pancov-100let-kpk

В ту зиму я попросил одного из учителей в начальной школе высшей ступени дать мне рекомендательное письмо в эту школу. Он согла! сился, и я пешком отправился в Чанша, чрезвычайно возбужденный и немного обеспокоенный тем, что мне откажут в приеме. Я боялся надеяться, что смогу стать учащимся этой великой школы. К моему удивлению, меня зачислили без затруднений. Но политические собы! тия развивались с такой быстротой, что мне суждено было проучиться там лишь полгода. В Чанша я прочел первую в жизни газету, «Народ! ная сила» [«Независимость народа»] («Миньли бао»), национал!рево! люционное издание44, в котором рассказывалось о Кантонском вос! стании против Маньчжурской династии и о гибели 72 героев, предво! дительствуемых хунаньцем по имени Хуан Син45. Я был просто потрясен этим рассказом. Нашел я в «Миньли бао» и множество дру! гих статей, оказавших на меня сильное впечатление. Эту газету редак! тировал Юй Южэнь, который позднее стал известным вождем Го! миньдана. В то время я узнал и о Сунь Ятсене, и о программе «Тун! мэнхуэй» [«Объединенного союза»]46. Страна находилась накануне первой революции. Я был так взволнован, что написал статью, кото! рую вывесил на одной из стен в школе. Впервые я выразил политиче! ское мнение, и оно было довольно путаным. Я еще не преодолел вос! хищения Кан Ювэем и Лян Цичао. Неясно представлял я и различия между ними. Поэтому в своей статье настаивал на необходимости вы! звать Сунь Ятсена из Японии для того, чтобы он стал президентом нового правительства, в котором бы Кан Ювэй получил пост премье! ра, а Лян Цичао — министра иностранных дел!

В связи с постройкой Сычуань!Ханькоуской железной дороги на! чалось движение против иностранного капитала. В народе также ши! роко распространилось требование учредить парламент. В ответ на это император издал указ о создании Совещательного комитета. Только и всего. В моей школе ученики испытывали все большее воз! буждение. Антиманьчжурские чувства они проявили в восстании про! тив кос. Мой друг и я отрезали свои косы, однако другие, обещавшие сделать то же самое, слова не сдержали. Поэтому мы с другом поти! хоньку напали на них и насильно отрезали им косы. Более десятка кос пали жертвами наших ножниц. Таким образом, в короткий срок я проделал путь в своем прогрессивном развитии — от насмешек над поддельной косой Фальшивого заморского дьявола до требования всеобщего упразднения кос. Вот как политическая идея может изме! нить мировоззрение!

Яспорил с приятелем из юридической школы по поводу эпизода

скосами, и каждый из нас выдвигал диаметрально противоположные точки зрения. Студент!юрист полагал, что тело, кожа, волосы и ногти даны человеку в наследство от родителей и их нельзя портить. В под! тверждение он цитировал классиков. Но я и другие противники кос отстаивали контртеорию, выражая антиманьчжурские политические

взгляды. В конце концов мы заставили его замолчать.

После Уханьского восстания, возглавлявшегося Ли Юаньхуном47, в Хунани было объявлено военное положение. Политическая ситуа! ция быстро изменилась. Однажды в средней школе появился револю! ционер, который с разрешения директора выступил с зажигательной речью. На собрании семь или восемь учащихся поддержали его, горя! чо осудив маньчжуров и призвав к установлению республики. Все слушали с огромным вниманием. Когда революционный оратор, представитель Ли Юаньхуна, произносил речь перед взволнованными учащимися, в зале стояла мертвая тишина.

Через четыре!пять дней после этой речи я и несколько моих дру! зей решили бежать в Ханькоу, чтобы присоединиться к революцион! ной армии Ли Юаньхуна. Мы заняли деньги у одноклассников. Услы! шав о том, что улицы в Ханькоу всегда очень мокрые и что нам потре! буются сапоги, я отправился к одному приятелю, который служил в войсках, расквартированных за городом, чтобы попросить его одол! жить их мне. Но меня остановил патруль. В округе стало очень неспо! койно, солдатам впервые раздали патроны и вывели их на улицы.

Восставшие приближались к городу вдоль Кантон [Гуанчжоу]! Ханькоуской железной дороги, начались столкновения. Крупное сра! жение произошло под стенами Чанша. Одновременно внутри города вспыхнул мятеж, китайские рабочие атаковали и захватили городские ворота. Через них я вернулся в город. Затем я взобрался на одно из

высоких мест в городе и наблюдал за сражением до тех пор, пока не увидел ханьский* флаг, взвившийся над ямэнем. Он был белого цвета

сиероглифом «хань» [«китайцы»], нарисованном на нем. Я вернулся в школу и обнаружил, что в ней разместилась воинская часть.

