Тема 3. От романтизма к позитивизму

МИФОЛОГИЧЕСКАЯ ШКОЛА.

В содружество гейдельбергских романтиков входили братья Якоб и Вильгельм Гриммы, которых мы больше знаем по их (а вернее - по собранным ими) сказкам. Они-то и стали основателями и теоретиками мифологической школы в литературоведении. Якоб Гримм вошел в историю литературоведения как автор двух фундаментальных трудов - "Немецкой грамматики" и "Немецкой мифологии". Но такое сочетание характерно для представителей этого направления, поскольку изучение мифологии неразрывно связано у его представителей с изучением ее носителя - языка. Именно романтики (и вслед за ними - мифологи) впервые поставили вопрос о "типе языка" как выражении "духа народа". По их мнению, дух народа может проявляться в мифах, в искусстве, в литературе и в языке. Отсюда следовал естественный вывод, что этот дух можно понять, изучая, в первую очередь, самое древнее, самое фундаментальное - миф и язык.

Истоки мифологической школы. Еще в 1725 году вышла книга итальянского мыслителя Джамбаттисты Вико "Новая наука", ставшая первым научным трудом в мифологическом направлении. Отмечая возникновение эпической поэзии из мифологии, Вико дал характеристику самому мифологическому мышлению как мышлению мифопоэтическому. Из мифов, считал он, вышли тропы, метафоры и метонимии, каждая из которых представляет собою отдельный маленький миф. Иными словами, Вико выдвинул концепцию происхождения поэтического и прозаического языка из мифа. Это мифо-лингвистическое учение и легло в основу исследования предания романтиками.

Большое влияние на формирование мифологического метода исследования оказали также идеи Вильгельма Гумбольдта, рассматривавшего язык как средство и инструмент мышления.

БИОГРАФИЧЕСКИЙ МЕТОД В ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИИ.

Романтическая эстетика очень высоко ставила роль автора в художественном творчестве. Однако для романтиков автор представлялся великим и загадочным гением, который творит интуитивно а, следовательно, объяснению и изучению не поддается. Но вскоре именно автор, его биография сделались главным объектом критического и литературоведческого исследования. Так сформировался биографический метод, основателем и ярчайшим представителем которого в литературоведении стал французский журналист и критик Шарль-Огюстен Сент-Бев (1804-1869).

Правда, свойственный школе Сент-Бева интерес к личности писателя проявился еще у просветителей и романтиков. "Меня всегда привлекало изучение писем, разговоров, мыслей, различных особенностей характера, нравственного облика - одним словом, биографии великих писателей", - писал, например, Дени Дидро¹¹. А Виктор Гюго в "Предисловии" к "Кромвелю" предсказывал: "Близок час, когда новая критика, опирающаяся на широкую, прочную и глубокую основу, восторжествует. Скоро все поймут, что писателей нужно судить не с точки зрения правил и жанров, которые находятся вне природы и вне искусства, но согласно непреложным законам этого искусства и особым законам, связанным с личностью писателя. ... Тогда придут к выводу, что понять произведение можно только приняв точку зрения его автора, взглянув на вещи его глазами"¹². Эти высказывания можно назвать предчувствием биографического метода, еще не получившего теоретического обоснования.

Основные литературно-критические статьи Сент-Бева, опубликованные в различных журналах, альманахах и обозрениях, позже были объединены в сборниках "Литературные портреты" и "Современные портреты". С 1850 года и на протяжении без малого 20 лет он вел еженедельный фельетон в парижской газете "Глоб". Эти фельетоны, объединенные впоследствие в обширный сборник "Понедельничные беседы", представляют собой ряд пестрых, но метких заметок на литературные, историко-литературные, исторические, политические, моральные, социологические и др. темы. Кроме этого Сент-Бев написал пятитомное исследование по истории янсенизма "Пор-Рояль" и "Исторический и критический обзор французской поэзии и театра ХV1 века".

