5. Маркс: диалектико-материалистическая концепция сознания

   1. Социальные предпосылки пересмотра новоевропейской метафоры, сознания

Человечество в своей рационально-со­знательной ориентации открыло могущество социальных, материально-экономических, психологических и иных фак­торов. Оно реально ощутило силу того мира, который Плотин называл низшим) считая его слабым по сравнению с вы­сшим миром божественного присутствия. Утвердилось ми­ропонимание, в котором «возвышенные» категории бытия и ценности перестали, играть заметную роль, их влияние ос­лабло. Низшее стало наделяться изначальной силой, а вы­сшее оказалось бессильным) (М. Шелер). Плотин даже не мог подумать о том, чтобы как-то связывать сознание, его содержание с характеристиками «низшего» мира. Сознание для него было явлением, отражением «высшего».

Для Декарта и Канта проблемы зависимости сознания от указанных факторов, как мы доказали выше, также не существовало, но по иным причинам, нежели это было у Пло­тина. Сознание, как мы помним, было объявлено ими первичной реальностью, а потому по определению оно не могло быть детерминировано экономическими, социальными, на­циональными и т.д. факторами.

Интересно отметить одно обстоятельство. Ведь и Декарт, и Кант жили в эпоху уже сформировавшегося буржуазного общества. Люди уже свершили деяние: создали такой спо­соб жизни, при котором главенствуют материальные по­требности, а деньги превращаются в капитал, в реальную и страшную силу, в молох. Однако, говоря словами безумца, о котором писал Ницше, известие об этом деянии еще не дошло до их ушей; люди уже совершили переустройство общества, но еще до конца не осознали последствий данного переустройства, а И только во времена, совпавшие с жизнью К. Маркса и Ф. Энгельса, противоречия буржуазного обще­ства проявились столь явно, а давление социально-экономи­ческих факторов на все сферы жизнедеятельности людей обнаружилось столь отчетливо, что, никто уже не сомневал­ся в первичности, базисности материального, экономическо­го интереса Люди и окружающая природа стали в чистом виде объектом хозяйственной и только хозяйственной дея­тельности, Материальные потребности стали ведущими, а материальное производство — основополагающим, домини­рующим способом производства. Люди признали этот спо­соб жизни, что свидетельствовало о том, что соответственно изменилась и структура их духовного опыта. В нем про­изошла перестановка ценностных ориентаций: материаль­ный интерес и материальные потребности были признаны главными ценностями. Началась открытая и осознанная борьба классов за материальный успех.

К. Маркс изучал именно такой способ жизни людей, а также механизм формирования соответствующего ему со­знания. Он сформулировал идею вторичности сознания, его обусловленности, детерминированности внешними для него факторами и прежде всего - экономическими.

2. Аргументы против первичности сознания

Начиная с Декарта, а особенно с Канта, сознание рассматривалось как творчество (Содержание связи «мир-сознание» определя­лось деятельностью сознания, которое конструировало мир явлений. Разрешались и признавались те суждения о мире, которые прошли через человеческое сознание. Первичность сознания, его самодостаточность, а также способность про­яснить свое содержание в актах самосознания—все эти до­пущения с восторгом принимались ранним буржуазным об­ществом, переживающим эйфорию свободы от диктата ре­лигии и Бога. Все верили, что явления и процессы, как природные, так и социальные, могут быть объяснены через акты сознания. (Признать вторичность сознания от внешних факторов (Бога, общества и т. д.) – означало признать не­свободу человека. С этим не могли согласиться идеалисти­чески и романтически настроенные философы.

Однако в своей развитой форме капитализм онтологиче­ски продемонстрировал зависимость людей и их сознания от внешних социально-экономических условий. Стало ясно, что в социальном бытии есть какие-то явления, которые нельзя объяснить через акты сознания.

