4. Древнейшие культуры дальнего востока

Мы видели, как в конце ледниковой эпохи между Уралом и Байкалом тысячелетиями развертывался процесс развития культуры палеолитических охотников на мамонта, носорога, северных оленей и диких лошадей. В то же самое время далеко к востоку от Байкала, в долине Амура и в нынешнем Приморском крае жизнь древнейших обитателей этих областей шла своим, во многом особенным путем. Резко своеобразной, непохожей на сибирскую, была уже та природная среда, в которой жили обитатели нашего Дальнего Востока. Отличие природы Дальнего Востока от природных условий соседней Сибири сразу же бросается в глаза и в наше время каждому, кто впервые попадает сюда.

После однообразных лесистых склонов гор и узких речных долин Средне-Сибирского плоскогорья и верховьев Амура необычное впечатление производят уже обширные степи и болотные луга Среднего Приамурья и долины Сунгари.

Не менее сильное впечатление остается и от амурских лесов, столь непохожих на сибирскую тайгу. В южной части Приамурья господствует не хвойная, а широколиственная древесная растительность, которая по своему систематическому составу входит уже в область китайско-японской флоры.

Тот же южный отпечаток лежит и на фауне Дальнего Востока. Кроме обычных в тайге животных, на Дальнем Востоке встречается огромный тигр, не уступающий по величине и кровожадности бенгальскому. Вместе с ним к числу характерных для приамурского края жи-

72

вотных относятся енотовидная собака, дикая амурская кошка, крупная куница-харза, пятнистый олень, «кудрявая» антилопа-горал, из птиц же — китайская иволга, японский ворон, маньчжурский фазан, мандаринская утка и китайский гусь, розоватый японский ибис.

Все это животные, чуждые северным областям Азии, родина которых на юге, в теплых странах Юго-Восточной Азии, в Китае, Корее и Японии. В реках Дальнего Востока после сибирского перерыва вновь появляются речные раки, сазаны, сомы, вьюн и белуга, а в лесах — древесная лягушка. Все они, как показал академик Л. С. Берг, пересидели в дальневосточных убежищах грозное для их сородичей на Западе время, когда там нарастали ледники и складывались приледниковые ландшафты. Они уцелели и дожили до той новой эпохи, когда сложилась современная нам климатическая обстановка, оформились современные ландшафтные зоны.

Отсюда не следует, конечно, что грозные явления ледниковой эпохи вовсе не коснулись нашего Дальнего Востока. Установлено, что здесь имели место по крайней мере два похолодания. Наблюдаются и следы деятельности ледников в горах. В пещере «Географического общества» на Сучане у бухты Находка оказались кости мамонта, дикой лошади и других представителей холодолюбивого мамонтового комплекса животных плейстоценового времени.

Но все же здесь были существенно иные, более мягкие климатические условия, чем в Сибири и на соседнем северо-востоке Азии.

Эти своеобразные природные условия, существовавшие тысячелетиями, не могли не наложить определенный отпечаток и на образ жизни древнейших обитателей Дальнего Востока, на всю их культуру. Древнейшая культура Дальнего Востока должна была с самого начала иметь какие-то своеобразные черты и прежде всего резко отличаться от арктической приледниковой культуры соседней Сибири. И действительно, наиболее ранние, известные сейчас остатки деятельности человека на Дальнем Востоке настолько резко отличны от палеолита Сибири, что их трудно сопоставить с какой-либо из известных нам сибирских палеолитических культур, в том числе с палеолитом Забайкалья.

Первая и самая замечательная такая находка встречена была в континентальной части Приморья, в районе г. Уссурийска, около с. Осиновки. На склоне возвышенности правого берега были обнаружены последовательно залегавшие один над другим горизонты культурных остатков различного времени. Вверху, в дерновом слое, здесь залегают остатки культуры железного века — мохэского времени, глубже — неолитические изделия и керамика, еще глубже—мезолит. И, наконец, в самом низу лежит еще один культурный горизонт, четвертый сверху. Он связан с красноцветными отложениями. Как полагают геологи, слой этот образовался в условиях влажного и относительно теплого климата. Затем последовало время более холодного климата, с которым связано морозное выветривание горных пород. В это время на Осиновском холме появились люди с мезолитической культурой. Неолитический слой соответствует, по данным геологов, лесному умеренному климату и лесным ландшафтам, сходным с современными.

