4.2.2. Правовой режим информации, как особого объекта

назначения и средств информационного оружия

С учетом работ [123, 149] понятие правового режима информации, как особого объекта назначения и средства информационного оружия, резюмируется следующим образом.

На сегодняшнем этапе развития под правовым режимом информации может пониматься юридическая характеристика информации, в частности установленный законодательством порядок использования ее определенного вида (открытого или закрытого), допустимые способы и пределы распоряжения ее информационными ресурсами, права и обязанности субъектов применения информационного оружия, ценностным предметом воздействия которых выступает информация в различных формах проявления или выражения сведений и сообщений (коммуникации).

Очевидно, что признаки правового режима информации определяются свойствами и характеристиками самой информации [158].

Так, например, можно выделить следующие свойства информации:

1) предметная ценность, обусловленная тем, что информация существует относительно каких-либо оснований правоотношения, каких-либо предусмотренных нормами права юридических фактов или их составов, являющихся более или менее значимыми с точки зрения объекта назначения информационного оружия для тех или иных субъектов;

2) самостоятельная накапливаемость сведений нематериальной сущности; 3) возможность многократного использования той или иной информации;

4) сохранение информации у передающего или получающего субъекта;

5) способность к обработке, инвентаризации, интеграции и сжатию в ТС;

6) быстрая устареваемость и связанная с ней необходимость эффективной актуализации в потенциале СТС;

7) возможность математического анализа информации, т.е. не только ее качественного, но и количественного описания в битах или байтах при описании ИОА «сигнатурного» вида;

8) проявление материальности в сообщениях ИОА, обусловленное фиксацией на материальном носителе в ТС.

Каждый из признаков в отдельности или одновременно все они проявляются тогда, когда объектом гражданских прав выступает информация, не известная одному лицу, нескольким лицам, неопределенному кругу лиц. При этом чаще всего в качестве объекта назначения информационного оружия принимается необщеизвестная информация, обладающая предметной ценностью. Необщеизвестность характеризует как информацию с закрытым доступом (например, коммерческая тайна), так и информацию, доступ к которой открыт неопределенному кругу лиц (например, информация, содержащаяся в едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним). В первом случае необщеизвестность является прямым следствием необщедоступности, и ограничение на доступ возникает:

1) в силу закона, устанавливающего (запрет на несанкционированное получение сведений, составляющих государственную, личную, семейную и профессиональную тайну);

2) в силу закона и предпринимаемых субъектом действий (запрет на несанкционированный доступ к коммерческой и служебной тайне, создание СЗИ).

Во втором случае необщеизвестность есть результат наличия объективных причин таких, как значительный накапливаемый объем информации, быстрая устареваемость, необходимость сохранения, обработки, инвентаризации, интеграции и как следствие, наличие специального субъекта применения информационного оружия, осуществляющего данные действия, т.е. обладающего правом на сбор, хранение, переработку и предоставление сведений.

Следует отметить, что далеко не все отношения, возникающие по поводу необщеизвестных сведений, регулируются гражданским правом. [145]: «Информация находится в сфере регулирования как публичного, так и гражданского права. К области публичного права (конституционного, административного, уголовного, процессуального) относятся такие информационно-правовые категории, как право на информацию, свобода информации, творчества, правила формирования и использования библиотек и архивов, правила делопроизводства, учета и отчетности, статистики, бухгалтерии, организации обмена информацией, деятельность СМИ, порядок защиты прав и свобод в области информации и телекоммуникаций, информация в сфере органов государственной власти и органов местного самоуправления и т.д.»

Из юридической характеристики информации как объекта назначения и средства информационного оружия не следует исключать сведения в режиме государственной тайны и тайны следствия и судопроизводства. Сведения, находящиеся в государственных реестрах, отображающие статус субъектов применения информационного оружия и правовой режим других объектов назначения информационного оружия, административные правоотношения по поводу сбора, хранения обработки и предоставления сведений из государственных регистров также подлежат включению в указанную характеристику.