Так, Кант утверждал, что мы можем объяснить объектив­ность мира, т. е. его независимое от нас существование, при­чинность в мире и т. п., предположив наличие в структуре со­знания априорных форм чувственности и априорных катего­рий рассудка. Но как объяснить возникновение в социальном бытии буржуазного способа производства, или современный феномен НТР? Эти явления не могут быть объяснены ссыл­кой на соответствующие априорные структуры сознания. В противном случае пришлось бы предположить, что в структу­ре сознания есть априорные формы буржуазности, позволяю­щие воспринимать мир и творить его как буржуазный.

Маркс начинает утверждать, что не сознание определя­ет бытие, не сознание конструирует мир явлений, а нао­борот: бытие определяет сознание, сознание есть осоз­нанное бытие. Заметим, что под бытием он понимал реальные условия жизни людей в буржуазном обществе. Это было странное общество в том отношении, что все в нем поставлено на службу материальному успеху. Данное обсто­ятельство роковым образом повлияло на ценностные ориен­тации людей. Само собой разумеющимся считалось мнение, согласно которому морально все, что приносит материальный успех, поэтому морально использовать любые средства для его достижения. Изменилась и смысловая оценка межчеловеческих отношений: они стали вещными, т.е. люди интересовали друг друга не как личности с богатым духов­ным опытом, не как интересные собеседники и т. д., а как владельцы вещей. Достоинство человека стало определять­ся количеством вещного или денежного богатства. Социаль­но значимой признавалась только деятельность, ориентиро­ванная на пользу и успех.

Маркс зафиксировал реальный факт: буржуазные от­ношения могли состояться только при одном условии" из­менении сознания людей. Причины этого изменения он стал искать во внешнем для самого сознания мире социально-экономических отношений. Другими словами, Маркс пока­зал, что буржуазный способ производства породил таких людей, духовный опыт которых не мог быть описан не толь­ко в терминах Плотина, но даже близкого по времени к этим людям Декарта) Действительно, как мог например че­ловек выжить в условиях кредитных операций, сопряжен­ных с риском для кредитора? Если он будет стремиться к духовности, наслаждаться состояниями Божественной про­стоты, он просто разорится. Чтобы такого не случилось, ему надо следить за «тайнами личной жизни человека, идущего кредит», разглашать временные неудачи этого человека для того, «чтобы, вызвав внезапное потрясение его кредита, уб­рать с дороги соперника» (К. Маркс).

В сознании, как показал Маркс, проявляется вся сущ­ность человеческого бытия. Сознание детерминировано са­мыми низшими, с точки зрения Плотина, формами жизни – материальными. И если у Декарта вера в человеческий ра­зум, верховенство сознания еще основывается на предполо­жении, что в своих «ясных» и «отчетливых» идеях человек является носителем Божественного света (у Декарта этот свет назван «естественным»), то для Маркса человек и его сознание, вся его духовная жизнь определены «стихиями мира сего», безблагодатными общественно-экономически­ми отношениями.

Можем ли мы винить Маркса за то, что он так «зазем­лил», принизил человеческое сознание, духовный опыт? Ко­нечно же, нет. Напротив, он показал людям, что ведомые только материальным интересом, они «измельчали», их со­знание стало утилитарно-прагматичным, они ни о чем не мо­гут более думать, кроме материальной выгоды, они борются не за высшие идеалы и страдают не по поводу своего несоот­ветствия образу Божию; они изобрели способ жизни, где все замыкается на материальный успех, выгоду, деньга. Капитал стал целью человеческой деятельности, а экономические отно­шения и зависимости – главнейшими фактическими зависимо­стями. Сознание людей с неизбежностью должно было пере­строиться в соответствии с новыми социальными реалиями.

Как же осуществлялась перестройка сознания в период перехода от средневеково-феодальных к новоевропейским буржуазным отношениям?

