1svetlov_v_a_vvedenie_v_konfliktologiyu

Глава 3. ОСНОВНЫЕ КАТЕГОРИИ КОНФЛИКТОЛОГИИ: ПРОТИВОРЕЧИЕ, КОНФЛИКТ, СИНЕРГИЗМ, АНТАГОНИЗМ

3.1. Основные категории конфликтологии

Каждая наука представляет разветвленную сеть понятий разного уровня обобщения и идеализации. Однако в каждой такой сети всегда можно отыскать некоторое подмножество наиболее фундаментальных понятий, определяющих значение и смысл всех остальных. Аристотель называл такие понятия началами17. Такие понятия также принято называть категориями. Их, как правило, не очень много. Иногда они вводятся в состав науки без какого-либо формального определения. Например, в классической теории множеств понятие множества не определяется в силу своей «интуитивной очевидности».

Существуют категории и в конфликтологии. Их четыре: конфликт, противоречие, синергизм и антагонизм. Категория противоречия, логического и нелогического, позволяет понять сущность и функции конфликта. Категории синергизма и антагонизма обозначают две противоположные и совместно исчерпывающие все возможности формы разрешения любого конфликта. Таким образом, без объяснения соотношения противоречия и конфликта нельзя понять сущность конфликта, а без объяснения

17 «Общими же я называю начала, которыми пользуются для того, чтобы из них вести доказательства, а не то, относительно чего ведется доказательство, и не то, что доказывается» (см.: Аристотель. Соч.: в 4 т. Т. 1. М.: Мысль, 1976.

С. 277).

синергизма и антагонизма нельзя уяснить принципиальные формы разрешения конфликта.

Анализ категорий конфликтологии мы начнем с понятия конфликта. Категория конфликта — ключевое понятие в объяснении структуры и динамики социальных систем, их самоорганизации и самоуничтожения. Корректное определение конфликта, выяснение его связи с противоречием, синергизмом и антагонизмом следует считать первой и важнейшей задачей введения в конфликтологию.

3.2. Почему определение конфликта

как столкновения противоборствующих сил

некорректно

Спектр концептуально отличающихся друг от друга определений конфликта не очень широк.

Ряд авторов отказываются определять конфликт, ссылаясь на непреодолимую сложность конфликта как социального явления18 или, наоборот, на его интуитивную очевидность19.

Среди тех, кто считает определение конфликта важной исследовательской или учебной задачей, последний обычно определяется или как столкновение противоборствующих

18«Мы будем исходить из того, что такое предельно широкое и емкое понятие, как конфликт, невозможно выразитьчерездругие более частные понятия и установить его содержание в виде одной логической синтагмы, сколь бы сложной она ни была. Вероятно, и стремиться к этому нет особой необходимости.

Спрактической точки зрения его следует признать открытым, непрерывно развивающимся понятийным объектом, который невозможно определить исчерпывающим образом, в рамках каких бы то ни было логических построений» (см.: Новосельцев В.И., Мельников В.М. Конфликтология. Воронеж, 2004. С. 11). Аналогичный аргумент приводится в: Аржаков М.В., Аржакова Н.В., Демин Б.Е., Новосельцев В.И. Теория конфликта и ее приложения. Воронеж:

Кварта, 2005. С. 13—14.

19«Поскольку интуитивное понимание сути социального конфликта яснее, чем его длинные определения, то можно обойтись и без них (к радости студентов!)» (Конфликтология / под ред. А.С. Кармина. СПб.: Лань, 1999. С. 27).

сил20, или как противоречие21, или как форма разрешения (завершения) противоречия, большей частью деструктивная22, или как смешение перечисленных признаков в различных комбинациях23.

К сожалению, подобные определения никак нельзя назвать корректными по логическим и теоретическим основаниям. Чтобы внести необходимую ясность в этот чрезвычайно важный вопрос — ведь определение ключевого понятия всякой теории составляет ее основу, — данный параграф специально посвящен прояснению логической субординации понятий «конфликт» и «столкновение противоборствующих сил», «конфликт» и «противоречие».