Необщеизвестность двух видов информации (открытого и закрытого) в сфере гражданско-правового регулирования возникает:

1) в силу законодательного ограничения на доступ в форме коммерческой, служебной, профессиональной, личной и семейной тайны;

2) или в силу наличия у отдельных субъектов гражданского права особого положения, позволяющего собирать, обрабатывать, хранить и распространять определенные виды сведений;

3) или в силу наделения государственных органов, органов местного самоуправления компетенцией по сбору, хранению, обработке и предоставлению сведений о субъектах и объектах гражданских прав.

Во всех перечисленных случаях необщеизвестная информация должна обладать, в том числе, и теми характеристиками, которые описывают любой объект субъективного гражданского права. Нередко [125], таких обязательных характеристик всего три: 1) дискретность, 2) юридическая привязка и 3) системность. Дискретность - это качественная, а также физическая и/или учетная определенность и обособленность от всех других объектов. Под юридической привязкой понимается [125] «нормативно гарантированная возможность правового закрепления их (объектов) за субъектами гражданского права: физическими и юридическими лицами, Российской Федерацией, субъектами Российской Федерации, муниципальными образованиями». Признак системности заключается в том, что объекты гражданских прав образуют собой необходимое, целесообразное, структурно упорядоченное целое или, иными словами, систему, которая частично соответствует объективной действительности, а частично - системе гражданского права [125]. Следует уточнить, что дискретность (индивидуальная определенность) характеризует не все, а только некоторые объекты гражданских прав. Она должна присутствовать в тех случаях, когда само правоотношение получает индивидуализацию по объекту (например, все абсолютные имущественные правоотношения). Если же правоотношение индивидуализируется по другим элементам, объект его, как правило, недискретен (например, правоотношение по поводу родовых вещей). Следовательно, информация должна обладать признаком дискретности лишь в тех случаях, когда становится объектом абсолютных имущественных правоотношений, в которых управомоченному лицу противостоит неопределенный круг обязанных субъектов с установленной для них обязанностью не нарушать права управомоченного лица. Что касается двух других признаков (юридической привязки и системности), то их наличие обязательно. В настоящее время не вызывает сомнений то обстоятельство, что информация имеет юридическую привязку, поскольку Гражданский кодекс РФ прямо включил ее в состав объектов гражданских прав (ст. 128 ГК РФ). Системность информации далеко не так наглядна. Дело в том, что законодательная практика на сегодняшний день идет «индуктивным» путем, устанавливая правовое регулирование в отношении отдельных информационных объектов, но не в отношении информации в целом [118].

Поэтому системно учесть специфику правого режима информации возможно только на доктринальном уровне. В этом контексте общенаучное деление информации [150] на сведения и коммуникацию является справедливым и для юридической науки, но приобретает в ее рамках собственное содержание. В тех случаях, когда предметная ценность информации сохраняется в течение достаточно длительного периода времени и все усилия законодателя направлены, в первую очередь, на максимальное обеспечение конфиденциальности самих сведений, их содержания, мы имеем дело с правовым режимом сведений. Если же ценность информации недолговечна в силу того, что она: а) устаревает в геометрической прогрессии по трендовой кривой; б) получив огласку, становится общеизвестной и утрачивает свойства объекта гражданских прав, то относительно постоянным остается порядок сбора, обработки, хранения и предоставления сведений, осуществляемый специальным субъектом, то есть процесс коммуникации. Следовательно, в данном случае мы имеем дело с правовым режимом коммуникации.

Правовой режим сведений характеризуется дискретной абсолютизацией права на информацию, поэтому сведения можно подразделить на:

1) сведения как объект абсолютных имущественных правоотношений (ноу-хау как разновидность коммерческой тайны);

2) сведения как объект абсолютных неимущественных правоотношений (коммерческая, служебная, профессиональная, личная и семейная тайна).

Первые участвуют в гражданском обороте, то есть становятся еще объектом договорных (относительных) правоотношений. Вторые из него выведены, исходя из того, что не приобретают экономическую товарную форму выражения ценностного предмета и не могут отчуждаться от правообладателей.

