Pareto_V._Kompendium_po_obschey_sotsiologii

210.Если кто-нибудь скажет: «В таком высказывании не учитываются свойства того места в пространстве, где сейчас располагается Солнце со своими планетами. Хорошо, что до сих пор это не влияло на температуру застывания воды, но кто вам сказал, что это не повлияет в будущем?», нам останется ответить только одно: «Об этом нам ничего не известно». Такой же ответ придется дать тому, кто станет утверждать, что Солнце в ходе своего быстрого движения однажды перенесет нас в четырехмерное пространство, где изменятся законы физики и химии. Следует помнить,

что любое научное положение надо принимать с учетом ранее высказанного соображения, что оно выполняется «в известных нам временны´х и пространственных границах», за которыми существует бо´льшая или меньшая вероятность его выполнения, и не более того (см. § 28).

211.Смешно думать, что данное ограничение, обязательное в таких передовых науках, как физика и химия, вовсе не обязательно в такой отстающей науке, как социология. Во всяком случае у нас нет намерения спорить об этом. Блаженны те, кому известна сущность вещей (см. § 15) и необходимые связи между фактами. Мы намного скромнее их и исследуем только те связи, которые обнаруживаются в опыте. Если эти славные люди правы, то это означает, что мы, затратив немалый труд, откроем все то, что ими уже было найдено в свете метафизики. Если известные им связи действительно являются необходимыми, то мы, вероятно, не сможем найти ничего другого.

212.Метафизики имеют обыкновение отмечать, что одного хорошо проведенного наблюдения бывает достаточно для фиксации единообразия в химии и в физике и что, следовательно, необходим высший принцип, чтобы получить такой вывод, что вывод делается не благодаря изучению множества фактов, а на основании только одного факта. Они совершенно не правы, поскольку существовало множество других фактов, и все они были похожи на уже зафиксированный факт. Почему одного-един- ственного химического анализа оказывается достаточно, чтобы узнать пропорцию, в которой два простых вещества образуют химическое соединение? Потому что этот феномен относится к огромной группе фактов, в которой проявляется единообразие — наличие определенных пропорций. Почему одного хорошо выполненного наблюдения достаточно, чтобы узнать, какой период времени отделяет зачатие от родов у самки млекопитающего? Потому что эти события входят

в огромнейшую группу фактов с характерным для нее постоянством этого временно´го интервала.

213.Именно поэтому, если факт ошибочно включается в такую категорию, вывод оказывается неверным. Например, тот, кто в ходе наблюдения

за самцом и самкой филлоксеры сделает вывод, что все филлоксеры рождаются от самца и самки, объединив этот факт с бесчисленным множеством иных случаев полового размножения, ошибется, поскольку ему, напротив, следовало бы допускать и бесполый способ размножения филлоксер. Высший принцип не сможет нас научить этому; только из опыта мы узнаем, что у филлоксер кроме полового размножения имеются случаи бесполого размножения.

214.Среди отмечающих единообразия суждений есть такие, в которых даются экспериментальные объяснения факта. В таком случае суждение состоит только в соотнесении этого факта с другими фактами. Так, термодинамика объясняет, почему у одних веществ, например у воды, с ростом давления температура плавления падает, а у других — напротив, растет. Объяснение состоит только в соотнесении единообразия этого свойства с иными свойствами веществ. Научных объяснений иного типа не существует.

215.Было бы неверным утверждать, что небесная механика объясняет движения небесных тел исходя из принципа всемирного тяготения. В небесной механике выдвинута гипотеза о том, что движение небесных тел соответствует уравнениям динамики. До сих пор положения этих тел рассчитывались с помощью таких уравнений и в пределах допустимых ошибок оказывались теми же, что и наблюдаемые. До тех пор, пока будет так, гипотеза будет приемлемой; в день, когда этого не произойдет, ситуация изменится.