Авторы, определяющие конфликт как столкновение противоборствующих сил (действий, норм, интересов, потребностей), что соответствует буквальному значению латинского существительного conflictus, исходят из правильной, в общем, интуиции, что всякий конфликт представляет некоторую разновидность столкновения, шире, соединения элементов некоторой системы. При этом некоторые из них правильно, хотя также интуитивно, предполагают, что обратное суждение неверно, т.е. что не вся-

20«Конфликт — состояние отношений между оппонентами, характеризующееся противоборством несовместимых тенденций и связанное с острыми негативными эмоциями» (Васильев Н.Н. Тренинг преодоления конфликтов.

СПб.: Питер, 2002. С. 14).

21«Как бы то ни было, конфликт — это процесс, основанный на противоречиях, при котором два (или более) индивида или группы­ активно ищут возможность помешать друг другу достичь определенной­ цели, предотвратить удовлетворение интересов соперника­ или изменить его взгляды и социальные позиции» (Дмитриев А.В. Социальный конфликт: общее и особенное. М.: Гар-

дарики, 2002. С. 30).

22«Конфликт... — наиболее деструктивный способ развития и завершения значимых противоречий, возникающих в процессе социального взаимодействия, а также борьба подструктур личности» (Анцупов А.Я., Шипилов А.И. Словарь конфликтолога. СПб.: Питер, 2006. С. 158).

23«Что такое конфликт? Конфликт — это латинское conflictus, т.е. столкновение. Это и противоборство, и способ разрешения возникающих противоречий, и эмоционально окрашенный процесс социального взаимодействия» (Лукин Ю.Ф. Конфликтология: управление конфликтом. М.: Академический проект, 2008. С. 101).

кое столкновение можно назвать конфликтом. Это означает, что одного признака «столкновение» для определения конфликта недостаточно, ибо он обозначает только родовую часть определения. Проблема, следовательно, заключается в обосновании необходимости и достаточности видовых (дифференцирующих) признаков конфликта, без чего, как известно со времен Аристотеля, ни одно определение не может быть названо корректным.

Как следует из приведенных в сноске показательных определений конфликта, все авторы склоняются к тому, что видовым признаком понятия «конфликт» являются «противоборствующие силы». Однако проблема заключается в том, что данный признак не может быть видовым, потому что понятия «столкновение»

и«столкновение противоборствующих сил» эквивалентные. Даже краткое размышление убеждает, что никакое столкновение невозможно без порождения противоборствующих, точнее противодействующих, сил, а также и в том, что никакое противоборство, или противодействие, сил невозможно без их столкновения. Все силы в природе, как известно, парные и в каждой паре противоположны по направлению, качеству, а иногда, как в живой природе, и по знаку своего действия24. Поэтому если имеет место столкновение, то всегда имеет место и противодействие сил, а если есть противодействие сил, значит, имеет место

иих столкновение. Иным, чем противодействие сил, столкновение в реальной природе и не бывает. Но если всякое столкновение возможно не иначе как столкновение противодействующих сил, тогда «столкновение» и «столкновение противоборствую-

щих сил» — эквивалентные, т.е. обозначающие одно и то же явление и тем самым взаимозаменяемые, понятия.

Но если имеет место указанная эквивалентность, определение «конфликт — столкновение противоборствующих сил» равносильно определению «конфликт—столкновение», которое

24 «Действию всегда есть равное и противоположное противодействие, иначе — взаимодействия двух тел друг на друга между собою равны и на­ правлены в противоположные стороны» (Ньютон Исаак. Математические начала натуральной философии. М.: Наука, 1989. С. 41).

включает только родовой признак и по этой причине не соот-

ветствует логическим стандартам корректной дефиниции.