Дополнительным признаком сведений наряду с необщеизвестностью выступает конфиденциальность. В соответствии со ст. 2 ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации» конфиденциальная информация - это документированная информация, доступ к которой ограничивается в соответствии с законодательством Российской Федерации. С предложенным легальным определением можно не согласиться, поскольку, например, личная и семейная тайна представляют собой разновидность конфиденциальной информации, но при этом не всегда документируются и сохраняются на материальном носителе в аппаратной и программной частях ТС. Целесообразно рассматривать конфиденциальную информацию в контексте проведения ИОА как сведения, доступ к которым и разглашение которых ограничиваются в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Конфиденциальные сведения выступают объектом как личных неимущественных, так и имущественных правоотношений. Правовой режим личной и семейной тайн, банковской, страховой, адвокатской или иной профессиональной тайны является неимущественным, поскольку сохраняемые в секрете сведения не подлежат возмездному отчуждению на законных основаниях. Что же касается тайны коммерческой, то отнесение ее к имущественным или неимущественным правовым режимам способно вызвать дискуссию. С помощью коммерческой тайны охраняются как сведения, которые могут отчуждаться в пользу субъектов применения информационного оружия по сделкам, так и сведения, которые хозяйствующий субъект ни под каким условием не согласится разгласить третьим лицам.

Предметом сделки чаще всего служит так называемое «ноу-хау», под которым понимается «неохраняемая конфиденциальная научно-техническая, коммерческая, финансовая и иная информация, обладающая коммерческой ценностью, а также различные производственные навыки и опыт их применения» [105]. Субъекты применения информационного оружия заинтересованы в его получении для того, чтобы усовершенствовать собственное производство, наладить реализацию продукции, выйти на новые рынки, получить инновации и инвестиции и за счет этого выиграть в конкурентной борьбе. Обладателю «ноу-хау» в некоторых случаях рентабельнее сообщить секрет на условиях конфиденциальности субъекту ИОА и получить за это вознаграждение, либо нейтрализацию ИОА, чем держать его в тайне. В то же время субъекты применения информационного оружия заинтересованы не только в том, чтобы узнать о новых технических и иных решениях, используемых хозяйствующим субъектом, но и о его финансовом положении, о счетах прибылей и убытков, о списках поставщиков и клиентов, о готовящихся сделках, проектах, предпринимательской стратегии. Лицо, обладающее этими последними сведениями, вряд ли станет добровольно предоставлять их контрагентам даже на возмездной основе. Следовательно, субъекты применения информационного оружия могут получить их лишь неправомерным способом или незаконным путем, что будет нарушением правил добросовестной конкуренции.

В связи с изложенным, Закон РСФСР от 22 марта 1991 г. № 948-I «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» (с изменениями от 24 июня, 15 июля 1992 г., 25 мая 1995 г., 6 мая 1998 г., 2 января 2000 г., 30 декабря 2001 г., 21 марта, 9 октября 2002 г., 7 марта 2005 г.) вводит более широкое по отношению к коммерческой тайне понятие научно-технической, производственной или торговой информации (ст. 10 Закона). По мнению авторов, существование термина «научно-техническая, производственная или торговая информация» параллельно с термином «коммерческая тайна» нецелесообразно.

Поэтому в рамках одного общего режима коммерческой тайны можно разграничить:

1) имущественный режим «ноу-хау»;

2) неимущественный режим остальных сведений о юридическом лице и индивидуальном предпринимателе, за исключением тех, которые не могут составлять коммерческую тайну в соответствии с законом (ст. 5 ФЗ «О коммерческой тайне), а также тех, разглашение которых не может причинить вреда хозяйствующему субъекту согласно ГК РФ.

