Глава 17. Этническая идентичность личности

217

иному народу определяется не биологической наследствен­ностью, а сознательным приобщением к его культурным ценностям и святыням.

Социальная категоризация и неразрывно связанное с ней социальное сравнение (для достижения позитивного отли­чия своей группы) сами по себе достаточны для возникно­вения предубежденности по отношению к другим группам. Поэтому когнитивисты считают, что самый лучший способ уменьшить межгрупповой конфликт— минимизировать различия между группами. Кооперация должна восприни­маться не как межгрупповая, а как внутригрупповая. Если же групповые границы сохраняются, взаимная кооперация не ведет к улучшению межгрупповых отношений. Как толь­ко непосредственная цель кооперации будет достигнута, со­храняющееся деление на группы вновь вызовет к жизни ког­нитивно воспринимаемый конфликт интересов и внутри-групповую пристрастность. Выход может быть найден, если учитывать то положение, что пересекающаяся категориза­ция эффективно нейтрализует дифференциацию. То есть принадлежность к нескольким группам смягчает конфликт между конкурирующими группами.

С позиции деятельностного подхода процесс иденти­фикации индивида с группой — не спонтанная, изначаль­ная характеристика (как считают представители когни­тивного подхода), а зависимая величина, определяемая структурой межгрупповой деятельности. Когнитивные де­терминанты можно представить себе в виде некоторого по­стоянно действующего фона, конечная же выраженность феномена идентичности зависит от целого ряда социаль­ных факторов, на которые не могли не обратить внимания сами же сторонники теории социальной идентичности. Это степень законности статусных различий между группами, принадлежность к большинству или меньшинству, форма организации межгруппового взаимодействия (конкуренция или кооперация). Однако эти условия групповой деятельности, по мнению когнитивистов, не могут существенно изменить изначальность межгрупповой конфронтации, ес­ли категориальное деление достаточно явно выражено. «Категориальное членство» автоматически развертывает цепочку когнитивных процессов, последовательно доводя его до межгрупповой дифференциации на ментальном уровне и, соответственно, до межгрупповой дискримина­ции на уровне поведенческом.

Деятельностный подход к анализу группового и межгруп­пового поведения исходит из того, что психическая деятель­ность членов групп в виде социальной категоризации явля­ется лишь опосредующим звеном влияния объективных условий на социальное поведение. В. С. Агеев, изменяя ус­ловия взаимодействия экспериментальных групп, выделил, помимо уже известных, несколько принципиально новых параметров: цели межгруппового взаимодействия, критерии оценки межгруппового взаимодействия, степень зависимо­сти индивида от группы, а также успех или неудача группо­вой деятельности [1].

Кроме того, Агеев полагает, что наряду с несомненны­ми, отмечаемыми всеми авторами, дифференцирующими тенденциями, тенденциями к обособлению, к осознанию и подчеркиванию собственной отличимости, практически лю­бой группе свойственны следующие характеристики:

1. Стремление быть составной частью и чувствовать свою принадлежность к некоторой более широкой со­циальной общности (групповая аффилиация).

2. «Групповая открытость». Степень открытости группы межгрупповому взаимодействию характеризует меру ее социальной контактности, степень включенности в социальные процессы более высокого порядка.

3. «Межгрупповая референтность» — потребность в об­ращении к значимой внешней группе, которая высту­пает либо как носитель определенных ценностей и норм, либо выполняет роль «зеркала». Интегративные и дифференцирующие процессы в меж­групповом взаимодействии сосуществуют одновременно и в нормальных условиях уравновешивают друг друга. Оба этих процесса необходимы для существования и развития группы в системе социальных, в том числе этнических, свя­зей и отношений. Но каждый из названных процессов вы-яолняет специфические функции. Дифференцирующие межгрупповые процессы ответственны за создание соци­альной идентичности и аутентичности группы, ее объектив-вой и перцептивной отличимости от любой другой; за под­держание и укрепление границ группового (этнического) чяенства и признание этого членства в качестве личностно-значимой ценности. Интегративные групповые процессы, напротив, призваны предохранять группу от изоляции и са­моизоляции; они обеспечивают все богатство связей с дру­гими группами: вхождение группы в более крупные соци­альные общности, трансляцию ценностей и норм более высокого порядка, обмен и обогащение предметным, соци­альным и культурным опытом.

> Этнический статус чаще всего остается неизменным на протяжении всей жизни человека. Но все-таки этническая идентичность не статичное, а динамичное образование, по­этому внешние социальные обстоятельства могут толкать человека любого возраста на переосмысление роли этниче­ской принадлежности в его жизни, приводить к трансфор­мации этнической идентичности, особенно в случае межэт­нического брака.