Определение «конфликт—столкновение» содержит ошибку, называемую в традиционной логике «слишком широкое определение»: объем определяющего понятия (столкновение) оказывается шире объема определяемого понятия (конфликт). В определениях с такой ошибкой не выполняется требование равенства дефиниендума («конфликта» как определяемой части) и дефиниенса («столкновения противоборствующих сил» как определяющей части). Так как одного родового признака недостаточно для правильного определения, то необходимы также видообразующие признаки, отличающие конфликт от всех других видов столкновения. Столкновение, иными словами, нуждается в дальнейшей конкретизации и разбиении на виды, один и только один из которых должен относиться к конфликту.

Таким образом, эквивалентность понятий «столкновение» и «столкновение противоборствующих сил» делает общепринятое определение конфликта как столкновения противоборствующих сил формально некорректным и бесполезным, по крайней мере по логическим основаниям.

Авторы, определяющие конфликт в терминах столкновения противоборствующих сил, кроме логической, совершают также и теоретическую ошибку. Фактически они отождествляют конфликт с одним из противоположных ему состояний, называемым антагонизмом. Независимо от формы своего проявления — враждебные чувства, ссора, агрессия, насилие, война и тому подобное, антагонизм представляет специфическую форму разрешения конфликта, которая может оказаться не менее благоприятной и устойчивой, чем синергизм. Подобное смешение неудивительно для обыденного восприятия, для которого конфликт — это просто проявление насилия в той или иной форме. Но оно часто встречается и в научной литературе25. Хотя отождествление конфликта

25 Например, в классическом определении конфликта, данном Льюисом Козером и ставшем образцом для всех последующих определений, эти два по-

с антагонизмом чрезвычайно распространено в обыденном и научном сознании и большинством исследователей воспринимается как очевидный и само собой разумеющийся факт, однако нет более далекого от истины мнения.

Определение конфликта иногда ограничивают исключительно осознанной борьбой. В отечественной литературе эту точку зрения последовательно отстаивает А.В. Дмитриев. «Прежде чем выяснить, — поясняет он свою мысль, — существует­ ли общая концепция конфликта и каковы основные тен­денции развития конфликтологической науки, пришлось ограни­чить предмет исследования социальным конфликтом. При этом «конфликт» понимается как осознанное сторонами столкновение­ , иными словами, вряд ли можно считать таковым борьбу человека, например, с эпидемиями, землетрясениями и другими стихийными бедствиями»26. Такая точка зрения не нова. Американский экономист и социолог Кеннет Боулдинг некритически заимствовал из теории игр Дж. Фон Неймана и О. Моргенштерна идею о том, что конфликт представляет ситуацию, в которой каждый участник осознает несовместимость своих интенций с интенциями своих противников и желает добиться целей, несовместимых с целями своих противников27. Близкую точку зрения отстаивает американский социолог Луис Крисберг28.

Интерпретации конфликта только как осознанного противоборства противоречит, во-первых, существование бессозна-

нятия также смешиваются: «Для целей настоящего исследования конфликт достаточно определить как борьбу за ценности, возникшую из-за притязаний на ограниченные возможности достижения статуса, власти и ресурсов, борьбу, в которой целями противников являются нейтрализация, нанесение ущерба или уничтожение соперника» (Coser L. The Functions of Social Conflict. L. (3rd edition) 1968. Р. 8).

26Дмитриев А.В. Социальный конфликт: общее и особенное. М.: Гардари-

ки, 2002. С. 5.

27См.: Boulding K.E. Conflict and Defense. A General Theory. N. Y., 1962. P. 1—5.

28См.: Kriesberg L. The Sociology of Social Conflicts. New Jersey, 1973. P. 4—17.

тельных внутриличностых конфликтов — неврозов. Во-вторых, такая интерпретация представляет слабое эхо принципов рациональности, которые были выдвинуты в ХVII—XVIII вв. и от которых большинство современных специалистов по теории игр и анализу и разрешению конфликтов давно отказались. Горизонт предвидения людей чрезвычайно ограничен и субъективен. Существенно также то, что даже если бы люди осознавали все последствия своих поступков, иррациональность и непредсказуемость в их поведении все равно не исчезли бы (см. гл. 4, часть II).

