§ 3. «Теория интересов» в частном праве.

Интерес и право: анализ взаимосвязи. Социологические, психологические и позитивистские направления в правопонимании, их роль в обосновании «теории интересов». Нормативное обоснование «теории интересов». Структура юридически значимого интереса. Частный и публичный интерес в праве: механизм формирования и определение. Проблемы соотношения и баланса частных и публичных интересов в обществе. Интересы организаций и публичных образований в сфере частного права. Интересы юридических лиц частного права и их природа. Особенности интересов юридических лиц публичного права. Интересы государства в сфере частного права. Первоначальный интерес и последующий интерес. Законный (охраняемый законом) интерес как особая форма закрепления юридически значимого интереса в праве.

Категория «интерес» является предметом исследования многих общественных наук: философии, социологии, психологии, экономической теории, а также и юриспруденции. По материалистическому мировоззрению, в конечном счёте, всё то, что делается человеком, связано с его интересом¹²⁶.

Интерес движет людьми, служа одним из значимых мотивов совершения действий или воздержания от них. Так, становясь участником гражданских правоотношений, каждый из нас руководствуется личными интересами¹²⁷.

С точки зрения отечественной философской науки, интерес (interest, лат. – иметь значение, быть важным) есть реальная причина действий, событий, свершений, стоящая за непосредственными побуждениями – помыслами, мотивами, идеями, намерениями и т.д. – участвующих в этих действиях индивидов, классов, социальных групп¹²⁸. Социология связывает интерес с объективным отношением субъектов к явлениям и предметам окружающей действительности, обусловленное положением этих субъектов и включающее в себя их социальные потребности и пути их удовлетворения¹²⁹, либо же рассматривает интерес как свойство той или иной социальной общности (класса, нации, профессиональной или демографической группы и т.д.), которое самым существенным образом воздействует на социально-политическое поведение данной общности, предопределяет её важнейшие социально значимые акции¹³⁰. Психология выделяет интерес как внешний¹³¹, либо как внутренний фактор¹³², либо как их взаимодействие¹³³.

Такое разнообразие восприятия интересов обусловлено его двойственной, объективно-субъективной социальной природой.

Следует, видимо, согласиться с авторитетными исследователями проблемы интереса относительно того, что его объективный характер состоит, прежде всего, в том, что он не только плод нашего разума, не только результат человеческого сознания, а есть реально существующее в жизни явление, которое необходимо учитывать и с которым нельзя не считаться… Интерес объективен по своей природе. Интересы отдельных лиц, групп, коллективов, классов, всего общества возникают непроизвольно. Они определяются всей совокупностью условий жизни данного лица, группы, коллектива, класса или общества, среди которых главное и решающее место занимают материальные условия жизни общества, экономический строй общества, экономические отношения.

Субъективная же сторона интереса заключается в том, что все факторы общественной жизни, принимая вид интересов и потребностей, неизбежно должны пройти через сознание и волю людей, что любые действия субъекта определяются тем или иным его интересам¹³⁴.

В науке существует позиция, отождествляющая интерес с потребностями. Так, с точки зрения В.П. Грибанова, интерес - это «потребность, принявшая форму сознательного побуждения и проявляющаяся в жизни в виде желаний, намерений, стремлений, а в конце концов в тех отношениях, в которые вступают лица в процессе своей деятельности»¹³⁵.

Интересы действительно связаны и во многом схожи с потребностями, однако, если первые обусловлены социально-психологическими факторами, то последние дополнены еще и «биологическим компонентом». При этом вполне уместно суждение, что интерес является продуктом потребности, находится у нее в подчинении и направлен на ее удовлетворение¹³⁶.

Таким образом, будучи объективно обусловленным материальными условиями жизни, интерес в то же время субъективен по своему носителю, т.е. имеет объективно-субъективный характер¹³⁷.Объективно-субъективный характер интереса, как отмечает Д.А. Керимов, особенно наглядно проявляется в праве: «Право преобразует объективность интереса… в его субъективную направленность, предусматривает строго определённые действия людей»¹³⁸.

Словом, и в социологии, и в философии, и в теории права интерес рассматривается не абстрактно, а в неразрывной взаимосвязи с человеком и активной человеческой деятельностью¹³⁹.

Общефилософская характеристика интереса выполняет гносеологическую функцию в процессе осмысления интересов, которые уже нашли отражение в праве, оценки интересов, претендующих на такое отражение, и оценки обстоятельств, выступающих предпосылками к их формированию.

Категория «интерес» обосновалась в праве буквально с первых шагов теоретического осмысления последнего. Однако, определение ее юридически значимого содержания различные исследователи видят по-разному, соотнося те или иные элементы самого интереса. В такой ситуации возникает необходимость рассмотрения различных точек зрения с целью определить наиболее очевидную связь интереса и права.

Справедливо мнение, что различные подходы к определению и пониманию права подтверждают не только теснейшую его взаимосвязь с интересами, но и помогают выработать объективное направление трактовки указанного взаимодействия в правильном «преломлении» с общественными процессами и их законодательным закреплением¹⁴⁰. Очевидно, что право не может оставаться в стороне от интересов; представляется, что оно как раз и служит особой формой выражения социально значимых интересов.

