1.2 Этапы оказания специальной помощи детям с задержкой психического развития

Системы оказания помощи лицам с различными типами нарушений развития тесно связаны с социально-экономическими условиями существования общества, с политикой государства по отношению к детям с отклонениями в развитии, с нормативно-законодательной базой, определяющей цензовый характер образования и уровень требований к выпускникам учреждений специального образования.

Широко известно, что первыми получили помощь от государства дети с глубокими нарушениями психического и физического развития еще в середине XVIII в. Конец XIX - начало XX столетия стали началом систематического обучения умственно отсталых детей. А с середины пятидесятых годов XX столетия внимание ученых и практиков стали привлекать дети с задержкой психического развития.

Первоначально проблема задержки психического развития рассматривалась в контексте трудностей в обучении, возникающих у детей школьного возраста [8]. Педагоги, в первую очередь западные, объединяли в эту группу детей, испытывающих затруднения в обучении, называли их детьми с недостаточными способностями в обучении или детьми с трудностями в обучении. Медики, также изучавшие детей с подобными отклонениями, пришли к заключению, что трудности, которые испытывают дети, связаны, в первую очередь, с последствиями повреждений мозга на ранних этапах развития ребенка. Поэтому таких детей они называли детьми с минимальными мозговыми повреждениями. Возникновение трудностей у детей рассматривалось в педагогике и с социальных позиций. Истоки задержки психического развития ребенка этими учеными виделись в социальных условиях его жизни и воспитания. Дети, требующие специального обучения для преодоления последствий этих неблагоприятных социальных условий, определялись ими как неприспособленные, педагогически запущенные (по английской терминологии - подвергнувшиеся социальной и культурной депривации). В немецкой литературе в данную категорию включались дети с нарушениями поведения, на фоне которых возникали затруднения в обучении. [9]

Дискуссия, развернувшаяся между учеными о причинах и последствиях задержки психического развития у детей, оказалась очень полезной для практического решения этой проблемы. Во всем мире стали открываться специальные классы для детей с данным отклонением в развитии. Таков был первый этап изучения и обучения детей с ЗПР.

Следующий этап связан с комплексными медико-психолого-педагогическими исследованиями неуспевающих учащихся (в Советском Союзе) и детьми, обучающимися в специальных классах (в США, Канаде, Англии). Уже в 1963/64 учебном году в США, в штате Калифорния, была принята программа "опережающего обучения", предусматривающая годичную подготовку детей старшего дошкольного возраста, неспособных или неготовых идти в соответствующий срок в общеобразовательную школу. Для этого при общеобразовательных школах создавались специальные классы или группы.

В Советском Союзе в это время и в последующие десятилетия активно развивалась система помощи детям с ЗПР школьного возраста. Проблема задержки психического развития у детей всесторонне изучалась. В исследованиях М.С. Певзнер (1966), Г.Е. Сухаревой (1965, 1974), И.А. Юрковой (1971), В.В. Ковалева (1973), К.С. Лебединской (1975), М.Г. Рейдибойма (1977), И.Ф. Марковской (1993) и других ученых был уточнен клинический состав данной нозологии. В психолого-педагогических исследованиях были изучены психологические особенности детей, особенности формирования у них различных представлений, знаний и навыков (Н.А. Никашина, 1965, 1972, 1977; В.И. Лубовский, 1972, 1978, 1989; Н.А. Цыпина, 1974, 1994; Е.А. Слепович, 1978, 1989, 1990; В.А. Авотиньш, 1982, 1986; У.В. Ульенкова, 1990, 1994). В 1981 г. в структуру специального образования был введен новый тип учреждения - школы и классы для детей с ЗПР. [13]

Несколько позже началось в стране изучение детей с ЗПР дошкольного возраста. В Институте дефектологии (ныне Институт коррекционной педагогики РАО) проводился многолетний эксперимент по изучению, воспитанию и обучению детей с ЗПР 5-6-летнего возраста. Результатом его явилась Типовая программа обучения детей с ЗПР в подготовительной группе детского сада (1989), а в 1991 г. авторским коллективом этого института под руководством С.Г. Шевченко был предложен вариант программы коррекционного обучения детей с ЗПР старшего дошкольного возраста. С 1990 г. дошкольные учреждения для детей с задержкой психического развития включены в номенклатуру специальных (коррекционных) дошкольных учреждений нашей страны.

За тридцать лет изучения детей с рассматриваемой патологией в отечественной науке и практике сложилась теоретическая база, определились основные методологические подходы к организации воспитания и обучения, накоплен опыт работы по оказанию коррекционно-педагогической помощи детям-дошкольникам с ЗПР в условиях специализированного детского сада.

