27. Психологические эффекты восприятия медиатекста

Однако эмоциональные эффекты медиавосприятия распространяются шире.

К сожалению, по мнению психологов, новостные телесообщения (в отличие от потенциала некоторых других типов телесообщений) почти не влияют на положительные эмоции, и при этом значительно усиливают отрицательные. Когда аудитории сообщается, что будет показан художественный фильм, настроение остается на исходном уровне или обычно улучшается. Когда же зрителя предупреждают, что он должен готовиться к про-смотру выпуска новостей, настроение, как правило, «падает». Многие отмечают присут-ствие тревоги, причина которой зачастую не осознается. И это не удивительно, ведь тре-вога – эмоция, возникающая при общей оценке ситуации как неблагоприятной. То есть для ее формирования практически и не требуется опознавание конкретного источника опасности – достаточно, чтобы информационное поле в общем было окрашено в негатив-ные эмоциональные оттенки, что мы и наблюдаем, как правило, в сообщениях СМИ.

Некоторые исследователи полагают, что определенный уровень тревожности не-обходим человеку постоянно, поскольку тревога является своего рода «сторожем» опас-ности. Другие же, напротив, считают, что постоянное ее присутствие способно обесценить позитивные радостные стороны нашей жизни. Так, по мнению А.И. Волковой , активность тревожного человека, как правило, бывает равна нулю, поскольку он одновременно и суетлив, и скован. Исследователь сравнивает тревожного человека с машиной, водитель которой давит и на газ, и на тормоз одновременно – и с химической точки зрения это справедливо: в состоянии тревоги в кровь человека одновременно поступают вещества, стимулирующие активность и способствующие отдыху. Каждый, кто был охвачен тревогой, знает, что деятельность его в подобной ситуации действительно не столь эффективна, как в условиях позитивного настроя.

Итак, сообщения СМИ могут (а сегодня, кажется, это и происходит в подавляю-щем большинстве случаев) провоцировать формирование тревоги у человека. При этом исследователи отмечают, что если тревога существует достаточно долго и источник опас-ности не удается обнаружить, человек начинает испытывать еще более негативную эмо-цию – страх. Это, пожалуй, самая опасная эмоция – человек может быть запуган до смер-ти. Так, после информационной кампании по освещению событий 11 сентября многие американцы (преимущественно пожилые) боялись выходить на улицу даже за продуктами и лекарствами. Они были готовы скорее погибнуть от голода и болезней, чем окунуться в этот ужасный мир, нарисованный прессой. Американское правительство вынуждено было создать многочисленные отряды добровольцев-студентов, которые занимались тем, что буквально за руку выводили этих людей из дома, показывая им, что этот мир вовсе не так ужасен, как о нем рассказывают в СМИ. Так преодолевался страх, сформированный журналистами. Но ведь без подобной опеки страх может стать навязчивым и довести человека даже до самоубийства.

Гендерные характеристики вообще определяют многое. Мужчины и женщины по-разному смотрят телевизор. Выбор того, что семья будет смотреть по телевизору или ви-део, принадлежит, как правило, мужчинам и мальчикам, в особенности если у них есть пульт дистанционного управления. Женщины рассматривают телевидение как своего рода социальную активность и часто одновременно занимаются чем-то еще, а мужчины полностью переключают внимание на просмотр телепрограмм. Мужчины считают телевидение «заслуженным отдыхом», а женщины считают его «запретным удовольствием», пренебрежением своими домашними обязанностями. Телевидение создает вызов семейной жизни, отвлекает от домашних дел и вносит серьезные коррективы в поведение человека.

За счет чего провоцируются поведенческие эффекты и в чем они выражаются?

Во-первых, в моделировании. Люди наблюдают, например, за актами насилия по телевидению или видео, и потом, как результат наблюдения, поступки этих же людей в реальности становятся более грубыми и жесткими по сравнению с их обычным поведени-ем. Процесс моделирования может научить человека новому типу поведения. Этот про-цесс похож на научение атлетическим упражнениям.

Как правило, все же человек, посмотрев тот или иной фильм с насилием, не дублирует в точности поступки героев. Если человек не слишком предрасположен к жестокости, моделирование может происходить иначе, когда наблюдение за жестокостью в СМИ растормаживает усвоенные ранее склонности человека совершить акт насилия. Так, просмотр фильмов с эпизодами уличных драк может привести в действие и растормозить склонность человека к дракам. Зритель уже знает, как драться. СМИ нельзя обвинить в обучении такому поведению. Тем не менее, телевидение можно обвинить в уничтожении нормальных запретов, которые существуют у нас всех по отношению к совершению насилия.