Многое в раскрытии проблемы соотношения интересов и права (как, впрочем, и иных проблемы юриспруденции) упирается в контекст правопонимания: чтобы получить логически аргументированный, непротиворечивый и научно обоснованный вывод, необходимо определиться на исходной базе с понятийным аппаратом, принципами, методологией исследования, а также согласиться с определенной правовой идеей, лежащей в основе конкретного типа правопонимания.

С традиционных позиций, наиболее распространенных в отечественном правоведении, к праву можно подходить как к системе санкционируемых и охраняемых государством норм, выражающих государственную волю общества¹⁴¹; можно его определять и как систему общеобязательных норм (правил поведения), генетически и функционально связанных государством, выражающих согласованные интересы и волю общества, содержание которых вытекает из природы и характера господствующей в обществе системы экономических, политических и иных отношений¹⁴²; можно делать упор на естественном характере правовых предписаний, не связанных своим происхождением с деятельностью государства полярная юридическому позитивизму юснатуралистская (естественноправовавая) концепция; наконец, можно вооружиться интегральным подходом в правопонимании, характерный для правоведов «синтезаторской ориентации»¹⁴³. В любом случае, изначальная ценность и сущность права сводится к его предназначению служить людям, являясь целью и средством для удовлетворения социально справедливых интересов и потребностей как отдельных граждан, так и общества в целом.

В данном отношении вполне уместно привести позицию о том, что любое общество является сложной социальной системой и не сводится лишь к сумме составляющих его индивидов. Точно так же интересы общества не сводятся к сумме частных интересов его членов. Они во многом диктуются необходимостью социального развития и нацелены в будущее¹⁴⁴.

Важнейший момент взаимодействия интересов и права заключается в том, что последнее не является производной арифметической суммы всех социально и персонально значимых интересов, а представляет собой определённое компромиссное их согласование. Право, таким образом, может быть представлено как универсальное согласованное средство, которое позволяет не только взять под защиту государства наиболее значимые правомерные интересы, но и найти компромисс между индивидуальными и общественными интересами.

Следует также согласиться с мнением А.В. Малько и В.В. Субочева, что интересы различных индивидов интегрируются в общественные, и что государственная воля общества представляет собой комплексный подход к многообразию способов удовлетворения самых разнообразных потребностей. При этом каждый разумный человек осознаёт, что его интересы могут быть ограничены общественными потребностями и соглашается с этим, что ещё раз подтверждает тот факт, что психологический подход к трактовке сущности права также в определённой степени справедлив. Именно сознание, разум отдельных индивидов и позволяет осуществлять государственное управление общественными процессами и наиболее целесообразным образом обобщать отдельные интересы в «управляемую их совокупность» данная плоскость анализа рассматриваемого подхода весьма близка к психологической теории права. Интерес является основной сущностной характеристикой права, которая и позволяет последнему выполнять функции универсального регулятора и синтезатора разнородных общественных потребностей. Воля – это производная интереса. Она также имеет немало связей с природой права, которое само по себе является государственно-волевым воздействием. Иначе говоря, воля (общества, индивида) и право находятся примерно в том же соотношении, что и интересы с влияющими на них потребностями. Последняя взаимосвязь сильна, однако это не приводит к замене одного понятия другим ¹⁴⁵.

Право, являясь своего рода «аккумулятором» разнородных интересов, выступает единым началом правомерного удовлетворения. Однако и в праве мы можем наблюдать целый ряд внутренних противоречий: далеко не все фактические интересы могут и должны быть опосредованы правовым воздействием и зафиксированы в виде определённых норм. Интересов в любом случае гораздо больше, чем норм права, и последнее не сможет отразить всю гамму имеющихся у субъектов интересов¹⁴⁶.

Категория «интерес», применительно к аспектам, отражающим предмет и метод юриспруденции, наиболее детально разработана в общей теории права, способной вместить достижения философии, социологии, психологии. При этом специалисты в различных областях отраслевых наук, также опираются на универсальные определения понятия «интерес»¹⁴⁷.

Хотя и не выработано однозначного подхода к тому, чем же конкретно является интерес для права, в котором диалектически переплетаются и влияют на его содержание многие компоненты, имеющие субъективные характеристики (потребности, воля, цель и др.), можно принять в качестве рабочего определение, задающего методологическую направленность, следующую дефиницию интереса, предложенную А.В. Малько и В.В. Субочевым: интерес – это единство выражения внутренней индивидуальной сущности человека и отражения объективного мира, определяющего его социальный статус, выраженное в осознанной необходимости удовлетворения сложившихся и развивающихся потребностей в рамках существующих общественных отношений¹⁴⁸.

Одновременно, признавая воздействия интересов на право, наличие трудностей определения их места в правовой системе, предлагается использовать определение «зона интересов в праве», которая, не определяя границ и чёткого места интересов, тем не менее, не исключает, и даже подчёркивает важность наличия и степень распространённости данной категории в правовой сфере. В данную зону интересов в праве включаются не вообще все возможные интересы, а только те, которые нуждаются в правовом оформлении, фиксации, защите юридическими средствами. То есть те интересы, которые являются социально и индивидуально значимыми, а также не противоречат природе и принципам современного общественного устройства, не вступают в конфликт с морально-нравственными регуляторами, могут быть различимыми при рассмотрении сквозь призму права. Такие интересы вполне можно назвать «юридически значимыми».

