Pareto_V._Kompendium_po_obschey_sotsiologii

определенные представления; следовательно, у них существует часть a. Цивилизованные народы создали немало теорий о многих своих инстинктах и интересах; следовательно, часть a у них присутствует почти во всех сторонах социальной жизни.

351. В данной главе мы займемся изучением именно этой части a.

Уже раньше мы в некоторых случаях (см. § 88 и следующие, § 308) выделяли части a и b, смешанные и переплетенные в одном едином феномене c. Таким путем мы подходили к поиску той нормы, которой надо руководствоваться в анализе теорий. Мы увидим это на примерах и далее системно осуществим такое исследование.

352.Пример 1. Христиане совершают обряд крещения. Тот, кто познакомился только с этим фактом, не будет знать, можно ли и как можно разделить данный феномен на части. Кроме того, имеется некое его объяснение: утверждают, что такой обряд совершается для того, чтобы смыть первородный грех. Но этого недостаточно. Если бы мы не знали об иных сходных действиях, то нам трудно было бы выделить части в этом сложном феномене. Мы, однако, о них знаем. Язычники также совершали омовение в святой воде при очищении. Если бы мы на этом остановились, то могли бы связать использование воды с процедурой очищения. Другие факты, напротив, показывают нам, что использование воды не является неизменной составляющей при феноменах данного рода. В обрядах очищения может использоваться кровь и разные иные субстанции. Но и это еще не все: имеются и другие обряды, направленные на достижение той же цели. При нарушениях табу некоторые из таких средств используются в определенных ситуациях для снятия осквернения. Итак, круг аналогичных фактов становится все шире, и во всем этом многообразии практикуемых процедур-обрядов и объяснений их действенности неизменно присутствует испытываемое людьми чувство, что при помощи определенного обряда может быть восстановлена чистота индивида, нарушенная под влиянием реальных или воображаемых причин. Конкретный феномен состоит, следовательно, из этой неизменной части a и меняющейся части b, которая охватывает используемые для восстановления целостности средства и те рассуждения, при помощи которых объясняют их эффективность. Человек испытывает смутное чувство, что вода сможет смыть с него нравственное пятно, так же как она смывает пятна материальные; но обычно обоснование использования воды для восстановления целостности не строится таким, слишком простым, способом. Люди стремятся найти более сложные объяснения, дать более пространные рассуждения, при этом они легко находят то, что им требуется.

353.Выявленное здесь ядро a состоит из различных частей. Для начала выделим в нем инстинкт комбинаций — стремление «делать что-то», скомбинировать какие-то вещи и какие-нибудь действия. Далее, существует устойчивость в сохранении связей, которая мыслится так: можно было бы всякий раз пробовать новую комбинацию, но среди них находят одну, пусть и фантастическую, которая доминирует и порой становится предпочтительной, исключающей другие; она устойчиво сохраняется во времени. Наконец, есть инстинкт, который побуждает верить в эффективность определенных комбинаций для достижения некоторой цели. Могут сказать, что реально эффективные комбинации, такие, как высечение огня при помощи кремниевого камня, подтолкнули затем человека к вере в эффективность фантастических комбинаций. Пока мы не станем отвлекаться на это и на другие объяснения; нам достаточно признания существования самого факта и этим мы пока ограничимся. В других исследованиях мы пойдем дальше и подумаем относительно объяснения таких фактов на основе других фактов, которые, в свою очередь, могут объясняться иными фактами, и т. д.

354.Пример 2. В главе 2 (см. § 88 и далее) мы рассматривали проявления веры людей в то, что они могут вызывать и отводить бури. Из одного такого отдельного случая мы не смогли бы извлечь ничего или извлекли бы очень немного; но нам известно много такого рода случаев, и в каждом из них выявляется неизменное ядро. Если пренебречь временно частью этого ядра, которая связана с устойчивостью в сохранении некоторых комбинаций и верой в их действенность, показанной на предыдущем примере, то мы выявим неизменную часть a. Она соответствует чувству, или ощущению присутствия божества, которое с помощью различных средств b можно побудить вмешаться и повлиять на грозы. Это уже другой род верований, при котором полагают, что можно достичь результата при помощи некоторых обрядовых действий, которые сами по себе не имеют никакого значения: например, выпотрошить белого петуха и пронести его потроха вокруг поля, от которого надо отвести грозу. Итак, круг расширяется и выявляется другая неизменная часть a, соответствующая инстинкту комбинаций, благодаря которому на авось в надежде на случайное везение соединяют вещи и действия для получения некоторого результата.