216.Теперь посмотрим, как использовать факты в социологии и как выводить из них единообразия. По правде сказать, в этом состоит цель всего труда, и мы постепенно будем искать и станем находить такие единообразия, отделяя подходящие для этого средства от непригодных. Поэтому здесь

придется лишь отсылать к последующим разделам книги; но желательно представить ви´дение темы и очертить ее в общих контурах. Именно на это нацелены приводимые ниже рассуждения.

217.Факты. Они известны нам из различных источников, которые историческая критика взвешивает и обсуждает. Проводимыми в ней исследованиями мы специально не станем заниматься. Обратим только внимание на отдельные моменты, особо важные для социологии.

218.Число фактов. Очевидно, что чем больше их можно представить, тем лучше. Удалось бы добиться совершенства, если бы можно было привлечь все факты, относящиеся к рассматриваемой области; так как это невозможно, возникает вопрос о большем или меньшем их охвате.

219.Вес фактов. Вес фактов больше значит, чем их число; один факт, если он хорошо наблюдался и был хорошо описан, ценнее множества других, которые плохо наблюдались и были плохо описаны.

220.Рассматривая не абсолютную достоверность, поскольку ее не существует в экспериментальной науке, а только ту или иную вероятность, нам придется признать, что для одних исторических фактов она мала, для других высока, для третьих почти равна тому, что в обыденном языке понимается под абсолютной достоверностью. В этом смысле многие исторические факты, достоверные в общих контурах, недостоверны в частностях и подробностях. Например, представляется вполне достоверным, что битва при о-ве Саламин действительно произошла*, но нет никакой достоверности в отношении описанных Геродотом подробностей ее хода. Напротив, по аналогии с другими сходными повествованиями оказывается очень вероятным, что некоторые из приводимых им обстоятельств не соответствуют истине, но мы не знаем, какие. Это имеет отношение и к более близким временам. Битва при Ватерлоо, конечно, совершилась, но до сих пор ведутся споры относительно ее подробностей.

Следуя методу, о котором мы сообщим в § 226, легко убедиться, что различные сообщения об одном и том же факте часто расходятся в описаниях подробностей; в отношении некоторых сведений мы можем признать, что они неверны (см. § 279). Следовательно, истолкование их как точных ввело бы нас в заблуждение.

Надо избегать двух опасных крайностей. Одна из них состоит в попытках выстроить теорию с опорой преимущественно на сомнительные факты, добываемые при исследовании истоков и первопричин; другая заключается в отвержении любой теории, не подкрепленной совершенно достоверными фактами, как того требуют некоторые педанты. Но в таком случае пришлось бы отбросить все теории. Надо выбирать оптимальный вариант, т. е. строить теорию осмотрительно, тщательно проверять и отбирать факты и осторожно их использовать, всегда учитывая, что даже самые верные из них содержат некоторую погрешность.

Регулярно слышны упреки в отношении научных теорий по экономии и по социологии в связи с тем, что в них не учитываются некоторые частности. Напротив, в этом состоит их достоинство. Во-первых, необходимо дать общую картину изучаемого феномена и отвлечься от частностей, вносящих помехи и нарушения; во-вторых, рассмотрение частностей переводит внимание с более существенного на менее существенное.

*Произошла в 480 г. до н. э., исходом битвы стала победа греческого флота над персидским.

221.Один текст или ряд текстов одного автора можно рассматривать в трех аспектах.

1.Для выяснения образа мыслей автора, его психического состояния и того, чем оно обусловлено.

2.Чтобы узнать, что он хотел сказать в конкретном фрагменте.

3.Чтобы узнать, что поняли из текста люди некоторой общности

и определенного времени.

Для социального равновесия значимость перечисленных аспектов возрастает с переходом от первого к третьему. При исследовании текста в объективном аспекте следует пользоваться только вторым вариантом, когда можно установить достаточно определенную связь между сообщаемым свидетельством и объективной реальностью. Первый аспект касается личностных качеств автора. Второй — не личностный, объективный, поскольку отрывок текста можно рассматривать независимо от того, кем он был написан. Третий аспект относится к людям, которые знакомятся с текстом.