Будучи сформированными вне правового пространства, юридически значимые интересы, тем не менее, попадают в него благодаря направленности человеческой деятельности по их реализации, в процессе согласования с иными интересами, уже находящимися в сфере действия права и представляющих собой систему, согласованную с системой правовых норм, в которых они находят свое воплощение. В эту развивающуюся в соответствии с эволюцией общества систему и попадают новые юридически оформленные интересы, занимая отводимое им место.

Оставшиеся вне правового поля интересы являются юридически безразличными. Нет оснований рассматривать их с позиций права, ибо с точки зрения их юридических свойств интересы могут обнаруживать не только проправовые и контрправовые свойства (соответственно, правомерные и противоправные юридически значимые интересы), но и быть совершенно нейтральными, находится вне пределов правового регулирования, например интересы, вытекающие из личных увлечений, хобби, связанные со стремлением собрать полную коллекцию почтовых марок (если, конечно, они не связаны с посягательством на чужую собственность и проч.).

Как мы выяснили, интерес с позиций правовой реакции на него представляет собой вполне правовое явление, но, одновременно, до- и внеправовое, имеет один из векторов направленности на чисто юридическую категорию «субъективное право». Придание интересу формы субъективного права является классическим приёмом законотворческой деятельности в области регулирования правового статуса личности¹⁴⁹.

Интерес выступает как бы связующим звеном между различного рода благами, на которые направлено удовлетворение потребностей, и субъективными правами. Поэтому признание за субъектом правоспособности есть признание гипотетической возможности существования у этого субъекта различных интересов. Вместе с тем, нельзя не согласиться с мнением о том, что отождествление блага и интереса недопустимо, так как это ведёт к тому, что либо интерес теряет своё самостоятельное значение, и тогда утрачивается связующее звено между субъектом и благом, либо теряет своё самостоятельное значение само благо. В любом случае интерес это ведёт к потере направленности и особого содержания интереса¹⁵⁰.

Интерес играет ведущую роль в возникновении, изменении и прекращении правоотношения. Без явного или предполагаемого интереса не может возникнуть правоотношение. Модификация или отпадение интереса может повлечь за собой изменение или прекращение правоотношения. В некоторых случаях закон прямо связывает судьбу правоотношения с интересом. Например, в силу п.2 ст.405 ГК утрата кредитором интереса к исполнению, ввиду просрочки должника, дает первому право отказаться от принятия исполнения, что повлечет за собой прекращение обязательства (либо его модификацию, учитывая разные мнения по этому вопросу в теории обязательственного права). В этом случае возможность прекратить обязательственное правоотношение прямо связывается законом с отпадением интереса¹⁵¹.

Еще одной правовой производной категории «интерес» является «заинтересованность», которая имеет место в процессуальном праве, имеет самостоятельное значение и означает такое субъективное отражение лицом объективной действительности, которое позволяет объяснить фактическое обращение и участие в суде лиц, в действительности не обладающих материально-правовым (личным) интересом, осознание лицом необходимости судебной защиты прав и интересов, которые это лицо полагает своими¹⁵².

Даже самые полярные подходы к определению и пониманию права подтверждают не только теснейшую его взаимосвязь с интересами, но и помогают выработать объективное направление трактовки указанного взаимодействия в правильном «преломлении» с общественными процессами и их законодательным закреплением.

Вместе с тем, в сфере частного права основное положение интересов сводится не к их интеграции в масштабах социума и обнаружении связей и полярностей между интересами отдельных лиц, а к установлению привязанности интереса к субъекту, его правовой идентификации и определению границ действия субъекта, ориентированного на реализацию своих интересов.

Так, п. 2 ст.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ)¹⁵³ устанавливает, что граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своём интересе. Область потенциально возможного их столкновения также демаркирована правом: принципиальным положением является то обстоятельство, что основными критериями для установления пределов удовлетворения интересов конкретного лица служат интересы других лиц, в том числе общественные и государственные, выраженные в принципе недопустимости злоупотребления правом (ч. 3 ст. 17 Консти­туции Российской Федерации¹⁵⁴, ст.10 ГК РФ). Следовательно, выход за эти пределы и противоречие охраняемым законом интересам других лиц должен рассматриваться как интерес незаконный. Через правовое регулирование с помощью формирования определённых условий деятельности субъектов общественных отношений и ограничения проявления их субъективных интересов возможно способствовать возникновению и закреплению у этих субъектов интересов, соответствующих интересам всего общества¹⁵⁵.

Из вышеприведённого можно сделать вывод, что право производится из интересов людей и тех способов, которыми они пытаются их воплотить в жизнь. Необходимость закрепления сложившегося порядка удовлетворения вновь появившихся интересов, желание изменить способы реализации существующих интересов – вот гносеологическая предпосылка существования самого права. Поэтому именно интерес как категория, обобщающая причины динамики разнородных общественных отношений, является «правообразующей», определяющей тот или иной набор специфических юридических средств и механизмов, воздействующих на общественные отношения.