На следующий день было организовано правительство во главе с

дуду**. Два известных члена Гэлаохуэй стали дуду и вице!дуду. Звали их Чжао Дафэн [Цзяо Дафэн]48 и Чэнь Цзосин[ь]49 соответственно. Но! вое правительство разместилось в бывших зданиях провинциального

*То есть китайский. [Примечание Эдгара Сноу.]

**Дуду — военный губернатор. [Примечание Эдгара Сноу.]

Совещательного комитета, главу которого, Тань Янькая50, сместили. Да и сам комитет распустили. Среди маньчжурских документов, об! наруженных революционерами, оказалось несколько копий петиции, содержавшей мольбу учредить парламент. Ее оригинал был написан кровью человеком по имени Сюй Тэли, являющимся ныне комисса! ром просвещения в Советском правительстве51. Сюй отрубил себе кончик пальца в знак искренности и решимости и начал свою пети! цию следующими словами: «Умоляя учредить парламент, я провожаю [делегатов провинции в Пекин], отрубив себе палец».

Новые дуду и вице!дуду долго не продержались. Они не были пло! хими людьми и преследовали определенные революционные цели, но являлись бедняками и представляли интересы угнетенных. Землевла! дельцы и купцы не любили их. Через пару дней, когда я пошел навес! тить друга, я увидел их тела на улице. Восстание против них организо! вал Тань Янькай, представитель хунаньских землевладельцев и мили! таристов.

Многие студенты теперь вступали в армию. Была организована студенческая армия, и среди этих студентов был Тан Шэнчжи52. Мне не нравилась студенческая армия; я считал ее аморфной. Вместо нее я решил записаться в регулярную армию, чтобы помочь завершению революции. Император [маньчжурской] династии Цин не отрекался, борьба продолжалась.

Мое жалование составляло семь долларов в месяц — это, кстати, больше, чем я получаю сейчас в Красной армии. Из них два доллара я тратил на еду. Кроме того, мне надо было покупать воду. Солдаты должны были носить воду из!за города, но я, будучи [по социальному статусу] студентом, не мог опускаться до этого и покупал ее у разнос! чиков воды. Остаток денег я тратил на газеты, страстным читателем которых стал. Среди изданий, благожелательно писавших о револю! ции, была «Сянцзянская ежедневная газета» («Сянцзян жибао»). В ней рассказывалось о социализме, в ее статьях я впервые увидел этот термин. Я тоже говорил о социализме, по существу о социал!ре! формизме, со студентами и солдатами. Я прочел несколько брошюр Цзян Канху53 о социализме и его принципах и с энтузиазмом написал на эту тему нескольким одноклассникам, но только один из них со! гласился со мной.

В моем отделении служили хунаньский горняк и кузнец, которые мне очень нравились. Остальные [солдаты] ничего из себя не пред! ставляли, а один был жулик. Я уговорил двух студентов вступить в ар! мию и подружился с командиром взвода и многими бойцами. Я был

грамотным, знал кое!что о книгах, и они уважали мою «большую об! разованность». Я мог помочь им: писать за них письма или делать еще что!нибудь в этом духе.

Исход революции не был еще решен. Цины не вполне отказались от власти, а в Гоминьдане шла борьба за руководство. В Хунани гово! рили, что новая война неизбежна. Против маньчжуров и Юань Шикая54 были организованы несколько армий. Среди них и Хунань! ская. Но как раз в то время, когда хунаньцы готовились приступить к действиям, Сунь Ятсен и Юань Шикай пришли к соглашению, и за! планированная война оказалась предотвращена, Север и Юг «объеди! нились», а нанкинское правительство55 распустили. Полагая, что ре! волюция окончена, я ушел в отставку, решив вернуться к своим кни! гам. Я был солдатом в течение полугода.