Ситуация межэтнического общения дает человеку боль­ше возможностей для приобретения знаний об особенностях своей и других этнических групп, способствует развитию межэтнического понимания и формированию коммуникатив­ных навыков. Русский, живущий в многонациональной Мо­скве, быстрее осознает свою этническую принадлежность, чем житель Вологды, города с моноэтническим составом. От­сутствие опыта межэтнического общения обусловливает и меньшую предрасположенность к подобным контактам, и меньший интерес к собственной идентичности.

Результаты исследований этнопсихологов позволяют вы­делить три основных типа этнической идентичности: эт­ноцентрическую, полиэтническую и трансэтническую.

Этноцентрическая идентичность, во-первых, обозна­чает ориентацию личности только на одну, свою этническую общность, с которой она связывает свои ожидания, жизнен­ные планы, установки, свою судьбу. Причем связь по крови с этой общностью совсем не обязательна. Блестящим при­мером служит великий языковед В. И. Даль, вся жизнь ко­торого была посвящена созданию «Толкового словаря рус­ского языка». Этноцентрическая ориентация закладывает­ся паспортной системой, которая извне идентифицирует людей с конкретным этносом.

Однако слово «этноцентризм» имеет не одно, а по край­ней мере два самостоятельных значения. Во-первых, оно обозначает тот элементарный, всеобщий факт, что отправ­ным пунктом восприятия и оценки чужих обычаев, нравов и т. д. является опыт собственной этнической группы; речь здесь идет не об определенной системе взглядов, а скорее о некотором неосознанном чувстве, которое окрашивает на­ши восприятия и представления.

Во-вторых, этноцентризм обозначает предпочтение об­раза жизни собственной этнической группы всем осталь­ным: все свое, «наше» является самым лучшим, превосхо­дит все остальное. Такой взгляд, хотя он и встречается час­то, отнюдь нельзя назвать всеобщим. Бывают случаи, когда люди не только не считают свою культуру, нравы, обычаи самыми лучшими, но, напротив, обнаруживают нечто вро­де комплекса неполноценности, благоговея перед всем чу­жеземным.

Полиэтническая идентичность характеризуется равно­ценным отношением к нескольким этносам, знанием или желанием знать несколько языков, желанием одновременно пребывать в двух или нескольких культурных средах. Этот тип этнической идентичности исконно характерен для жителей Швейцарии и актуален в США. Некогда офици­ально признанной доктриной в Соединенных Штатах был «американский патриотизм», вынуждающий всех прожи­вающих на территории США быть истинными американ­цами, забыв о своем настоящем этническом происхожде­нии. В настоящее время эталоном является полиэтническая, бинарная (билингвная) личность, которая наряду с приня­тием американской культуры сохраняет традиции культуры своей исторической родины — владение ее языком, принад­лежность к ее религии, воспитание своих детей в «искон­ных» традициях. Этот эталон двойной лояльности был бы равносилен тому, как если бы в наших паспортах записыва­ли не одну, а несколько национальностей, отражающих эт­ническую принадлежность наших родителей. Человека, жи­вущего и сознательно участвующего в культурной жизни и традициях двух разных народов, называют маргинальной личностью. Полиэтнизм характеризуется вариативностью своих проявлений. Бывает, что человек вынужден приоб­щаться к культуре, к особенностям образа жизни, нацио­нальным традициям иноэтнической общности, поскольку он по каким-либо обстоятельствам попадает в условия ино­этнической среды. Или же ъ результате сложных этнотранс-формационных процессов в рамках своей этнической общ­ности функционируют различные подсистемы или сферы иноэтнической культуры (язык, обычаи и обряды и другие !дятьтурные и религиозные элементы). В другом варианте Полиэтнизм обусловлен изменением значимости определен­ных этнокультурных элементов в процессе этногенеза (про­исхождение и формирование) той или иной общности. Так, например, угасание роли традиций и обрядов у некоторых народов Севера нашей страны обусловливает их ориента­цию на другую, иноэтническую культуру, например, рус­скую как доминирующую.

И последней разновидностью этнической идентичности, которая встречается реже всего, является трансэтнизм, ко­гда личность, не причисляя себя ни к одному этносу, отно­сит себя ко всему человечеству, выходя на надэтнический уровень представления о своем «я» как о субъекте мирово­го сообщества (гражданин мира). Примером могут служить такие исторические личности, как Лев Толстой в России и Махатма Ганди в Индии.

ЭЛЕМЕНТЫ

ЭТНИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