Правовой режим «ноу-хау» как специальной разновидности коммерческой тайны определяется следующим образом: «ноу-хау» - это имеющая действительную или потенциальную коммерческую ценность информация, неизвестная третьим лицам, к которой отсутствует доступ на свободном основании, и обладатель которой принимает меры к охране ее конфиденциальности. Ноу-хау представляет собой крайне специфический объект гражданского права: будучи по своей природе результатом интеллектуальных усилий, он не имеет способа защиты, свойственного другим объектам интеллектуальной собственности; будучи объектом абсолютных и имущественных правоотношений и, как следствие, обладая оборотоспособностью, он заимствует способ защиты у правоотношений абсолютных, но личных неимущественных, возникающих по поводу необоротоспособного объекта, такого, каким по общему правилу являются сведения в режиме тайны. Доказательством того, что защита «ноу-хау» не распространяется дальше личной сферы правообладателя, служит п. 2 ст. 4 ФЗ «О коммерческой тайне», согласно которому лицо, своими силами создавшее информацию, может беспрепятственно ее использовать, даже если в отношении этой информации другим лицом установлен режим коммерческой тайны. Как видим, субъект права получает защиту только от несанкционированного вторжения в область установленной им тайны. Иными словами «ноу-хау», будучи объектом имущественных прав, тем не менее, получает такой же способ защиты, как объекты правоотношений неимущественных.

Правовой режим конфиденциальных сведений имеет признак самостоятельной накапливаемости сведений нематериальной сущности и принципиально не может быть сведен к разновидности правового режима собственности или исключительных прав. Дискретность (индивидуальная определенность) объекта права собственности определяется пространственными границами; дискретность результатов интеллектуальной деятельности обеспечивается за счет формы произведения (объекты авторского права) или за счет регистрационных процедур (объекты патентного права, товарные знаки, знаки обслуживания и т.д.) [152]. Дискретность конфиденциальных сведений определяется только их содержанием, в силу чего, по-видимому, механизмы защиты права собственности и исключительных прав не могут применяться для защиты прав на соблюдение конфиденциальности сведений.

Таким образом, коммерческую тайну следует рассматривать шире, чем это делает ст. 139 ГК РФ и ФЗ «О коммерческой тайне» (ст.3, коммерческая тайне - конфиденциальность информации, позволяющая ее обладателю при существующих или возможных обстоятельствах увеличить доходы, избежать неоправданных расходов, сохранить положение на рынке товаров, работ, услуг или получить иную коммерческую выгоду). Коммерческая тайна – это не известные третьим лицам сведения о ценностных предметах, фактах, событиях, явлениях, обстоятельствах и процессах деятельности юридического лица и индивидуального предпринимателя (независимо от их фиксации на материальном носителе), к которым отсутствует доступ на свободном основании.

В этом случае субъект предпринимательской деятельности получил бы абсолютное неимущественное право, аналогичное праву физического лица (непредпринимателя) на сохранение личной и семейной тайны. И лишь как исключение указанное абсолютное неимущественное право в ряде случаев трансформировалось бы в имущественное путем добавления к режиму признаков 1) действительной или потенциальной коммерческой ценности и 2) необходимости принимать специальные меры к охране конфиденциальности.

Правовой режим коммуникации характеризуется наличием специального статуса у субъекта применения информационного оружия, осуществляющего сбор, хранение, обработку и предоставление информации. Остальные лица, лишенные подобного статуса, вынуждены обращаться к специальному субъекту за интересующими их сведениями, в т.ч. посредством совершения ИОА. При этом у специального субъекта отсутствует какое-либо абсолютное право на собираемые им сведения (вещное право, исключительное право, иное абсолютное право с неопределенным кругом обязанных субъектов), следовательно, и лица, получившие доступ к этим сведениям, не приобретают на них абсолютных прав. Правоотношения, возникающие между специальным субъектом и остальными лицами, могут быть только относительными, когда строго определено обязанное лицо (лица) для выполнения предусмотренных обязательств.

