3. Обучение в Тибете

Население его — ладакцы или ладакхи, оседлые земледельцы и ското­ воды-полукочевники. Большинство ладакцев —буддисты (ламаисты). (По данным середины XX в., буддийские монахи (ламы) составляли почти пятую часть населения Ладакха.) В их числе можно найти пред­ ставителей почти каждой крупной ладакской семьи. Практически око­ ло каждой более или менее крупной деревни есть свой монастырь. Многочисленны и женские монастыри. Что же касается Кашмира, то он населён по большей части мусульманами.

Большой Тибет —это собственно владения Далай-ламы и Панченламы, двух главных тибетских буддийских иерархов63. Их резиден­ ции находились соответственно в Лхасе во дворце Потала и в окрест­ ностях города Шигацзэ (провинция Цзан), в монастыре Ташилхунпо. По сведениям В. Желиховской, один из учителей её сестры (махатма Мориа) занимал «высокую должность» при дворе Панчен-ламы —яв­ лялся «чутуктой», «носителем святыни»64. (Поправлю Желиховскую, «чутукта» —искажённое «хутухта», происходит от монгольского слова «хутагт» и буквально означает «святой»; это высший сан монгольско­ го буддийского духовенства, а не название придворной должности в Тибете.) Но эти сведения противоречат другому рассказу Желихов­ ской:

«Она (Е. П. Блаватская) всегда говорила, что те двое Махатм, ко­ торых она лично знает, очень разнятся по характерам и образам жиз­ ни. Что Махатма Кут-Хуми гораздо доступнее; живет с сестрой своей и племянником в Куэньлуне; а Махатма Мория, собственно её гуру,

постоянного жилища не имеет:, гораздо серьёзнее и строже и в веч­ ных передвижениях, находится там, где в данную минуту он нуж­ нее»65.

Таким образом, занимающий «высокую должность» при дворе Панчен-ламы Мориа, в действительности там не живет, поскольку по­ стоянно находится в разъездах. Не являясь «монахом», он в то же время носит титул «хутухты», т. е. фактически принадлежит к мона­ шескому сословию, иб<* светских «хутухт» не бывает. Так где же прав­ да? Очевидно одно — в разное время Блаватская сообщала совершенно разные сведения о своих учителях, не заботясь о том, согласуются они

63Согласно буддийской догматике, Панчен-лама считался «главнее» Далай-ла­ мы, поскольку Панчен-ламы являются воплощением будды Амитабхи, а Далайламы — бодхисаттвы Авалокитешвары, эманации этого будды.

64Желиховская В. П. Е. П. Блаватская. Биографический очерк / / Русское обо­ зрение. 1891. №11. С. 292 (прим.).

65Там же. С. 289.

между собой или нет. Главное, чтобы эти сведения, на момент сообще­ ния, выглядели достаточно правдоподобно.

Теперь о тибетских путешествиях Блаватской. Если Е. П. и побы­ вала в Тибете в 1850-е гг., как об этом пишут её биографы, то толь­ ко в Тибете Малом, т. е. в Ладакхе, и/или в приграничном Сикки­ ме. (Вплоть до 1861 г., когда англичане установили свой протекторат над Сиккимом, это пригималайское княжество находилось в вассаль­ ной зависимости от Тибета.) Тибет Большой, или собственно Тибет, вплоть до самого конца XIX в., был практически недоступен для за­ падных путешественников по причине изоляционистской политики его властей. Находясь под опекой (так называемым сюзеренитетом) Ки­ тая, далай-ламы строго исполняли предписания маньчжурских пра­ вителей Великой Цинской Империи, стремившихся оградить свои за­ падные территории (Монголию, Синьцзян и Тибет) от нежелательного иностранного влияния. Проникновение любого иностранца (в том чис­ ле российских буддистов-паломников, бурят и калмыков) на террито­ рию Тибета было сопряжено с огромным риском. Особенно бдительно тибетцы охраняли южные границы своей страны —прежде всего от англичан, которые к середине XIX в. подчинили себе большую часть Индийского субконтинента. Можно буквально пересчитать по пальцам западных путешественников по Тибету в 1840-е — 1850-е гг.: это фран­ цузские монахи, лазаристы Э. Гюк и Ж . Габэ (1844-1846), последние из европейцев, кому удалось побывать в Лхасе; англичане Генри и Роберт Стрэчи (1846-1849) и немецкие исследователи братья Герман, Адольф и Роберт Шлагинтвейт (1855-1857), исследовавшие в основном высо­ когорный западный Тибет (провинция Нгари)66. Но даже если пред­ положить невозможное, что Блаватской каким-то образом (скажем, загримировавшись под тибетку) удалось проникнуть в негостеприим­ ную «Снежную Страну», она не смогла бы долгое время оставаться там незамеченной. Не знавшая ни тибетского, ни какого-либо друго­ го восточного языка, она, несомненно, привлекла бы к себе внимание местных жителей. Её нахождение в Тибете рано или поздно стало бы известно тибетским властям, а это повлекло бы за собой немедлен­ ную расправу не только с ней самой, но и с её сообщниками-тибет- цами.