Таким образом, этот уникальный геологический разрез представляет собой летопись не только геологических событий, но и прошлого древнейшего населения Приморья начиная с весьма отдаленного, по-видимому межледникового, времени. Тем интереснее для нас древнейшие остатки человеческой деятельности на Осиновском холме в четвертом слое, самые Древние из известных в настоящее время в Приморье.

Они располагались характерным образом, на одном и том же уровне, по отдельным скоплениям, своего рода «гнездами». Одно такое «гнездо» находок было связано с остатками древней мастерской, где обрабаты-

73

вался камень и изготовлялись каменные орудия. В стенке карьера здесь оказалась каменная наковальня в виде прочной кварцитовой гальки с выбоинами от длительного употребления. Рядом находились характерные для нижнего горизонта Осиновки крупные массивные изделия из речных галек и сколотые с них отщепы. Это было, следовательно, место, где работал древний мастер, его мастерская. Другие скопления находок нижнего горизонта тоже представляют собою остатки таких же мастерских или «рабочих площадок».

Среди предметов из нижнего слоя Осиновки первое место по обилию и выразительности формы принадлежит крупным изделиям, изготовленным из целой речной гальки, иногда расколотой вдоль или поперек одним сильным ударом, а чаще более или менее симметрично оббитой. У них один конец иногда сохраняет остатки гладкой валунной корки исходного валуна и представляет своего рода рукоять. Противоположный же конец всегда бывает тщательно затесан и превращен в широкое, обычно овально-выпуклое лезвие, реже прямое или даже слегка вогнутое. Лезвие иногда по краю обработано бывает еще и мелкой вторичной ретушью. Одна сторона этих изделий обыкновенно бывает более выпуклой, чем противоположная, причем выпуклая сторона всегда почти оформлена сравнительно узкими и длинными фасетками продольных сколов. Эти сколы, расположенные параллельно друг другу, вызывают в памяти нуклеусы. Сходство с нуклеусами усиливается и тем, что противоположная плоская сторона изделий такого рода напоминает специально подготовленные для снятия пластин площадки нуклеусов. Но общая миндалевидная или овальная форма их в ряде случаев сходна с формой древнейших каменных орудий нижнего палеолита, ручных рубил и в особенности тех примитивных рубящих орудий Восточной и Юго-Восточной Азии, которые получили наименование «чопперов». В одном слое с этими крупными орудиями оказались изделия типа ножей из широких пластин и скребловидные инструменты, а также многочисленные отщепы. Все они изготовлены из одного и того же материала — зеленого вулканического туфа, породы вязкой, а вместе с тем и твердой, легко поддающейся обработке ретушью. Такие же, как в нижнем слое Осиновского холма, каменные изделия обнаружены в г. Уссурийске на Ильюшкиной сопке, у с. Горные хутора в районе Черниговки, у дер. Майхэ на реке того же названия, вблизи устья р. Мо, около оз. Ханка. Совершенно неожиданно аналогичные изделия из такого же материала, из гальки вулканического туфа, оказались на Среднем Амуре, у с. Бибиково, где их нашел Б. С. Сапунов.

Судя по геологическим данным и стратиграфии культурных слоев Осиновского холма, эта культура принадлежит эпохе палеолита. Вместе с тем она резко отличается от хорошо известного нам палеолита Сибири. Уже тогда, в это далекое время, культурно-историческое развитие дальневосточных племен шло, следовательно, самобытным путем. Здесь существовал особый центр культуры первобытных охотничьих племен, на всем протяжении доступного нашему взору исторического пути в полной мере сохранивший свое собственное лицо, свой оригинальный в основе индивидуальный облик.