Публичный и частный интерес в праве: проблемы соотношения и баланса. Признавая широкомасштабное разнообразие и возможное несовпадение юридически значимых интересов, вместе с тем следует, опираясь на диалектическое единство и борьбу индивида и общества признавать наличие двух типов интересов – индивидуальных (частных) и общественных (публичных). Конечно, можно дополнить содержание данной типологии и другими интересами, которые объединяют не все, а лишь часть интересов общественной группы: корпоративные, национальные, конфессиональные, классовые и т.д. И со всей очевидностью следует признать, что данные категории интересов так или иначе отражаются в праве. Вместе с тем, групповые интересы части общества иногда переводятся в разряд государственных, навязываются остальным субъектам. Так, в тоталитарных государствах интересы личности сливаются с групповыми и объявляются общественными, а содержание последних представляется в виде воззрений политического лидера. Безусловно, слитной массой управлять значительно проще, чем совокупностью личностных автономий. К однородному монолитному обществу, которому внушается общественность сознания, необходимость интеграции можно эффективней применить средства принуждения, сделать основополагающими такие категории, как «общее благо», «национальный интерес», а также те объекты, которые к ним относятся (трудовую деятельность, природные богатства, экономику в целом, образование, партийность и т.д.).

Как мы установили, в праве находят отражение интересы общества как совокупности его членов (всех или определённой доминирующей части) и интересы каждого в отдельности (или определённых членов). Контраст общественных и частных интересов традиционно использовался для обоснования различия между частным и публичным правом. Тут мы вплотную подошли к разграничению публичного и частного интереса как основания подразделения системы права на две подсистемы – публичного и частного права.

Имеет смысл дать толкование обозначенным терминам. Начнём с понятия публичный интерес и выделим для начала те объективные признаки, которые позволяют сказать, что за таковым интересом стоит государство.

«Publicum» переводится с латинского как «предназначенный для всех». В современном русском языке одним из значений существительного «публика» является «общество», а синонимом прилагательному «публичный» служит «общественный». Между тем, само понятие «публичный интерес» является дискуссионным: содержание однородных публичных интересов не всегда совпадает, а сами однородные интересы не всегда образуют общность.

Считается, что выразителем и носителем интересов в государственным образом организованном обществе является само государство, которому было делегировано представительство интересов общества, их согласование и упорядочивание: публичные интересы и институты, скрепляют правопорядок внутри страны и в международных отношениях¹⁵⁶. Если быть более точным, то государство является выразителем интересов наделившего его соответствующими полномочиями общества (либо, что по многим моментам является бесспорным, определённой части общества). Поэтому, таким опосредованным образом в проявлении интереса со стороны государства просматривается проявление интереса общества. Однако самого по себе возникновения интереса общества ещё не достаточно для того, чтобы он мог получить в государстве подтверждение. Для этого существуют особые внутригосударственные механизмы, которые должны переносить интересы общества в правовое пространство, наделяя их свойствами публичных юридически значимых интересов. Иными словами, должно состояться официальное закрепление такого интереса в соответствующих нормах позитивного права, которое действует в данном государстве: публичный интерес закрепляется в установленном порядке и получает своё выражение в правовых нормах как результат признания государством объективно существующих общественных интересов. Это даёт публичному интересу защиту мерами государственного принуждения. Категория публичного интереса упоминается в международных документах (например, в п.2 ст.5 и п.2 ст.7-bis Конвенции по охране промышленной собственности от 20 марта 1883 г.¹⁵⁷), а также в постановлениях Конституционного Суда РФ и решениях Верховного Суда РФ (например, решение Верховного Суда РФ от 6 июня 2001 г. № ГКПИ 01-846, 847)¹⁵⁸. Публичность (общность) такого интереса означает, что его субъектом (носителем) выступает общество как органическое целое¹⁵⁹.

Можно дать следующее краткое определение понятия «публичный интерес»: это признанные государством социально значимые интересы общества в целом, выраженные в нормах права и обеспеченные принудительной силой государства. Примерные трактовки можно встретить в отечественной правовой литературе, посвящённой вопросам публичного права¹⁶⁰.

В литературе встречается мнение о том, что публичный интерес – это урегулированные нормами права, исторически сложившиеся и объективно существующие социальные потребности, пути и способы их удовлетворения¹⁶¹. Однако, такой подход не вполне соответствует соотношению интересов и потребностей.

Специфику публичных интересов можно проследить в их соотношении с частными. Это соотношение в праве не является постоянным, неизменным, так как оно, как правило, отражает баланс политических сил, устройство государства и механизм управления, меру свободы и самостоятельности граждан, собственников и участников любой деятельности¹⁶².

Баланс публичных и частных интересов позволяет раскрыть содержание последних через систему исключений из области общественной значимости. В юридическое понятие «частный интерес» можно включить такие интересы субъектов права, которые не основаны на всеобщем заострении внимания в связи с отсутствием значимости для всех членов общества, отдельных его публичных институтов. Частный интерес основан на признании свободы отдельных субъектов совершать определённые действия, выражать отношение к тому или иному предмету, процессу или явлению. И если поведение в какой-либо ситуации запрограммировано в велениях, имеющих характер правовых норм, то одновременно предоставляется возможность определить характер поступка автономно, своей волей. Правовое значение такого интереса отдельных субъектов выражается, помимо признания юридической силы за такими решениями по поводу частного интереса (например, за договорами), ещё и в обеспечении их со стороны государства в виде гарантии защиты правомерных частных интересов. В данном случае созидательный потенциал права находит выражение в том, что касается соотношения интересов личности и общества.