Проблема перестройки сознания в переходные периоды истории. Проведя анализ генезиса капитализма, Маркс от­крывает одно онтологическое обстоятельство: социальная система может стабильно функционировать лишь при постоянном воспроизводстве такого содержания сознания, которое было бы адекватно содержанию системы. В про­тивном случае социальная система не может функциониро­вать стабильно. То есть к условиям ее существования отно­сятся не только экономические, производственные, полити­ческие и иные связи и "отношения, но и содержание сознания людей. Бытие сознания является необходимым моментом функционирования общественности бытия; при этом, чем больше сознание тяготеет к естественной, близкой к автоматизму вплетенности в реальные процессы жизни, чем более оно адекватно по своему содержанию со­циальной системе, тем она устойчивее.

Следовательно, возникновение той или иной формационной структуры должно сопровождаться изменением со­знания, перестройкой сознания, присущего предыдущей формации. Как же происходит эта перестройка?

Выше мы писали о том, что переход от средневековья к Новому времени произошел прежде всего в сознании лю­дей, которые отказались от Бога, признали себя самих са­модеятельными и самодостаточными творцами своей собст­венной жизни и жизни общества. Хайдеггер, как уже гово­рилось, назвал это изменение сознания «онтологическим ннчтожествованием» и отказался искать его истоки.

Маркса интересовал более конкретный вопрос: как и по­чему появились люди с сознанием, соответствующим капи­тализму? Речь при этом шла о вполне конкретных людях: капиталистах и рабочих. Что касается буржуа, то проблема их появления до сих пор полностью не решена. Можно только фиксировать, что появились, так называемые, «но­вые люди», «новые дворяне», которые «делали» свой спо­соб жизни, ведомые своим узко частным материальным ин­тересом. Они мыслили в соответствии с его логикой, а пото­му не видели во всем мире «ничего, что не существовало бы ради денег». Они не знали «иного блаженства, кроме быст­рого обогащениям, не знали иных страданий, «кроме денеж­ных потерь (К. Маркс); Буржуазию никто не заставлял жить ради денег: она изобрела данный способ жизни сама и воспринимала его как само собой разумеющийся. Сознание буржуазии, ее духовность были изначально «вплетены» в язык» ее реальной жизни. Сознание «новых людей» было неотъемлемым моментом их бытия в качестве «новых».

А как появилось сознание пролетариата? Ведь становя­щийся буржуазный способ производства не был спонтанной реализацией его материального интереса. Совсем наоборот: (формирование пролетариата происходило как исторический процесс отделения производителя от средств производства) В этом и состоял смысл первоначального накопления капи­тала нарождающейся буржуазией. Она начала свое утверж­дение с экспроприации земли у сельского производителя, крестьянина. Маркс писал, что этот процесс; «когда значи­тельные массы людей внезапно и насильственно отрываются от Средств своего существования и выбрасываются на рынок труда в виде поставленных вне закона пролетариев» слу­жил «рычагом для возникающего класса капиталистов». Та­кой вывод он делает в последней главе первого тома «Капи­тала», описывая далее исторические судьбы «этой значи­тельной части людей».

В чем же они состояли? Согнанных со своих земель кре­стьян надо было «принудить добровольно продавать себя». Перед людьми, насильственно «освобожденными» от вся­кой собственности, было два пути: либо продавать свою ра­бочую силу, обменивать на деньги весь свой труд, либо ни­щенствовать, бродяжничать и разбойничать. «Исторически установлено, констатировал Маркс, что эти люди сперва пытались заняться последним, но с этого пути были согна­ны посредством виселиц, позорных столбов и плетей на уз­кую дорогу, ведущую к рынку труда». Так исторически было установлено, что люди, лишенные собственности, не хотели работать на других и заставить их делать это могла лишь крайняя необходимость или насилие. Отцы современ­ного рабочего класса были бродягами и пауперами, и около 150 лет их насильственно приучали к дисциплине наемного труда. Акт такого «приучения» вписан в летописи человече­ства пламенеющим языком крови и. огня». На протяжении многих десятков лет Шел невиданный по масштабам экспе­римент над людьми Европы: их «приучали», «опираясь на чудовищно террористические законы, к дисциплине наемно­го труда поркой, клеймами, пытками». В конце XV—Начале XVI вв. столбы на дорогах Европы были увешаны трупами бродяг – бывших мелких сельскохозяйственных собственни­ков. Только один Генрих VIII повесил 72 тыс. человек. Не случайно Маркс назвал его «пособником исторического процесса разложения» феодализма.