355.Пример 3. Католики считают пятницу днем, предвещающим неудачи; как говорят, по причине страстей Христовых. Если бы нам был известен только этот факт, нам было бы трудно установить, что из двух вещей — предвестье неудачи или страдания Христа — здесь оказывается главным, а что — второстепенным. Но имеется немало других фактов подобного же рода. У античных римлян имелись «dies atri» или «vitiosi», т. е. дни,

которые следовало ожидать несчастья или неудачи*, например, 18 июля, когда они проиграли битву на реке Аллия**. Вот он, общий вид a, т. е. чувство, побуждавшее римлян рассматривать в качестве несчастливого день, напоминавший о том печальном событии. Более того. Античные римляне и греки рассматривали некоторые дни как предзнаменующие успех или неудачу без особых на то оснований, в отличие от предыдущих случаев. Следовательно, имеется класс a, охватывающий показанный выше случай a, соответствующий чувствам, благодаря которым определенные дни, а также другие объекты ассоциируются, объединяются с хорошими или с плохими предзнаменованиями (см. § 369).

356.Прежде чем мы продолжим, было бы, пожалуй, лучше ввести наименования для вещей a, b и c, поскольку их буквенное обозначение несколько затрудняет ведение рассуждений и делает их менее понятными. Именно поэтому, но не по каким-то иным причинам (см. § 48) мы назовем a остатками (residui), b — деривациями (derivazioni), c — дериватами (derivate). Но всегда надо помнить о том, что ничего, совершенно ничего не следует выводить из содержания самих этих слов, из их этимологии, что их значения такие же, как и у a, b, c.

357.Как мы уже видели, остатки a представляют собой совокупное выражение огромного числа фактов, которые надо классифицировать на основе проявляющихся в них аналогий и сходств. Так мы получим классы, рода

ивиды остатков. Это мы можем сказать и в отношении дериваций b.

358.Остатки соответствуют тем или иным инстинктам, которые свойственны людям; поэтому им обычно недостает определенности, и поэтому между разными остатками нет четкого разграничения. Эта их особенность почти всегда может быть использована для того, чтобы отделять (отличать) их от научных фактов и научных принципов A, с которыми у них имеется некоторое сходство. Нередко A рождались при уточнении a. Так, термин «тепло» неопределен; пользуясь им, можно сказать, что в колодцах вода зимой теплая, а летом холодная. Но физический термин «тепло» определен, поскольку он соответствует температуре, выраженной в градусах

иизмеренной с помощью термометра. Можно отметить, что в данном смысле вода в колодцах зимой не будет теплее, чем летом, поскольку при измерении ее температуры в градусах при помощи термометра зимой

*У древних римлян был календарь, строго регламентирующий распорядок дня в течение всего года, в том числе были расписаны и неблагоприятные (на том или ином основании, для той или иной деятельности) дни.

**В этот день в 390 (или 387?) г. до н.э. галлы разбили римскую армию, ворвались в Рим и разграбили его.

получится примерно та же самая или немного меньшая температура, чем летом.

359.Вообще, в неопределенности остатков a состоит главная причина того, что они не могут быть описаны с использованием строгих и четких формулировок, в которых, напротив могут выражаться и всегда оказываются выраженными научные положения A.

360.Необходимо быть внимательным и не путать остатки с теми чувствами или инстинктами, которым они соответствуют. Они являются их проявлениями. Только для сокращения рассуждений мы говорим, например, что остатки наряду с интересами, аппетитами и т. д. играют ведущую роль в детерминации социального равновесия. При этом мы не даем полную фразу: «чувства или инстинкты, которые соответствуют остаткам, помимо чувств и инстинктов, которые соответствуют аппетитам, интересам и т. д., играют основную роль в детерминации социального равновесия».

361.Как предмет изучения мы посредством анализа выделяем различные остат-

ки a1, a2, a3.., между тем как у индивида существуют чувства, которые соответствуют группам a1, a2, a3; a1, a3, a4; a3, a5; и т. д. Эти группы составные, они выступают как соединения по отношению к более простым группам.

Можно было бы продолжить и разбить a1, a2… на еще более простые элементы, но слишком обобщенные положения теряют, в конце концов, смысл.

