Методическое пособие 813

Подобные системы часто встречаются в строительной механике, и составление уравнений для них не составляет труда [7]. В итоге поведение системы будет описываться следующей системой дифференциальных уравнений:

Весь ход решения для такой системы подробно представлен нами в статье [5], поэтому не будем его здесь повторять, а дадим сразу решение, несколько модифицировав его под граничные условия из текущей задачи. Тогда усилия в верхнем листе будут определять по следующей формуле:

111

Научный вестник Воронежского ГАСУ. Строительство и архитектура

где P1 — усилие в конце упругого участка; P — разница между значениями усилий в начале и конце упругого участка (рис. 3); x меняется от нуля до r.

Необходимо иметь в виду, что сумма усилий в любом сечении по двум листам должна быть равной N1 N2 P, откуда можно найти эпюру напряжений в одном листе через эпюру другого: N2 P – N1.

Рис. 3. Изменение усилий по верхнему листу вдоль его длины

Теперь нам известно очертание эпюр усилий и все параметры, кроме P и длины зон проскальзывания d1 и d2.

Далее для демонстрации самого хода решения несколько упростим задачу, приняв то, что листы в соединении одинаковой толщины. В этом случае система становится кососимметричной и длины проскальзывания в начале и конце листа тоже будут равны между собой: d = d1 = d2. Соединение с разными листами будет нами рассмотрено в следующей статье.

Необходимо учесть, что проскальзывание начинается в момент, когда относительные перемещения в листах (верхнего относительно нижнего) доходят до предельной ве-

112

Выпуск № 1 (41), 2016 ISSN 2072-0041

личины lim, которая была определена нами ранее для соединений с пескоструйной обработкой как 0,7 мм. Из первого уравнения системы (1) и (2) имеем:

где С — суммарная жёсткость предварительного смещения.

Предельное относительное смещение у нас будет достигнуто в начале упругой зоны, тогда при x = 0, u = lim из (7) получим:

Таким образом, мы получили усилие в начале участка с упругой работой. Найдём полное усилие, которое действует на соединение. С учётом линейного приращения усилий на участках проскальзывания из рис. 3 имеем следующее значение для силы:

Теперь мы можем построить эпюры распределения усилий в листах соединения. Но выразить величину проскальзывания в зависимости от действующей силы довольно сложно, потому будем находить эту силу, задавая длину проскальзывания, то есть решим обратную задачу. Так как мы остановились на системе с двумя листами, удобно задавать долю проскальзывания как отношение одного участка проскальзывания к общей длине соединения: k = l/d, k будет меняться от ∞ до 2. При нулевой длине проскальзывания система будет работать в упругой стадии, при d = l/2 наступает предельное состояние перед сдвигом соединения. Соединение работает по модели, предложенной Пановко [8].

Найдём относительные перемещения крайних участков. С учётом линейного приращения усилия:

N1 P tx, N2 tx,

u u2 u1,

u EA1 Ndx,

имеем:

Постоянные C2 C1 находим из условия, что на краю участка перемещения равны пре-

дельным при x d , u lim . Тогда

113

Научный вестник Воронежского ГАСУ. Строительство и архитектура

Максимальные относительные перемещения будут на краю соединения при x = 0, из

(12) имеем:

2. Пример соединения. Рассмотрим диаграммы усилий и перемещений для полученных параметров. Примем для наглядности десятирядное соединение с шириной 8 см, расстоянием между рядами по 8 см и толщиной листа 1 см. В каждом ряду по одному болту. Изменения перемещений и усилий по длине в таком соединении представлено на рис. 4 и 5. На этих рисунках вид эпюры дан в зависимости от параметра k = l/d. Так как k меняется от ∞ до 2, на графиках даны значения для него от 1000 до 2. При k = 1000 — упругая работа соединения, при k = 2 — предельное состояние перед сдвигом всей системы. Из-за того, что соединение принято из одинаковых листов, эпюра для верхнего листа будет кососимметрична эпюре для нижнего, поэтому дадим графики только для одного листа.