Я начал читать печатавшиеся в газетах рекламные объявления. Тогда открывалось много школ, и они помещали рекламу, чтобы при! влечь новых студентов. Никаких особых критериев при отборе школы у меня не было; я точно не знал, что хотел делать. Мое внимание при! влекло объявление о наборе в полицейскую школу, и я зарегистриро! вался для поступления в нее. Но еще до сдачи экзаменов прочел объ! явление школы мыловаров, где платы за обучение не требовалось, питание предоставлялось, да еще и обещалась небольшая стипендия. Такое объявление привлекало внимание и воодушевляло. В нем гово! рилось об огромной общественной пользе, которую приносит мыло! варение, насколько оно обогатит страну и народ. Я передумал посту! пать в полицейскую школу и решил стать мыловаром. Здесь я тоже заплатил доллар за регистрацию.

Между тем мой приятель стал студентом!юристом и сагитировал меня поступать в его школу. К тому же я прочел завлекательную рек! ламу этой школы, обещавшую множество прекрасных вещей. За три года школа бралась научить студентов всему, что касалось права, и га! рантировала, что к концу этого периода обучающиеся немедленно станут мандаринами. Мой приятель во всю расхваливал эту школу до тех пор, пока я наконец не написал родным, пересказав все обеща! ния, содержавшиеся в рекламе, и попросив прислать денег на обуче! ние. Я нарисовал перед ними яркую картину моего будущего — юри! ста и мандарина. После чего заплатил доллар за регистрацию в юри! дическую школу и стал ждать ответа от родителей.

Но проведение вновь вмешалось, на этот раз в виде объявления о наборе в экономическую школу. Еще один друг объяснил мне, что страна находится в состоянии экономической войны, а потому сейчас

более всего нужны экономисты, которые смогли бы укрепить нацио! нальную экономику. Его аргументы подействовали на меня, и я по! тратил еще один доллар, зарегистрировавшись в эту экономическую среднюю школу. Я даже сдал экзамены и был принят. Но между тем продолжал изучать объявления, и вдруг однажды прочел о преимуще! ствах высшей коммерческой общественной школы. Она принадлежа! ла правительству, и ее учебная программа была очень широкой, а преподаватели, насколько я слышал, квалифицированные. Я решил, что будет лучше стать знатоком коммерции, заплатил один доллар и зарегистрировался. После этого написал отцу о своем решении. Он был доволен, сразу почувствовав преимущества коммерческого обра! зования. Я поступил в эту школу, но проучился там один месяц.

Проблема с новой школой, как я обнаружил, заключалась в том, что большинство предметов читались по!английски, а, как и другие учащиеся, я плохо знал этот язык; по сути дела, в объеме чуть более алфавита. Дополнительным препятствием являлось то, что в школе не было учителя английского языка. Разочарованный этим обстоя! тельством, я в конце месяца ушел из школы, после чего продолжил чтение объявлений.

Моим следующим школьным приключением была Первая про! винциальная средняя школа. Я зарегистрировался за доллар, сдал вступительные экзамены и меня зачислили первым из всех кандида! тов. Это была большая школа с множеством студентов, которую окончили немало людей. Учитель китайского языка в ней очень по! могал мне: его привлекали мои литературные способности. Этот учи! тель дал мне почитать книгу под названием «[Исторические] хроники с императорскими комментариями» (Юйпи [лидай] тунцзянь [цзи! лань]), в которой содержались императорские эдикты с коммента! риями Цяньлуна56.

Примерно в то же время в Чанша взорвался склад боеприпасов, принадлежавший правительству. Вспыхнул большой пожар, и нам, студентам, это показалось очень интересным. Тонны пуль, артилле! рийских снарядов и пороха то и дело взлетали на воздух. Это было лучше фейерверка. А где!то через месяц Юань Шикай, управлявший теперь политической машиной республики, изгнал Тань Янькая. По! следнего сменил Тан Сянмин, который был готов посадить Юаня на трон.

Я не любил Первую среднюю школу. Ее программа была ограни! ченной, а порядки ужасные. После чтения «[Исторических] хроник с императорскими комментариями» я решил, что мне лучше читать и

заниматься одному. Через шесть месяцев я бросил школу и составил расписание самостоятельных занятий. Я каждый день читал книги в Хунаньской провинциальной библиотеке. К делу я относился очень тщательно и сознательно, и, думаю, что полгода, проведенные за чте! нием книг, принесли мне огромную пользу. Я приходил в библиотеку утром, с открытием. В полдень отрывался только для того, чтобы ку! пить и съесть две рисовые булки. Это был мой дневной обед. Оставал! ся я в библиотеке каждый день до закрытия.