Первый аспект. Не всегда у автора имеется единство мыслей, и не только потому, что с течением времени его воззрения меняются, что можно отметить на примере отречения св. Августина от прежних убеждений и во многих иных сходных случаях. Это происходит также потому, что в вопросах, прежде всего касающихся чувств, в одном и том же тексте могут выражаться различные, даже противоречивые мысли, о чем сам автор может не ведать. Таким образом, исследование того, как думал автор

внекоторой области, порой может означать изучение того, чего нет. Безусловно, взгляды автора связаны с чувствами, характерными для общности, в которой он живет, и поэтому в определенных пределах по его взглядам возможно судить о тех чувствах, которые в то же время оказываются элементами социального равновесия. Примечательно, что такая операция более плодотворна в том случае, когда изучаемые авторы примитивны и недалеки в интеллектуальном отношении, чем когда они высокоинтеллектуальны, поскольку последние именно за счет этого качества выделяются, отрываются от простолюдинов и, следовательно, на них слабее отражаются общие мысли, верования, чувства их времени.

Второй аспект. Когда мы знаем о том, что автор хотел выразить

втексте, и когда у нас есть основания считать этот текст достаточно правдивым свидетельством, мы можем из него получить знание о некоторых фактах. Таковы, по существу, все документы, которые называют историческими.

Третий аспект. Кроме фактов, о которых обычно становится известно из исторических документов, нам важно знать и другие факты.

Мы видели и впоследствии увидим еще яснее, что чувства, проявляющиеся в верованиях и умонастроениях людей, эффективно воздействуют на формирование социальных феноменов. Из этого следует, что чувства

иих проявления представляют собой такие же «важные» факты для социологии, как и действия.

Фукидид говорит, что на самом деле это неправда, что Гиппарх был тираном* (во что верили простые афиняне), когда его убили Гармодий

иАристогитон. Однако с точки зрения устройства афинского общества этот факт сам по себе имел меньшее значение, чем представление о нем афинян. Среди сил, имевших весомое воздействие в детерминации такой формы устройства общества, несомненно, было чувство, которое выразили афиняне при воспевании заслуг Гармодия и Аристогитона, «якобы сделавших афинян равными перед законом благодаря тому, что убили тирана»**. Итак, мы подошли к заключению, кажущемуся парадоксальным, — чтобы понять форму общественного устройства Афин, гораздо менее важно знать, был ли реально Гиппарх тираном или даже не была ли вся эта история легендой, чем знать мысли афинян по этому делу.

Аналогично этому, текст автора важен не столько для выяснения того, что в нем хотел выразить автор, сколько в отношении того, что воспринимают при его чтении люди, живущие в данное время и в данном месте. Имеется принципиальное различие между двумя рассмотрениями текста: в качестве свидетельства о тех событиях, которые автор наблюдал

иосмысливал, когда текст рассматривается именно для восхождения к тем событиям; и для изучения влияния текста на тех индивидов, которые с ним знакомятся, чтобы иметь представление об их мыслях и действиях. В первом случае очень важно выяснить, что стремился выразить автор; во втором случае такое изучение почти бесполезно, и, напротив, важно установить, как автор был понят, даже если он был понят прямо противоположным образом.

Этого не признает тот, кто считает все, что изложено в тексте, абсолютной истинной, которую только надлежит адекватно понять. Поэтому он ищет истинное значение, каковым оказывается то, которое ему нравится. И он порицает тех, кто с ним не согласен.

222.В некоторых случаях узнать вполне достоверно (с очень высокой степенью вероятности) о фактах выражения мыслей бывает намного легче, чем о фактах действий. Могут быть сомнения в аутентичности имеющегося текста, но когда они в конце концов отпадают, перед нами предстает факт, которым мы намерены заняться. Мы обсуждаем его уже не потому, что другие люди сообщили о нем. По имеющимся в нашем распоряжении

*Фукидид поясняет, что на самом деле правителем в это время был его старший брат Гиппий.