На рис. 4 даны эпюры усилий в нижнем листе также в зависимости от параметра k. Центральная часть графиков с упругой работой соединения имеет криволинейное очертание, описываемое гиперболическими функциями, крайние же участки с проскальзыванием описываются линейными зависимостями. С увеличением силы увеличивается длина проскальзывания. При силах, не создающих проскальзывания, графики будут подобны приведённому при k = 1000. При возникновении зоны проскальзывания (здесь порядка 85 т) появляются зоны сдвига, которые при увеличении силы растут, двигаясь навстречу друг другу. Они соединятся в середине стыка, когда сила достигает предельного значения для такого соединения (при k = 2). В нашем примере отношение силы, при которой заканчивается упругая работа системы, к предельной силе равно 85/140 = 0,6. Такая величина говорит о том, что рассматриваемое соединение будет иметь участки проскальзывания даже при расчётах на выносливость. Отношение это обратно пропорционально длине соединения.

относительные перемещения в листах меньше предельной величины δlim (на графике обозначены жирной горизонтальной линией). При возникновении зон проскальзования перемещения на крайних участках преодолевают этот предел. При полном сдвиге

114

соеднинения (k = 2) все относительные перемещения больше δlim. В общем случае центральные участки описываются гиперболическими функциями, крайние — квадратными параболами.

Рис. 5. Перемещения в листах по длине соединения

Вывод. В этой работе рассмотрена модель фрикционного соединия на основе линейных и дифференциальных уравнений. Предложенная модель позволяет получить распределение усилий в листах фрикционного соединения начиная от приложения силы и заканчивая макросдвигом, минуя все промежуточные этапы.

Это исследование может быть развито в сторону других фрикционных систем (из разных листов, из трёх и более листов), а также позволит уточнить работу фрицкионных соединений в расчётах на выносливость.

Библиографический список

1.Клюкин, А. Ю. Расчёт узлов металлических мостов с учётом жесткости болтовых соединений / А. Ю. Клюкин // Вестник Томск. гос. арх.-строит. ун-та. — 2009. — № 4. — С. 186—192.

2.Клюкин, А. Ю. Математические модели фрикционных соединений на высокопрочных болтах / А. Ю. Клюкин, А. А. Шейкин // Вестник Москов. гос. строит. ун-та. — 2010. — № 2. — С. 94—99.

3.Клюкин, А. Ю. Экспериментальное определение жёсткости фрикционных соединений на высокопрочных болтах в стадии предварительного сдвига / А. Ю. Клюкин, А. А. Шейкин, А. И. Фимкин // Вестник Томск. гос. арх.-строит. ун-та. — 2010. — № 4. — С. 222—227.

4.Клюкин, А. Ю. Экспериментальная проверка достоверности математических моделей фрикционных соединений / А. Ю. Клюкин, А. А. Шейкин // Научный вестник Воронежского ГАСУ. Строительство и архитектура. — 2010. — № 3. — С. 93—98.

5.Клюкин, А. Ю. Математические модели фрикционных соединений на основе дифференциальных уравнений / А. Ю. Клюкин // Научный вестник Воронежского ГАСУ. Строительство и архитектура. — 2012. —

№3. — С. 9—16.

6.Клюкин, А. Ю. Математические модели фрикционных соединений мостовых металлоконструкций / А. Ю. Клюкин, И. И. Тушкевич // Транспортное строительство. — 2013. — № 2. — С. 7—10.

7. Зылёв, В. Б. Строительная механика: в 2 т. Т. 2. Динамика и устойчивость упругих систем / А. В. Александров, В. Д. Потапов, В. Б. Зылёв. — М.: Высш. шк., 2008. — С. 143—145.

8.Пановко, Я. Г. Механика деформируемого твердого тела / Я. Г. Пановко. — М.: Гл. ред. физ.-мат. лит., 1985. — С. 124—128.

