620_Solodova_G.S._Sobstvennost'._bogatstvo_

Институт философии и права Сибирского отделения

Российской академии наук

Г.С. Солодова

Собственность, богатство,

социальное неравенство в России:

социокультурная

детерминированность

представлений

«Параллель»

Новосибирск

2006

ÁÁÊ 60.561.2 C 604

ÓÄÊ 316.4.051

Рецензенты:

З.И. Калугина — доктор социологических наук, профессор, заведующий отделом социальных проблем Института экономики и организации промышленного производства СО РАН

В.С. Тапилина — старший научный сотрудник отдела социальных проблем Института экономики и организации промышленного производства СО РАН

Н.Д. Вавилина — доктор социологических наук, профессор, заведующий кафедрой социологии и социальной политики Сибирской академии государственной службы

Солодова Г.С.

C 604 Собственность, богатство, социальное неравенство в России: социокультурная детерминированность представлений. Изд-во «Параллель». Новосибирск, 2006. 328 с.

ISBN 5-98901-008-7

Монография представляет результаты целого цикла социологических исследований экономической культуры современной молодежи. Исследования проводились начиная с 1995 года, т.е. охватывают десятилетний период глубоких социальных трансформаций российского общества.

Большое внимание в работе уделено осмыслению связи некоторых элементов современной экономической культуры с ее историческим, в том числе, православным, прошлым. Автором предлагается социологический взгляд на современный тип экономической культуры как закономерный социокультурный результат, сформированный под влиянием христианства.

Книга адресована социологам, экономистам, всем тем, кто интересуется проблемами социальных изменений.

Исследование проведено при поддержке Российского гуманитарного научного фонда гранты ¹ 99-03-19577а, 00-03-18012, 02-03-18200а

Моим родителям

Лилии Вацлавовне и Сергею Даниловичу Улановым

От автора

Отдавая должное и нисколько не умаляя важности экономического подхода к изучению собственности, богатства, бедности, социального неравенства, труда, в монографии сделана попытка рассмотрения данных социальных явлений с социологической точки зрения.

В работе проведен сравнительный анализ доминирующего в российском обществе (преимущественно) ХVIII—начала ХХ вв. отношения к богатству, бедности, собственности, труду с представлениями современных подростков. Автор полагает, что ценностная неопределенность, возникшая в результате отторжения советских установок и определенной несформированности рыночных, способствует «всплыванию» неких глубинных архетипов общества. В данном случае речь идет о традиционных российских представлениях и оценках, в значи- тельной степени сформированных православием. В работе показываются и обосновываются связь и закономерное сходство современного и дореволюционного типов экономической культуры. Экономическая культура рассматривается как социокультурное явление, сохраняющее некоторый набор сквозных характеристик.

Информационной базой исследования послужили результаты многолетних эмпирических исследований представлений и ориентаций молодежи в социально-экономической сфере. Выбор молодежи в качестве индикатора, позволяющего выявить наличие или, напротив, отсутствие глубинных функциональных императивов, связан с тем, что подростки конца 1990-х — начала 2000-х годов, благодатный исследовательский объект — уже не советская молодежь, но и еще не рыночная. Это — продукт переходного времени.

Большая часть исследований проводилась под бессменным на- учным руководством и при личном участии доктора социологических наук Людмилы Глебовны Борисовой.

3

Введение

Вера каких-то групп людей в свою свободу от

идеологической заданности представляется нам

просто особо зловредным свойством их системы

иллюзий

Шумпетер Й. «История экономического анализа»

Введение.

Общая характеристика исследования

Социальные изменения — свойство не только сегодняшнего дня. Само наличие социальной истории свидетельствует о способности общества к преобразованиям, в самой его природе заложен потенциал преобразующих изменений. Как отмечает Ш. Эйзенштадт, целые цивилизации подверглись трансформации, что, несомненно, свидетельствует об универсальности социетальной предрасположенности к изменениям, о том, что «изменения коренятся в самом характере социального порядка»1. Стремление и способность к изменениям являются имманентными свойствами и составным элементом социальных систем. Вместе с тем, способность и предрасположенность к изменениям в разных обществах неодинаковы.

Различная успешность, восприимчивость к тем или иным социальным изменениям зависит от текущих регулятивно-управленческих действий. Однако в основе социальных изменений лежат преимущественно долговременные, объективные факторы. Скорость, направление, глубина и результативность перемен детерминированы исходными социокультурными условиями, открытостью и восприимчивостью общества к внешним и внутренним воздействиям. «Потенциал изменений и трансформаций не является чем-то случайным или внешним по отношению к культуре… Любая трансформация является результатом переплетения истории, структуры и культуры, соединяющихся в результате человеческой деятельности»2. Чисто технократического, количественного анализа для оценки текущих и потенциальных перемен недостаточно. Человек

1Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ. Сравнительное изуче- ние цивилизаций. М.: Аспект Пресс, 1999. С. 62–95.