**Фукидид. История. В 2 т. Т. 1. М.: Издательство М. и С. Сабашниковых, 1915. С. 15.

текстам мы знаем о том, что говорил Цицерон о Катилине, с большей степенью вероятности, чем о некоторых действиях Катилины.

223.В отношении исторических фактов и географической информации обычно имеют малую значимость литературные произведения с их художественными вымыслами и разного рода сказания, легенды и т. п. Однако из-за скудности документов порой мы вынуждены ими пользоваться при изучении глубокой древности и тех эпох, о которых известно мало; впрочем, здесь необходима величайшая осторожность. При этом мы используем метод, о котором будет сообщено в § 226.

224.Такие литературные произведения часто могут, напротив, иметь большое значение для нашего знакомства с чувствами, и подобного рода косвенное свидетельство иной раз оказывается более ценным, чем многие прямые свидетельства. Например, Герод в «Мимиамбах»33 сочинил пародию на речь в суде*. Выступающий персонаж, по существу, ссылается на то, что если его противник доставил пшеницу в город (т. е., если он, оратор, ее туда не доставил), это не должно ему повредить на суде. Здесь, пожалуй, нашло свое выражение распространенное тогда мнение о том, что судьи принимают решения, руководствуясь мотивами расположения и нерасположения, не имеющими отношения к существу дела, иначе пародия не имела бы смысла. Это свидетельство для многих оказывалось вполне весомым (см. § 237).

Так, многие романы позволяют узнать распространенные мнения. Часто, соответствуя некоторым фактам, романы дают синтетическое представление об этих фактах, оно оказывается лучше того, которое можно было бы получить из многих прямых, но беспорядочных и нечетких свидетельств. Та книга, которая нашла многих читателей, с высокой степенью вероятности отвечает их чувствам и, следовательно, может быть полезной в том, чтобы подсказать нам, что же это за чувства.

Однако нам следует поступать осторожно, выходя на этот путь, поскольку при поспешности в интерпретациях можно впасть в серьезные ошибки.

225.Интерпретации. Именно потому, что непосредственное знание о фактах оказывается очень редким, интерпретации неизбежны. Тому, кто хотел

33 Eronda. Mimiambi. II. 16.

*Памятник эллинистической культуры III в. до н. э., найденный в 1891 г. Состоит из восьми небольших монологов и диалогов, записанных на папирусе и напоминающих аттическую комедию. У Парето речь идет о втором мимиамбе, описывающем то, как сводник (Баттар) обвиняет на суде своего клиента, богатого иностранца Фалеса, в буйстве и насилии.

бы получить как можно больше таких знаний, не удастся обойтись без занятий историей и социологией, поскольку необходимо выяснить, когда, как, в каких пределах интерпретациям можно доверять с достаточно высокой степенью вероятности. Такое исследование необходимо проводить на основе опыта, как и все исследования в экспериментальных науках.

226.Метод, применение которого во многих случаях обеспечивает хорошие результаты, состоит в следующем. Пусть A — факт из прошлого, «объяснения» которому мы не нашли, но стремимся найти. То есть мы соотносим факт A с другим фактом B посредством некоторой интерпретации. Мы хотим установить, приведет или не приведет эта связь к вероятностным выводам. Поэтому, если нам удается найти в наше время факт a, похожий на A и вполне четко связанный с другим фактом b, который также хорошо известен и похож на B, то мы пользуемся нашим методом для «объяснения» a. Если мы получаем таким путем эффективное объяснение факта b, то это благоприятствует использованию данного метода; когда мы встречаем немало иных случаев, близких к изучаемому случаю, то у нас имеются основания полагать, что метод обеспечит результаты, отвечающие действительности с высокой долей вероятности. Однако если мы, желая объяснить a, не находим b, этого уже достаточно для того, чтобы усомниться в применимости метода: такой факт оказывается исключением, и могут быть обнаружены иные исключения. Когда общее число исключений становится значительным, вероятность того, что метод подходит, оказывается мала. Поскольку этот метод будет достаточно часто использоваться в книге, здесь мы воздержимся от приведения примеров.