66В Западном Тибете (Нгари) в конце 1840-х гг. работали также англичане май­ ор Каннингам и д-р Томсон (совершили объезд западной границы Тибета с экс­ курсиями внутрь страны), немецкие лингвисты Яшке и Хайд (ЛазсЬке, Неус1е) и английский ботаник сэр Джозеф Хукер (1848-1951), работавший на сиккимском участке Гималаев.

36 Часть I. Елена Блаватская и миф о махатмах

О том, насколько трудно было в то время путешествовать по Ти­ бету, свидетельствует история исследования страны Россией и Ан­ глией (Британской Индией). Начало этим исследованиям в середине 1860-х положили англичане, ставшие тайно засылать в Тибет с терри­ тории Сиккима своих разведчиков (так называемых «пандитов»), ре­ крутированных из местных жителей и специально обученных ведению маршрутной съёмки. Если бы Блаватская попыталась в этот период (1850-е— 1860-е гг.) самостоятельно, или с помощью своих индийских покровителей (махатм), проникнуть в Тибет, она обязательно попа­ ла бы в поле зрение англичан. Но организатор тибетских экспедиций пандитов, Большое Тригонометрическое бюро в Дера-Дуне, никакими сведениями о русской путешественнице не располагает.

Далее, не может не удивлять и тот факт, что у Блаватской не сохра­ нилось никаких вещественных доказательств о совершённом путеше­ ствии в Запретную Страну —ни путевых дневников, ни записей, свиде­ тельствующих об изучении ею буддизма и священного языка «сензар», ни тибетских книг или каких-либо предметов, привезённых из Тибета, которые имеет любой путешественник. Абсолютно ничего, что Е. П. могла бы впоследствии с гордостью предъявить миру как свидетель­ ство своего многолетнего пребывания в Тибете.

Таким образом, рассказы Блаватской о путешествиях по Тибету (будь то в течение трёх или семи лет) и посещении Шигацзэ и Ташилхунпо во владениях Панчен-ламы следует считать полностью вы­ мышленными, «сфантазированными». В то же время вполне можно допустить, что Блаватская провела какое-то время вблизи тибетской границы, на сиккимской территории (как уже говорилось, подвласт­ ной Тибету до 1861 г.) —в Дарджилинге или в окрестностях этого го­ рода. На это недвусмысленно указывают приведённые выше её сло­ ва («Каждый может добраться до Дарджилинга и~всего в несколь­ ких милях от него учиться у тибетских монахов...»). Район Дарджи­ линга —необычайно живописное место: в ясную погоду отсюда откры­ вается великолепный вид на заснеженные вершины Гималаев, преж­ де всего на Канченджангу, третью по высоте гору в мире. В Дар­ джилинге постоянно проживала большая колония тибетцев и здесь же, в юго-восточном уголке сиккимского княжества начинался глав­ ный путь во внутренний Тибет — в Шигацзэ и в Лхасу, проходив­ ший через долину Чумби, эти главные «Ворота Тибета». Блаватская также упоминает буддийский монастырь, находившийся «в несколь­ ких милях» от Дарджилинга (по-видимому, монастырь Гхум), где можно было «учиться у тибетских монахов», но у которых она, тем

не менее, не училась, отдав предпочтение другим учителям — махатмам.

Совершенно голословные, не подкреплённые какими-либо доказа­ тельствами рассказы Блаватской о своей жизни в Тибете, однако, не вызывают ни малейших сомнений у тех её биографов, кто разделяет теософские взгляды (С. Крэнстон, Г. Мэрфи, Ж . Фуллер и др.). Для них всё, что она рассказывает о себе, —чистая правда, противоречий в её сообщениях они попросту не замечают или, если замечают, то да­ ют им не слишком убедительные объяснения. Так, С. Крэнстон утвер­ ждает, что Е. П. Б., «с её монгольским типом лица (!?) и оливково­ желтоватой кожей, вполне могла жить в Лхасе (!) или в другом угол­ ке Тибета, не привлекая особого внимания». Своё путешествие в Тибет она совершила верхом, в сопровождении учителей.

