8. Качество жизни.

Качество жизни дополнило некоторые концепции позитивного ментального здоровья. Ранние попытки внести понятия «качество жизни» и «оптимальные условия социального существования» в дискуссии о ценности публичной жизни не производились практиками в сфере здоровья, но эти попытки совершали ученые социальных наук и философии в 60 – 70 годы XX века (Campbell, Converse, Rodgers, 1976; Erickson, 1974; Katchnig, 1997). Хотя определение здоровья WHO (1948) было широким и предвещающим концептуализацию здоровья как далеко идущее от физиологических, анатомических и химических измерений (WHO, 1948), измерение здоровья на уровнях индивида и популяции сохраняли близость к измерениям нервной системы в течение нескольких десятилетий. Традиционная статистика рождения, смерти, стоимости жизни и периодов выживания сохраняла преемственность индексов здоровья и достижений до тех пор, пока защитники прав человека и потребителей не начали ставить под вопрос адекватность этих индексов. Частично к этому побудила необходимость установить индексы оптимальных социальных условий существования и то, что потребители обратили внимание на идеи автономности, свободы выбора, удовлетворенности жизнью и самоактуализации. Это ярко выразил Элкинтон, когда во Франции усиливалась точка зрения Бэкона, что «официальная медицина напевает на случайной арфе человеческого тела и этим снижает гармонию». Он спрашивает: «Что является гармонией в пределах человека между человеком и миром – качество жизни, к которому пациенты физически и социально стремятся?» (Elkinton, 1966).

Наличие широкого содержания конструкта качества жизни, требует разделения факторов на относящиеся к здоровью и факторов, которые не имеют прямого отношения к здоровью человека.

В определении здоровья источники, связанные с качеством жизни, такие, как обеспеченность жильем, достижения личности, свобода и социальная поддержка традиционно исключаются (Patrick, Erickson, 1993). Понятие здоровья, связанное с качеством жизни, было ранее использовано в физической медицине, в особых областях, таких как онкология и артрит. Позже это понятие вошло в психиатрию, хотя оценка незатронутых болезнью аспектов пациента, таких как телесные повреждения, инвалидность, социальное функционирование и неудовлетворенность, имеет долгую традицию в области психиатрии (Katchnig, 1983, 1997).

Для психиатрии в особенности, и ментального здоровья в общем, понятие качества жизни вызвало дискуссии (Barry, Crosby, Bogg, 1993; Gill, Feinstein, 1994; Hunt, 1997). Часть этих обсуждений связана с пересечением некоторых результатов исследований, включая оценку качества жизни и традиционные психопатологические исследования параметров психики, которые считаются признаками ментальных заболеваний. Большое количество новых исследований акцентируют вопрос об оценке качества жизни людей с ментальными заболеваниями.

Концептуализация здоровья, связанного с качеством жизни, исключая идеи обеспеченности жильем, социальной поддержки и автономии, является спорной в психиатрии, так как эти источники напрямую связаны с ментальным здоровьем (Oliver et al, 1996). Было отмечено, что в отчетах людей, принимающих участие в исследованиях, большое значение придается качеству жизни. Его повсеместная оценка в субъективном опыте ментального здоровья является центром будущих исследований здоровья и болезни. При этом есть уверенность, что пути оценки качества жизни в субъективных отчетах имеют существенные ограничения в психиатрии, где отчеты пациентов о качестве их жизни могут многозначительно исходить от прогнозируемых объективных или социальных норм (Atkinson, Zibin, Chuang, 1997). Предположения того, что может произвести оценка качества жизни в психиатрии, предлагаются Katchnig (1997), который определил несколько компонентов в качестве возможных причин психиатрической оценки, понимаемой как «психопатологический обман».

При этих ограничениях возникает вопрос о соответствии оценки в психиатрии качества жизни обсуждаемым сегодня источникам ментального здоровья. Например, ее соответствие центральной потребности человека в автономности.

Обсуждение прав человека и свободы жизненного выбора становится адекватным через переход от переживания предубеждений, относящихся к ментальному здоровью, к его информационной концепции.

Важность внимания к оценке качества жизни отражается в статистических исследованиях, которые развиваются в последние два десятилетия в пределах сферы ментального здоровья (Lehman, 1996). Важно отметить, что фокус многих методов сосредоточен не только на негативных факторах, которые нарушают качество жизни, но также на позитивных факторах, которые усиливают оптимальные условия существования. Определение качества жизни предлагается WHO (WHOQOL Group, 1995) как «индивидуальное восприятие собственной жизненной позиции в контексте культуры и системы ценностей, в которых человек живет, а также в направлении намеченных целей, ожиданий, стандартов и отношений». Это определение отражает широкое видение оптимальных условий существования, охватывающее социальные признаки, чувство счастья и статус здоровья. Данное определение, в котором многое в сфере ментального здоровья взаимосвязано, так как «дает голос до сих пор молчащей ментальности», придает значение взаимодействию между персональными факторами здоровья и факторами окружающей среды.

Все вышеперечисленное отражает полезность понятия качества жизни для описания здоровья, включая ментальное здоровье, которое далеко от традиционной оценки здоровья (клинический анализ симптомов и нарушений). Такое понятие качества жизни схватывает позитивное понятие копинга, гибкости психической реальности, удовлетворенности и автономности, в отличие от других определений.