362.Бывает и так, что дериват с, к которому пришли от остатка a через деривацию b, в свою очередь, становится остатком для иных феноменов и ведет к образованию новых дериваций. Например, плохую примету люди усматривают в том, что тринадцать человек соберется за одним столом. Это, скорее всего, дериват, сложившийся на основе чувства ужаса, вызванного изменой Иуды и последовавшей за нею смертью Христа, но ныне он, в свою очередь, стал остатком, и люди, считающие число тринадцать несчастливым, больше не думают об Иуде. Из остатка благодаря деривации могут получаться реально наблюдаемые в обществе дериваты c и дериваты , не наблюдаемые в нем, но регулярно выводимые, так же как c, из остатков.

363.Исследования истоков социальных явлений, которые до сих пор составляют основную долю социологических работ, часто оказывались, хотя их авторы не ведали об этом, исследованиями остатков. Они осознавали, пусть и не особенно четко, что простое должно предшествовать появлению сложного, т. е. что остаток должен появляться раньше, чем дериват. Когда Герберт Спенсер усматривает в обожествлении людей хронологическое начало

религии, он полагает, что нашел остаток религиозных феноменов, простой феномен, от которого произошли дериваты — сложные феномены, наблюдаемые сегодня.

364. На этот счет следует представить два наблюдения.

Во-первых, стоит заметить, что никакая проверка не подтверждает гипотезу о том, что знание остатка хронологически предшествует знанию деривата. В некоторых случаях это так и есть, но в других, несомненно, нет. Аналогично — в химии есть соединения, о которых стало известно только после открытия образующих их простых элементов, но в то же время есть много других соединений, о которых было известно раньше, чем открыли входящие в них простые элементы.

Во-вторых, даже если знание остатка предшествовало знанию деривата, то <иcследователю> стоит пойти обратным путем — от результата к истокам. Хронологическое исследование остатка a — дело трудное, часто невозможное в связи с отсутствием за давностью лет документов, которые недопустимо восполнять за счет воображения и «здравого смысла» современного человека. Конечно, таким способом могут создаваться хитроумные теории, но они будут мало или вообще не будут соответствовать фактам. Стремление найти в доисторических временах остаток a, от которого произошли дериваты — встречающиеся в настоящее время феномены c, будет представлять собой стремление объяснить известное через неизвестное (см. § 227). Наоборот, следует из более известных фактов выводить менее известные факты; надо постараться в феноменах c, которые мы наблюдаем в настоящее время, выявить остатки a, а затем посмотреть, не обнаружатся ли в исторических документах следы присутствия a. Если таким способом будет установлено, что a существовали в то время, когда не было известно про c, можно будет сделать вывод, что остатки a предшествовали c и что истоки феномена c совпадают с появлением остатка. Но когда такого подтверждения

у нас нет, недопустимо вносить отмеченную путаницу.

365.Мы начнем с классификации остатков; затем осуществим классификацию дериваций. Не следует забывать, что в социальных феноменах помимо чувств, выраженных остатками, имеются аппетиты, склонности и т. д. (см. § 345). Здесь мы имеем дело только с остатками, которые можно подразделить на более простые остатки, подобно тому, как горные породы содержат много простых элементов, которые могут быть выделены путем химического анализа. Есть конкретные социальные феномены, в которых один из остатков доминирует над остальными, и, следовательно, они могут приближенно указать нам, как выглядит этот остаток. Классификация, которую мы сейчас проведем, выполняется в объективном аспекте (см. § 348), но в ней порой требуется учитывать и некоторые субъективные стороны.

I 3. Страшные вещи и события (см. § 377).

I 4. Счастливое состояние, связанное с хорошими вещами; несчастливое состояние, связанное с плохими вещами (см. § 378).

I 5. Ассимиляция: прием внутрь неких субстанций для приобретения их свойств и редко — противоположных (см. § 379).

I . Таинственные действия некоторых предметов и поступков (см. § 380–383).

I 1. Таинственные действия вообще (см. § 382).

I 2. Имена, связанные таинственным образом с предметами (см. § 383).

I . Потребность в объединении остатков (см. § 384).

I . Потребность в логическом развитии (см. § 385).

I . Вера в эффективность комбинаций (см. § 386–389).

Класс II. Сохранение агрегатов (см. § 390–418).

II . Сохранение связей человека с другими людьми и с местом (см. § 398–406).

II 1. Семейные отношения и отношения в общностях, основанных на родственной связи (см. § 399–404).

II 2. Связи с местами (см. § 405).

II 3. Отношения социальных классов (см. § 406).

II . Сохранение отношений живых людей с умершими (см. § 407–409).

II . Сохранение отношений между умершим человеком и теми вещами, которые принадлежали ему при жизни (см. § 410).

II . Сохранение абстракции (см. § 411–413). II . Сохранение единообразий (см. § 414).