Указанные относительные правоотношения, в свою очередь, классифицируются на:

1) правоотношения с участием государственных органов, обеспечивающих сбор, хранение, переработку и предоставление информации о субъектах и объектах гражданских прав (например, правоотношения, связанные с ведением Единого государственного реестра юридических лиц и индивидуальных предпринимателей);

2) правоотношения с участием субъектов гражданского права, получивших право фиксировать сведения о субъектах и объектах гражданских прав в связи с выполнением установленных законом требований (арбитражный управляющий) или на основании лицензии (лицо, ведущее реестр владельцев ценных бумаг);

3) правоотношения с участием субъектов, занимающих доминирующее положение на рынке по сбору, хранению, обработке и предоставлению определенного рода информации (например, лица, владеющие правовыми системами «Гарант» и «Консультант Плюс»);

4) правоотношения с участием субъектов, которые в силу презумпции лучшей осведомленности обязаны предоставить информацию контрагенту (продавец по отношению к покупателю, хозяйствующее общество по отношению к своему участнику и т.п.).

Сообщения (коммуникация) как объект гражданских прав – это совокупность действий, правовой режим которых устанавливает порядок обмена необщеизвестными конкретными сведениями и определяет ответственность за отказ от их предоставления и/или недостоверное предоставление. Коммуникация осуществляется между:

1) субъектами, обеспечивающими дискретность субъектов и объектов гражданских прав, и остальными лицами (совершение юридически значимых действий);

2) или субъектами, занимающими доминирующее положение на рынке по сбору, хранению, обработке и предоставлению информации, и их контрагентами (оказание информационных услуг);

3) или субъектами правоотношений, обязанных предоставить информацию другой стороне в силу того, что к ним применяется презумпция большей осведомленности (продавец по отношению к покупателю, хозяйственное общество по отношению к своим участникам и т. п.).

Особенностью коммуникации как объекта гражданских прав, является то, что должник обязан по запросу кредитора предоставить конкретные сведения и несет ответственность за их непредоставление и/или недостоверность. В результате из понятия коммуникации как объекта исключается обмен информацией между субъектами гражданского права и средствами массовой информации.

В юридической литературе, однако, высказывается и противоположная точка зрения. Например, Лобанов Г., анализируя информацию, распространяемую посредством радиоволн (теле - и радиоинформацию), а также отпечатанную на бумаге в виде книг, газет и журналов, передаваемую заинтересованному субъекту в отраженном свете, т.е. путем распространения электромагнитных волн, приходит к выводу, что между средством массовой информации и ее потребителем возникает правоотношение по оказанию информационных услуг (ст. 779 ГК РФ). Далее автор пишет: «Мы видим, что юридически есть и Услугодатель, оказывающий услугу в виде передачи конкретной информации, и Услугополучатель - физическое лицо, ее потребляющее. При этом нам известно, что информация является объектом гражданского права. Следовательно, у нас есть все для установления гражданских правовых отношений - налицо субъекты и объект отношений» [156].

Высказанное мнение представляется спорным. Правоотношение, возникающее из договора об оказании услуг, в том числе и информационных, является обязательственным, что в свою очередь означает наличие у гражданина права требовать предоставления информации в определенном количестве и качестве и корреспондирующей ему обязанности средства массовой информации. Качество информации, в первую очередь, предполагает ее достоверность. Возникает вопрос, может ли субъект права потребовать от средства массовой информации надлежащего исполнения обязательства (если таковое, конечно же, существует), то есть предоставления качественной (достоверной) информации взамен предоставленной некачественной (недостоверной)? Анализ действующего гражданского законодательства показывает, что возникновение подобного требования возможно, но отнюдь не в рамках правоотношений из договора об оказании услуг.

Согласно ст. 152 ГК РФ гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. По требованию заинтересованных лиц допускается защита чести и достоинства гражданина и после его смерти. Если сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, распространены в средствах массовой информации, они должны быть опровергнуты в тех же средствах массовой информации. Указанные правила о защите деловой репутации гражданина соответственно применяются к защите деловой репутации юридического лица. Очевидно, что в данном случае речь вовсе не идет о ненадлежащем оказании какой-либо услуги средством массовой информации. Следовательно, вышеперечисленные нематериальные блага, а отнюдь не информация, выступают объектами правоотношений между средствами массовой информации, гражданами и юридическими лицами.