Успех описанного эксперимента был налицо: людей не только принудили «добровольно продавать» свою рабочую силу; произошло нечто более существенное—люди «призна­ли» «условия этого способа производства как само собой разумеющиеся естественные законы», т. е. перестроили, со­держание своего прежнего сознания, ориентированного на гарантии существования, обеспеченные феодальными структурами быта и производства. Память экспроприиро­ванных о прежнем способе их жизни была блокирована, чувство собственности атрофировано. Прежних производи­телей насильно отучили от психологии владения, развили в наемном рабочем «покорность, умеренность, прилежание» и «готовность переносить чрезмерный труд».

До тех пор, пока реальные люди не восприняли буржу­азные отношения как само собой разумеющиеся, последние находились в стадии становления, и гарантия их стаби­лизации отсутствовала. Для того, чтобы буржуазные от­ношения стали устойчивыми, окончательно сформировав­шимися, мало иметь на одном полюсе капитал, а на другом – людей, которым нечего продавать, кроме своей рабочей силы. Надо еще, чтобы эти люди по своему воспитанию, привычкам, традициям признали, что данный способ произ­водства не является для них чуждым и внешним, что они могут производить свою материальную жизнь и все, что с нею связано, только в пространстве и времени этого способа производства. Одним словом, когда рабочих приучили вос­принимать созданные, «новыми» людьми обстоятельства жизни и труда как органические, естественные, капитализм «стал на собственные ноги».

Таким образом, в переходный период от феодализма к капитализму совершалась грандиозная переделка, пере­стройка сознания людей с помощью насилия. Насильствен­ное изменение содержания сознания огромного большинст­ва людей явилось историческим условием капиталистиче­ского способа производства. С помощью насилия рабочих приучили к такому способу жизни, когда они жили не «своей» жизнью, а навязанной «извне», со стороны. (Люди были поглощены целиком и полностью целями и интереса­ми, которые были в очень малой степени связаны с их ин­дивидуальностью).

Насилие, как историческое условие становления капита­лизма, сопровождало этот процесс во всех странах. Маркс, изучая формы и методы первоначального накопления, при­ходит к выводу, что во всех странах, переходящих к капи­тализму, пользуются государственной властью, т. е. «кон­центрированным и организованным общественным насили­ем, чтобы ускорить процесс превращения феодального способа производства в капиталистический, сократить его переходные стадии. Насилие является повивальной бабкой всякого старого общества, когда оно беременно новым. Само насилие есть экономическая потенция».

Насилие всегда реализуют люди, причем «новые» люди, которые являются проводниками новых средств производст­ва. Торжество нового социального строя зависит от активно­сти «новых», их энергии и умения «принудить» подавляю­щую часть населения принять новый способ жизни. Поэтому нельзя утверждать, что развитие буржуазных отношений из феодальных было «фатальным» (неизбежным) следствием кризиса средневековых порядков. Ни одно из европейских государств не было застраховано от того, что зачатки промышленно-капиталистической деятельности будут опрокину­ты феодальным милитаризмом, опирающимся на неприятие людьми нового способа производства. Тем самым, изменение сознания людей, приспособление его к новым порядкам всег­да представляет собой одну из главных задач «новых». Ук­репление нового способа производства зависит в первую оче­редь от перестройки сознания большого количества людей, в расширении круга "новых", появлении им сочувствующих и их поддерживающих.