9.Александров, А. В. Строительная механика: в 2 кн. Кн. 2. Динамика и устойчивость упругих систем / А. В. Александров, В. Д. Потапов, В. Б. Зылёв. — М.: Высш. шк., 2008. — С. 143—145.

10.Осипов, В. О. Долговечность заклёпочных и болтовых соединений мостов: автореф. дис. … докт. техн. наук / Осипов Валентин Осипович. — М., 1972. — 36 с.

115

Научный вестник Воронежского ГАСУ. Строительство и архитектура

11. Вейнблат, Б. М. Расчёт болтовых соединений в стадии упругопластической работы / Б. М. Вейнблат, В. М. Фридкин, Г. И. Бунеев, Е. И. Емелин // Известия вузов. Строительство и архитектура. — 1975. — № 12. — С. 30—33.

References

1. Klyukin, A. Yu. Raschyot uzlov metallicheskix mostov s uchyotom zhestkosti boltovyx soedinenij /

A.Yu. Klyukin // Vestnik Tomsk. gos. arx.-stroit. un-ta. — 2009. — № 4. — S. 186—192.

2.Klyukin, A. Yu. Matematicheskie modeli frikcionnyx soedinenij na vysokoprochnyx boltax / A. Yu. Klyukin, A. A. Shejkin // Vestnik Moskov. gos. stroit. un-ta. — 2010. — № 2. — S. 94—99.

3.Klyukin, A. Yu. E'ksperimental'noe opredelenie zhyostkosti frikcionnyx soedinenij na vysokoprochnyx boltax v stadii predvaritel'nogo sdviga / A. Yu. Klyukin, A. A. Shejkin, A. I. Fimkin // Vestnik Tomsk. gos. arx.-stroit. un-ta. — 2010. — № 4. — S. 222—227.

4.Klyukin, A. Yu. E'ksperimental'naya proverka dostovernosti matematicheskix modelej frikcionnyx soedinenij / A. Yu. Klyukin, A. A. Shejkin // Nauchnyj vestnik Voronezhskogo GASU. Stroitel'stvo i arxitektura. — 2010. — № 3. — S. 93—98.

5.Klyukin, A. Yu. Matematicheskie modeli frikcionnyx soedinenij na osnove differencial'nyx uravnenij /

A.Yu. Klyukin // Nauchnyj vestnik Voronezhskogo GASU. Stroitel'stvo i arxitektura. — 2012. — № 3. — S. 9— 16.

6.Klyukin, A. Yu. Matematicheskie modeli frikcionnyx soedinenij mostovyx metallokonstrukcij / A. Yu. Klyukin, I. I. Tushkevich // Transportnoe stroitel'stvo. — 2013. — № 2. — S. 7—10.

7. Zylyov, V. B. Stroitel'naya mexanika: v 2 t. T. 2. Dinamika i ustojchivost' uprugix sistem /

A.V. Aleksandrov, V. D. Potapov, V. B. Zylyov. — M.: Vyssh. shk., 2008. — S. 143—145.

8.Panovko, Ya. G. Mexanika deformiruemogo tverdogo tela / Ya. G. Panovko. — M.: Gl. red. fiz.-mat. lit., 1985. — S. 124—128.

9. Aleksandrov, A. V. Stroitel'naja mekhanika: v 2kn. Kn. 2. Dinamika i ustojjchivost' uprugikh sistem /

A.V. Aleksandrov, V. D. Potapov, V. B. Zyljov. — M.: Vyssh.shk.,2008.— S.143—145.

10.Osipov, V. O. Dolgovechnost' zaklyopochnyx i boltovyx soedinenij mostov: avtoref. dis. … dokt. texn.

nauk / Osipov Valentin Osipovich. — M., 1972. — 36 s.

11. Vejnblat, B. M. Raschyot boltovyx soedinenij v stadii uprugoplasticheskoj raboty / B. M. Vejnblat, V. M. Fridkin, G. I. Buneev, E. I. Emelin // Izvestiya vuzov. Stroitel'stvo i arxitektura. — 1975. — № 12. — S. 30—33.