Предлагается [156] точно определить требования к предоставляемой средствами массовой информации информации, ее объем, перечень вопросов, на которые она должна отвечать, т. е. количественные и качественные свойства информации. В противном случае, если представленная информация не будет соответствовать условиям договора, то, по мнению авторов, можно ставить вопрос о применении гражданско-правовой ответственности к недобросовестному контрагенту. «Не за горами, - пишет он, - то время, когда возникнут споры, касающиеся имущественной ответственности продавца информации, предоставившего «товар» не того качества и количества» [156]. Достаточно сложно представить себе иск, предъявляемый гражданином или юридическим лицом к средству массовой информации, как субъекту применения информационного оружия, предметом которого является требование опровергнуть информацию, например, о состоявшихся выборах, террористическом акте, стихийном бедствии, так как она является ложной, и обязать ответчика предоставить достоверную информацию об освещаемом событии.

Суть отношений между средством массовой информации и остальными субъектами применения информационного оружия заключена в том, что, приобретая техническое устройство (источник теле - радиовещания, компьютер), обеспечивающее постоянный доступ к различным источникам информации, гражданин или юридическое лицо навсегда избавлены от необходимости вступать в правоотношение с целью истребования интересующих его конкретных сведений. За счет доступа к различным альтернативным источникам субъект имеет возможность самостоятельно анализировать полученную информацию и делать выводы о ее соответствии действительности в своем сознании.

Провайдер, в отличие от средства массовой информации, предоставляет информационную услугу пользователю Интернет, сознание которого может стать предметом воздействия ИОА, но так же, как и средство массовой информации, не несет никакой ответственности за достоверность содержащихся в Интернете сведений. Библиотеки предоставляют гражданам доступ к своим фондам, но в то же время не несут ответственности за то, что содержащаяся в них информация достоверна. Согласно п. 4 ст. 7 ФЗ от 29 декабря 1994 г. № 78-Ф3 «О библиотечном деле» (с изменениями от 22 августа 2004 г.) в общедоступных библиотеках граждане имеют право:

1) стать пользователями библиотек по предъявлении документов, удостоверяющих их личность, а несовершеннолетние в возрасте до 16 лет - документов, удостоверяющих личность их законных представителей;

2) бесплатно получать полную информацию о составе библиотечных фондов через систему каталогов и другие формы библиотечного информирования;

3) бесплатно получать консультационную помощь в поиске и выборе источников информации;

4) бесплатно получать во временное пользование любой документ из библиотечных фондов;

5) получать документы или их копии по межбиблиотечному абонементу из других библиотек;

6) пользоваться другими видами услуг, в том числе платными, перечень которых определяется правилами пользования библиотекой.

Как видно, граждане имеют лишь право доступа к информации, зафиксированной на различных материальных носителях, но не имеют права требовать, чтобы содержащаяся в них информация была достоверна. Следовательно, правоотношение возникает не по поводу информации, а по поводу иного объекта: в случае с провайдером - это услуга связи с сетью Интернет, в случае с библиотекой - услуга по предоставлению в пользование библиотечного фонда. Иными словами информация не приобретает качеств объекта при возникновении гражданских правоотношений между средствами массовой информации, провайдерами, библиотеками, с одной стороны, и физическими, юридическими лицами, с другой.

Следует отметить, что правовой режим коммуникации опосредствует, в том числе, и обмен информацией, обеспечивающей дискретность других объектов гражданских прав. Например, в настоящее время бездокументарные ценные бумаги (ст. 149 ГК РФ), утратив связь с бумажным носителем, получают индивидуальную определенность путем записи на счете в электронно-вычислительном виде, то есть с помощью информации. Аналогичным образом и безналичные деньги (ст. 861 ГК РФ) существуют в виде фиксированных определенным способом сведений. По мнению авторов, обладатель прав на такие и подобные им объекты становится одновременно участником двух групп правоотношений:

1) правоотношений по поводу сбора, обработки, хранения и предоставления сведений о том или ином объекте гражданских прав (правовой режим коммуникации);

2) правоотношений по поводу объекта, сведения о котором собираются, обрабатываются, хранятся и предоставляются (правовой режим собственности, исключительных прав, обязательства).