В связи с этим возникает вопрос: не является ли публичный интерес доминирующим, поскольку он укрепляет одновременно положение множества лиц? Учитывая обратное воздействие права на интересы, логично также предположить, что частные интересы сообразуются с публичными, уже получившими правовое закрепление (то есть, подчиняются им). Наконец, охраняя интересы отдельных лиц, право охраняет и интересы всего общества, которое складывается из этих отдельных лиц. Ю.А. Тихомиров считает, что «в праве всегда представлены обе грани интереса (частный и публичный интересы), и приоритетность может отражать усреднённость или согласованность социальных интересов»¹⁶³.

В литературе были высказаны и иные мнения, ослабляющие «позиции» частных интересов, вплетая их в систему интересов публичных. Так Б.Б. Черепахиным отмечалось, в частности, что и нормы частного права имеют значение в деле защиты публичных интересов¹⁶⁴. Всякое право может быть, тем самым, сведено к публичному интересу, если взять не изолированное отношение, а тот или иной юридический институт. И.А. Покровский высказывает по этому поводу такую мысль: «…разве то или иное строение семьи, собственности или наследования безразлично для государства как целого», и подчёркивает «отражённое значение институтов частного права для публичных интересов государства»¹⁶⁵. Ю.А. Тихомиров пишет, что публичный интерес в качестве концентрированного выражения общесоциальных потребностей и стремлений выступает системообразующим явлением, и с юридической точки зрения характеризуется определёнными нормативными признаками, закреплением его приоритета, установлением порядка и гарантий обеспечения, закреплением способов охраны и мер ответственности. Общее родовое понятие «публичный интерес» сочетается с видовыми нормативными понятиями – «интересы общества и государства», «национальная безопасность», «общие интересы», «интересы наций, народов, населения», «общеэкономические интересы», «интересы экологического благополучия», «региональные и местные интересы», «корпоративные интересы». По его мнению, в концентрированном виде публичный интерес закрепляется в Конституции и служит правообразующим для всех отраслей права, являясь при этом объектом отражения и закрепления и в отраслях частного права¹⁶⁶.

Но если следовать за развитием данной мысли, то нас ожидает уход от частного права вообще, деактуализация проблемы, сведение любых правоотношений к интересам государства как на основании небезразличности в отношении их регулирования, так и на основе базового принципа права, отличающего его от иных социальных регуляторов-морали, религии, этики и прочего-обеспеченности со стороны государства принуждающей силой и санкциями за несоблюдение, неисполнение, неприменение. Вопрос о доминировании тех или иных интересов представляется некорректным, в особенности с учётом того, что публичный интерес, выраженный в праве, как «общественно ориентированный» может способствовать удовлетворению частных интересов. Безусловно, в этом аспекте любое право публично, связано с деятельностью государства, иначе оно не было бы правом. Кроме того, о публичности права можно говорить и в связи с его принятием со стороны общества в целом: оно действует в интересах общества либо отдельных его групп. Таким образом, логический подход к любым частным правоотношениям с точки зрения заинтересованности в них со стороны государства в конечном итоге приведёт к публицизации всего права и исключению частноправового элемента.

Данный подход представляется в свете разделения права недопустимым, поскольку в ряде случаев субъективное право индивида, основанное на частном интересе и гарантированное законом, может не совпадать с интересами публичной власти, и тогда последняя должна признавать за частным лицом это право и обеспечить его реализацию.

Так, отношения гражданско-правовой ответственности публично-правовых образований за вред, причинённый их органами, возникающие между причинителем вреда и потерпевшим, являются отношениями равноправных субъектов. Этим отношениям присущ гражданско-правовой метод регулирования. То, что отдельные нормы находятся в источниках, содержащих в основном нормы публичного права (например, в гл.18 УПК РФ¹⁶⁷), не должно вводить в заблуждение. Система права не совпадает с системой законодательства – отраслевая принадлежность норм права зависит от их соответствия предмету и методу той или иной отрасли, а не от внешних факторов¹⁶⁸.

За последние годы проблема соотношения публичного и частного начал в различных отраслях права стала предметом широкого обсуждения. Это в значительной степени обусловлено интенсивным развитием и усложнением структуры экономических отношений. Как отмечает В.Ф. Яковлев, без установления оптимального соотношения между частным и публичным правом «сколько-нибудь совершенного механизма регулирования экономических отношений нет и быть не может»¹⁶⁹.