MATHEMATICAL MODEL

OF A FRICTION JOINT CONSISTING OF TWO SHEETS

A. Yu. Klyukin

Moscow Institute of Rail Track, Construction and Structures of the Moscow State University of Railway Russia, Moscow, tel.: (495)684-28-28, e-mail: aukmiit@gmail.com

A. Yu. Klyukin, PhD in Engineering, Assoc. Prof. of the Dept. of Bridges

Statement of the problem. In previous articles we offered to solve this problem with a system of linear equations, with differential equations for plate appressed to intractable base and also the calculation for two plates at the elastic stage. In this article we consider a system of two plates connected with a friction joint. The joint goes through intermediate stages from elastic work to total displacement.

Results and conclusions. The model of friction joints was calculated using differential and linear equations. The diagrams of forces and relative displacements from slipping sizes were calculated. The formulas for model of joint from the beginning to the end of loading were deduced. We calculated the dependences and plots for loading diagrams and relative displacements on the each stage. The solutions consistent with models submitted previously and completely satisfy of the boundary conditions were obtained. This model can be extended to more complex systems. These consist of three and more sheets or constructions with sheets of different thickness.

Keywords: high-strength bolts, metal bridges, calculation of joints, mathematical model, friction joint.

116

ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ АРХИТЕКТУРЫ, РЕСТАВРАЦИЯ И РЕКОНСТРУКЦИЯ ИСТОРИКО-АРХИТЕКТУРНОГО НАСЛЕДИЯ

УДК 72.021.000.17

ТЕКТОНИКА ТЕАТРАЛЬНОСТИ И АТЕКТОНИЧНОСТЬ ТЕАТРАЛИЗАЦИИ В АРХИТЕКТУРЕ

Р. В. Лесневска, П. В. Капустин

Воронежский государственный архитектурно-строительный университет Россия, г. Воронеж, тел.: +7-950-774-76-35, e-mail: rlesnevska@gmail.com

Р. В. Лесневска, аспирант кафедры теории и практики архитектурного проектирования Россия, г. Воронеж, тел.: (473)271-54-21, e-mail: ap-i-g@yandex.ru

П. В. Капустин, канд. арх., проф. кафедры теории и практики архитектурного проектирования

Постановка задачи. Проводится анализ понятия тектоники в современной ситуации доминирования визуального. Рассмотрено значение термина в отношении исторического развития архитектуры в целях исследования современных тенденций атектоничности. Критически рассматриваются также постулаты модернизма, его установка на абстракцию в искусстве.

Результаты. В культуре, стремящейся к продуцированию изображений, выявляются два разных направления в архитектуре относительно тектоники — театральность и театрализация. Прослеживая характеристики разной степени тектоничности / атектоничности, мы выделяем три подхода к формированию современного архитектурного образа — изобразительный, скульптурный и архитектурный.

Выводы. Несмотря на то, что тектоника театральности является частью зрелищной культуры, её также можно считать своеобразным возвращением к тектоническому мышлению в архитектуре.

Ключевые слова: тектоника, тектоничность, атектоничность, театральность, театрализация, тектоника театральности, атектоничность театрализации, зрелищная культура.

Введение. В эпоху дигитальной репродукции наблюдается одностороннее стремление к технологизму, проникшему во все сферы культуры, в том числе и архитектуру. Процесс проектирования изменил свою природу перенесением творческой работы архитекторов в виртуальное пространство. Неограниченные возможности виртуального пространства, касающиеся формообразования и конструирования архитектурной модели, предоставили архитекторам доступ к свободной форме.

В нашу эпоху, несомненно, происходят коренные изменения в теории и практике архитектурных дисциплин. Возникает вопрос о смысле архитектуры, ее настоящем и будущем. Вопрос тектоники как внутренней эссенции, основы архитектурной предметности снова становится актуальным. Архитектурная тектоника, которую связывали с телесностью, материальностью, конструктивным выражением гравитационных сил, как будто потеряла свое значение в дигитальном мире. Физическое пространство погружается в виртуальный мир, а он контролируется коммерческими механизмами «производства изображений».