227.В общем, неизвестное следует объяснять исходя из уже известного. Поэтому прошлое лучше понять по настоящему, чем настоящее по прошлому, что довольно часто делалось на начальном этапе развития социологии, а многие и теперь продолжают делать.

228.Определенная интерпретация в отношении фактов необходима почти всегда, поскольку тот, кто излагает факт, делает это на своем языке, добавляя когда меньше, когда больше собственные чувства. Чтобы подобраться к факту, мы должны очистить сообщение о нем от этих добавлений. Эта работа порой простая, порой сложная, часто является необходимой,

по крайней мере полезной. Путешественники в соответствии с собственным ви´ дением переводят на свой родной язык идеи и взгляды, услышанные ими в других странах и выраженные на языках народов этих стран; поэтому их описания часто в большей или меньшей степени отдаляются от реального положения. Необходимо, если такая возможность

имеется, выполнить обратный перевод, чтобы вернуться к действительным воззрениям тех народов, о которых они сообщают.

229.Также нелегкой оказывается во многих случаях в социологии работа с переводами, и здесь надо по возможности обращаться к оригинальным текстам. Не следует, однако, переходить из одной крайности в другую: имеются случаи, когда вполне достаточно простого реферата или конспекта. Чтобы принять адекватное решение, надо посмотреть, зависят ли выводы от смысла одного или нескольких переведенных слов; когда такая зависимость имеется, следует обратиться к оригиналу.

230.Значительно больше трудностей возникает в понимании фактов, относящихся к иным временам и к другим народам, когда мы судим о них, находясь под влиянием ментальных особенностей своей нации и своего времени. Например, мы живем в такой стране и в такое время, когда существует свод установленных официальной властью писаных законов и правовых норм, и плохо понимаем общественное устройство народов, у которых нашим законам соответствовали некоторые неписаные обычаи и нормы, соблюдение которых не контролировала никакая публичная власть. Эрудированные исследователи благодаря долгому изучению своего предмета настолько погружаются в прошлое, что их ум, в конце концов, приобретает некоторую способность к восприятию стиля и уклада жизни людей давно ушедших времен. Они в намного большей мере способны понимать факты прошлого, чем те, кто не обладают настолько обширными познаниями и эрудицией. Также и среди нас в определенных случаях возникает расхождение между фактом и правом, например, между фактом присвоения собственности и правом владеть ею. Однако в иное время были народы, у которых реальный факт и право сливались; их разделение происходило постепенно, в ходе медленной эволюции, и теперь нам уже трудно иметь ясное представление об одном из переходных состояний.

231.Но все это малая часть сложностей по сравнению с трудностями, которые рождаются из-за вторжения чувств, желаний, интересов, тех образований, которые лежат за пределами опыта, таких, как метафизические и теологические сущности. Именно необходимость не принимать на веру ту внешнюю видимость, часто очень обманчивую, какая может возникать по поводу фактов, требует восхождения к самим фактам. Это и побуждает нас в данном исследовании идти долгим и трудным путем.

232.Вероятностный характер выводов. Нам следует решить практически одну из проблем, решаемых путем подсчета вероятностей, именуемых «вероятностями событий». Пусть, например, есть урна, в которой хранится 100 шаров; одни из них белого, а другие — черного цвета. Мы не знаем,

в каком соотношении они там находятся, но знаем, что все пропорции a priori равновероятны. Мы извлекаем оттуда один шар, который оказывается белым. После этого становится ясно, что все шары не могут быть черными, хотя возможны любые комбинации, в каждую из которых входит хотя бы один шар белого цвета. Вероятность того, что все шары окажутся белыми, составляет 2/101, т. е. достаточно малую величину. Вероятность, что бе-

лых шаров в урне не меньше 50, составляет 765/1010, т. е. примерно 0,75. Предположим, что выдвинута гипотеза о наличии закона, в соответст-

вии с которым все шары в урне должны быть белыми. Извлечение одного шара — это только один случай проверки действия такого закона; одна такая проверка обеспечивает малую, примерно двухпроцентную вероятность его выполнения. Вероятность того, что число проверок, которые подтвердят такую гипотезу, окажется выше числа проверок, в ходе которых она будет опровергнута, напротив, довольно велика и составляет примерно три к одному.

