§ 4. Интересы организаций и публичных образований в сфере частного права.

При определении объективно-субъективной природы интереса, как показано выше, немаловажен вопрос о носителе этого интереса – субъекте. Рассмотрение интереса исключительно в качестве психологического явления компонентов сужает круг его носителей до физических лиц, которым свойственно проявление сознания, и их сообществам, в которых могут формироваться согласованные интересы. Однако для юридической области субъектами вполне могут являться и нефизические организации, абстрагированные от людского субстрата (учредителей, руководителей, трудового коллектива), именуемые юридическими лицами, органами и т.д. Все они имеют фиктивную, чисто юридическую природу и представляют собой некие условные обозначения, идентифицируемые не буквально, а через систему средств опознания, юридической индивидуализации. В частности, к таким средствам относятся нормы, регламентирующие порядок учреждения и регистрации юридических лиц, органов, правила определения места нахождения юридического лица или органа, закрепления в уставных докумен­тах его наименования (включая указание на его организационно-правовую форму, а в ряде случаев — и на характер деятельности), нормы о регистрации его фирменного наиме­нования и т.д. Зачастую средствами индивидуализации такого юридического лица используются специальная атрибутика, флаги, эмблемы, другие символы.

Вопрос о классификации субъектов права-носителей интересов продолжает оставаться дискуссионным. Отсутствует единство взглядов и на терминологию, используемую для отражения сущности конкретных видов субъектов. Как правило, при рассмотрении соответствующих вопросов авторы указывают на существование кроме индивидов также иной, не сводимой к их арифметической сумме группе, юридически абстрактной совокупности (например, те же юридические лица), а также прочим юридическим конструкциями, представляющимся правовыми фикциями, т.е. не постигаемых путем человеческих ощущений нормативно-юридических условностей, наделенных признаками лица.

Так, С.С. Алексеев выделяет следующие виды субъектов права: а) индивидуальные субъекты; б) коллективные субъекты (организации); в) общественные образования (публично-правовые субъекты – государства, административно-территориальные образования и т.д.)¹⁹⁴.

В советское время и в наши дни некоторые исследователи полагали, что всех субъектов права следует подразделять на физических и юридических лиц (организации). Последние представляли собой некий правовой «комплекс»¹⁹⁵. Однако данные классификационные основания не затрагивают социального основания деления субъектов права и их объективной природы, генезиса отличительных черт правосубъектности тех лиц, которые объединяются ими в категорию «организация».

Иная позиция используется В.Я. Бойцовым, в которой напротив подчеркивается необходимость разработки классификации субъектов права, базирующейся на объективных различиях их социальной природы. Исходя из этого, различаются следующие виды субъектов права: социальные индивиды, социальные общности и социальные образования. Социальные общности – это субъекты права – образования, складывающиеся в ходе естественного исторического процесса, помимо воли и сознания людей, в силу непосредственного действия объективной необходимости (этнос, народ, нация). Социальные образования представляют собой результат сознательной волевой деятельности людей. При этом социальные образования выступают в качестве вторичных по отношению к социальным общностям, складываясь на их основе (государства, государственные и муниципальные образования и т.д.)¹⁹⁶. Иными словами, пользуясь терминологией марксизма, социальная общность выступает в качестве базиса по отношению к социальному образованию-надстройке.

Однако с точки зрения сущности частного права такой подход представляется недостаточным, поскольку для данной сферы важны социально-экономические компоненты, отражаемые в системе субъектов, выступающие ее своеобразным «общим знаменателем». Именно многообразие сфер общественной деятельности, в том числе и деятельности правовой, интересов и потребностей индивида обусловили существование широкого спектра социальных коллективов, различных по целям и сферам деятельности, механизму образования. Также широко в частном праве представлены ипостаси физических лиц – в зависимости от гражданства, возраста, в ряде случаев – пола, участия в предпринимательской деятельности и т.д. Этим и определяются особенности интересов субъектов частного права.

Признание лица субъектом права предполагает его способность фактически быть носителем субъективных юридических прав и обязанностей – де-юре, и интересов – де-факто. При этом лицо должно обладать природными или условно признаваемыми волевыми качествами, подчеркивающими его внешнюю обособленность, персонификацию, способность вырабатывать, выражать и осуществлять персонифицированную волю¹⁹⁷. С известной долей условности, социальные группы соответствуют указанным критериям.