Перечисленных тупиков и ограничений достаточно, чтобы признать любые попытки определения конфликта как осознанного или бессознательного столкновения противоборствующих сил логически и теоретически ошибочными. Для корректного определения конфликта необходима новая стратегия — анализ конфликта, синергизма и антагонизма как взаимосвязанных и совместно исчерпывающих базисные состояния и формы поведения систем. Нельзя адекватно определить конфликт и понять его эволюционную функцию, не выяснив предварительно, что такое синергизм и антагонизм как противоположные конфликту системные состояния и стратегии поведения.

3.3. Определение синергизма и антагонизма

Каждая действующая система обладает определенной активностью, направленной на сохранение самой себя. Но поскольку системы могут решать данную проблему, только вступая во взаимодействие с другими системами, то проявляемые ими активности, соединяясь определенным образом, соответствуют или не соответствуют друг другу по крайней мере в двух независимых смыслах — по направлению и по знаку (символизирующему одну из противоположных модальностей типа «любит» или «ненавидит»). Это означает, что активности систем являются как минимум, во-первых, векторными и, вовторых, означенными величинами, и при их сложении следует

учитывать результат сочетания направлений, знаков или того и другого их действий.

Если принять во внимание направление и означенность активности систем, оказывается, что их соединение может иметь три и только три различных формы — синергизм, антагонизм и конфликт. Из них синергизм и антагонизм — формы бесконфликтного состояния и поведения систем, которые вместе противоположны конфликту.

Если активности систем согласуются друг с другом в обоих указанных смыслах (по знаку и по направлению), суммарная активность систем всегда больше их взаимного сопротивления, что становится причиной возникновения более общей системы с новыми свойствами. Согласованность активностей систем и, как результат, возникновение новых систем происходит двумя противоположными способами — синергетическим и антагонистическим.

При синергизме все взаимодействующие системы связаны друг с другом прямо пропорциональными связями. По этой причине синергизм развивается как симметричное усиление или ослабление системами активности друг друга. «...Синергизм, — отмечал русский физиолог Н.А. Белов, — есть такое взаимодействие двух органов А и В, при котором возбуждение А дает возбуждение В, и таким же образом идут торможения. Другими словами, органы А и В или взаимно усиливают друг друга, или взаимно тормозят»29.

Две (и более) системы связаны друг с другом синерге-

тически, если направления и знаки их активностей сочетаются таким образом, что усиление (ослабление) активности одной системы становится причиной усиления (ослабления) активности другой системы.

29 Белов Н.А. Возрастная изменчивость, как следствие закона взаимодействия частей организма // Вопросы изучения и воспитания личности. Петроград, 1922. № 4—5. С. 603.

Если синергизм объединяет системы в одну общую и однородную систему, то антагонизм, также объединяя системы в одну общую систему, разделяет их при этом на два (и только два) полюса (коалиции) таким образом, что элементы (системы) каждой из них связаны друг с другом прямо пропорциональными, а с членами противоположной коалиции — обратно пропорциональными связями.

Результатом развития антагонизма становится усиление одной из коалиций и ослабление другой вплоть до ее полного уничтожения. При антагонизме «усиления А дадут торможения В, но торможения В еще более усилят А, это еще затормозит В и т.д. до тех пор, пока А не придет в состояние крайнего возбуждения, а В — такого же угнетения, т.е. пока А не гипертрофируется, а В — не атрофируется»30.

Две (и только две) системы связаны друг с другом ан-

тагонистически, если направления и знаки их активностей сочетаются таким образом, что усиление (ослабление) активности одной системы становится причиной ослабления (усиления) активности другой системы.

Антагонизм в отличие от синергизма вынуждает системы развиваться асимметрично: если активность одного из антагонистов усиливается, активность другого обязательно ослабляется. Обратное также верно: ослабление активности одного из антагонистов обязательно влечет усиление активности другого. Так как один из антагонистов непрерывно усиливается, другой также непрерывно ослабляется, то очевидно, что антагонизм имеет критическую точку, за которой начинается разрушение взаимодействия между системами.