Итак, тектоника уже обретает иную природу, которая иногда даже является ее противоположностью (атектоничность, антитектоника), поскольку на смену натуральным материалам приходят пиксели, а художественное выражение конструкции заменено поисками художественной выразительности изображений.

© Лесневска Р. В., Капустин П. В., 2016

117

Научный вестник Воронежского ГАСУ. Строительство и архитектура

1. Вопрос о тектонике в эпоху зрелищной культуры. Зрелищная культура (в т. ч.

культура постмодернизма) отличается прежде всего стремлением к продуцированию изображений. В сфере культуры визуальное изображение приобретает особую ценность после сдвига акцента от вербального к визуальному мышлению, что является одним из аспектов культуры Нового времени. Визуальное изображение является также инструментом популярной культуры в пользу коммерческих интересов. Подчеркнем, что изображение в архитектуре — вечное стремление архитекторов к созданию образа. Однако в культуре репрезентаций результаты этого стремления достигают своего триумфа через возможность прямого отождествления идеи проекта со свободно формируемым изображением, абстрагируясь от тектонических сил, от конструкции, функции, свойств материалов, субстанциальности. «Образ (идея — эйдос) теперь — наглядный, зримый образ, репрезентируемый перспективой, ортогоналями и другими изображениями» [4]. Оболочка здания обретает «полную автономность» от конструкции и структуры здания и в результате теряет структурно-символический смысл архитектуры и заодно свою тектоничность. Триада тектоники, структуры и конструкции, выражающая архитектурно-художественный замысел в прошлом, заменена теперь автономным и самодостаточным изображением.

Стремление к изобразительным средствам и расширение их власти над проектным пространством — это и был профессиональный архитектурный ответ на вызовы и соблазны Утопии: без этого не смог бы возникнуть столь популярный в Новое время жанр архитектурного творчества — архитектурные фантазии [4]. Современная архитектура ищет репрезентативных качеств на смену онтологических качеств, изображений на смену непосредственным созидательным действиям. Эта дуальность возникает в эпоху Нового времени и характерна для модернизма в западной архитектуре, она является следствием открывшихся с новоевропейской концепцией знака новых методов и стратегий развития буржуазного мира (см. работы М. Фуко).

Если в конце XX века английский архитектор, историк и критик Кеннет Фремптон утверждал, что «…здание остается по существу тектоническим вместо сценографическим по характеру, и можно утверждать, что оно является актом конструкции, а не дискурсом, продиктованным поверхностью, объемом и планом» [11, с. 23], то уже в начале XXI века теоретик архитектуры Геворг Хартунян говорит о размывании границ тектонического / атектонического, а также о сценографической архитектуре. По его мнению, тектоника одновременно представляет собой синтез материальности формы, конструкции и цели. Одним из следствий этого является то, что «…тектоника имеет потенциал для репрезентации значений, не имеющих прямой коннотации с логосом конструкции, а если цель сводится лишь к репрезентации ценностей, посторонних тем, что исходят из конструкции, то грань между атектоническим и тектоническим началами размыта и архитектура относится к сфере сценографического»[14, с. 14].

Внастоящее время наблюдается тотальная повседневная коммерциализация, и при этом субъективный мир искусств динамично меняется под влиянием повседневного насыщения визуальными изображениями. В эпоху информационного общества «…инструмент репрезентации отделяется от всей тектоники, поскольку он управляет языком архитектоники через грамматику захватывающих изображений, которые появляются на экране компьютерного монитора», — пишет В. Греготти [12, с. 91].

С появлением виртуальной реальности формируется мнение о бессмысленности возвращения к тектонике, например, в манифесте Уильямa Митчелла об антитектонике: в виртуальной реальности «игра» связана с архитектурной поверхностью и пространством, а «идеи о структурном выражении и правдивости теряют свой смысл» [17, с. 207].