Однако позиция, согласно которой субъект права – это абстрактное лицо, а не материальное, физиче­ское, отнюдь не является единственной в современной литерату­ре и российском законодательстве. Существуют точки зрения, согласно которым физическое ли­цо – это единственно возможный (реально) субъект права, отвечающий свойствам комплекса биологических, психических и социальных признаков, а проще – живой организм со свойствами личности, за которым признается правосубъектность; что юридическое лицо — это не чисто правовое явление, а определенная имущественная масса (в смысле не прав, а вещей) или совокупность людей, или и то и другое. Истоки такого упрощенного «право­вого натурализма», следует искать в некогда господствовавшей идеологии большевистского материализме¹⁹⁸.

Можно в принципе говорить о том, что превалирующее в юридической науке понимание субъекта права основывается на представлении о нем как о реальном, а не абстрактном носителе субъективного права (равно и обязанности). Это, отчасти, обусловлено тем, что в современной цивилистике, а также и в действующем гражданском законодательстве существует, с одной стороны, устойчивая тенденция антропоморфизма (объяснение сущности организации с позиций наделения его человеческими свойствами), а с другой – обозначение организации лишь как инструмента, средства, которым человек оперирует в гражданском обороте, и, следовательно, признания правовосубъектности только тех лиц, которые стоят за его деятельностью¹⁹⁹.

Наиболее характерными антропоморфными признаками организаций являются законодательные и правоприменительные положения: о компенсации морального вреда²⁰⁰; о наличии вины юридического лица, которая по определению является субстратом психической деятельности человека и присуща людскому субстрату организации²⁰¹; воля и волеизъявление в сделках (например, ст. 173 ГК РФ; цель юридического лица (ст.ст. 49, 50, 61 ГК РФ и др.)²⁰² и т.д.

Эти положения подчёркивают искусственность, определённую фактическую (но не юридическую) фиктивность. Однако, закон для такой «фиктивной» конструкции предусматривает целый комплекс юридических характеристик, позволяющих участвовать в правовых отношениях и иным образом проявлять себя в различных социальных условиях. Это признание со стороны государства и общества позволяет не отвлекаться на дискуссии о реальности или виртуальности существования юридических лиц, а, признавая их правовую природу, воспринимать их как субъектов права и правоотношений, а их «поведение» считать юридически значимым.

Если рассмотреть организацию в момент её создания, то получится, что общая воля и интересы учредителей формируют его юридическую внешность, которая сама становится выражением и воли, и интересов. Однако обособленность организации от учредителей обособляет и ее интересы, объективирует их. На стадии создания организации правовая воля учредителей формирует её внешнюю оболочку, само юридическое лицо (понимаемое формально) оказывается производ­ным от нее. В своей дальнейшей деятельности организация признается автономным субъектом, и, как уже указывалось, носителем воли и интересов.

Для юридических лиц частного права – абстрактных юридических конструкций, таким образом, интерес является одной из форм выражения и существования согласованных интересов лиц, стоящих за его созданием: физических лиц, публичных образований (о них речь пойдет ниже). Интерес юридического лица генетически связан с интересом учредителей. Однако в случае коллективного состава участников его природа усложняется, приближаясь к той характеристике, которую мы даем для интереса публичного, но с учетом ограниченного круга субъектов. Юридическое лицо частного права реализует общие интересы группы частных лиц - его участников - с целью удовлетворения материальных и нематериальных потребностей.

Можно дать следующее рабочее определение: интерес юридического лица частного права – это совокупность согласованных частных интересов учредителей (либо интерес единственного участника, вмененный создаваемой организации), которая, соответствуя юридической автономии созданного лица, является условно самостоятельным интересом организации и определяет направленность её деятельности – удовлетворение материальных и нематериальных потребностей учредителей и иных лиц, определяемых в соответствии с законодательством и учредительными документами юридического лица.

Субъекты частного права в Российской Федерации имеют родовое наименование «лица», среди которых выделены, соответственно, физические лица, юридические лица и особые субъекты (публичные образования): Российская Федерация, субъекты Российской Федерации и муниципальные образования.

Исследование природы и содержания интереса юридических лиц и публичных образований представляет собой весьма серьёзную проблему теории права. Но и без детального анализа очевидно, что он носит диалектически противоречивый характер, содержит в себе глобальные, национальные (общественные) и частные компоненты.

