Глава 23. Природа межэтнических конфликтов

Анализируя историю последних столетни, можно onpev делить их как вехи развития цивилизации. Так, если век — это век территориальной экспансии, создания : ниальных империй, XX век — век идеологической экспа сии, противостояния антагонистических идеологий, XXI век, вероятно, будет веком этнодемографической пансии. При этом этнодемографическую экспансию мс понимать как стремление к власти этносов с высокой демс графической продуктивностью (наглядная иллюстрация-^ захват исконной сербской территории Косово алба

И территориальная, и идеологическая, и этнодемогра ческая экспансии сопровождаются столкновениями, борь бой за ресурсы, неизбежно перерастая в конфликт. Коне но, в основе такого рода конфликтов лежали и лежат эконй мические интересы противоборствующих народов государств, но вид конфликта, его камуфляж часто оказь вает серьезное влияние на характер и динамику поведе народов.

Традиционно под экспансией понимается прежде все территориальная экспансия и установление военно-пс ческих сфер влияния. Нельзя сказать, что такой вид экспаЯ| сии исчерпал себя, поскольку территория по-прежнему является выгодным долгосрочным приобретением—как «жиз­ненное пространство», носитель сырьевых, энергетических и людских ресурсов, военно-стратегический и экономиче­ский плацдарм (вспомним войну между Великобританией и Аргентиной за Фолклендские острова с их 200-мильной рыболовной зоной и близостью к богатой полезными иско­паемыми Антарктиде), пространство для размещения про­мышленных мощностей или технических отходов, сельско­хозяйственные угодья. Сегодня в мире немало реальных и потенциальных конфликтов, квалифицируемых как погра­ничные и территориальные споры, и проблем с определе­нием статуса территорий (одностороннее изменение Тур­цией толкования соглашений 1936 года о статусе черномор­ских проливов; возникающее напряжение вокруг богатств Антарктиды, откуда, несмотря на существующие соглаше­ния, исподволь вытесняется Россия). В будущем, по мере развития ресурсного кризиса (истощения сырьевых ресур­сов планеты, снижения плодородия почв, роста численнос­ти населения, усиления экологических претензий государств друг к другу и т. д.), то есть по мере значительного повыше­ния стоимости выживания государства и его титульного эт­носа, весьма вероятно возвращение в мировую политику же­сткого варианта территориальной экспансии.

Однако в настоящее время экспансия имеет другие из­мерения: информационное, культурно-историческое, рели­гиозное, этническое, политическое (сюда следует отнести ^й Целенаправленное политическое давление вплоть до меж­дународных санкций) и особенно экономическое (во всех его видах — финансовом, товарном, технологическом и ^т- Д.), которое и является стержнем современной экспансии. Понимаемая широко, она имеет немалые отличия от своей территориальной разновидности. Во-первых, если террито-Риальная экспансия носила, как правило, ступенчатый (про-^ранственное расширение США в XIX в.) и нередко одно-¹*9правленный характер (знаменитое правило Бисмарка для Германии: не воевать на два фронта), то сегодня экспа сия — это непрерывный процесс, нацеленный на множес во объектов и порождающий в результате столкновения щ тересов целый комплекс разноплановых конфликтов. Вв вторых, сегодня «мирная» экспансия осуществляете! многими государствами и их группировками по отношещ друг к другу одновременно, поэтому можно говорить об ] взаимопроникновении или, иными словами, об образоваь комплекса взаимозависимостей и противоречий. B-их, ранее внешнюю экспансию осуществляла одна дера или недолговечный союз государств. Ныне сосуществу* внешняя экспансия устоявшихся или новых экономичен и экономико-политических группировок и экспансия be ри самих этих группировок. В-четвертых, внутрикоал* онная экспансия периодически сопровождается «добров ными» взаимными уступками сторон, хотя общий ее бала конечно, благоприятен для сильнейших из них.

