответственно, она, в свою очередь, делеги­ рует свою власть. Обычно граждане поручают ее монарху; но не обязательно, потому что люди также могутделегировать ее аристократической или республиканской форме правле­ ния. Если люди делегируют ее монарху — и это обычная средневековая практика, — он представляет группу и об­ ладает властью ради группы; ordinare autem aliquid in bonum commune est vel totius multitudinis, vel alicujus gerentis vicem totius multitudinis («определять что-либо к общему благу есть прерогатива или всего сообщества, или кого-то из тех, кто представляет правителя сообщества»)1.

Следовательно, монарх есть только вице-регент. Это без преувеличений верно настолько, что (как мы уже видели в De Regimine Principum — «О правлении государей») обыч­ но рекомендуется принять меры предосторожности, когда выбирают вице-регента. Действительно, как говорит Фо­ ма2, «среди свободных людей, которые могут устанавливать законы для себя, разрешение, обусловленное популярностью определенных практик, постоянно поясняется обычаем и имеет больше веса, чем авторитет правителя, поскольку по­ следний обладает властью законотворчества, только пока представляет волю народа». Итак, власть передается этим последовательным делегированием от Бога народу, от на­ рода монарху. Исходным субъектом власти является целый коллектив. Люди обладают ею благодаря определенному врожденному титулу, который ничто не может уничтожить, но короли владеют ею, подчиняясь воле народа, которая конечно же может перемениться.1

1 Thomas Aquinas. Summa Theologica, la 2ae. Q. XC. Art. 3. 1 Ibid. Q. XCVII. Art. 3, ad tertium.

209

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Тогда в истоках делегирования, осуществляемого наро­ дом королю, лежит контракт; в менее развитых государ­ ствах это рудиментарная или скрытая воля, но в государ­ ствах, достигших высшей степени организации, эта воля явная. Эта воля может самовыражаться тысячами различ­ ных способов, каждый из которых достаточен для того, что­ бы обладание властью представить законным.

Этот средневековый принцип обретения власти по кон­ тракту находится в превосходном согласии с доктриной метафизики, что только индивидуум есть реальная сущ­ ность. Поскольку государство не является сущностью, воля государства есть не что иное, как сумма воли всех его чле­ нов; и государство не может существовать без взаимного доверия членов и тех, кто назначены управлять ими. И сно­ ва принцип находится в замечательном согласии с феодаль­ ным обществом и феодальной монархией, которая целиком основывается на пакте, pactum; на клятве верности васса­ ла феодалу, которая является религиозной гарантией ло­ яльности данному слову. Разве не пакты между королями и жителями самоуправляемых городов, баронами и пре­ латами являются основными принципами общественных институтов, которые окружают и способствуют созданию феодальной монархии? Когда одна из сторон контракта нарушает соглашение, другая сразу же отказывается от уча­ стия в сделке и оказывает сопротивление. История отно­ шений между королями и их феодальными вассалами и самоуправляемыми городами полна случаями подобного сопротивления.

В принципе, как мы уже говорили, делегирование вер­ ховной власти народом, будь то монарху, или аристократии, или республике — одинаковой природы. В монархии есть преимущество, состоящее в том, что власть сконцентриро­ вана и, как указывает Фома, отсутствие распространения более эффективно (как для благих, так и для дурных целей). Virtus unitiva magis est efficax quam dispersa et divisa («единая сила более действенна в исполнении намеченного, чем рас­

210