Интересы данных лиц порой оказываются тесно переплетенными до такой степени, что в ряде случаев сложно понять, является то или иное поведение субъекта права направленным на реализацию частного интереса, или же осуществляется в интересах всего общества. Так, современное государство оказывается связанным не только внутренними социальными факторами, но и влиянием социальности и экономики в мировом масштабе. Юридические лица частного права – финансовые, торговые, производственные, добывающие корпорации – способны определять политику городов, регионов и целых государств. Не будет ошибкой утверждать, что одним из факторов, определяющих содержание современного частного права, является процесс глобализации²⁰³.

Глобализация в литературе определяется как доминирующая после окончания «холодной войны» единая общемировая система, возникшая в результате интеграции национальных экономик, основанная на беспрепятственном перемещении капиталов, информационной открытости, быстром техническом обновлении, коммуникационном сближении, планетарной научной революции, межнациональных социальных движениях, новых видах транспорта, реализации телекоммуникационных технологий, интернациональном образовании, а также применении новых технологий в процессе производства, менеджмента, организации и коммуникаций на уровне корпораций, общества и государства, унификации права²⁰⁴. В силу последнего обстоятельства, глобализация, будучи первоначально предметом исследования в рамках экономических наук, всё чаще привлекает внимание учёных-правоведов²⁰⁵.

Как справедливо отметил И.И. Лукашук, процесс глобализации связывает все стороны жизни национальных обществ в единой мировой системе, при этом меняется значение национальных и интернациональных интересов. Государства вынуждены совместно решать не только международные проблемы, но и задачи, которые ранее были сугубо внутренними, происходит принципиальное изменение в соотношении национальных и интернациональных интересов общества и государства. Однако общественное сознание продолжает оставаться национально ограниченным, что затрудняет решение глобальных проблем²⁰⁶. Публичные интересы, характерные для мирового сообщества, Ю.А. Тихомиров называет интересами более высокого порядка по сравнению с внутригосударственными – всеобщими интересами и говорит о новой публичности в рамках сообществ такого рода, которая «как бы удлиняет радиус внутренней публичности и укрупняет, концентрирует её проявления вовне, на международной арене. Всеобщие дела приобретают глобальный смысл»²⁰⁷.

В современном мире, когда глобализация становится определяющим фактором общественного развития, защита всеобщих интересов приобретает первостепенное значение, поскольку в данном случае частный монополистический интерес может подавить не только частные интересы более слабых в экономическом и политическом отношениях субъектов, но и публичный интерес, связанный, например, с безопасностью государства, его внешней политикой, экологией, экономикой страны и т.д.

Содержание интересов государства, вступающих в международное общение и воплощающихся в нормах международного права, должно отражать, в том числе, какие-то общие для всех государств потребности, объективно обусловливающие процесс международного правотворчества. С учётом данного факта признаётся, что в интересах государства, отражающихся в международном праве, находят выражение как индивидуальные условия внутреннего существования, так и общие условия для всех государств, выступающих в качестве участников системы международных отношений²⁰⁸. При этом следует заметить, что возможность достижения согласованных решений определяется не количественным соотношением совпадающих и несовпадающих интересов, а теми интересами, которые обусловлены доминирующими в конкретный момент потребностями, если каждая из сторон обнаруживает волю к урегулированию соответствующих отношений. Будучи нетождественной интересу, воля направлена на его удовлетворение, полное или частичное, немедленное или постепенное, самыми различными способами, включая уступки и компромиссы. Поэтому только согласованная воля позволяет находить взаимоприемлемые модели отношений даже тогда, когда интересы государств далеки от совпадения. Так, договоры заключались и заключаются в условиях существенного расхождения интересов, но при наличии общего стремления и воли на установление отношений и достижение общего блага. Это доказывает, что одной приоритетной заинтересованности – общей цели – может быть достаточно для нахождения баланса между рядом других несовпадающих позиций²⁰⁹.

В юридической литературе отмечается, что появление общих интересов всего человечества является одной из отличительных черт современной эпохи и важным фактором международных отношений²¹⁰.