Так, об элементах публичности в гражданском праве свидетельствует следующее важное обстоятельство. Цивилистическая доктрина советского периода «нашла и обосновала» классовую сущность права собственности, которое вместе с вещными правами образует статическую часть гражданского права. В тот период термин «классовость» был синонимом публичности. Естественно, что современное гражданское право даже не упоминает о классовом характере применительно к тем феноменам, явлениям, категориям, которые оно использует, закрепляет либо регулирует. Однако, законодательные гарантии неприкосновенности частной собственности, провозглашённые в первой статье Гражданского кодекса России, свидетельствуют о том, что ведущая частноправовая ценность охраняется прежде всего публичными способами и средствами¹⁷⁰. Как верно заметил С.С. Алексеев, «почва частного права позволяет в многообразных гражданско-правовых институтах (собственности и др.) утвердить социальные ценности, имеющие в немалой степени публично-правовые характеристики…»¹⁷¹.

Однако есть мнения учёных, которые считают, что в гражданском праве (и это, на их взгляд, одна из отличительных системоформирующих черт данной правовой отрасли) не существует публичных отношений, хотя классические частные отношения можно обнаружить в составе социальных связей, регулируемых гражданско-правовым методом (например, в том секторе гражданского оборота, участником которого выступают только физические лица). Отмеченное позволяет им утверждать, что наиболее полное концентрированное и последовательное выражение идеология частного права получила в действующем российском Гражданском кодексе¹⁷².

Кроме того, издавна в качестве мишени для критики, использовалась слабость теории интереса, которая выразилась в том, что публичный интерес противопоставлялся в данном случае частному. Следовательно, вполне обоснованно отрицалась «самая возможность противоположения общего блага и частного интереса»¹⁷³.

Так Г.Ф. Шершеневич утверждал, что «общее благо разлагается на сумму частных интересов и это даёт основание утверждать, что общественные интересы охраняются правом настолько, насколько они в состоянии обеспечить благоденствие частных лиц. С другой стороны, частные интересы находят поддержку в праве и защиту лишь тогда и настолько, когда и насколько преследование их соответствует общему благу. Частный интерес, не отвечающий видам общества, никогда не удостоится общественной (юридической) охраны. Итак, можно утверждать, что право имеет всегда в виду только общее благо или, наоборот, только частные интересы»¹⁷⁴.

Однако интересы, формирующиеся в сфере частной жизни индивида, могут не совпадать с теми интересами, которые считают для себя общими нация, общество, государство¹⁷⁵. Любое общество является сложной социальной системой и не сводится лишь к сумме составляющих его индивидов. Точно также интересы общества не сводятся к сумме частных интересов его членов. Они во многом диктуются необходимостью социального развития и нацелены в будущее¹⁷⁶.

В качестве публичных интересов могут выдвигаться не только интересы общества в масштабах государств или их конгломератов (наций, их сообществ), но и интересы пусть даже не крупных, но влиятельных социальных сил внутри самого общества, в том числе олигархии, этнических, религиозных групп, классов и т.д.¹⁷⁷. Как показывает политическая практика, массовость носителей интереса в этом случае имеет важное, но не определяющее значение. Наличие устойчивой, сплоченной, влиятельной группы лиц, объединённых общим интересом, трансформированным в публичный интерес, выдаваемый за интерес всего общества, либо даже без такой «ширмы», свидетельствует о существовании в государстве легального, но не всегда легитимного публичного интереса. Такое положение вполне привычно для тоталитарных и авторитарных государств.

Особо следует выделить проблему лоббирования интересов отдельных групп, не отличающихся массовостью – экономических, профессиональных и т.д. Выражение в нормативных актах их интересов отнюдь не свидетельствует о том, что общество стремится их поддержать. К сожалению, отношения, связанные с лобби, лежат в России, где отсутствуют законы о лоббировании, за пределами правовой сферы, хотя его результаты имеют юридическую форму. Интерес, даже будучи выраженным в праве, имеет свои источники и механизмы формирования в неправовых явлениях.

Вместе с тем, в демократических государствах возможно выдвижение на уровень публичного интереса с его дальнейшее легализацией и легитимацией интересов отдельных социальных групп, не являющихся массовыми. Например, национальных, религиозных, а в некоторых государствах – что по вполне понятным морально-этическим причинам не воспринимается однозначно – и сексуальных меньшинств. Поддержка их группового интереса обусловлена социальными стратегическими задачами демократического государства, в основу которых положены представления о правах и свободах личности, общественной солидарности, толерантности.

Есть и иные основания выделять группы носителей интересов, трансформируемых в публичные. Например, в сфере экономики такой массовой социальной группой являются потребители, интересы которых отражены в законодательстве о защите прав потребителей. Так, в преамбуле закона «О защите прав потребителей» (в редакции ФЗ от 9 января 1996)¹⁷⁸ потребители называются в качестве носителей особых интересов, для государственной и общественной защиты которых создаётся специальный правовой механизм.

Определяя природу и механизм образования публичных интересов, памятуя о попытке свести их к арифметической сумме интересов частных, следует указать на следующее: во-первых, простое механическое сложение интересов не позволяет провести анализа связей между частными интересами, не даёт возможности определить тот общий стержень, на который они нанизаны, будучи по природе своей индивидуализированы в силу личных качеств субъекта-носителя; во-вторых, публичный (общественный) интерес вполне обоснованно предполагает «вынесение за скобки» определённых меркантильных моментов, интересных одному субъекту, и хотя не являющихся противоправными, но не соответствующих интересам других субъектов. То есть, общественный интерес всегда приводится к одному общему знаменателю, если продолжать пользоваться математическими терминами.