Проблема перестройки сознания людей была одной из самых актуальных и в переходный период от капитализма к социализму в нашей стране. В. И. Ленин, понимая это, не­однократно подчеркивал, что «так вдруг» переменить пси­хологию людей, навыки их вековой жизни нельзя. Можно «попробовать загнать население в новый строй силой, но это приведет к всероссийской мясорубке. О том, что такая «мясорубка» все же была использована в переходный пери­од, написано много. Причем многие теоретики и практики большевизма приветствовали жестокие силовые приемы (вплоть до расстрела) воздействия на людей, видя в них метод выработки из человеческого материала капиталисти­ческой эпохи коммунистического человечества.

Но вернемся к эпохе становления капитализма в Европе. Только тогда, когда рабочие привыкли к условиям наемного труда, когда они приняли сложившийся способ производства как само собой разумеющийся, их сознание стало необхо­димым моментом функционирования общественной систе­мы, которая только при этом условии функционирует как устойчивая целостность. Ставшая на собственные ноги сис­тема капитала начинает теперь воспроизводить и поддержи­вать сложившиеся стереотипы сознания, которые, в свою очередь, обеспечивают ее нормальное функционирование. При этом происходит дальнейшая «очистка» сознания от тех элементов, которые не соответствуют капиталистическо­му способу производства, мешают ему. Так, «с развитием капиталистического производства в течение мануфактурно­го периода общественное мнение Европы освободилось от последних остатков стыда и совести. Нации цинично хва­стались всякой гнусностью, раз она являлась средством для накопления капитала» (К. Маркс).

В условиях ставшего на «собственные ноги» капитализ­ма изменяется и форма принуждения рабочего к продаже своей рабочей силы. На смену прямому непосредственному, физическому насилию (тюрьмы, розги, виселица, порка и т. д.) приходит насилие скрытое, не физическое, а экономиче­ское. Физическое принуждение сменяется принуждением через власть естественных законов производства, через власть капитала. Он превращается в средство господства над живым трудом, орудием присвоения воли рабочего, орудием воздействия на сознание рабочего с целью воспро­изводства его готовности признать существующий строй. Многие экономисты впоследствии согласились с Марксом, что господство капитала представляет собой более могучую силу по сравнению с непосредственным принуждением в пе­риод первоначального капитала. Это господство становится всеобщим и тотальным: оно формирует одинаковое поведе­ние, одинаковое мироощущение, оно порождает среднее, об­щественно-массовое сознание, в котором гасятся любые ин­дивидуальные отклонения в ту или иную сторону.

В ставшей капиталистической системе хозяйствования «привычка» продавать рабочую силу постоянно подпитыва­ется таким средством экономического насилия, каким явля­ется безработица. В богатых капиталистических странах за­дача обеспечения полной занятости населения могла бы быть легко решена. Однако массовая безработица постоян­но существует. Почему? Она держит по угрозой увольнения работающих, а страх потерять работу становится действен­ной силой воздействия на работающего. Организованность и дисциплинированность последнего есть своеобразная за­щита от угрозы стать безработным. Капитал отработал утонченные формы насилия над сознанием человека, скры­тые механизмы манипулирования им. Сознание людей по­стоянно держится под контролем капитала, формируется им в массовом масштабе. Так как уклонение от среднего содер­жания сознания становится для каждого рабочего ничтожно малым, то стало возможным говорить об общественном сознании. Словосочетание «общественное сознание» не понял бы не только Плотин, для которого сознание было воспоми­нанием о встрече индивидуального человека с Богом, но и Декарт, объявивший началом человеческого существования акт мышления. Для Маркса в определения сознания как «общественного», т. е. зависящего в своем содержании от общества, нет ничего странного, ибо он открыл реальный факт: социальная система может стабильно функциониро­вать лишь при постоянном воспроизведении в массовом мас­штабе такого содержания сознания, которое адекватно ей.