Резюмируя, следует заметить, что абсолютная общность интересов как во внутригосударственном социуме, так и в мировом – идеал, а различие – реальность, из которой следует исходить в международно-правовом регулировании и которая не должна сдерживать инициативу к поиску согласованных решений. При всём различии и противоречивости интересов не исключаются и такие их совпадения, которые могут стать доминантой и общей целью, а обозначенная цель способна обеспечить не только компромиссы, но и реальное сближение интересов. Наконец, целесообразное сочетание и баланс интересов могут быть достигнуты благодаря сознательному взаимодействию государств²¹¹.

Неоднозначны мнения по поводу соотношения таких понятий как «государственный», «общественный» и «публичный» интерес: от их разграничения до полного отождествления.

Существуют мнения о том, что данные понятия тождественны и что разрыв между общественным и государственным интересом отсутствует по определению, поскольку общественное сознание (относительно существования которого, кстати, в философской литературе высказываются весьма обоснованные сомнения) отражает только то, что в силу присущей государственному аппарату инертности не всегда общественный интерес «переведён» в сферу публичного²¹².

Однако Л.Н. Завадская в этой связи считает, что государственный интерес, в собственном смысле этого слова, существует только в международном и международном частном праве, где государство выступает как квазичастное лицо, где речь идёт о реализации национального интереса и национального суверенитета. В национальном праве самостоятельного государственного интереса не существует и его наличие не может служить оправданием для вмешательства государства в гражданскую жизнь общества. По её мнению, подмена категории публичного права государственным правом, а публичного интереса – государственным интересом не была случайностью. За этим стояла идеологически стройная теория сильного диктаторского государства, которое пыталось управлять социальной жизнью общества, подчиняя себе его и отдельную личность для достижения навязанных ему целей. В правовом же государстве государственного интереса существовать не может, так как оно, государство, выполняет подчинённую социальную роль – служение гражданину и обществу. Единственной задачей правового государства является защита частных и публичных интересов. Функции правового государства – быть арбитром в случае конфликта между «частным и частным» и «частным и публичным» интересами. Для восстановления нормальной функции общество должно осознать, что государственные и публичные интересы не тождественны. Правовое государство не имеет самостоятельного государственного интереса. Публичный интерес, в этой связи, это нечто, в чём общество, его социальные группы видят определённую ценность, которая удовлетворяет материальные, духовные, эстетические и иные потребности и подлежат вследствие этого защите в установленном законом порядке. Публичный интерес отличается от государственного тем, что он социально оправдан, общественно легитимирован, коренится в недрах гражданского общества, но для этого оно должно сформироваться²¹³.

М.В. Немытина разделяет данную точку зрения, оговариваясь, что некий идеал в виде тождества государственного и общественного интереса может быть достигнут, но скорее это нужно рассматривать как теоретическую конструкцию. Пока же в России позиционируется как публичный лишь государственный интерес²¹⁴.

В.В. Субочев полагает, что государственные и общественные интересы нельзя ни отождествлять, ни противопоставлять. Государственные интересы, по его мнению, заключаются в нахождении наиболее приемлемых путей и способов реализации интересов общественных, рациональном сочетании в правовых нормах специфики разнородных интересов, защите интересов, прав и свобод личности. Государственные интересы не стоят над общественными или личными интересами – они являются лишь ещё одним неотъемлемым звеном в триаде разноуровневых интересов и их отражения и закрепления в праве²¹⁵.

Есть также мнение, что интерес государства заключается в наиболее рациональном сочетании интересов личности с интересами общества, которое, однако, далеко не всегда бывает однозначным и противоречивым²¹⁶.

Но и в интересующем нас аспекте проявления интереса публичных образований, и особенно государства, в частноправовых отношениях также достаточно проблематичных моментов. Как уже отмечалось выше, проблема вменения интересов касается не только государства, но и иных коллективных образований. И если носителем публичного интереса можно в принципе признать и индивида, то как быть с определением субъективного носительства интереса организаций общества?

Так, например, Н. Н. Полянский утверждал, что государство вообще нельзя считать субъектом права применительно к отношениям, складывающимся внутри страны. Государство, по его мнению, может выступать субъектом права лишь в международных отношениях, а говорить о государстве как о субъекте права значит вольно или невольно исходить из концепции государства, которое, например, устанавливает кару за преступление не потому, что имеет на это право в юридическом смысле, а в силу принадлежащей ему власти. Следовательно, правом карать (т. е. соответственно участвовать в правоотношениях) обладают определенные органы государства, которые на то уполномочены властью последнего²¹⁷.