30 Белов Н.А. Возрастная изменчивость, как следствие закона взаимодействия частей организма // Вопросы изучения и воспитания личности. Петроград, 1922. № 4—5. С. 604.

Антагонистическая связь не менее распространена в природе, чем синергетическая, и не менее важна для процесса самоорганизации систем. Из истории ХХ века известно, что соперничество «лагеря капитализма» и «лагеря социализма», а вместе с ними двух военно-политических союзов — НАТО и ОВД (Объединения Стран Варшавского Договора), закончилось укреплением и расширением первого и исчезновением второго. Аналогично и для биологических систем.

«В открытом море принцип “два сапога — не пара”, — пишет Конрад Лоренц, — осуществляется бескровно: побежденный бежит с территории победителя (речь идет о рыбках одного вида. — В.С.), а тот вскоре прекращает преследование. Но в аквариуме, где бежать некуда, победитель часто сразу же добивает побежденного. По меньшей мере он занимает весь бассейн как собственное владение и в дальнейшем настолько изводит остальных постоянными нападениями, что те растут гораздо медленнее, его преимущество становится все значительнее — и так до трагического исхода»31.

В реальной природе синергизм и антагонизм не исключают, а дополняют друг друга. Этим обеспечивается наиболее эффективный способ сохранения вида. «Два муравья, — отмечает П.А. Кропоткин, — принадлежащие к двум различным видам или к двум враждебным­ муравейникам, будут, при случайной встрече, избегать друг друга. Но два муравья, принадлежащих к одному и тому же муравейнику или к одной и той же колонии муравейников, всегда подходят друг к другу, обмениваются­ несколькими движениями щупалец и “если один из них голоден или чувствует жажду, и в особенности, если у другого в это же время зобик полон, то первый немедленно просит пищи”. Муравей, к которому таким образом обратились с просьбой, никогда не отказывает­ ... Если бы какой-нибудь муравей с полным зобиком оказался настолько­ себялюбивым, что отказал бы в пище товарищу, с ним поступили бы как с врагом, или даже хуже. Если

31 Конрад Лоренц. Агрессия. Так называемое зло. СПБ.: Амфора, 2001. С. 26.

бы отказ был сделан в такое время, когда его сородичи сражаются с каким-либо иным видом муравьев, или с чужим муравейником, они напали бы на своего жадного товарища с боль­шим ожесточением, чем на самих врагов. Но если муравей не отказался накормить­ другого муравья, принадлежащего вражескому муравейнику, то сородичи последнего стали бы обращаться с ним как с другом.... Как бы ни были ужасны войны между различными видами муравьев и различными муравейниками, какие бы жестокости ни совершались во время войны, взаимная­ помощь внутри общин и самоотречение на пользу общую обрати­ лись в привычку, а самопожертвование индивидуума для общего блага является­ общим правилом»32.

Антагонизм систем способствует усилению синергизма эле­ ментов противоборствующих коалиций. На подобную взаимозависимость синергизма и антагонизма при возникновении­ этноцентризма указывает следующий отрывок из «Народных обычаев» известного английского социолога начала прошлого века У. Самнера: «Понятие “примитивное общество”, с которым нам придется иметь дело, относится к небольшим группам людей, разбросанных по некоторой территории­ . Размер групп определяется условиями борьбы за существование­ . Внутренняя организация каждой группы соответствует ее размеру. Некоторое множество групп может находиться в определенных отношениях­ друг с другом (родства, соседства, союзничества, супружества, торгового­ обмена), которые связывают их друг с другом и одновременно отличают­ от других групп. Подобная дифференциация на “своих” и “чужих­ ” соответствует более общему разделению на внутреннюю группу и внешние группы. Члены внутренней группы находятся в состоянии ми­ра, порядка и помощи друг другу. Война и грабеж представляют, если нет особого соглашения, ведущее отношение со всеми внешними группами... Отношение­ дружбы и мира во внутренней группе и отношение ненависти и войны к внешним группам коррелируют

32 Кропоткин П.А. Взаимная помощь как фактор эволюции. СПб.: Век, 1907. С. 24—25.