Информацию об объекте нельзя смешивать с самим этим объектом.

Спор о праве на объект существенно отличается от спора о праве на достоверную фиксацию сведений об объекте, как по субъектному составу, так по предмету и основанию требований.

В настоящее время Верховным Судом РФ и Высшим Арбитражным Судом РФ пока не приняты специальные обобщающие постановления о практике применения информационно-правовых норм в частноправовой сфере, если не считать довольно давнего Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 18 апреля 1986 г. № 8 «О применении судами законодательства при рассмотрении споров, возникающих из авторских правоотношений».

Однако в системе судов общей юрисдикции и арбитража встречаются решения и постановления, в тексте которых по предметам спора фигурируют элементы сведений и коммуникации:

- отказы и удовлетворения исков о признании недействительным договора продажи «ноу-хау» в зависимости от доказывания наличия оснований признания сделки мнимой или совершенной заведомо противной основам правопорядка;

- разъяснения, если «ноу-хау» получено в пользование, оно учитывается не на балансе, а на забалансовых счетах, и на себестоимость списываются не амортизационные отчисления, а суммы лицензионных платежей;

- отказы истцам в регистрации эмиссии ценных бумаг, поскольку оплата уставного капитала «ноу-хау» производиться не может, так как «ноу-хау» не может быть вкладом;

- отказы и удовлетворения исков об истребовании из незаконного владения «ноу-хау» в зависимости от доказывания права собственности на спорное имущество и состава правонарушения;

- споры о перечне сведений, которые не могут составлять коммерческую тайну, урегулированы Решением Верховного Суда РФ от 13 ноября 2003 г. Об отказе в признании недействующим и не подлежащим применению п.2 постановления Правительства РФ от 5 декабря 1991 г. «О перечне сведений, которые не могут составлять коммерческую тайну»;

- признание доводов, что в целях соблюдения баланса публичных и частных интересов всех участников сложившихся отношений, антимонопольный орган, обязан выдать заявителю текст решения, исключив из него сведения, составляющие коммерческую тайну;

- выводы, запрашиваемые налоговым органом документы не относятся к справкам по операциям и счетам организаций, а являются документами, содержащими банковскую тайну, поэтому у общества отсутствует обязанность представлять по запросу налогового органа копии расчетно-платежных документов, на основании которого банком совершена кредитная запись, подтверждающая зачисление денежных средств на счета проверяемых налогоплательщиков;

- отказы в исках в результате недоказывания разглашения банковской тайны;

- отказы в исках о взыскании денежных средств, перечисленных на счет лица после его смерти по причине того, что истцы не относятся к кругу лиц, которым в соответствии с нормами законодательства о банковской деятельности могут быть предоставлены сведения, являющиеся банковской тайной;

- удовлетворение исков о признании недействительным решения внеочередного общего собрания участников общества в связи отсутствия доступа участников к информации о финансово-хозяйственной деятельности, не являющейся коммерческой либо служебной тайной для участников общества;

- разъяснения, режим банковской тайны не является препятствием для использования соответствующих сведений налоговыми органами, поскольку полученные налоговым органом сведения о налогоплательщике составляют налоговую тайну, не подлежат разглашению, имеют специальный режим хранения и доступа;

- удовлетворение требований УПФ об обязании банка сообщить сведения о лицах, необоснованно получивших по доверенности денежные средства, ошибочно перечисленные на счета пенсионеров по причине того, что информация об этих лицах не является банковской тайной;

- неудовлетворение исков ИМНС о взыскании с банка налоговых санкций по ст. 135.1 НК РФ за непредставление по запросу налогового органа справок по операциям и счетам организации из-за расширительного толкования налоговыми органами ст. 135.1 в данном случае приводящей к нарушению режима банковской тайны;