С. И. Архипов предпринял попытку дать единое определение государства как субъекта права и определил государство как сложную систему корпораций, связанных между собой общими принципами построения и функционирования. Причем государство предстает, по его мнению, не единым суверенным замкнутым образованием, а оказывается множеством открытых, взаимодействующих между собой правовых союзов (муниципальных, региональных и т. д.)²¹⁸. Принципиальное несогласие с ним выразила Н. В. Бутусова, категорически не приветствующая использование гражданско-правового подхода при рассмотрении государства как субъекта права²¹⁹.

В современной России не применяется в законодательстве термин «юридическое лицо публичного права». Организации, характеризующиеся публично-правовой природой, не обособлены от лиц частного права, что влечет распространение на них общих положений, применяемых к юридическим лицам. Вместе с тем очевидно различие целей, задач и функций данных субъектов, и это приводит к тому, что публично-правовые субъекты в системе частного права действуют как организации особого рода.

Так В.Е. Чиркин предлагает в качестве отличительных признаков юридических лиц публичного права целый ряд качеств и характерных черт, среди которых особенно подчеркивает следующие: публично-правовой характер образования; цели, направленные на действие в «общей пользе» и выполнение «общих дел»; отсутствие стремления к выгоде; юридическое лицо публичного права действует в общественном (публичном) интересе; воля юридического лица публичного права формируется на основе интересов общества в целом, социальных позиций определенных групп населения, всего народа; юридическое лицо публичного права всегда (и это отмечается в зарубежном праве, где данная конструкция является вполне устоявшейся) связано с публичной властью; оно либо осуществляет такую власть, будучи органом государства, субъекта федерации, местного самоуправления, участвует в ее распределении (политическая партия); для организаций публичного права в большей степени подходит термин «образование», поскольку не все такие субъекты (например государство, муниципальный субъект) характеризуются собственно организационным началом; существуют особая процедура создания таких лиц, их государственная регистрация, учет, разрешительный порядок функционирования (например, для юридических лиц публичного права не характерно лицензирование деятельности); имущество юридического лица публичного права является собственностью государства или муниципального образования и предоставлено ему по ограниченному вещному праву – хозяйственному ведению или оперативному управлению; в качестве конституирующей правовой основы юридические лица могут иметь не только устав, но и положение или приказ, изданный контролирующим органом, руководителем (для государства или государственных образований таковой может выступать Конституция); автономия в деятельности юридических лиц публичного права носит ограниченный характер, обусловлена его функциями и компетенцией; ответственность юридического лица публичного права в основе своей носит публично-правовой характер; ответственность за причинение вреда и прочая имущественная ответственность в частноправовых отношениях является ответственностью не самого органа или должностного лица, а ответственностью государства или муниципального образования; для публично-правовых образований, в отличие от субъектов частного права, характерна политическая ответственность²²⁰.

К субъектам публичного права относятся государство и государственные (государственноподобные) образования (субъекты федераций, территориальные автономии, иные территориальные субъекты, например, колонии), муниципальные образования, органы публичной (государственной, муниципальной) власти, юридические лица государственной (муниципальной) принадлежности имущества (учреждения, фонды, предприятия и т.д.).

Субъект публичного права является выразителем интересов наделившего его соответствующими полномочиями общества (либо, что по многим моментам является бесспорным, определённой части общества). Поэтому в проявлении его интереса просматривается проявление интереса общества. Однако самого простого проявления интереса общества ещё не достаточно для того, чтобы данный интерес мог получить оформленное подтверждение. Для этого существуют особые внутренние механизмы государства, которые должны переносить интересы общества на правовую почву. То есть должно состояться официальное закрепление такого интереса в соответствующих нормах позитивного права, которое действует в данном государстве. Волей-неволей публичный интерес закрепляется в установленном порядке и получает своё выражение в правовых нормах как результат признания государством объективно существующих общественных интересов. Это даёт публичному интересу защиту мерами государственного принуждения.