друг с другом. Безотлагательная готовность к войне с внешними группами — вот что создает мир внутри группы и усиливает ее способность к предстоящим боевым действиям... Этноцентризм — специальный термин, предлагаемый для обозначения точки зрения, согласно которой внутренняя группа представляет всеобщий­ центр, относительно которого рассматриваются и оцениваются все внешние группы. Народные обычаи полностью соответствуют этому определению­ . Каждая группа сама создает питательную среду для собственного­ прославления и тщеславия, хвастовства своим высшим происхождением­ , превознесения своих богов, и презрения ко всем остальным группам»33.

3.4. Определение конфликта

Если столкновение сил — необходимый, но не достаточный признак корректного определения конфликта, ибо все случаи синергизма и антагонизма также представляют столкновение сил, какие еще необходимые признаки следует тогда добавить?

Во-первых, следует признать, что всякий конфликт — разновидность нелогического противоречия.

Конфликт часто отождествляют или ассоциируют какимлибо образом с противоречием. Но при этом связь и различие обоих понятий, как правило, не разъясняются. Отчасти из-за неопределенности понятия «противоречие», которое конфликтологи некритически заимствуют из житейского опыта и школьных учебников по логике. Поскольку конфликт действительно представляет противоречие, хотя и особого (нелогического) вида, следует хотя бы кратко охарактеризовать принципиальное различие между логическими и нелогическими противоречиями.

Логические противоречия возникают в области мышления: именно тогда, когда то, что утверждается (отрицается) в одной части рассуждения, отрицается (утверждается) в другой. Например, логическое противоречие возникает тогда, когда рассужде-

33 SumnerW.H. Folkways.AStudy of Sociological Importance of Usages, Man­ ners, Customs, Mores and Morals. Boston, 1907. P. 12—13.

ние начинается с утверждения, что сегодня среда, и заканчивается утверждением, что сегодня не среда. Фундаментальная особенность всех логических противоречий в том, что их противоположности не могут быть вместе ни истинны, ни ложны: только одна из них истинна, а другая обязательно ложная. Из двух логически отрицающих утверждений «сегодня среда» и «сегодня не среда» одно необходимо истинно, другое также необходимо ложно.

Нелогические противоречия — противоречия реально действующих систем, они возникают в следующих трех случаях.

Первый случай. Две внутренние противоположно направленные силы одинаковой модальности F1 и F2 системы S действуют на ее центр сил Х исходящим или входящим образом (рис. 1а и

1b).

Рис. 1а. Конфликт исходящих сил, противоположных по направлению

Рис. 1b. Конфликт входящих сил, противоположных по направлению

В качестве примера случая 1а нелогического противоречия можно привести систему S, символизирующую соревнование соперничающих команд (F1 и F2) с перетягиванием каната (смещением центра сил Х в свою сторону).

Более сложным примером нелогического противоречия по направлению служат отношения героев басни И.А. Крылова «Лебедь, щука и рак», олицетворяющих три конфликтующие силы:

Когда в товарищах согласья нет, На лад их дело не пойдет,

Ивыйдет из него не дело, только мука. Однажды Лебедь, Рак да Щука Везти с поклажей воз взялись

Ивместе трое все в него впряглись; Из кожи лезут вон, а возу все нет ходу! Поклажа бы для них казалась и легка: Да Лебедь рвется в облака, Рак пятится назад, а Щука тянет в воду.

Кто виноват из них, кто прав — судить не нам; Да только воз и ныне там.

Конфликты данного вида будут далее называться конфлик-

тами отношений по направлению (конфликтами порядка отношений, неозначенными конфликтами).

Второй случай. Две одинаково направленные, но противоположные по модальности (знаку) внутренние силы F1 и F2 системы S действуют на ее центр сил Х исходящим или входящим образом (рис. 2а и 2b).

Примером случая 2а нелогического противоречия может служить семейная ситуация S, когда ребенок в силу определенных причин амбивалентным (противоположным) образом (F1 и F2) относится к значимому для него родителю (Х).