Вэтой ситуации архитектура становится зависимой от объективизма технонауки и агрессивной визуальной культуры и может потерять свои базовые качества. Однако не надо забывать, что «…материально-тектоническая эстетика есть по преимуществу эстетика созерцательная» и «в архитектуре конструктивный акт часто имеет намерение демонстрации» [9].

118

Предъявление созерцанию, демонстрация, таким образом, сохраняются, они неуничтожимы, но может оказаться трансформировано само содержание презентуемого — то, которое традиционно фиксировалось тектоникой. В тектонике имеет место порыв как к изобразительному, так и к экспрессивному выражению. Не происходит ли на наших глазах очередная подмена понятий, и на «святое место» тектоники устремляются какие-то другие сущности, претендующие на право представлять самую суть архитектуры или её смыслы в современном мире, но с очевидностью проваливающие эти претензии? Поэтому становится необходимо более детально рассмотреть содержание категории «тектоника» и совокупность связанных с ней понятий и представлений, прежде всего обозначенную связь тектоники с тем, что современные авторы называют сценографией в архитектуре.

2. Происхождение термина «тектоника» и его значение. В историческом аспекте во-

прос о сущности архитектурной тектоники остается спорным и многосторонним. Термин имеет немало различных интерпретаций; роль тектоники конституируется в широком диапазоне — от фундаментальной в традиционной архитектуре до вспомогательной и даже едва ли не нежелательной в архитектуре актуальной.

Термин «тектоника» происходит от греч. tektonikos — строительный, плотничий. На греческом языке впервые термин введен в стихах Гомера (Одиссея XVII, 382 до н. э.), где его значение связано с плотницкими работами и строительным искусством. Важно подчеркнуть связь понятия тектоники и понятия техники у древних греков. По этимологическому происхождению у обоих терминов есть общая индоевропейская основа tekp, которая означает «деревообработка» или «плотницкое ремесло»: «…к téktōn принадлежит важное слово téchnē, которое означает «искусство» или «мастерство плотника и строителя», а в более общем плане — искусство во всякого рода производстве» [8, с. 40]. Таким образом, амбивалентность термина тектоники возникает с самого его возникновения в древнегреческом языке и состоит

вего пограничном положении между искусством и техникой, творчеством и производством.

Висторическом плане тектоника также связывается с поэзией, с умением выражать конструкцию поэтически, что сближает такое умение с искусством. Поэтическая коннотация термина выявлена древнегреческой поэтессой Сапфо (630—612 до н. э.), для которой плотник — tekton — принимает роль поэта. Значение термина подвергается дальнейшему развитию, так как оно переходит от определенного физического действия, такого как плотницкие работы, к более универсальному понятию строительства, а позже становится аспектом поэзии, и шире — «поэзиса» как созидания, согласно оригинальному греческому смыслу слова poesis — акт создания и раскрытия. Тектоника, оставаясь сугубо практическим делом, без труда становится темой мифопоэтики субстанций — от неоплатоников до Гастона Башляра и далее, поскольку она несомненно является своеобразной «квинтэссенцией» архитектуры: «…тектоника есть явленность в непотаённость субстанциальных сил, их эссенциальное объединение, ни в одной из субстанций не находимое в полноте, лишь в совокупности становящиеся новым — «пятым» — элементом» [2].

Втеории искусства и архитектуры второй половины XIX в. термин получает новую интерпретацию, приобретает роль центральной категории творчества, понимаемого как выявление скрытых, но могучих сил Природы в структуре и во внешней форме произведения. Тектоника получает этический смысл: она противостоит имитации или обману зрителя, которые отвратительны потому, что воспитывают в людях склонность ко лжи — таков лейтмотив многих трактатов и манифестов второй половины XIX — начала XX вв. В работах К. Бёттихера, У. Морриса, Г. Земпера и др. тектоническое начинает интерпретироваться как подлинное, как то, что должно сказаться в вещи для того, чтобы она могла считаться полноценной, а художник или просвещённый ремесленник понимается как необходимая инстанция выявления тектоники. Тектоника тем самым предстаёт как объективная сущность, но она требует активного участия со стороны художника, требует от него сотворчества, что близко значимой для мышления XIX в. платоновской концепции майевтики — «повивального ис-

