5. Таштыкская культура

В конце III—началеII в. до н. э. на юге Сибири произошли значительные изменения в размещении древних племен и в хозяйстве населения. Ранее жившее в Минусинской котловине население, хорошо известное по многочисленным памятникам тагарской культуры, было подчинено и частично вытеснено на запад другим пришедшим сюда населением. Народом, сыгравшим столь значительную роль сначала в истории Азии, а позже и в истории Европы, были гунны. Известно, что к концуIII в. До н. э. окончательно оформился племенной союз гуннов во главе с шаньюем Модэ. В это время, захватив Центральную Азию, они распространили свою власть далеко на запад и с 205 по 201 г. до н. э. обрушились на живших по Енисею оседлых земледельцев и скотоводов.

В борьбу вступили два различных народа с неодинаковыми по уровню развития культурами — культурой тагарцев конца бронзового века и культурой гуннов, людей железного века.

257

Гунны, придя в Минусинскую котловину, уже имели в своем составе значительное количество других народов, прежде всего древних тюрок, которые вместе с ними передвинулись в верховья Енисея. В результате этих событий в Минусинской котловине состав населения стал гораздо более сложным; образовалась новая культура, памятники которой получили название таштыкских (по речке Таштык).

Памятники таштыкской культуры распространены не только в Минусинской котловине. Они обнаружены и на западе от Минусинской котловины, в Кемеровской обл. В 1958 г. в северной части Кемеровской обл., около с. Тамбара, был раскопан таштыкский склеп под курганом с каменной оградой. В последующие годы исследовано большое количество таштыкских склепов и грунтовых могил еще далее на запад, по берегу р. Кии, около с. Михайловки в Кемеровской обл. Таким образом, сложившаяся во II в. до н. э. таштыкская культура занимала территорию северной лесостепной части Кемеровской обл. в районе г. Мариинска, далее на восток — территорию верховьев Чулыма, а на юге — всю Минусинскую котловину.

Хозяйство населения этих районов в таштыкскую эпоху по-прежнему было комплексным, основу его составляли скотоводство и земледелие. Но традиционные формы хозяйства существенно изменились. Скотоводство стало теперь полукочевым в отличие от пастушеского скотоводства тагарцев. Стадо стало более разнообразным — люди разводили также коз и верблюдов. В одном из склепов Изыхского чаатаса оказались кости 14 лошадей, 58 голов крупного рогатого скота и 25 голов мелкого рогатого скота.⁴⁶Однако все же преобладали коровы и лошади. Лошадь как основное средство передвижения и корова как основной источник молока и мяса представляли основную ценность в хозяйстве. О том, что конь был спутником в жизни человека, свидетельствует погребальный обряд. В таштыкских могилах в отличие от тагарских почти в каждом погребении находят железные удила, модели седел и миниатюрные нагайки. Сжигая трупы наиболее богатых скотом людей, сопровождали их статуэтками домашних животных, прежде всего коней, бронзовыми амулетами в виде фигурок коней или парных конских головок.

В склепе № 1 Сырского чаатаса, раскопанного в предгорьях, в горнотаежной местности, найдены хорошо сохранившиеся статуи оленей с уздами на мордах. По характеру изображенных уздечек установлено, что олени использовались для верховой езды. Очевидно, у таштыкского населения, жившего в горах и предгорьях Саян и Кузнецкого Алатау, олени были обычными вьючными животными.

Любопытно, что значительное распространение в таштыкскую эпоху получило разведение кур. Куриные яйца клали в могилы с погребенными. Так, в склепе № 1 Изыхского чаатаса оказалось большое количество скорлупы от куриных яиц. Найдены и специальные булавки с головками, на концах которых помещены объемные или плоские изображения петуха. В летописи династии Тан о жителях Хакасско-Минусинской котловины — хагясах, носителях таштыкской культуры, сообщается, что они «сеют просо, ячмень, пшеницу и гималайский ячмень. Муку мелют ручными мельницами; хлеб сеют в третьей, а убирают в девятой луне».

Развитие земледелия в таштыкскую эпоху тесно связано с общим прогрессом в области техники и прежде всего с широким применением железа. Уже во II в. до н. э. появляются железные проушные топоры, железные наконечники мотыг для обработки земли и серпы. Наряду со значительно усовершенствованной мотыгой, служившей для взрыхления

⁴⁶Л. Р. К ы з л а с о в. Таштыкская эпоха в истории Хакасско-Минусинской котловины. М., 1960, стр. 179.