Рис. 2а. Конфликт исходящих сил, противоположных по знаку

Рис. 2b. Конфликт входящих сил, противоположных по знаку

Басня И.А. Крылова «Лисица и виноград» также служит примером конфликта отношений по знаку.

Голодная кума Лиса залезла в сад; В нем винограду кисти рделись.

У кумушки глаза и зубы разгорелись; А кисти сочные, как яхонты, горят; Лишь то беда, висят они высоко: Отколь и как она к ним ни зайдет, Хоть видит око, Да зуб неймет.

Пробившись попусту час целый, Пошла и говорит с досадою: «Ну что ж! На взгляд-то он хорош, Да зелен — ягодки нет зрелой:

Тотчас оскомину набьешь».

У голодной Лисицы виноград вызывает двойственные чувства. Как средство удовлетворения голода — положительные; как недоступное лакомство — отрицательные. Единство тех и других чувств порождает внутренний (душевный) конфликт героя басни, который разрешается сознательным подавлением положительных эмоций.

Конфликты данного вида будут далее называться знаковыми конфликтами (конфликтами модальностей отношений, означенными конфликтами первого рода).

Третий случай. Две противоположные по направлению и модальности (знаку) внутренние силы F1 и F2 системы S действуют на ее центр сил Х исходящим или входящим образом (рис. 3a и 3b).

F1 •Х F2

= S

Рис. 3а. Конфликт исходящих сил, противоположных по направлению и знаку

F1 •Х F2

= S

Рис. 3b. Конфликт входящих сил, противоположных по направлению и знаку

Примером случая 3а может служить ego человека (Х), находящегося под властью двух одновременно исходящих противо-

положных по направлению и модальности желаний (F1 и F2). Например, как герой известного стихотворения немецкого поэта Пауля Флеминга (1609—1640) «Спор с самим собой»:

Напрасен весь мой труд, но, в исступленье страстном,

Ятолько и живу трудом своим напрасным, Как если бы я был с рассудком не в ладу. Так я с самим собой безмолвный спор веду.

С самим собой мирюсь и снова в бой вступаю, Себя себе продав, себя я покупаю.

И мой заклятый враг в сей призрачной войне То валит с ног меня, то поддается мне...

Ясам — свой друг и враг. Во мне ведут сраженье Война и мир. Когда ж, устав, в изнеможенье, Плоть просит отдыха, мой ошалевший дух, Из тела вырвавшись, как молодой петух, Кричит, беснуется и — неразумный кочет, — Где надо бы рыдать, неистово хохочет.

(Перевод Льва Гинзбурга)

Такие конфликты будут далее называться конфликтами по направлению и знаку (конфликтами порядка и модальностей отношений, означенными конфликтами второго рода).

Фундаментальная особенность всех нелогических противоречий заключается в том, что образующие их противоположные силы всегда одновременно истинны (действуют одновременно). В противном случае нелогическое противоречие невозможно. Рассуждая формально, нетрудно доказать, что когда две внутренние силы, противоположные по направлению и/или знаку, действуют одновременно, система может находиться в одном из трех и только трех возможных состояний:

1) Противоположным образом действующие внутренние силы примерно равны, но не разрушительны для существования системы. Деятельность система на некоторое время блокиру­ ется.

2)Одна из противоположных внутренних сил более активна. Деятельность системы корректируется в направлении и знака доминирующей силы.

3)Противоположным образом действующие внутренние силы равны и разрушительны для существования системы. Система самоуничтожается.

Отмеченные особенности нелогических противоречий позволяют выдвинуть следующее утверждение: всякое нелогическое противоречие выражает конфликт внутренних сил, противоположных либо по направлению, либо по знаку, либо по знаку

инаправлению одновременно.

Конфликт — разновидность нелогического противоречия: по 1) направлению; 2) знаку; 3) направлению и знаку одновременно.