В противоречивом положении государства в частноправовых отношениях проявляется слабая сторона теории интересов как критерия деления права на частное и публичное: как следует рассматривать интересы государства, если оно выступает стороной частноправового отношения? Следует ли из этого, например, что любая гражданско-правовая сделка с государством является публичной, поскольку основана на интересах государства, и, следовательно, к ней должны применяться нормы публичного права? Ведь в конечном итоге, государство как институт общества, политическая и публичная организация общества, осуществляет использование полученного по сделке в государственных общественных (публичных) интересах. Но с другой стороны, государство и иные публичные субъекты изначально наделены гражданской правосубъектностью, и к ним применяются нормы, регулирующие участие частных субъектов – юридических лиц – в гражданско-правовых отношениях, если иное не вытекает из закона или особенностей публичных субъектов (ст.124 ГК). Публично-правовые субъекты наравне с другими участниками частного права могут приобретать имущественные и личные неимущественные права посредством действий уполномоченных органов (п.1. ст. 125 ГК). На основе анализа данных положений гражданского законодательства невозможно определить, каким интересом – частным или публичным - руководствуется государство и иные публичные субъекты, участвуя в частноправовых (гражданских) отношениях.

В тех случаях, когда государство либо его органы, а также иные публично-правовые образования (например, муниципальные образования)²²¹ выступают в частных отношениях ради публичного интереса – нормы частного права имеют непосредственное значение для защиты публичного интереса, но при этом нельзя забывать об особом положении государства даже в частноправовых отношениях, и особенно это заметно в международных частноправовых отношениях, когда суверенитет государства обусловливает его иммунитет в отношении предъявления к государству иска, наложении ареста на его имущества и принудительного исполнения в отношении него судебного решения.

Так, С.С. Алексеев дает следующее общее определение исследуемому субъекту гражданского права: «Публичные образования (РФ, субъекты РФ, муниципальные образования), их структурные подразделения, выполняя в основном публичные задачи, имеют вместе с тем гражданскую правосубъектность, обеспечивающую осуществление ими интересов и потребностей, относящихся к гражданскому праву»²²². Участие публично-правовых субъектов в гражданско-правовых отношениях связано с осуществлением их экономической функции, и может регулироваться частноправовыми нормами, также как и участие частных лиц, на равном с ними положении. Так, положение государства характеризуется как двойственное, в зависимости от того, выступает оно в публичных, или в частноправовых отношениях.²²³

Как отмечает Л.Н. Грось, «распространение на публичные образования правил о равенстве участников гражданско-правовых отношений довольно затруднительно. Государство и иные публично-правовые субъекты одновременно являются субъектами публичной власти и достаточно часто предпринимают попытки изменить ситуацию со своим участием путём издания нормативно-правовых актов. При этом игнорируются положения ч.3 ст. 55 (о пределах ограничения прав и свобод человека и гражданина), ст.71 (компетенция федеральных органов государственной власти) Конституции РФ, п.2 ст.1 (свобода осуществления в своём интересе гражданских прав и пределы их ограничения), ст.3 (подведомственность гражданского права федеральным органам государственной власти) Гражданского кодекса»²²⁴. По её мнению, такое положение оправдывается необходимостью сохранения в собственности государства значительных по размеру и роли материальных ресурсов и основных производственных фондов в целях безопасности государства и общества (военной, экономической, санитарно-эпидемиологической, экологической и др.) и для обеспечения социальных функций государства.

На наш взгляд, возможно следующее решение этого вопроса применительно к сфере частного права, которое может быть выражено в виде разделения интереса публичного образования на два элемента: первоначальный интерес государства или другого публичного субъекта, выступающего в гражданско-правовых отношениях в качестве казны или в качестве юридических лиц публичного права, носит по своей сути частный характер и тождественен интересу частных субъектов. Так государство, будучи стороной по коммерческой сделке (купля-продажа, аренда, подряд и др.), направляет первоначальный интерес в любом случае на получение прибыли либо иного имущества или имущественных (в ряде случаев – неимущественных) прав. Получение имущественной выгоды само по себе, как первоначальная цель не соотносится с совпадающими интересами неопределённого множества лиц, которые объединены в публичный интерес. На удовлетворение такого общественного интереса действия по получению прибыли не направлены. Этот интерес по своему содержанию ничем не отличается от интересов физических и юридических лиц, и носит коммерческий, частный характер. В отношении других (некоммерческих) сделок, где государство или иной публичный субъект может выступать участником (наследование, дарение и т.д.), также есть основания утверждать, что первоначальный интерес государства также носит частный характер и имеет те же цели, что и в случае с коммерческими сделками – приобретение определённых материальных или нематериальных благ.