Общественное сознание и общественное бытие. Обще­ственное сознание – это массовидное сознание. Оно фор­мируется общественными связями и отношениями, и его содержание надындивидуально, всеобще. В нем проявляет­ся «всеобщий характер отношений людей друг к другу и к природе» (К. Маркс). Говорить об общественном сознании можно только в том случае, когда социальная система уже сформировалась и стабильно функционирует. Тогда она ав­томатически производит «нужное» ей массовидное созна­ние, которое обеспечивает ее нормальное существование. Общественное сознание становится условием существова­ния социальной системы, а потому взаимоотношение созна­ния и бытия не строится по принципу «причина-следст­вие», т. е. по типу порождающей модели: одно порождает другое в качестве своего следствия. В стабильно функцио­нирующем обществе сознание «вплетено в язык реальной жизни» и без него просто нет общества. Более того, как мы показали выше, возникновение нового типа социальных от­ношений возможно только при условии изменения содержа­ния сознания. Прежде чем возникает новый тип социаль­ных отношений, происходит переворот в сознании людей. Философы «замечают» это изменение ранее других людей (вспомните того безумца, который раньше остальных людей осознал, что их духовный мир изменился, они «убили Бога»), а потому они могли зачастую прогнозировать буду­щее развитие человечества.

Итак, вырисовывается очень сложная картина взаимо­действия общественного сознания и общественного бы­тия. В переходные периоды, когда идет становление нового общества, «ведущей» и во многом определяющей сторо­ной выступает сознание, вернее, его изменение, совершае­мое часто под воздействием внешнего насилия. Оно является исторической предпосылкой нового способа социальной жизни. Затем, когда этот способ жизни утверждается, он сам начинает воспроизводить то содер­жание сознания, которое до того выступало исторической предпосылкой его становления. Сознание как бы стано­вится вторичным явлением по отношению к общественно­му бытию. Но это – «вторичность» элемента системы по от­ношению к целостной системе. Сознание - функция соци­альной системы, ее необходимый момент. Как живой организм не может существовать, например, без такого сво­его элемента, как дыхание, так и общество воспроизводит сознание в качестве элемента жизненно для него важного. В результате сознание одновременно и условие существова­ния общества и обусловленное им.

Воспроизводя адекватное себе сознание, социальная систе­ма поддерживает стабильность своего существования. М. Вебер, к примеру, описывает такой исторический факт. Поме­щик платил жнецам по 1 марке за обработку 1 моргена земли, и они обрабатывали 2,5 моргена в день. Желая увеличить продуктивность труда, он увеличил плату в 1,5 раза. Резуль­тат ошеломил его: жнецы сократили обработку земли до двух и менее моргенов в день, получая примерно те же 2,5 марки. Причина такого парадокса в сознании людей традиционного общества. У них сложились устойчивые представления о ка­ких-то своих естественных потребностях, и они работали столько, сколько надо было для их удовлетворения. То есть традиционное сознание, рассматривающее труд и производст­во в целом в качестве средства удовлетворения естественных потребностей, сработало «автоматически» и тем самым восп­роизвело экономические устои традиционного общества. Раз­витие капитализма на базе такого сознания невозможно. По­тому-то в период первоначального капиталистического накоп­ления, как показано выше, начался насильственный слом стереотипов традиционного сознания, замена их на новые сте­реотипы, для которых производство становится самоцелью.

Исторический опыт существования социализма в нашей стране также свидетельствует о тон, что жизнеспособность системы социализма обеспечивалась прежде всего адекват­ным сознанием людей: отсюда и трудовой героизм, и победа в Великой Отечественной войне. Не случайно такое боль­шое внимание уделялось воспитанию подрастающего поко­ления, преемственности традиций и т. д.

Маркс проработал проблему общественного сознания для развитого капитализма, где обнаружилось классовое противостояние. Поэтому он связывал содержание сознания Того или иного индивида с его классовой принадлежностью. (В антагонистических формациях, к которым принадлежит капитализм, средний член класса не в состоянии реально возвыситься над тем, что он есть в действительности, ибо индивиды подводятся под класс как под род) И такое «под­ведение» будет до тех пор, пока будут классы, отстаиваю­щие свой особый интерес. Средний представитель класса думает как все, чувствует как все, интерпретирует события как все. «Класс определяет их жизненное положение, а вме­сте с тем и их личную судьбу, подчиняет их себе» (К. Маркс). Одним словом, сознание индивида становится функцией надындивидуального сознания. Индивидуальное сознание полностью определяется содержанием коллектив­ных форм мышления и чувствования. Каково бытие людей, таково и их сознание, и наоборот. Отдельные индивиды «повторяют» в своем сознании содержание коллективных интересов и потребностей, причем, происходит это зачастую стихийно, без контроля со стороны самосознания, «я».