Конфликт системы, как станет более ясно из анализа его динамики34, всегда завершается одним из трех возможных исходов — полным торможением активности системы, коррекцией ее активности (ускорением, замедлением или изменением направления движения) или полным саморазрушением. В любом случае «инициатором» всех изменений является сама система. Отличительная особенность конфликта в том и проявляется, что он — финальная причина всех системных изменений.

Исходя из вышесказанного, внутренний и внешний конфликты системы можно определить более точно следующим образом.

Система находится в состоянии конфликта, если и только если направления и знаки активностей ее элементов сочетаются таким образом, что всякая активность любого из них становится причиной торможения, коррекции или дезорганизации всей системы в целом.

34 См. гл. 4, часть II.

Две системы находятся друг с другом в состоянии кон-

фликта, если направления и знаки их активностей сочетаются таким образом, что всякая активность любой из них становится причиной торможения, коррекции или дезорганизации собственной активности каждой из них.

Рассмотрим несколько примеров конфликтных систем с разными последствиями.

Пример 1

Примером конфликта, приведшего к полному торможению, психическому и телесному, активности системы, служит сцена окончания пьесы Н.В. Гоголя «Ревизор»: чиновники уездного города, собравшиеся у городничего, узнают, что Хлестаков — вовсе не ревизор из Петербурга и что настоящий ревизор только что прибыл с проверкой.

«Жандарм. Приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник требует вас сей же час к себе. Он остановился в гостинице.

Произнесенные слова поражают как громом всех. Звук изумления единодушно излетает из дамских уст; вся группа, вдруг переменивши положение, остается в окаменении.

Немая сцена Городничий посередине в виде столба, с распростертыми рука-

ми и закинутою назад головою. По правую сторону его жена и дочь с устремившимся к нему движеньем всего тела; за ними почтмейстер, превратившийся в вопросительный знак, обращенный к зрителям; за ним Лука Лукич, потерявшийся самым невинным образом; за ним, у самого края сцены, три дамы, гостьи, прислонившиеся одна к другой с самым сатирическим выраженьем лица, относящимся прямо к семейству городничего. По левую сторону городничего: Земляника, наклонивший голову несколько набок, как будто к чему-то прислушивающийся; за ним судья с растопыренными руками, присевший почти до земли и сделавший движенье губами, как бы хотел посвистать или

произнесть: “Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!” За ним Коробкин, обратившийся к зрителям с прищуренным глазом и едким намеком на городничего; за ним, у самого края сцены, Бобчинский и Добчинский с устремившимися движеньями рук друг к другу, разинутыми ртами и выпученными друг на друга глазами. Прочие гости остаются просто столбами. Почти полторы минуты окаменевшая группа сохраняет такое положение. Занавес опускается».

Пример 2

В истории «За волосы» «самый правдивый человек на свете» — барон Мюнхгаузен рассказывает о том, как он ловко вытащил себя и своего коня из болота за собственные волосы. Однако с физической точки зрения этот рассказ можно интерпретировать только как пример полной блокады внутренних сил.

«Вообще, за время этой войны со мною было немало приключений. Однажды, спасаясь от турок, попробовал я перепрыгнуть болото верхом на коне. Но конь не допрыгнул до берега, и мы с разбегу шлепнулись в жидкую грязь.

Шлепнулись — и стали тонуть. Спасенья не было.

Болото с ужасной быстротой засасывало нас глубже и глубже. Вот уже все туловище моего коня скрылось в зловонной грязи, вот уже и моя голова стала погружаться в болото, и оттуда торчит лишь косичка моего парика.

Что было делать? Мы непременно погибли бы, если бы не удивительная сила моих рук. Я страшный силач. Схватив себя за эту косичку, я изо всех сил дернул вверх и без большого труда вытащил из болота и себя, и своего коня, которого крепко сжал обеими ногами, как щипцами.

Да, я приподнял на воздух и себя, и своего коня, и если вы думаете, что это легко, попробуйте проделать это сами».

Барон Мюнхгаузен смог проделать такой маневр только в своем воображении. В действительности сумма внутренних сил