Предлагаются следующие определения исследуемых понятий. Частный (индивидуальный) правовой интерес – это то, что присуще индивиду в качестве отражения в его сознании окружающей действительности, обусловленного социальным статусом, необходимостью удовлетворения его потребностей в пределах, установленных нормами права. Частный интерес важен, в первую очередь, для его непосредственного носителя; именно он заинтересован в его правовом оформлении, осуществлении и защите. Отношение иных лиц к нему индифферентно как для самого носителя, так и для законодателя, определившего сферу осуществления данного интереса законными рамками свободы.

Публичный (общественный) правовой интерес – это не простая сумма частных интересов, а отраженная в праве значимая связь между согласованными, совпадающими и одинаково важными элементами правомерных интересов множества частных лиц, исключающая иные элементы, не являющиеся общими для всех субъектов. По отношению к публичному интересу любой субъект может выразить своё положительное отношение в целом, даже если это и заставляет его отказаться от ряда своих частных интересов (служба в армии, уплата налогов, мероприятия, направленные на борьбу с преступностью, связанные с защитой Отечества от врагов, антиэпидемиологические мероприятия и т.д.).

По всей видимости, учитывая вышеприведённые положения, нет оснований соглашаться с мнением Г.Ф. Шершеневича, что вся социальная жизнь построена на подчинении частных интересов общественным.¹⁷⁹ Аналогичное мнение встречается и в современной правовой доктрине: публичное и частное право представляют собой один из «срезов» иерархической (субординационной) структуры права на отраслевом уровне.¹⁸⁰ Очевидно, что нет субординации между публичным и частным интересом, как нет субординации между публичным и частным правом, между уголовно-правовыми и, например, семейно-правовыми отношениями: это всё - свидетельство разнообразия общественных отношений¹⁸¹. В.К. Бабаев также вполне обоснованно утверждает, что «субординационная связь отсутствует не только между публичным и частным правом как целостными образованиями, но и между каждым из них и охватываемыми ими отраслями права. В последнем случае связь носит координационный и выступает как одна из разновидностей предметно-функциональных связей органичных систем»¹⁸².

Есть основания не соглашаться с мнением отдельных авторов (Матузов Н.И., Кряжков А.В. и др.), которые выражают соотношение публичных и частных интересов как баланс интересов двух противопоставляемых сущностей: государства и гражданского общества, под которым понимается совокупность внеполитических и внегосударственных отношений (экономических, социальных, культурных, нравственных, духовных, семейных и других), основанных на частном интересе индивидов собственников и их объединений, а соответственно и противопоставления публичного и частного права¹⁸³. Представляется, что подобный механистический отрыв указанных сфер общественных отношений от интересов общества необоснован. Разве вызывает сомнение то, что моральные нормы призваны обеспечить общественно значимые, т.е. публичные отношения. Мораль призвана обеспечивать в своей сфере соответствие поведения человека правилам, признанным обществом, которое стремится их обеспечить имеющимися у него способами. То же можно сказать об игнорировании некоторыми авторами роли государства в указанных отношениях: реально государство никогда не отстранялось от регулирования экономических, социальных, культурных, семейных отношений, разумеется, в доступной и целесообразной плоскости. В этой связи можно изложить мнение А.П. Семитко: «…любой частный интерес может быть сведён, рассмотрен или представлен в виде публичного тоже, ибо для социального целого очень часто важен и отдельный частный интерес»¹⁸⁴.

Право в соотношении публичного и частного интересов в том ракурсе, в котором мы их рассматриваем, является эффективнейшим инструментом для их разумного сосуществования, предупреждения возникновения дисбаланса и конфликта интересов. Баланс публичного и частного интереса представляет собой насущную проблему. Одинаково пагубным будет преобладание любой из этих сторон. Отмечается это важное обстоятельство, в частности, в документах Конституционного Суда РФ¹⁸⁵, как самостоятельная проблема рассматривается и в науке¹⁸⁶. Л.Н.Завадская пишет по этому поводу: «Устранение противоречий в ценностях вызывает два рода последствий – стагнацию либо хаос. Устранение одного и победа другого – публичного интереса над частным, публичного права над частным, публичной собственности над частной либо наоборот – способно привести либо к диктатуре, либо к анархии. И первое, и второе состояние опасны и губительны для общества. Сегодня рано говорить о конкретных критериях, которые могут служить для разграничения публичного и частного начала и которые могут быть положены в основу защиты публичных интересов. В недалёком будущем они будут определены самой законодательной и судебной практикой. На теоретическом уровне уже сейчас ясно, что подобными критериями определения сферы защиты публичных интересов могут стать уважение прав человека, ценности свободной экономики. При этом именно общество должно определить цену, которую оно способно заплатить за достижение оптимального баланса публичных и частных интересов. В правовом государстве и публичный, и частный интерес подлежат защите, если они соответствую цели, преследуемой правом. Ясно, что при этом частный интерес должен быть публично оправданным, а публичный интерес должен быть частно оправданным»¹⁸⁷.