258

земли, применялись также сохи, в которые впрягались животные Первая соха, появившаяся в таштыкскую эпоху в Сибири, еще очень примитивна. Деревянная ее часть состояла, вероятно, из кривой палки на конец которой надевался железный наконечник. Такой сохой нельзя провести борозду достаточной ширины. К тому же сошник не подрезал почву, как это делает современный плуг, а лишь разрыхлял ее сверху не переворачивая пластов. Примитивная соха в Сибири вообще нигде не вытеснила мотыгу, и она продолжала существовать здесь вплоть до XVII в.

Очевидно, в таштыкское время появились простые ручные мельницы с круглыми жерновами, о которых говорится в летописи. Что касается домашней жизни таштыкцев, то для ее характеристики интересна глиняная посуда — самый обильный элемент погребального инвентаря в таштыкских могилах. В это время широко распространяются сосуды с поддоном. Многие из них воспроизводят в глине форму скифских котлов. Появляется также посуда бомбовидной формы, с шаровидным туловом, плоским дном и высокой прямой шейкой. Новыми являются и сосуды сферической формы, с небольшим плоским дном, низкой шейкой и сильно выпуклыми боками. В домашнем быту пользовались также глиняными мисками, чашками, плошками, кружками и сосудами, очень близкими по форме к современным бутылкам.

Самой же распространенной глиняной посудой были простые глиняные сосуды баночной формы. Они очень примитивны. Очевидно, эти сосуды являлись главной кухонной утварью. Таштыкские сосуды украшались орнаментом, состоящим из валика в виде крученой веревочки или налепного валика, а также узором из полулунных вдавлений, зигзагообразной ломаной линии или оттисков гребенки с тупыми четырехугольными крупными зубцами. Вверху сосуды эти обычно украшались нарезным орнаментом в виде ломаной линии или проведенных вокруг сосуда бороздок.

Всего известно 28 различных типов керамических изделий, и большая их часть чужда предшествовавшей тагарской керамике по форме и орнаменту.

Для характеристики социальных отношений у таштыкских племен большое значение имеют могильники. Вместо однообразных родовых усыпальниц тагарской эпохи появляются могилы, в большинстве своем ничем не отмеченные на поверхности земли. Небольшая прямоугольная яма обычно укреплена деревянным срубом из бревен лиственницы или сосны, положенных в два-три венца, накрытых сверху бревнами и березовой корой. Внутри такой грунтовой могилы лежит скелет погребенного и стоят глиняные сосуды. Такие грунтовые могилы появились в самом начале таштыкской культуры.

Наряду со скромными грунтовыми могилами продолжают существовать и обширные склепы. На поверхности земли склепы обозначены земляными курганами, по краям которых выложена кольцом стена из камня. Иногда такая стена отсутствует. Кроме того, встречаются могилы, обозначенные на поверхности четырехугольными врытыми в землю плитами в виде ящиков. Они обычно заполняются мелкими обломками камней и земли. Ямы, как правило, небольшой глубины, невелики по размерам и почти квадратные в плане. Стенки таких ям укреплены деревом, камнями и березовой корой. На дне могил находятся глиняные сосуды, мелкие вещи и кучки мелких пережженных костей человека.

Особого внимания заслуживают огромные склепы. Они различны по твоей конструкции, но при этом отличаются размерами от грунтовых могил и погребений под каменными кладками. Склепы представляют собой большие, почти квадратные в плане ямы размером от 4X4 до 9X9 м. В яму ведет вход. Стены могилы укреплены деревом и покрыты боль-

259

шими кусками березовой коры. Сверху камеру накрывает накат. Внутри склепы обожжены. В конструкции гробниц, в обряде трупосожжения очень много сохранившегося от тагарской эпохи. Однако уже в этом разнообразии могильных памятников несомненно есть что-то свое, присущее только таштыкской эпохе. Склепы таштыкской культуры — это явно усыпальницы родовой знати. Только в богатых склепах были найдены погребальные маски, сохранившие черты лиц умерших. Поражает также обилие вещей, найденных внутри камер. Среди прочих вещей в склепах оказались антропоморфные чучела, обшитые драгоценным шелком. Они, очевидно, аналогичны по своему назначению ритуальным изображениям мертвых у ряда народов Сибири в XIX в. Эти изображения заменяли умерших на некоторое время после их смерти (например, так называемая «фаня» у нанайцев). В ряде могил найдены тщательно сплетенные косы. В могилах обнаружены также различные деревянные части церемониальных зонтов, аналогичных найденным в ноин-улинских могилах гуннских вождей. Такие зонты служили знаками власти. Знатные тыштыкцы любили, очевидно, пышный и торжественный ритуал их, как властителей далеких стран, так же как гуннских шаньюев и князей, во время торжественных выходов и приемов осеняли парадные зонты. Они появлялись перед рядовыми сородичами, одноплеменниками и перед пришельцами из других стран одетыми в роскошные одежды, сшитые из дорогих привозных шелков.