Предложенный Сент-Бевом путь исследования творчества писателей занимает как бы промежуточное положение между романтическим и позднейшим - позитивистским - подходами. С романтизмом Сент-Бева роднит интерес к личности автора, вдохновенного художника, отчего интерес к его биографии преобладает у него над интересом собственно к произведению. "В области критики и истории литературы, - пишет Сент-Бев в одной из первых своих биографий "Пьер Корнель", - нет, пожалуй, более занимательного, более приятного и вместе с тем более поучительного чтения, чем хорошо написанные биографии великих людей"¹³.

С позитивизмом же его связывает внимание к роли внешних обстоятельств, участвующих в формировании этой личности. В отличие от критиков прежнего времени, которые "всю историю писателя сводили к его сочинениям и ... не могли разглядеть в поэте человека", Сент-Бев в своих биографиях старается представить писателя "средь домашнего круга, со всеми его привычками, которым великие люди подвластны не менее, чем мы с вами, обеими ногами стоящим на земле, от которой лишь на некоторое время отрывается, чтобы вновь и вновь возвращаться к ней"¹⁴. Отсюда берут начало основные черты биографического метода, заключающегося во внимательном изучении этапов формирования творческого индивида. Сент-Бев так формулирует задачи исследователя: "Общее состояние литературы в тот момент, когда в нее вступает новый писатель, полученное им воспитание и особенности таланта - вот три влияния, которые необходимо распознать в его первом шедевре, чтобы отдать должное каждому из них и ясно определить, что здесь следует по праву отнести за счет самого таланта"¹⁵. Таким образом, личность художника в концепции Сент-Бева, как бы складывается и из позитивистских "влияний", и из романтического "таланта".

Для того, чтобы решить задачу "расщепления" автора на две эти составляющие, Сент-Бев прибегает к перевоплощению. "Моя привычка и мой критический метод, - пишет он, - обязывают раствориться в созданиях другого, стать на его место, забыть целиком себя, перевоплотиться в образ автора"¹⁶. И ключевую роль здесь играет юность писателя. "А между тем, - пишет Сент-Бев, - самое важное для биографии великого писателя, великого поэта - это уловить, осмыслить, подвергнуть анализу всю его личность именно в тот момент, когда более или менее удачное стечение обстоятельств - талант, воспитание, окружающие условия - исторгает из него первый его шедевр. Если вы сумели понять поэта в этот критический момент его жизни, ... если вам удалось отыскать, так сказать, тайное звено, что соединяет два его бытия - новое, ослепительное, сверкающее, великолепное, и то прежнее - тусклое, замкнутое, скрытое от людских взоров, которое он предпочел бы навеки забыть, - тогда вы можете сказать, что знаете этого поэта, что постигли самую суть его"¹⁷.

Поэтому, например, в биографии Пьера Корнеля он сосредотачивается на его юношеских впечатлениях, на формировании его вкусов и эстетики. "Из провинциального Руана, - пишет Сент-Бев, - Корнель "видел" только Ронсара, Малерба, Теофиля де Вио, Арди (драматурга, который даже не подписывал пьес на афишах, так как был один)"¹⁸. В одном ряду с этим приводится и иезуитское воспитание Корнеля, и его первая любовь, которая "побудила его к жизни и научила писать стихи"¹⁹, и "нежная сыновняя привязанность к честному Ротру", и "встреча с Шалоном в Руане и его совет поучиться у испанских писателей"²⁰.

Но способность проникнуть во внутренний мир писателя, отделить его бытовую ипостась от творческой делает исследователя и автора равноправными фигурами. "...и тогда, - пишет Сент-Бев, - вы достойны стать равноправным и неутомимым спутником на всем его дальнейшем жизненном пути. ... Какая блаженная минута равно и для поэта и для критика, когда оба - каждый со своей стороны - могут воскликнуть...: "Эврика!" Поэт обрел сферу, где отныне может развернуться и расцвести его гений, критик постиг внутреннюю сущность и закономерность этого гения"²¹. Таким образом, критический метод Сент-Бева основывается не столько на холодном научном анализе, сколько на сотворчестве автора и его биографа.

Биографическую критику он противопоставляет