II . Чувства, превращаемые в объективную реальность (см. § 415). II . Персонификация (см. § 416).

II . Потребность в новых абстракциях (см. § 417, 418).

Класс III. Потребность в проявлении чувств посредством внешних действий

(см. § 419–424).

III . Потребность в действиях, проявляющаяся в комбинациях (см. § 421, 422).

III . Религиозная экзальтация (см. § 423, 424).

146 КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ

Класс IV. Остатки, связанные с социальностью (см. § 425–460). IV . Отдельные общества (см. § 426).

IV . Потребность в единообразии (см. § 427–435).

IV 1. Единообразие по отношению к самому себе (см. § 428–430). IV 2. Единообразие, налагаемое на других (см. § 431–433).

IV 3. Боязнь новизны (см. § 434, 435).

IV . Жалость и жестокость (см. § 436–440).

IV 1. Жалость к себе, перенесенная на других (см. § 438). IV 2. Инстинктивное отвращение к страданию (см. § 439).

(см. § 452–454).

IV . Аскетизм (см. § 455–460).

Класс V. Целостность индивида и его зависимостей (см. § 461–497). V . Чувства, противостоящие нарушениям <социального> равно-

весия (см. § 462–466).

V . Чувство равенства у низших (см. § 467–470).

V . Восстановление целостности при помощи действий, направленных на тех субъектов, которые подверглись изменению (см. § 471–490).

V 1. Реальные субъекты (см. § 486, 487).

V 2. Воображаемые или абстрактные субъекты (см. § 488–490)

V . Восстановление целостности с помощью действий, направленных на тех, кто ее нарушил (см. § 491–497).

V 1. Реальный нарушитель (см. § 492–495).

V 2. Воображаемый или абстрактный нарушитель (см. § 496, 497).

Класс VI. Сексуальный остаток (см. § 498–525).

366.Класс I. Инстинкт комбинаций. Данный класс остатков соответствует необычайно сильному в человеческом роде инстинкту, сыгравшему, вероятно, важную роль в возникновении цивилизации. Огромное число социальных феноменов в качестве остатка имеют склонность людей осуществлять комбинации. Ученый комбинирует в соответствии с определенными нормами, гипотезами, взглядами, порой обдуманно, порой произвольно

374.I 1. Сходство или противоположность вообще. Остатки этого рода весьма многочисленны и часто встречаются в магической деятельности. Близкие вещи и сходные операции объединяют: при этом стремятся повлиять на человека, животное или предмет, воздействуя на какую-то их часть. Противоположные вещи объединяют, и во многих случаях полагают, что это окажет влияние на определенные чувства людей и переведет их в противоположное состояние.

Примеры магической практики: плавить восковую фигурку, чтобы погасить чувства влюбленного; колоть статуэтку, чтобы уничтожить врага; зарывать в землю золото и драгоценные камни, чтобы прирастить сокровища; использовать реальную или мифическую враждебность одних существ, чтобы изгнать других; пародировать культовые действия (черные мессы); равно как и совершать действия, позволяющие избежать «зависти богов». Остаток этого типа также присутствует в агрегате чувств, который побуждает нас относиться к предметам как к одушевленным существам, а к животным как к существам, наделенным разумом. В целом он есть также и в чувствах, побуждающих использовать аналогии в качестве доказательств, и поэтому он встретится вновь в деривациях.

375.I 2. Редкие вещи и исключительные события. Инстинкт приводит к убеждению, что редкие вещи и исключительные события соединяются с другими редкими вещами и другими исключительными событиями или же только с теми, которых очень хотят.

376.Редкость предмета может быть внутренней или внешней; это означает, что предмет или действие может действительно принадлежать к классу редких, а может оказаться таковым случайно или благодаря воображаемым обстоятельствам.

Такие остатки часто связаны с предсказаниями и чудесами, особенно с теми, которые совпадают с рождением и смертью выдающихся деятелей или героев, или с некоторыми наиболее значительными моментами в их жизни.

377.I 3. Страшные вещи и события. Этот остаток проявляется, например, в зловещей обстановке, которая сопровождала, согласно некоторым авторам, приношение присяги соратниками Катилины; в ver sacrum*, в некоторых чрезвычайных случаях, как было в Риме при неожиданном подходе к городским стенам войск Ганнибала; при совершении некоторых культовых действий, когда в жертву приносят детей.

*Весна священная (лат.). Искупительная культовая церемония древних римлян. Поначалу в ходе нее богам, особенно Марсу и Юпитеру, приносили в дар весенний приплод животных и иногда даже новорожденных детей.