2Айзенштадт Ш.Н. Конструктивные элементы великих революций: культура. Социальная структура, история и человеческая деятельность // THESIS. Весна 1993. Том 2. Vol. 1. С. 208–209.

5

не является только экономическим субъектом, он вплетен в систему социальных и культурных связей и обременен ею.

Применительно к социальным явлениям сказанное можно рассматривать как необходимость понимания того, что представляет собой социокультурная составляющая социума, — а именно, каковы глубинные социокультурные установки и стереотипы, своеобразные социоэтнические шаблоны, насколько та или иная ценностная направленность как бы уже заложена в траекторию потенциального развития общности.

Анализ социальных изменений предполагает рассмотрение социокультурного каркаса общества, понимание того, способствует он или, напротив, задерживает переходные процессы. Знание исходной, в определенном смысле базовой, социокультурной составляющей служит необходимой предпосылкой для обеспечения результативности как текущих, так и долговременных решений. «Прошлое — это всего лишь предопределение будущего… В определенном смысле можно сказать, что в мире не происходит ничего нового, ибо все, что есть, — это всего лишь повторение прежних первичных архетипов»3.

Российскую историю ХХ столетия трудно определить как преемственную, ее можно сравнить с ломаной, пунктирной линией. Наиболее резкий излом (разрыв сознания, ценностных ориентаций, массовых экономических практик), уничтоживший традиционные институты и жизненные уклады, произошел в начале века. Революция провела от- четливую грань, разделила историю на «до» и «после». «Ни один народ не выходит из революционной катастрофы таким, каким он вошел в нее. Зачеркивается целая историческая эпоха с ее опытом, традицией, культурой. Переворачивается новая страница жизни»4.

Революционный поворот и построение социализма прервали официальные каналы транслирования дореволюционной культуры и тем более религиозных ценностей. Однако резкое и трагичное разрушение социокультурной преемственности не означает аннулирования предыдущей истории и абсолютную смену менталитета общества.

3Будыко М.И. Загадки истории: Литературно-историческое эссе. СПб., 1995. C. 139. (Цит. по Модестов С.А. Бытие несвершившегося. М., 2000. C. 124.)

4Федотов Г.П. Письма о русской культуре // Русская идея. М.: Республика, 1992. С. 382.

6

Введение

Трансформации конца ХХ века, противоположные по содержанию предыдущим, но более мягкие по своей форме, могут способствовать восстановлению исторического континуума, непрерывности традиций, как «искони условно принятых» обычаев, неписаных законов, норм, снятию противоречий между ценностями дореволюционной и советской России.

Современное российское общество характеризуется высокой скоростью и глубиной изменений, затронувших внутреннюю природу общества. Прошедшие десятилетия создали редкую для России ситуацию принципиального, но в то же время мирного социального разрыва.

Произошли радикальные перемены в идеологической, экономической, политической сферах. Изменились структура и организация социальных институтов. Некоторые группы, институты становятся атрибутом уходящего исторического периода, другие, напротив, претерпев изменения, не теряют своей жизнеспособности и становятся частью новой социальной реальности. Пересматриваются базовые предпочтения, ранее устойчивые социальные нормы и представления. Исчезают одни социальные практики и появляются другие. Меняются официальные, признанные основания легитимации — законность и респектабельность приобретают новые понятия, «добрые имена» возвращаются ранее отвергнутым взглядам. Изменился сам тип общества.

Кардинальные по сути, резкие по форме, сжатые и интенсивные по характеру — изменения оказались значимыми и болезненными для большей части населения. Колоссальная трансформация возможностей и жизненных перспектив (потеря одних и появление других) затронула практически все слои общества. Происходят изменения в психологии общества, меняется индивидуальное сознание — образ мышления, мотивы поведения людей. Показателем реальности и устойчивости проистекших изменений является деятельностное принятие новых ценностей, их переведение в массовые повседневные практики.

Иными словами, произошло общее, системное изменение соци- ально-экономической ситуации, повлекшее за собой изменения в духовной, нравственной структуре общества.

Âновых условиях подросло новое поколение с иной, нежели

âсоветский период, системой доминирующих ценностей и установок. В определенной мере социализация этих молодых людей прохо-

7

дила в условиях ценностного хаоса. Разрушение базовой, единой для всех групп советского общества ценностной системы обусловило ценностную маргинализацию. Полное отторжение приоритетов советского времени и некоторая крайность и сомнительность новых создали некоторую сумятицу и растерянность в основных институтах социализации. Необходимо было выстраивать «новый экономи- ческий менталитет» взрослого населения, формировать, условно говоря, «рыночный менталитет» подрастающего поколения. Однако это процесс сложный и длительный и говорить о цельном восприятии и принятии новой реальности не приходится.

Переломность общего социального контекста, возникшая в результате отторжения советских ценностей и определенной несформированности рыночных, обусловливает противоречивость оценок, неуверенность в «правильном» понимании настоящего и прошлого. В такой ситуации как защита и восполнение мировоззренческой нецельности возможно «всплывание» неких глубинных архетипов общества. В данном случае речь идет о традиционных российских представлениях и оценках, в значительной степени сформированных православием.