Весь этот период можно назвать вторым этапом научно-методологического осмысления проблемы задержки психического развития у детей. Его достижениями у нас в стране можно считать выработку общепринятой этиопатогенетической классификации задержки психического развития, понимание необходимости вариативной психолого-педагогической поддержки детей данной категории, накопление опыта решения организационно-методических вопросов, возникающих в процессе воспитания и обучения детей с ЗПР разного возраста. [9]

Третий этап оказания помощи детям с задержкой психического развития мы связываем с началом 90-х гг. XX столетия. Именно в это время в научных кругах возникло целое направление работы, связанное с усиленным вниманием к проблемам ранней диагностики и коррекции отклонений в психофизическом развитии ребенка. Многочисленные исследования этих лет позволяют наконец выстроить систему коррекционно-развивающей помощи детям с ЗПР не "сверху", как мы это видели на предыдущем этапе, когда исследователи как бы "спускались" к детям-дошкольникам от проблем школьного обучения, а "снизу", когда исследователи стремятся понять закономерности гетерохронного онтогенеза ребенка, сопоставить пути развития ребенка в норме и при патологии, выявляя оптимальную стратегию и тактику запуска компенсаторных механизмов. [9]

СТРЕСС

Для обозначения психических состояний человека в трудных условиях психологи пользуются различными понятиями, среди которых чаще всего встречается «стресс».

Стресс в большей степени – продукт наших когнитивных процессов, образа мыслей и оценки ситуации, знания собственных ресурсов, степени обученности способам управления и стратегии поведения, их адекватному выбору [1]. И в этом заложено понимание того, почему условия возникновения и характер проявления стресса (дистресса) у одного человека не являются обязательно теми же для другого.

Исследователей все больше интересуют особенности проявления стрессовых состояний на психологическом уровне: анализируются характерные перестройки в мотивационной структуре деятельности, роль эмоциональных регуляторов поведения, устойчивость различных когнитивных функций, обеспечивающих эффективность переработки информации, индивидуальные приемы компенсации и преодоления трудностей [5].

Р.Лазарус, изучив стресс с позиции физиологического, психологического и поведенческого уровней, пришел к выводу, что физиологический стресс – это непосредственная реакция организма, сопровождающаяся “выраженными физиологическими сдвигами, на воздействие различных внешних и внутренних стимулов физико-химической природы”  [6,202]. Иначе говоря, при физиологическом стрессе реакции высокостереотипны, при психологическом же - реакции индивидуальны и не всегда могут быть предсказаны [1].  Так, на угрозу один человек реагирует гневом, а другой – страхом. Значение индивидуальной предрасположенности уменьшается при чрезвычайных, экстремальных условиях, природных или антропогенных катастрофах, войнах, криминальном насилии, но даже в этих случаях посттравматический стресс возникает далеко не у всех перенесших травматическое событие [8].

У В.А.Бодрова можно встретить следующее определение: психологический стресс – своеобразная форма отражения субъектом сложной, экстремальной ситуации, в которой он находится [1].  Специфика психического отражения обусловливается процессами деятельности, особенности которых (их субъективная значимость, интенсивность, длительность протекания и т.д.) в значительной степени определяются выбранными или принятыми целями, достижение которых побуждается содержанием мотивов деятельности. В процессе деятельности мотивы «наполняются» эмоционально, сопрягаются с интенсивными эмоциональными переживаниями, которые играют особую роль в возникновении и протекании состояния психической напряженности.

Лазарус и Фолкман считают, что психологический стресс – это значимые для благополучия личности взаимоотношения со средой, которые подвергают испытанию имеющиеся в распоряжении ресурсы организма и в ряде случаев могут их превышать [3]. Характер и интенсивность стрессовой ситуации определяется, в основном, “степенью расхождения между требованиями, которые предъявляет конкретная деятельность к личности, и теми потенциями, которыми обладает субъект” [6,202].

Круг стрессоров, существенных для развития психологического стресса, весьма широк. «В их число входят физические стрессоры (благодаря процессу психологической переработки их воздействия), психические стрессоры, имеющие индивидуальную значимость, и ситуации, в которых ощущение угрозы связано с прогнозированием будущих, в том числе и маловероятных, стрессогенных событий. Уже то обстоятельство, что стресс возникает при взаимодействии субъекта с широким кругом стрессоров, индивидуальная значимость которых существенно варьирует и развивается как ответ не только на реальные, но и на гипотетические ситуации», исключает возможность устанавливать непосредственную зависимость психологического стресса от характеристик среды [6,10].