Нынешняя политика мирового сообщества весьма слс на: конфликты и противоречия сосуществуют с координа ей действий и сотрудничеством. Одна группа противореч! (например, экономических) между странами или группа стран «уравновешивается» настоятельной необходимость!! кооперации в другой сфере (безопасности). Одновреме* имеются как противоречия, так и кооперация и внутри дельных групп государств. Совпадение позиций и интерес государств ведет к образованию и укреплению экономиче ских и экономико-политических группировок и зон интег ции — Европейский Союз, НАТО, Содружество Независг мых Государств.

Взаимодействие разных по направленности и силе э» пансий, с одной стороны, и результаты разноуровневого: разнопланового сотрудничества — с другой, в совокупив сти определяют состояние такого феномена, как баланс i субъектов политики. Важно подчеркнуть, что этот баланд не равновесие, а лишь соотношение сил, причем соотношение динамическое, зависящее от изменения всех определяю­щих его элементов. Динамичность баланса означает, что лю­бые перемены во взаимодействии его слагаемых (вызван­ные, например, геополитической переориентацией от «за-падноцентризма» на Восток даже ослабленной ныне России) способны существенно повлиять на расстановку сил и очер­тания геополитической карты планеты, и в этой ситуации приоритетное значение приобретает возможность воздей­ствовать на политику и даже целостность государства че­рез этнические элиты, особенно национальных меньшинств. Тем самым придается дополнительный импульс как росту этнонационализма среди нацменьшинств, его дальнейше­му перерождению в сепаратизм (в случае компактного про­живания маргинальных этносов), так и нарастанию нацио­нализма извне (в случае если национальные меньшинства имеют свое государство по другую сторону границы). От­ветной реакцией на это может стать всплеск национальных чувств титульного этноса, тем более что нередко альтерна­тивные интересы руководителей маргинальных этносов сво­дятся к элементарным территориальным требованиям.

Питирим Сорокин подсчитал, что за двадцать четыре века истории человечества на четыре мирных года приходится один год, сопровождающийся насильственными действия­ми — войнами, революциями, бунтами, которые считаются социальными конфликтами. Социальные конфликты обыч­но разделяют на:

• политические — борьба за власть, доминирование, влияние, авторитет;

• конфессиональные — борьба за право исповедовать ту или иную религию;

• социально-экономические — борьба «между трудом и капиталом»; например, между профсоюзами и ра­ботодателями;

• межэтнические — борьба за права и интересы этни­ческих общностей.

Принципиальный вопрос понимания специфики межэт­нических конфликтов это вопрос об их связи с самим фено­меном зтничности: являются ли конфликты между этноса-* ми сущностными, заложенными в этническом многообра^ зии человечества, или они сугубо функциональны? Если считать истинным первый подход, то тогда сербов и албан­цев, ингушей и осетин, арабов и евреев, армян и азербайг джанцев следует признать «несовместимыми». Если исхо* -] дить из второго подхода, то надо сделать вывод: не этш№ I ность составляет суть таких конфликтов, она лишь форш! 1 их проявления. Так, молдаване говорят, что у них нет ион» 1 фликта с русскими или украинцами, это просоветский ре- ъ жим сопротивляется в Приднестровье. Чеченские события многие считают не межэтническим конфликтом, а крим»Ц нальным переделом собственности. Просто в конфликтны* j ситуациях обнажаются противоречия, которые существую» между общностями людей, консолидированными на этни-! ческой основе. Далеко не в каждый конфликт бывает вовлб^ чен весь этнос, это может быть его часть, группа, кэторащ ощущает или даже осознаёт противоречия, ведущие к

фликту.

В реальности мы встречаемся со взаимопроникающ* конфликтами, каждый из которых составляет питатель» среду для другого. Не случайно даже специалисты-конфл тологи часто не могут прийти к единому мнению о том, с ким конфликтом они имеют дело — с межэтническим в i литическом камуфляже или наоборот.