В этот период самообразования я прочел много книг, занимался мировой географией и историей. Тут я впервые увидел карту мира, которую изучил с огромным интересом. Я прочел «Исследование о природе и причинах богатства народов» Адама Смита57, «Происхож! дение видов» Чарлза Дарвина58, а также книгу по этике Джона Стю! арта Милля59. Я ознакомился с произведениями Руссо, «Логикой» Спенсера60 и книгой о [духе] законов Монтескье. Я мешал стихи, ро! маны и древнегреческие мифы с серьезными сочинениями по исто! рии и географии России, Америки, Англии, Франции и других стран.

Я жил тогда в бараке, открытом для уроженцев уезда Сянсян. Там же ютилось много солдат, выходцев из того же района, вышедших на «пенсию» или уволенных со службы в связи с расформированием их войск. Работы у них не было совсем, а денег — чуть!чуть. Студенты и солдаты все время ругались, и как!то ночью вражда вылилась в физи! ческое столкновение. Солдаты набросились на студентов, желая их всех перебить. Я спасся, спрятавшись в уборной, где оставался, пока борьба не окончилась.

Денег у меня уже совсем не было, семья отказывалась содержать меня до тех пор, пока я не поступлю в школу, а так как жить в бараке я больше не мог, я стал подыскивать новое место. Между тем я всерь! ез задумался о «карьере» и почти решил, что лучше всего подхожу к профессии преподавателя. Я начал снова читать объявления. Теперь мое внимание привлекла заманчивая реклама Хунаньского педагоги! ческого училища, в которой я с интересом прочел о его преимущест! вах: бесплатном образовании, дешевом питании и общежитии. Два моих приятеля тоже уговаривали меня поступать туда. Они рассчиты! вали, что я помогу им подготовить вступительные работы. Я написал о своем намерении домой, получил согласие и сочинил вступитель! ные работы для своих приятелей и для себя. Всех нас приняли — то есть, по существу, я поступил в школу три раза. Я никогда не считал, что, работая за приятелей, делал что!то аморальное; это был просто знак дружбы.

тую болтовню. Все, что они делали или говорили, должно было быть подчинено определенной цели. Им было не до любви или «романти! ки». Они считали, что времена настали критические и им нужно как можно скорее вооружить себя знаниями, а не тратить время на разго! воры о женщинах или личных проблемах. Меня женщины не интере! совали. Мои родители женили меня, когда мне было четырнадцать, на девушке двадцати лет70. Но я никогда не жил с ней — ни тогда, ни после. Я не считал ее своей женой и в то время мало думал о ней. Вме! сто того, чтобы разговаривать о женских прелестях, что обыкновенно принято среди молодых людей этого возраста, мои товарищи отверга! ли беседы даже на повседневные темы. Я помню, как однажды был возмущен молодым человеком, который, принимая меня в своем доме, завел разговор о покупке мяса, и, подозвав слугу, стал обсуж! дать с ним этот вопрос в моем присутствии, после чего приказал слуге купить кусок. Больше я этого парня не видел. Мои друзья и я предпо! читали говорить только о высоком — человеческой природе, общест! ве, Китае, мире и всей Вселенной!

Кроме того, мы стали страстными физкультурниками. Во время зимних каникул мы отправлялись в пешие походы по полям, взбира! лись на горы, шли вдоль городских стен и пересекали водные потоки и реки. Если шел дождь, мы стаскивали рубахи и называли это дожде! вым душем. Если палило солнце, мы тоже раздевались и называли это солнечной ванной. Когда же дули весенние ветры, мы кричали, что это новый вид спорта — «ветряной душ». В заморозки мы спали на го! лой земле и даже в ноябре купались в холодных реках. Все это назы! валось «закаливанием тела». Вероятно, это мне сильно пригодилось позднее, во время многочисленных походов по дорогам Южного Ки! тая, а также в период Великого похода из Цзянси на северо!запад. Это закалило меня физически.

Я вступил в обширную переписку со многими студентами и друзь! ями из других городов и поселков. И постепенно начал ощущать по! требность в более тесно сплоченной организации. В 1917 г. [Мао оши! бается, на само деле это произошло 14 апреля 1918 г.] с несколькими друзьями я организовал Синьминь сюэхуэй (общество «Обновление народа»). В нем насчитывалось от 70 до 80 человек, многие из которых приобрели впоследствии большую известность в истории китайского коммунизма и китайской революции. Среди членов общества «Об! новление народа», ставших наиболее знаменитыми, были: Ло Мань [Ло Май], в настоящее время секретарь организационного комитета партии71; Ся Си, ныне служит в Красной армии второго фронта72; Хэ