В литературе указывается, что психологические стрессы можно разделить на информационные и эмоциональные. «Информационный стресс возникает в ситуациях информационных перегрузок, когда человек, несущий большую ответственность за последствия принимаемых им решений, не справляется с поиском нужного алгоритма, не успевает принимать верные решения в требуемом темпе. Яркие примеры информационных стрессов дает работа операторов технических систем управления» [7,3]. Эмоциональный стресс  возникает в ситуациях, угрожающих физической безопасности человека (войны, преступления, аварии, катастрофы, тяжелые болезни и т.п.), его экономическому благополучию, социальному статусу, межличностным отношениям (потеря работы, средств существования, семейные проблемы и т.п.) [8]. Эмоциональный  стресс  проявляется  в  двух  обличиях. Как кратковременная вспышка эмоций, под внешним проявлением которых скрываются сложные физиологические, биохимические  процессы.  И как  длительное  напряжение  со сложными изменениями поведения, мышления,  взглядов   на   жизнь   и   т.   п. 

Применительно к психологическому стрессу степень вредности или неблагоприятности стимула также зависит от характера структуры личности. Вредность стимула, создающего психологическую стрессовую реакцию, воспринимается символически в виде совокупности представлений о событии с неблагоприятным исходом, последствиями. Иногда оно формируется в психический образ будущего события с нежелательным исходом и в этом случае вредность стимула как бы предвидится [2].  Человек переживает неблагоприятную ситуацию еще до того, когда она возникает на самом деле, готовится к встрече с поражением, неудачей. Прогнозируемая отрицательная эмоция  может оказаться сильнее реальной – этому способствует суммация и накопление слабых эмоций [4]. Стрессовая реакция опосредована оценкой угрозы, которая представляет собой предвосхищение человеком возможности опасных последствий воздействующей на него ситуации. Процесс оценки включает восприятие, память, мышление, элементы прошлого опыта субъекта, его обучение и т.п. [1]. Другими словами, с психологической точки зрения стресс связан с познанием, эмоциями и действием.

Форма ответа на стрессогенное воздействие вырабатывается индивидом по мере того, как он продолжает взаимодействовать с ситуацией через процессы идентификации и оценки сигналов, выработки стратегии поведения и т.д. – личностная реакция в этом процессе является определяющей. При менее интенсивном и медленном воздействии экзогенных факторов роль личностной реакции проявляется более отчетливо. Временная последовательность появлений различных физиологических и биологических реакций в большей мере обусловлена индивидуальными особенностями субъекта.

Модальность эмоционально-психического восприятия стимула (или ситуации) в качестве промежуточной переменной преобразует огромное разнообразие индивидуальных характеристик стресс-воздействий в процесс, проявляющийся определенными психологическими, физиологическими и поведенческими параметрами.  Оценка стимула, воздействия, ситуации, психологическая оценка негативного, аверсивного (отвергаемого) сигнала при невозможности избавления от него или неподготовленности стереотипизированных механизмов «избегания - защиты» является определяющим фактором для классификации последующей комплексной реакции организма как эмоционально-стрессовой [2].

Не само по себе по себе воздействие как таковое является причиной последующей реакции организма, а отношение к этому воздействию, его оценка, причем оценка негативная, основанная на неприятии стимула с биологической, психологической, социальной и других точек зрения индивида. Если личность не признает стимул вредоносным, будучи таковым объективным, он не является стрессором. [2] Не внешние, а внутренние психологические условия и процессы являются определяющими для характера ответного реагирования организма.

В проблемной ситуации человек может демонстрировать 2 типа поведения по ее преодолению: поведение, сосредоточенное на проблеме, и поведение, сосредоточенное на субъективных переживаниях личности [3].

Важно отметить, что личностные когнитивные оценки внешних событий определяют степень их стрессорного значения для конкретного субъекта. Различия в восприятии ситуации как стрессовой или нормальной могут быть связаны с изменениями в физиологическом состоянии либо психическом статусе субъекта.

В развитии психологического стресса ведущее значение имеют отрицательные эмоциональные состояния, перенапряжения, обусловленные отрицательными эмоциями, конфликтными ситуациями.

Таким образом, процесс преодоления стрессора предполагает как непосредственно действия субъекта, так и когнитивную работу, включающую разного рода интерпретации, эмоции и оценки сложности задачи, внутренних ресурсов субъекта, вероятности успеха. «Этот тип когнитивной работы Фишер называет «работой неудовлетворенности» и рассматривает как средство создания оптимистичной, ориентированной на успех установки, которая является основой контроля и эффективного управления стрессом» [3,459].