Во многих сферах государственной деятельности, таких как оборона, поддержание общественного порядка, осуществление уголовного преследования, присутствие публичного интереса очевидно, и осуществление указанной деятельности является функцией и задачей государства. Но в иных областях это не столь явно, поэтому упомянутый процесс осознания публичного интереса или его выявление в общественных отношениях, в которые намерено вмешаться государство, является обязательным условием. Это отнюдь не значит, что «если нет публичного интереса – надо его выдумать». Он объективно, но иногда не совсем явно, присутствует в регулируемых общественных отношениях, и его наличие или отсутствие не зависит от воли субъекта правореализации.

Граница между сферами жизнедеятельности государства, общества, индивида, между публичным и частным интересами не всегда очевидна и постоянна. С одной стороны, трудно охватить все стороны жизни, имеющие публичное значение, с другой стороны, динамика общественного развития, изменение материальных условий жизни позволяет говорить о «публичном» как о постоянно эволюционирующей категории. В свою очередь, частное может в определённый момент перестать быть частным и потребовать вмешательства государства, что мы можем видеть на примере участия государства в делах юридических лиц, деятельность которых в ходе их неправомерного либо экономически нецелесообразного действия приобретает большое общественное значение. Последнее может увеличиваться либо уменьшаться в различных условиях.

Таким образом, выделив признаки частного и публичного интересов в праве, можно проследить, как они сказались на делении системы права на частное и публичное. А этот вопрос в юридической науке рассматривается с особой оглядкой на практику. Ведь вопрос о соотношении публичного и частного права затрагивает все стороны человеческого существования: соотношение свободы и несвободы, инициатива, автономия воли и пределы вторжения государства в частную жизнь. Диалектическая взаимосвязь этих двух правовых явлений может быть выражена конституционной формулой: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства» (ст.2 Конституции РФ). Это означает юридическое признание сфер общественной жизни, вмешательство в которые государства и его органов запрещено или ограничено, юридически узаконивается степень и границы «прямого приказа» государства и его структур. Одновременно сфера частных интересов, особенно если они не носят противоправный характер, ограничивается признанным полем их реализации, что сделано с учётом многопланового характера собственных, порой очень индивидуальных интересов широкого круга субъектов. Частное право – это область свободы, а не необходимости, децентрализации в связи с многополярностью частных интересов, а не централизованного регулирования. Публичное право – это сфера господства императивных начал, необходимости, а не автономии воли и частной инициативы¹⁸⁸.

Безусловно, что абсолютно частноправовой или публично-правовой сферы деятельности (соответственно, и отрасли права) не существует. Элементы публично-правового характера присутствуют в отраслях частного права, равно как и наоборот¹⁸⁹. Применительно к каждой конкретной отрасли права имеет место комбинирование этих юридических приёмов. Система права находится под значительным влиянием такого фактора как нормотворческая деятельность государства. Соответственно этот фактор также будет оказывать значительное влияние на соотношение между частным и публичным правом. Ряд авторов высказывает по этому поводу мнение, что если возобладает идея сильного государства, то это одновременно будет означать усиление публично-правовых начал в общественной жизни. Если же принцип связанности государства правом окажется реальным фактом, то частноправовые начала будут расширять сферы своего влияния¹⁹⁰.

Помимо принципиальной сложности разграничения частного и общественного (публичного) интереса, их противопоставление не совпадает с установившимся делением права. С этим соглашался и сам Г.Ф. Шершеневич: «В самом деле, тогда нормы, которые имеют в виду обеспечение жизни, здоровья, защиту чести вообще… следовало бы исключить из публичного права и включить в гражданское, как это сделано относительно норм, охраняющих собственность или договоры. Было бы совершенно произвольно утверждать, что отдельное лицо больше заинтересовано в защите своих имущественных интересов, чем жизни, здоровья, свободы»¹⁹¹.

Следует повторить, что различие частных и публичных интересов, положенное в основу разделения частного и публичного права, носит не просто характер теоретической дискуссии, а является концептуальным основанием данной дихотомии. Большинство из современных российских теоретиков права и цивилистов придерживаются «теории интересов» и строят свои исследования в русле именно данного направления¹⁹².

Проблема сочетания частного и публичного интересов требует решения, которое выражается в необходимости определения оптимального варианта границ, или рамок, частноправовых приоритетов и недопустимости противопоставления публичных и частных интересов друг другу. Противопоставления между этими интересами не может быть, поскольку публичное право призвано охранять интересы отдельной личности посредством охраны общества в целом. При столкновении этих интересов приоритет интересов общества может иметь место только при условии обеспечении интересов индивида, что достигается законодательным установлением максимальных гарантий для граждан, исключающих возможность злоупотребления их правами¹⁹³.

Таким образом, можно сделать вывод о соотношении публичного и частного интересов: баланс интересов основан на паритете, поскольку частный интерес не может быть реализован вне публичного правопорядка, а публичный интерес утрачивает смысл, если он прямо или косвенно не направлен на обеспечение реализации частного. Из этого, в свою очередь, следует, что частное и публичное право, в котором находят воплощение соответствующие интересы, являются двумя тесно взаимодействующими составляющими единой интегрированной системы.