233. Когда люди приступали к изучению и расчетам вероятности, они надеялись получить точные нормы нахождения вероятности событий, но их надежды оказались тщетными, поскольку недостает способа, позволяющего объединить реальные ситуации с извлечением шаров из урны. Априорно мы ничего, или почти ничего не можем знать о вероятности различных комбинаций. Следовательно, нам остается только одно: грубо оценивать их вероятность на основе иных соображений.

234.Предельный случай — это тот, о котором говорилось в § 212. Перед нами урна, в которой с высокой вероятностью все хранящиеся шары будут иметь одинаковый цвет. Достаточно извлечь один шар, чтобы с большой вероятностью узнать, какого они цвета. Например, нам известно, что очень велика вероятность того, что все простые вещества образуют химические соединения в определенных пропорциях. Эти пропорции подобны упомянутым цветам шаров. Достаточно одного эксперимента, чтобы выяснить пропорцию, так же как достаточно вынуть один шар, чтобы определить цвет остальных шаров (см. § 30, 212).

235.Когда один факт A можно приравнять к другим фактам, a priori вероятно, что в отношении них действуют те же законы; и когда проверка подтверждает действие одного из этих законов в отношении данной группы фактов, то имеется большая вероятность, что рассматриваемые законы действуют в отношении факта A (см. § 212). Следовательно, мы идем далее, фиксируя такие сходства и осуществляя верификацию. Таков один из методов, наиболее часто используемых для нахождения экспериментальных законов. Так поступал Ньютон, когда в порядке гипотезы распространил

на небесные тела известные для земных тел законы движения. Проверив их выполнимость для движения Луны вокруг Земли, он открыл законы движения небесных тел. Его последователи проводили верификацию

ивсегда получали положительные результаты; следовательно, такие законы теперь следует рассматривать как вероятные в очень высокой степени.

Трудно установить подобие, поскольку оно всегда будет более или менее произвольным; только наблюдение и опыт могут дать нам надежные данные. Одна из распространенных ошибок античных авторов состояла в том, что они делали вывод о сходстве вещей на основании сходства их имен.

236.Чтобы вероятность стала выше, ничто не может быть эффективнее непосредственной верификации, проведения опытов в собственном смысле слова. Такова основная причина необычайно высокой вероятности проявления действия химических, физических, а также астрономических законов; в последнем случае опыт заключается в том, чтобы удостовериться, что небесные тела действительно располагаются там, где они должны находиться в соответствии с теорией. В значительно меньшей, но все же достаточно высокой степени увеличивается вероятность действия законов, которые не поддаются непосредственной верификации, в том случае, если доказано, что они по крайней мере подобны другим законам, которые могут быть проверены непосредственно.

237.Например, высказано суждение: «В Афинах на судебные решения по гражданским делам сильное влияние оказывали политические мотивы

ипристрастия судей» (см. § 224). Мы имеем прямые подтверждения этому в отдельных дошедших до нас судебных выступлениях. Вероятность того, что это суждение окажется верным, возрастает благодаря косвенным подтверждениям, данным, в частности, Аристофаном и Геродом (см. § 224). Она еще более возрастает благодаря сходству с тем, что происходит сегодня в Италии и во Франции. Если кто-то еще сомневается в том, что политика играет очень заметную роль в ходе судебных процессов по гражданским делам, он может провести некоторого рода эксперимент: пусть он внимательно прочитает газеты и отметит по ним факты, которые раскрывают такое влияние; он их встретит в немалом количестве за любой год. Кроме того, он увидит, что в силу разных причин газеты не могут сообщить обо всех таких фактах. Если он опросит людей, имеющих практический опыт в этой сфере, при том условии, что они склонны сообщать правду, то он увидит, что косвенным образом подтверждается то, о чем можно было узнать, используя индуктивный метод.