119

Научный вестник Воронежского ГАСУ. Строительство и архитектура

кусства», в данном случае направленного на вспомоществование в явлении миру красоты вещи, неотделимой от её конструкции, материала, назначения. Тектоника сопряжена с усилием, тяжестью, нагрузкой — и это не столько факты сопротивления материалов, сколько творческие муки и радости творца, его профессиональная доблесть. Этот этический императив послужит и становящемуся проектированию современного движения в архитектуре и дизайне, став там излюбленным лозунгом — требованием «правдивости» выражения конструктивных особенностей, функции и материала. Независимо от успехов развёртывания этого требования в проектно-художественной реальности модернизма (а точнее от отсутствия таковых), нам важна сама устойчивая интенция к тектонической презентации, поскольку с закатом модернизма утрачивается и она: наступает эра имитаций и симулякров, в которой тектоника теряет позиции (чему немало способствует и появление немыслимых ранее строительных технологий), а этический императив заменяется эстетической выразительностью легко продуцируемых и легко материализуемых изображений.

Сегодня можно утверждать, что со сдвигом внимания от тектоники как глубинной сущности вещей и зданий в сторону поверхности и заимствованных извне знаков и ассоциаций происходит не простая смена стилистики или образности, но фундаментальная трансформация парадигмы, что в случае архитектуры означает отмечаемую современными исследователями утрату идентичности и автономии, интеллектуального суверенитета деятельности, а порой самого смысла существования в качестве созидательной, культурно и социально ответственной практики. Архитектура с этим сдвигом вступает в полосу затяжного, хронического кризиса.

3. Смысл возвращения тектоники в современную архитектуру. Теоретики Кеннет Фремптон и Геворг Хартунян пересматривают вопрос тектоники и его значение в современном архитектурном мире, подчеркивая смысл возвращения к этому термину из-за провала авангарда. В «полуавтономности» архитектуры модернизма К. Фремптона [11], «неполноте современности» Ю. Хабермасa [13] и «ослабляющей идее современности» Г. Хартуняна [15] исследователи видят возможность переписать историю через возвращение тектоники в архитектуру, к сожалению, забывая при этом об ограничениях архитектурных стилей и состоявшемся торжестве абстрактной эстетики. В своих работах Хартунян и Фремптон утверждают, что тектоника — внестилевое явление, поскольку она является особенным художественным выражением конструкции (заметим: именно по этой причине мы считаем, что тектоника позволят по-новому осмыслять категорию стиля, также ждущую своего возвращения в теорию

ипрактику архитектуры). Также, утверждают эти авторы, тектоника существует вне изобразительности и, несмотря на своё стремление к образности, остается эссенцией архитектуры, не принадлежит никакой другой области искусства и производства. Здесь уместно вспомнить Г. Земпера, утверждавшего, что тектоника лишь расцветает в архитектуре зданий, но истоки её разнообразны и уходят вглубь ремесленных традиций, которым он не отказывал в праве также именоваться архитектурой.

Привлекательность тектоники как новой/старой основы сборки целостности архитектурной деятельности сегодня состоит в том, что она, в отличие от множества других претендентов на роль такой основы или центральной категории, не является чуждой архитектуре, не заимствована из смежных наук и областей практики. Она непосредственно

исистемно связана с такими важнейшими понятиями, выступающими сегодня на передний план теоретической мысли, как субстанциальность, культурная и деятельностная норма, масштабность, смысловая глубина, историческая и экзистенциальная укоренённость образа, чуткость к средовому контексту, ситуативная неповторимость и индивидуальность решения. Тектоника, понимаемая как выраженное в артикулированной форме долженствование, решающим образом участвует в продуцировании архитектурою того, что М. Хайдеггер именовал словом «дизайн». Тектонику тем самым можно считать синонимом подлинности в архитектуре [3].

120