Но, разумеется, древние племена Дальнего Востока жили и развивались не в каком-то идеальном пустом пространстве; они должны были так или иначе вступать в разнообразные связи и взаимоотношения с другими племенами, с населением других территорий и стран, связи то мирные и дружественные в одних случаях, то враждебные — в других, но всегда так или иначе отражавшиеся на их судьбах и культуре. При всем их своеобразии каменные изделия из Осиновки имеют, несомненно, больше общего не с арктическими культурами приледниковой зоны Евразии, а с культурами более южных областей Азии, вплоть до Вьетнама,

74

Таиланда и отчасти Индонезии, где развитие хозяйства и культуры шло издавна иначе, чем в арктических областях, в Сибири и Северной Монголии.

Вместо охоты на крупных толстокожих и на северного оленя основным занятием здесь были скорее охота на мелких животных и собирательство. Так, например, вместе с костями мелких животных уже в верхнем гроте Чжоукоудяна оказались и довольно многочисленные раковины

Соответственно этому на юго-востоке Азии не существовало и того своеобразного вооружения, той специфической материальной культуры, которая была характерна для палеолитических охотников севера и вместе с тем так похожа на культуру современных охотников арктического побережья.

Для сбора съедобных растений, выкапывания корней, ловли мелких животных было вполне достаточно и простой деревянной палки. Употребляемая в качестве охотничьего оружия, она была только заострена на огне или при помощи грубого каменного осколка.

Не было у древних племен Восточной и Юго-Восточной Азии и постоянных поселений с прочными полуподземными жилищами, построенными из костей животных и земли. В них не нуждались, так как не было и арктических холодов. Бродячие охотники и собиратели довольствовались временными жилищами, скалистыми навесами и пещерами.

Некоторые черты этой древней культуры пережиточно уцелели до недавнего времени у наиболее отсталых племен, обитателей изолированных островов южных морей вроде Цейлона или жителей непроходимых тропических джунглей Южной Азии.

Племена эти состояли из небольших групп людей, которые жили собирательством, охотой, ловлей рыбы и вели бродячий образ жизни, останавливаясь на короткое время в подходящих местах, нередко — в пещерах и гротах, представлявших для них готовое надежное убежище во время тропических дождей и зноя.

Так, очевидно, должны были жить и первые обитатели Осиновского холма, после которых там не осталось никаких сколько-нибудь заметных следов сооружений, приспособленных для жилья; жилищем им служили, надо полагать, простые шалаши или навесы, сооружавшиеся из древесных ветвей и травы на короткое время.

Можно, следовательно, сделать вывод, что оригинальная осиновская культура представляла собою как бы крайнее на севере звено целой цепи культур, принадлежавших племенам собирателей и бродячих охотников Юго-Восточной Азии, обитавших здесь в позднем палеолите и мезолите. Ото была, следовательно, не северная, а южная по ее характеру культура, хотя и находившаяся в каких-то связях с соседними северными племенами Монголии и Восточной Сибири.

Мы застаем эту культуру уже достаточно развитой. Но нужно думать, что характерные для нее черты быта и технические традиции, наиболее отчетливо выраженные в своеобразных формах крупных рубящих орудий, изготовленных из целых галек, уходят глубоко в прошлое населения Юго-Восточной Азии, в их исконную и древнейшую культуру. По крайней мере именно так, из целых галек, изготовляли свои чопперы люди нижнего палеолита Бирмы и Индокитая. Из целых галек делали свои грубо оббитые рубящие орудия и синантропы в Чжоукоудяне.

Рано появившись, эти технические традиции продолжали, несомненно,

жить и позже, вплоть до неолита. Так было в Индокитае, где на протяжении тысячелетий устойчиво существовали одни и те же в основе приемы обработки камня, употреблялись сходные рубящие и скребловидные инструменты. То же самое должно было иметь место и у нас на Дальнем Востоке.

75