Таким образом, склепы, сохранившиеся еще от тагарской культуры, резко изменили свое назначение. Они перестали служить родовыми коллективными усыпальницами и стали усыпальницами знати. Эти пышные погребения в склепах контрастно противостоят многочисленным могилам общинников.

Выделение родовой могущественной аристократии из общей массы общинников, разложение рода — вот чем характеризуется социальная жизнь в таштыкскую эпоху. Этот естественный процесс общественного и экономического развития значительно ускорился с приходом гуннов на берега Енисея.

Во II в. до н. э. гунны поставили правителем в Минусинской котловине образованного чиновника Вэйлюя, человека «степного происхождения». Вэйлюй был советником шаньюя. В 99 г. до н. э. в страну гуннов была отправлена китайская армия под начальством полководца Ли-гуанли, известного своим походом в Среднюю Азию. Вместе с ним выступил против гуннов его внук Лилин, возглавлявший особый отряд пехоты в количестве 5000 чел. Гунны окружили отряд Лилина и взяли его в плен. Оставшись у гуннов, Лилин «получил во владение хягас», где он и умер в 74 г. до н. э.

Наместник гуннов жил на Енисее в роскошном дворце. Остатки этого дворца были случайно открыты вблизи Абакана при земляных работах и поразили археологов своим пышным убранством. Первое, что они увидели, — были остатки крыши дворца, покрытой черепицей, с надписями-благопожеланиями. Такой же магический смысл имели вылитые из бронзы массивные дверные ручки, украшенные маской-личиной мифического рогатого демона. Совершенно такие же литые бронзовые ручки с личинами мифических рогатых демонов можно встретить и сейчас на старинных дверях у входа в буддийские храмы и монастыри Монголии, например в древнейшем монгольском монастыре Эрдэни-Цзу, возникшем в XVI в. у развалин столицы монгольских ханов — Харахорина.

Эти маски — обереги (апотропеи) — не условная схема головы космического чудовища, а шаржированная передача реального физического типа древних европеоидов — тагарцев с их высокими горбатыми носами и большими широко раскрытыми глазами. Абаканские маски явно отлиты

260

местным мастером, изобразившим здесь духов своей страны так, как они представлялись местному населению. Внутри здания уцелели остатки сложной отопительной системы. Здание дворца было обнесено кругом глинобитной стеной с въездными воротами и башнями. Среди развалин обнаружены различные железные предметы — топоры, скобы, петли, болты, часть нефритового блюдца, коралловая бусина, золотая серьга, различные предметы домашнего обихода и прежде всего пряжки от ремней и ножи. Посуда, найденная в развалинах, двух типов: в основном местная, таштыкская, и, кроме того, типично гуннская, подобная раннегуннским сосудам, встречающимся в Забайкалье.

Владычество гуннов оказалось недолговечным. Восстание против них возглавил уже сын и преемник Лилина.

Наличие гуннов-завоевателей и гуннского наместника в земле древних хягасов не могло существенно изменить уклад их жизни и общественные отношения. Не случайно же «владение хягас и под властью гуннов» обладало самостоятельностью. Частная собственность, военная аристократия, нужно думать, уживались рядом с патриархальной общиной, как это наблюдалось у степных племен Сибири и много позже.

Но все же гунны и их глава, наместник шаньюя, были на Енисее представителями нового, более передового общественного уклада. Хягасы несомненно многому научились от гуннов в военном и организационно-политическом отношениях. Не исключено, как предполагал С. В. Киселев, что приемы управления, сложившиеся у гуннов, и способы эксплуатации непосредственного производителя стимулировали развитие орбщественного строя енисейских хягасов, способствовали укреплению местной знати. Связи с гуннами, следовательно, могли в какой-то мере подготовить возникновение в дальнейшем местной государственности потомков хягасов — енисейских кыргызов в середине I тыс. н. э.