- удовлетворение исков о признании недействительным предписания Регионального отделения Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг в части непредставления акционеру копий кредитного договора на аренду торговых площадей по причине того, что оспариваемое предписание не соответствует нормам законодательства об акционерных обществах и нарушает права общества на служебную и коммерческую тайну;

- неудовлетворение кассационных жалоб, поскольку сведения о заказчиках, также как и информация о поданных заявках, доступны для неопределенного круга лиц и не является коммерческой тайной;

- отказы в обязании акционерного общества (ответчика) предоставить акционеру копии документов общества, поскольку информация, содержащаяся в документах, копии которых истребует истец, является коммерческой тайной;

- разъяснения, информация и документы, необходимые для производства исполнительных действий по исполнительным производствам, в том числе результаты аудиторских проверок и бухгалтерские балансы, не представляют собой коммерческую тайну и в соответствии с ФЗ «Об исполнительном производстве» могут быть истребованы у должника;

- разъяснения, банком обоснованно включены в себестоимость оказываемых услуг начисленные и оплаченные проценты по вкладам граждан, правильно отраженные на соответствующем счете; представление проверяющим договоров без указания фамилий вкладчиков не влечет их недействительность, поскольку передача данных сведений, составляющих банковскую тайну, не предусмотрено законом;

- разъяснения по реестрам, право собственности на ценные бумаги возникает у акционера с момента их полной оплаты, на основании чего вносится информация в реестр записи о правах на ценные бумаги. Поскольку спорные акции не были своевременно оплачены, право собственности на них у истца не возникло, и, соответственно, нарушено быть не могло;

- разъяснения по реестрам, право собственности на акции АО, приобретенные в установленном законом порядке, возникло у покупателя с момента регистрации в специальном реестре. Отказ держателя реестра от внесения записи в реестр по мотивам, не предусмотренным соответствующими правовыми актами, не допускается;

- неудовлетворение исков граждан к ОАО о признании неправомерными действий ответчика по аннулированию записи в реестре акционеров и обязании восстановить запись об истце как акционере ОАО в части требований об обязании ОАО восстановить запись, так как к моменту рассмотрения судом спора общество не вело реестр акционеров, а потому не является надлежащим ответчиком по требованию, связанному с внесением в реестр записей;

- разъяснения по реестрам, профессиональный участник рынка ценных бумаг, осуществляющий деятельность по ведению реестра владельцев именных ценных бумаг (регистратор), обязан отказать во внесении записи в реестр, если документы, необходимые для осуществления записи, содержат информацию, не соответствующую сведениям, имеющимся в документах, ранее представленных регистратору;

- признание правомерности постановлений апелляционных судов, обязывающих Сбербанк предоставить в 10-дневный срок истребуемую информацию о лицах, незаконно получивших за умерших граждан перечисленные пенсии, поскольку, несмотря на конфиденциальность, информация необходима Пенсионному фонду для непосредственного осуществления контрольных функций за целевым использованием средств Пенсионного фонда;

- отказы в исках о взыскании долга, поскольку истец не вправе был давать запрошенную информацию администрации области и, в нарушение договора, не выполнил обязательства по обеспечению сохранности и конфиденциальности информации по содержанию и ведению реестра именных ценных бумаг, поэтому в связи с утечкой информации эмитент в силу договора освобождается от выплаты регистратору компенсации за расторжение договора.

Таким образом, в существующей сегодня судебной практике за исключением, пожалуй, споров о перечне сведений, составляющих коммерческую тайну, пока не встречаются споры, непосредственным предметом которых выступают определенные на доктринальном уровне сведения и коммуникация или юридическая конструкция информации, отдельные свойства, признаки, характеристики ее правового режима.

Коллизионные моменты применения правовых норм относительно информации как объекта гражданских прав не в силах установить четкого различия между абсолютными (когда сведения сопряжены с вещным, исключительным правом, иным абсолютным правом с неопределенным кругом обязанных лиц) и относительными правами (когда информация становится объектом договорного, обязательственного права). Хотя, по-видимому, определение этой разницы в скором времени может стать неактуальным. Ведь наблюдается тенденция ее сглаживания в современной цивилистике [162].