Тема 5. Идеалистические школы в литературоведении концах1х-начала хх в.

ДУХОВНО-ИСТОРИЧЕСКАЯ ШКОЛА.

Результатом резкой реакции на позитивизм в литературоведении стало возникновение духовно-исторической школы, основные положения которой оформил немецкий философ Вильгельм Дильтей (1833-1911). В своей главной работе "Введение в науки о духе" (1883 год) Дильтей ввел в обиход такие понятия, как "философия жизни", "критика исторического разума" и, наконец, "науки о духе". Он, с одной стороны, расстается с миром философских абстракций в духе И. Канта и Г. В. Ф. Гегеля и диалектических схем классического немецкого идеализма. Он назвал чистый разум трансцендентного познающего субъекта "безжизненным миражем" и предположил, что в жилах этого субъекта течет "не кровь, а разжиженный сок разума". С другой же стороны, Дильтей отказывается и от позитивизма, фактография которого "нарушает цельность сознания и провоцирует подмену органического единства духовной жизни механической организацией".

Главный вопрос, поставленный Дильтеем - это вопрос о выделении и обосновании комплекса "наук о духе", которые он противопоставляет "наукам о природе" и - отчасти - "наукам об обществе". Различие же между естественными и гуманитарными науками вытекает, во-первых, из разницы их предметов, а во-вторых, - из различия самих способов познания. Природа, по Дильтею, не одушевлена изнутри, не имеет в себе цели и не обладает смысловой целостностью. Иными словами, это - конгломерат безгласных и бесчувственных вещей. Поэтому в естественных науках (науках о природе) природа (или - объект познания) и наделенный чувством, разумом и волей человек (или - субъект познания) выступают как две качественно различные реальности. То есть природа для человека становится материалом сугубо "внешнего" опыта. Напротив, в гуманитарных науках (науках о духе), изучающих самого человека, субъект и объект познания принципиально совпадают, вследствие чего и встает вопрос о специфике гуманитарного знания, а значит, и его методов.

Естествоиспытатель всего лишь остраненно (пусть и заинтересованно) созерцает свой предмет как зрелище, отчего и проистекает весь объективизм естественнонаучных методик. Гуманитарий, чтобы познать свой предмет - человека - должен проникнуть в его мотивы и идеалы. Единственным же средством такого проникновения может быть "вживание" в "другого", "симпатизирующая идентификация" с "другим", своеобразное перевоплощение в "другого" (в Цицерона, Августина, Шекспира, etc.), то есть - "понимание". Разница здесь примерно такая же, как между хирургом, ампутирующим конечность пациенту и хирургом, ампутирующим собственную конечность.

Искусствовед (и литературовед, в частности) должен уметь вживаться и жить в бесконечном и постоянно изменяющемся множестве и разнообразии своих "объектов познания". Он - некий Протей, находящийся в состоянии непрерывного перевоплощения. Таким образом, тезис Дильтея "природу мы объясняем, а духовную жизнь понимаем" обосновывает одну из важнейших особенностей гуманитарных наук, которые не сводимы ни к общественным (социальным), ни, тем более, к естественным.

Поэтому основным (и, как говорит Дильтей, "строгим") методом "наук о духе" становится герменевтика. Сам этот термин происходит от имени греческого бога Гермеса, который, передавая людям слова олимпийских богов, истолковывал и разъяснял их. Герменевтика возникла в глубокой древности как уяснение пророческих слов и прорицаний оракула, а позже - как толкование теологических текстов, законов и произведений классических поэтов. В современном же значении эта наука восходит к трудам немецкого философа и филолога-классика Шлейермахера (1768-1834). Согласно его концепции, понимать можно только то, что обладает индивидуальностью, то есть свою и чужую духовную жизнь - художественное произведение, исторический памятник. Индивидуальная же неповторимость гуманитарной сферы в отличие от объективной повторяемости природных процессов и является, по Дильтею, отличительной чертой, по которой можно противопоставлять две эти области.

Индивидуальное включает в себя "полноту жизни" - как осознанную, так и не осознанную его творцом. Дело же истолкователя - повторно осуществить в себе акт творения "гения", но поскольку "гений" бессознателен и до конца не знает, что он творит, то задача интерпретатора-герменевтика состоит в том, чтобы понять автора лучше, чем он понимал себя. Таким образом, понимание, по Дильтею, есть процесс постижения духовной целостности по ее части - то есть по произведению.

ТЕОРИЯ СИМВОЛА