Маркс изучал общественное сознание того общества, где доминантой бытия были классы со своими особыми экономи­ческими и политическими интересами. Отсюда и пафос уче­ния Маркса: до тех пор, пока в обществе будет расслоение экономических интересов, индивиды не смогут сполна реали­зовать свои сущностью силы, не обретут способность стать творческими личностями, их сознание не будет свободным.

Что же происходит с социальной системой, когда люди, по тем или иным причинам, перестают воспринимать способ ее существования как естественный, само собой разумею­щийся? Появление в сознании людей размышлений по пово­ду истинности или неистинности существующей обще­ственной жизни, ее человекоразмерности, справедливости и т. д. – признак перехода социальной системы в режим не­стабильного существования. Поэтому во все времена и эпохи существующий способ производства препятствовал проникновению в массовое сознание мыслей тех, кто его критиковал. Для своего сохранения социальная система вы­нуждена блокировать силой (аресты, тюрьмы, заказные убийства и т. д.) всякого рода несовпадения содержания со­знания отдельных индивидов с логикой своего развития. Когда такое «несовпадение» становится характерным для сознания подавляющего числа людей, система обречена. Так, с появлением у рабов античного общества осознания себя личностями, «рабство влачит уже только искусствен­ное существование и не может дальше служить основой про­изводства» (К. Маркс). А когда рабочие капиталистическо­го общества начали понимать, что продукты их труда не могут принадлежать только капиталистам, когда они оцени­ли отделение труда от условий его осуществления как не­справедливые, насильственные, классический капитализм потрясли мощные социальные взрывы. Под воздействием социализма, построенного в нашей стране, проходило «про­свещение» сознания всех трудящихся. Этим и обусловлен тот факт, что капиталисты вынуждены были идти на серь­езные уступки в сфере распределения продукта труда, соци­альной защиты трудящихся. Классический капитализм трансформировался в посткапиталистический, а затем и в постпосткапиталистический не без влияния успехов социа­листической системы.

Как правило, критики существующего способа производства появляются в периоды проявления противоречий общества. Но в условиях развившихся противоречий живет уже другое поколение людей, которое не участвовало в со­здании существующего способа производства и жизни. Ему, этому позднейшему поколению «условия бытия прошлых поколений кажутся чем-то случайным, односторонним, не соответствующим природе человека. И этот свой взгляд на прошлый способ бытия как «на оковы» «позднейшие поко­ления» приписывают также и прошлому времени». Приве­денное высказывание Маркса имеет прямое отношение к со­бытиям, совершающимся в нашей стране сейчас. Представи­тели нового поколения, воспитанные в сытости и довольстве, не испытавшие всех трудностей, которые выпа­ли на долю их отцов и дедов в построении первого в мире социалистического общества, не принимавшие участия в его защите, не испытавшие ужаса порабощения фашизмом и т. д. измеряющие все степенью материальной обеспеченности, бездумно твердят, что советские люди – это несчастное поко­ления рабов, не знающее ни материального достатка, ни ра­дости жизни. Духовное же самочувствие прошлых поколе­ний и восприятие их жизни поколением молодых – разные вещи. Люди, отдававшие добровольно все свои силы на по­строение социализма и его защиты от внешних и внутрен­них врагов, бесспорно, не считали себя обделенными радос­тями жизни. Их чувства, мысли в основной своей массе были искренни, а это—необходимое условие полноценной жизни, соответствующей природе человека.