Какие же аргументы в пользу такой версии приводит американ­ ская исследовательница? Главный из них —знание Блаватской тибет­ ского буддизма, который она якобы демонстрирует в своих сочинени­ ях. Однако, по правде говоря, демонстрируемые Е. П. познания в этой области —весьма поверхностны, не глубоки для человека проведшего несколько лет в Тибете. Более того, они почерпнуты в основном не из её личного опыта, а из публикаций западных путешественников и учёных-тибетологов67. То, что Блаватская пишет о тибетском буддиз­ ме (в «Разоблаченной Изиде», «Тайной доктрине» или в специальной статье «Тибетские учения»), свидетельствует как раз об обратном: она не была в Тибете и никогда серьёзно не занималась изучением тибет­ ской разновидности буддизма, возможным только «под монастырской крышей» и непременно под руководством лам-учителей. Поступаю­ щий же в ученичество к тибетским ламам естественно должен был владеть тибетским языком, Е. П. же тибетским не владела. В книгах и статьях Блаватской мы не найдём ни описания тибетских монасты­ рей и их быта, ни сведений об изучаемых в монастырских школах дисциплинах, ни толкования ключевых понятий тибетского буддизма, таких, например, как понятие «пустоты» (тиб. з!;о^-ра-пу1с1), и со­ всем ничего о способах «постижения пустоты» с помощью специаль­

67В произведениях Блаватской /встречаются упоминания переводов на англий­ ский и французский языки буддийских канонических текстов, исследований за­ падных будцологов, например книги Эмилии Шлагинтвейт «Буддизм в Тибете», а также книг путешественников по Тибету — Ф. О. делла Пене, братьев Шлагинтзейт, Гюка и Габэ и др. Что касается описания путешествия двух последних, то Е. П. скорее всего пользовалась французским оригиналом, а не русским изданием «Путешествие через Монголию в Тибет к столице Тале-лам£ь>'^М., 1866).

ных техник тантрической йоги. Исследователи, правда, говорят, что в основе двух поздних книг Блаватской— «Станцы Дзиан», являю­ щейся частью «Тайной доктрины», и «Голос Безмолвия: Извлечения из Книги Золотых Правил» —лежат неизвестные учёным тибетские тексты, но если это так, то Е. П., по всей видимости, пользовалась сде­ ланными кем-то для неё переводами с тибетского. Что касается самих текстов, то Блаватская получила их, скорее всего, от проживавшего в Дарджилинге пандита Сарат Чандра Даса, большого знатока Тибета и тибетского буддизма. (О её контактах в 1880-е гг. с этим учёным и разведчиком мы ещё будем говорить.)

Чтобы не быть голословным, приведу мнение современного петер­ бургского буддолога А. А. Терентьева по поводу статьи Блаватской «Тибетские учения»68:

«К „тибетским учениям“ содержание статьи не имеет никакого от­ ношения. Статья представляет собой фантазирование автора, оттал­ кивающегося от нескольких не вполне правильно понятых тибетских слов. Дух статьи свидетельствует о полном незнании сути буддийской философии, а такие выражения как, например, приписываемое север­ ному буддизму утверждение, что „хорошие духи —это Будды, умер­ шие пророки“ (с. 161), „голос „Эго“ , известный как Гуань-инь“ (с. 163), или „адепт, искусный в Алайа-виджяне“ (с. 166), с точки зрения буд­ дизма, являются совершенной бессмыслицей.

1)Никакие „духи“ к Буддам отношения не имеют вообще, „проро­ ков“ в буддизме не бывает, тем более „умерших“ . Согласно буддийско­ му учению любое сознание умершего воплощается не позже, чем через 49 дней;

2)никакого „Эго“ (и тем более его „голоса“) в буддийском учении не существует, напротив буддизм в противовес индуизму позициони­ рует себя как учение об „анатме“ , то есть „отсутствие Эго“ . Гуаньинь —китайское имя бодхисаттвы Авалокитешвары и в Тибете вооб­ ще неизвестно;

3)„алая-виджняна“ —это индийский (не тибетский) термин шко­ лы йогачара, обозначающий нечто вроде всеобщего сознания, поэтому „искусным“ в нём быть нельзя.

Не имеют никакой основы и все упоминания Блаватской о разных „степенях посвящения“ и таинственные намёки на какие-то тайные знания»69.

68Блаватская Е. П. Тибетские учения / / Избранные статьи. Ч. II. М., 1996. 69Письмо А. А. Терентьева к автору от 31 июля 2006.