Целесообразно проанализировать, являются ли представления современных подростков преимущественно (только) результатом социализирующих влияний современной рыночной экономики или прослеживается их схожесть с дореволюционными ценностями. Важно оценить, присутствует ли преемственность экономической культуры и каковы последствия такого воспроизводства для характера развития российской экономики.

В принципе на тип существующих и потенциальных социаль- но-экономических отношений влияют две составляющие социальной памяти — дореволюционная и советская. В обществе предпринимаются попытки поиска компромисса между советскими и рыночными моделями экономического поведения. Однако влияние установок советского периода в данной работе рассматривается лишь опосредованно.

Концептуальные постулаты и практические религиозные рекомендации православия как официально и реально превалирующей идеологии нашли свое материальное и социальное выражение в хозяйственной жизни дореволюционного общества, а именно, в отношении к социальному неравенству, собственности, бедности, богатству, ми-

8

Введение

лостыне, труду. Предполагается, что данные социально-экономичес- кие установки имеют тенденцию к устойчивому воспроизведению и могут проявляться в социально-экономических установках современных подростков. Разумное сочетание, а возможно, и синтез традиционных и современных подходов к труду, собственности, бедности

èбогатству могут послужить основой для эффективного и не травмирующего социально-экономического развития общества.

Иначе говоря, эмпирическое изучение отношения современных подростков к бедности, богатству, собственности, социальному неравенству, милостыне и труду может стать одним из исходных критериев, позволяющих оценить глубину разрыва или, напротив, преемственности традиционных и современных социально-экономических ценностей.

Изучение социокультурных и религиозных оснований отношения к собственности, богатству, бедности и труду подчинено выявлению наиболее вероятных характера и направления возможных социаль- но-экономических изменений российского общества. При этом обращение к религиозным представлениям и верованиям является одним из необходимых и точных инструментов для понимания и оценки различных процессов, происходящих в обществе.

Целесообразность изучения отношения к богатству, бедности от- части связана с периодически встречающимся сознательным воспитанием в подрастающих поколениях негативного отношения к богатству

èбогатым и, напротив, отождествления бедности и бедных с честностью, порядочностью, добротой.

Социальная проблема — оценка преемственности, мнимой или реальной совместимости нравственных принципов, социально-эконо- мических представлений православия с социально-экономическими ценностями современного общества. Вопрос в том, способствуют ли они, противодействуют ли или существенно не влияют на процесс со- циально-экономических преобразований.

Данную работу следует рассматривать как попытку осмысления некоторых элементов современной экономической культуры в исто- рико-культурном, в том числе религиозном, контексте. Научной проблемой работы стала недостаточная выделенность и изученность основных исторически сложившихся социально-экономических

9

положений христианства, оценка степени их воспроизводства в экономической культуре современной молодежи.

Проблема влияния культуры на экономическую деятельность анализировалась такими классиками социальной философии и экономики как К. Маркс, М. Вебер, Э. Фромм, М. Туган-Барановский, С. Булгаков, П. Струве, П. Бурдье, В. Зомбарт, Й. Шумпетер, А. Рих. Историко-куль- турный подход к рассмотрению экономического поведения представлен исследованиями М. Мосса, Б. Малиновского, Л. Уайта, К. Поланьи.

Обращаясь к отечественной истории изучения экономического и нравственного аспектов богатства и бедности, стоит назвать работу И.Т. Посошкова «Книга о скудости и богатстве», написанную в 1724 году (первое издание 1842 г.), статьи А. Волынского «Инструкция» (1854) и В. Лешкова «Древняя русская наука о народном богатстве и благосостоянии» (1855). Среди современных отечественных авторов отметим Т.И. Заславскую, Р.В. Рывкину. Как попытку объяснения социально-экономического развития России с учетом ее культур- но-цивилизационных особенностей следует рассматривать вклад работ А.С. Ахиезера. Теоретическое осмысление хозяйственного развития России в рамках институционального подхода предложено О.Э. Бессоновой и С.Г. Кирдиной.

Названные и не упомянутые авторы затрагивают различные аспекты социальной истории хозяйственного развития, тем не менее, в силу своей широты и многомерности вопросы, связанные с системным видением экономической культуры как социокультурного продукта, остаются недостаточно разработанными.

Наряду с большим числом исследований, связанных с изучением культуры, религии, их взаимодействия, автору не известны работы, посвященные содержательному анализу роли определенных постулатов православия в формировании экономической культуры российского общества. В первую очередь это связано с тем, что до недавнего времени религия как фактор и элемент общественного сознания и культуры советского народа вообще не рассматривалась.

Несмотря на многочисленность исследований и освещение в них широкого круга интересующих нас вопросов, проблемы воспроизводства экономической культуры требуют дополнительного рассмотрения. Малоизученными оказались аспекты, связанные с оценкой сте-

10