В свою очередь, после удовлетворения первоначального интереса возникают отношения, безусловно носящие публично-правовой характер, и направленные на удовлетворение общих интересов. Отношения, связанные с распределением полученного дохода, имущества, иного распоряжения объектами, полученными по сделкам, направленные на осуществление функций, достижение целей и решение задач публичных образований -последующий интерес - носят публичный характер и реализуются при помощи публично-правовых средств и методов, например, путём исполнения бюджета.

Подтверждением тому могут явиться положения о видах государственной собственности, взятые из законодательства Болгарии и Египта, где таковая делится на частную и публичную государственную собственность. Так, к публичной государственной собственности согласно Конституции Республики Болгария (п.1 ст.18) относятся объекты исключительной собственности Республики Болгария (подземные богатства, прибрежная полоса пляжей, республиканские пути сообщения, воды, леса, парки национального значения, имущество, предоставляемое органам государственной власти для выполнения их функций, а также другое имущество, предназначенное для постоянного удовлетворения общенациональных потребностей. Данное имущество не может быть отчуждено, обременено вещными правами и приобретено по давности владения. К объектам частной государственной собственности относится все другое имущество. При этом имущество коммерческих организаций, участником которых является государство, не принадлежит государству на праве собственности даже в тех случаях, когда оно – единственный учредитель²²⁵.

К частной государственной собственности согласно Гражданскому кодексу Арабской Республики Египет относится любая принадлежащая государству или иному публичному лицу собственность, используемая для получения выгоды и поэтому регулируемая нормами гражданского (частного) права, но снабженная повышенной степенью правовой защиты, в том числе и административными методами. К публичной государственной собственности относится движимое и недвижимое имущество, принадлежащее государству или юридическому лицу публичного права и предназначенное для использования в интересах публичной пользы в силу самого характера данного имущества либо в соответствии со специальным законом, декретом или решением компетентного министра. ГК Египта запрещает распоряжаться таким имуществом, принимать по отношению к нему принудительные административные меру либо приобретать его за давностью²²⁶.

Однако на этот счёт имеются и иные мнения. Так, А.В. Костин считает, что «интерес государства, государственных и муниципальных образований как интерес неопределённого множества лиц формируется в рамках публично-правовых отношений, поскольку он не урегулирован гражданским законодательством, а сама процедура осуществляется органами власти, действующими, в первую очередь, в публично-правовой сфере общественных отношений». Одновременно он подчёркивает, что «унитарные предприятия, будучи созданными, прежде всего, для осуществления предпринимательской деятельности, изначально наделены гражданской правосубъектностью и самостоятельно распоряжаются принадлежащим им на собственном вещном праве имуществом - собственностью государства. Самостоятельность в данном случае означает, что унитарные предприятия распоряжаются имуществом собственной волей и в собственном интересе, формирование которого урегулировано гражданским правом». То есть, государственные и муниципальные предприятия к юридическим лицам публичного права не относятся, и действуют в частном интересе. Формирование интереса публичного образования конкретно в гражданском праве из множества частных интересов, по его мнению, не позволяет определять данный интерес как публичный, для всех вместе и ни для кого в отдельности. Но и у данного автора в конечном счёте не достаёт правовых аргументов (он руководствуется исключительно критериями экономической целесообразности, недопустимостью сепаратизма в различных его проявлениях, угрожающего целостности государства), для того, чтобы отделить интерес одного публичного образования (федерации), интерес которого он признаёт публичным, от интереса другого публичного образования (субъекта федерации), для обозначения интереса которого он ввёл «самостоятельное» понятие - «общественный интерес. Кроме того, он утверждает, что публично-правовые интересы обладают безусловным приматом над частноправовыми, и возможный спор – конфликт разного рода интересов, автоматически переводится в публично-правовую сферу.²²⁷ Если бы это было так, то для чего же тогда были зафиксированы такие принципы Конституции и гражданского права, как право на защиту законных интересов граждан и юридических лиц, право действовать по своему усмотрению и другие?

Данный публицизаторский подход опять-таки приводит к игнорированию частноправовых интересов, и, следовательно – к устранению роли частного права при участии государства в гражданско-правовых отношениях.

С другой стороны, как уже отмечалось, нормы публичного права служат непосредственно или отражённо интересам отдельных частных лиц (организация суда, правоохранительных органов) – в целях защиты частных интересов путём создания и поддержания устойчивого правопорядка. Тем не менее, это положение отнюдь не всегда ставит публичные интересы выше частных.