Межэтнические конфликты множественны по своей при­роде. Исследователи предлагают самые разные их класс»! фикации. По целям, которые ставят перед собой вовлечем ные в конфликт стороны, межэтнические конфликты мож-1 но подразделить на: > социально-экономические, при которых выдвига ся требования гражданского равноправия (от прав град ждан до равного экономического положения); |

• культурно-языковые и конфессиональные, при кото­рых выдвигаемые требования затрагивают проблемы сохранения или возрождения функций языка, культу­ры, религии, этнической общности;

« политические, если участвующие в них этнические меньшинства добиваются политических прав (от ав­тономии местных органов власти до полномасштаб­ного конфедерализма);

• территориальные — если в их основе лежат требова­ния изменения границ, присоединения к другому («родственному» с культурно-исторической точки зре­ния) государству или создания нового независимого государства.

Кроме целевого подхода, природу межэтнических конфлик­тов можно рассматривать с точки зрения структурных измене­ний в обществе как основы противоречий, приводящих к конфликтам. Этносоциологи считают, что в основе межэтни­ческой напряженности лежат процессы, связанные с модер­низацией и интеллектуализацией народов. Эти процессы при­вели к тому, что в престижных видах деятельности нарастала конкуренция между титульными и другими этносами. Иллю­страцией может служить позиция русских в бывших респуб­ликах Советского Союза: у титульных этносов этих респуб­лик к концу 1970-х гг. не только сформировалась полиструк­турная интеллигенция (то есть помимо административной и занятой в сфере просвещения, как было в основном в 1930-1960-х гг., появилась еще и научная, художественно-творче­ская, а у некоторых национальностей — и производственная), но и сложились новые ценностные представления, в том чис­ле о самодостаточности и важности большей самостоятельно­сти. Такие представления и ценности не совпадали с теми, ко­торые были у русских в этих республиках. Большинство из Вих приехали туда с установкой помогать местному населе-^8ик> (что делали раньше их родители), а следовательно, они и вЩущали себя по статусу выше титульных этносов.

Этот подход акцентирует внимание на том, что на опреде­ленном историческом этапе происходят изменения в потен­циале этнических групп, претендующих на привилегирован­ные, престижные места, в том числе во власти; изменяются и ценностные представления групп. Подобная ситуация сложи­лась ранее (к 1970-м гг.) в Европе, когда менялась диспозиция в положении валлонов и фламандцев в Бельгии; в Канаде, ко­гда франко-канадцы стали догонять по социальному и эконо­мическому потенциалу англо-канадцев. Такая ситуация может сохраняться достаточно долго после заявления претензий на изменение, до тех пор, пока центральная власть сильна. Если же она теряет легитимность, как это было в СССР в конце 1980-х — начале 1990-х гг., то появляется шанс не только вы­сказать претензии, но и реализовать их. Дальнейшее развитие \ событий — эскалация или свертывание конфликта — во мно-dj гом зависит от состояния центральной власти. и

Как результат политического насилия следует расе» ривать социальное и экономическое неравенство, конкурен^ цию на рынке труда, земли и жилья, которые зачастую ш * рерастают в межэтнические конфликты. Такова прир02 ферганских (1988), душанбинских (1990), ошских (1991) других подобных событий. При этом чаще всего этничесв общность, «подвергшаяся нападению», выступала в козла отпущения.

В СССР переход к демократизации, сопровождавшийс борьбой старых и новых политических элит, привел к то» что эта борьба в полиэтническом обществе «приобрела: неполитическую окраску». Обострение этнополитичес* конфликтов вызывали неумелые, непоследовательные ги по преобразованию государства в реальную федерг делались попытки силой остановить дезинтеграционш тенденции в республиках (тбилисские события 1989 г., ~ кинские —1990 г., вильнюсские —1991 г.). Некоторые kof фликты рассматриваются уже как следствие распада Coi ССР, когда в отделившихся республиках в борьбу «за ет