Есть и другие, косвенные пути проявления моделирования. Насилие способно из-менить общую аффективную (эмоциональную) реактивность зрителя, что, в свою оче-редь, способно привести к жестокому поведению. Насилие на экране способно повысить общий уровень возбуждения и подготовить человека, в том числе, и к актам насилия (и к другим поступкам тоже).

Что касается возрастных и гендерных различий, то, как правило, моделирующие эффекты усиливаются в возрасте от 8 до 12 лет, а затем медленно идут на спад. По мере взросления у детей вырабатывается их собственное «видение», и они лучше отделяют пе-реживания, связанные с видео, от реальных.

Противоположный моделированию эффект – сенсибилизация.

Сенсибилизация (повышение чувствительности) возникает, когда зрители настолько сильно реагируют на медиасообщения и их воображение создает такую неприглядную картину, что очень мало вероятности того, что в своем поведении зрители будут подражать медийным персонажам. Эффект сенсибилизации возникает, например, в ответ на откровенно жестокие эпизоды и кровавые расправы телегероев. Тенденция, противоположная склонности к насилию, может возникать в результате возбуждения тревоги и/или возбуждения сочувствия к жертве насилия. Зрелищные акты насилия и жестокости, в частности, репортажи теленовостей, вызывают самый сильный эффект сенсибилизации, потому что они воспринимаются как реальность. Эффекты сенсибилизации трудно исследовать и проверить на практике по этическим соображениям, однако общие эффекты сенсибилизации, вероятно, не настолько часто встречаются, как противоположный эффект – десенсибилизации (снижения чувствительности). В целом любую ситуацию, которую можно объяснить эффектом сенсибилизации, можно в равной степени трактовать с точки зрения десенсибилизации. Местрович назвал этот эффект «усталостью от сочувствия». Например, многие настаивали на том, что репортажи о Чечне в дневных новостях вызывают ужас у людей и подрывают поддержку обществом этого военного конфликта. С другой стороны, было распространено и противоположное мнение, что те же самые новости, наоборот, делают нас черствее (подвергают десенсибилизации), и нас уже не так тревожат другие войны и конфликты.

Еще один поведенческий эффект – культивация.

Чем больше времени человек проводит перед телеэкраном, тем больше представ-ления этого человека будут совпадать с реальностью, созданной, к примеру, телевидени-ем. В противоположность моделированию, культивация позволяет зрителю играть актив-ную роль, взаимодействовать со СМИ, а не просто пассивно подвергаться манипулирова-нию. Тем не менее, мировоззрение зрителя и точка зрения СМИ сталкиваются, и посте-пенно воспринимаемая зрителем реальность приближается к реальности телевизионного мира.

Широкую известность в теории культивации получили исследования культивации установок, связанных с насилием. Такие исследования показывают, что люди, которые часто смотрят телепередачи и фильмы, полагают, что мир – опасное место и им правят преступники.

Эта точка зрения отличается от взглядов людей, которые телевизор не смотрят во-обще или смотрят редко.

Таковы лишь выборочные эффекты медиареальности. Но и они позволяют гово-рить о том, что воздействие оказывается значительным. Оно, бесспорно, зависит от наци-ональных, культурных и многих других особенностей личности. Так, русский читатель, зритель, слушатель, отличающийся в общем импульсивностью, эмоциональностью, ин-травертированностью, будет в значительной мере подвержен этому влиянию. Причем женщины будут больше подвержены воздействию доверительной манеры информирова-ния, а мужчины – приятельски-фамильярной. Но спрос рождает предложение, и воздей-ствующей информации с избытком хватит на всех.

Особую тревогу вызывает программирование журналистикой пограничных со-стояний – больших и индивидуальных психозов, неврозов. Можно говорить о ситуации внушения. И дело здесь не столько в механизмах воздействия, сколько в том, что СМИ не могут по-другому. Они сами по себе таковы, что непременно вводят нас в транс или за-ставляют переживать, формируют внутренние кризисы или снимают напряжение.

Проблема психического здоровья населения в последние годы стала осознаваться мировым сообществом как одна из ключевых. Задача улучшения психического здоровья включена ВОЗ в четверку приоритетных. В докладе о Развитии человеческого потенциала в РФ ее важность также подчеркивается, в частности, в аспекте уменьшения уровня психосоциального стресса.