4.Рабство.

Вопрос о рабовладении во Фракии оживленно обсуждался и обсу­ждается на страницах исторической печати. В то время, как в одних работах с большей или меньшей категоричностью пишут о крупных ра­бовладельцах во Фракии периода Одрисского царства V—IV вв. до п. э., использующих в больших масштабах рабский труд, и вообще о преиму­щественно рабовладельческой экономике страны⁹, в других (а иногда даже в тех же) работах подчеркивается ведущая роль свободного кре­стьянства в производстве Фракии, находившегося в зависимости от ро­довой знати и правителей; рабовладению при этом отводится незначи­тельная роль¹⁰; в третьих отмечают, что большинство фракийских пле­мен не имело рабов, находилось на стадии расцвета первобытнообщин­ного строя, что лишь некоторые из них (одрисы) достигли в своем раз­витии стадии возникновения союза племен и патриархального рабства. Такие различия во мнениях по кардинальному вопросу раннефракий­ской истории объясняются расхождением не только в трактовке источ­ников, по оценке роли рабовладения в историческом развитии евро­пейских племен вообще и фракийцев в частности.

Источники V в. до н. э., имеющие отношение к проблеме рабства во Фракии, более чем скудны. Свидетельство Геродота ограничивается од­ним высказыванием о том, что у «прочих фракийцев существует обы­чай продавать своих детей на чужбину» (V, 6). Это сообщение не мо­жет быть понято иначе, как свидетельство о продаже в рабство свобод­ных фракийцев (в данном случае — детей свободных фракийцев) свои­ми соплеменниками (п данном случае — родителями). Этот пассаж Ге­родота, как уже было замечено С. Мулешковым ¹¹, не дает оснований для утверждения об использовании рабов внутри Фракии: Геродот подчеркивает, что речь идет о продаже рабов на чужбину. Таким образом, перед нами свидетельство того, что Фракия была резер­вуаром рабской рабочей силы для античного мира (явление, столь ярко проявившееся в последующие эпохи).

Приведенные выше данные свидетельствуют о многообразии форм эксплуатации во фракийском раннеклассовом обществе. Явление это на­блюдается во многих других раннеклассовых обществах¹². Во Фракии эти формы эксплуатации наиболее ярко представлены двумя формами. Первая из них — эксплуатация свободных тружеников царем, родовой и служилой знатью, а также разбогатевшими соплеменниками; часть прибавочного продукта труда господствующая категория общества по­лучала в виде налога с земли и, возможно, работы на полях. Свобода крестьян обеспечивалась, однако, принадлежностью к общине и связан­ным с нею владением средствами и орудиями производства. Сельское .хозяйство — главная отрасль экономики Фракии — было основано на труде этих свободных тружеников. В этой форме эксплуатации отра­зился начальный этап закабаления «трудящихся субъектов» (по выра­жению Маркса). Процесс этот характеризовался разложением общины, выделением знатных разбогатевших родов и отдельных малых семей, использующих труд своих соотечественников.

Вторая, наиболее тяжелая форма эксплуатации — рабство. Оно бы­ло представлено во Фракии незначительным количеством рабов, про­даваемых за пределы страны, и ограничено узкой сферой применения их труда, главным образом в домашнем хозяйстве и в качестве домаш­них слуг. Ограниченная сфера применения труда рабов — явление, ха­рактерное для раннеклассовых обществ вообще, здесь проявилось ярко.

Между категориями фракийцев, подвергавшихся этим двум видам эксплуатации — свободными общинниками и рабами, — находился ряд других категорий населения, лишь некоторые из них нам известны. Эти

лица так же, как рабы, лишены свободы, но обладают средствами и орудиями производства и отдают почти весь продукт своего труда (за исключением незначительной части, необходимой для поддержания су­ществования) подчинившим их завоевателям. Мы встречаемся здесь с различными вариантами применения внеэкономического принуждения.

Во фракийском раннеклассовом обществе каждая из указанных форм эксплуатации еще выступает в незавершенной и неразвитой форме.

Отмеченное разнообразие форм эксплуатации не снимает перед ис­следователем необходимости решить (насколько это позволяют источ­ники), какие из этих форм эксплуатации в данный период играли веду­щею роль в системе производственных отношений. При решении этой проблемы следует исходить из правильного критерия об удельном весе труда той или же иной категории эксплуатируемого населения в процес­се производства Фракии, принимать во внимание, какое из этих произ­водственных отношений делается доминантой в совокупности всех соци­ально-экономических отношений в стране. На необходимость изучения производственных отношений как целостной системы отношений, скла­дывающихся на основе производства, обращал, как известно, особое внимание В. И. Ленин. При таком единственно правильном подходе следует сказать, что фракийцы VII—V вв. до н. э. знали рабство как форму эксплуатации, но она не развилась еще в господствующую. Зна­чительно большую роль в системе форм эксплуатации во Фракии этого- раннего периода становления государства и классов играла эксплуата­ция свободных тружеников царем, родовой и служилой знатью, разбо­гатевшими соплеменниками. По этим взаимоотношениям проходила в этот период линия водораздела классовых различий. Подобную расста­новку сил можно отметить во многих раннеклассовых обществах, в том числе и в тех, которые развились в государства с высокоразвитым рабо­владением. Сетка классовых отношений составляет довольно подвиж­ную систему, в которой в различные эпохи по-разному расставляются акценты. Так, рассматривая процесс сложения классического рабовла­дельческого Афинского государства, Ф. Энгельс считаем нужным под­черкнуть, что до реформы "Клисфена 509 г. классовый антагонизм был антагонизмом между знатью и простым пародом. Лишь после того, как завершилось сложение Афинского государства, классовым антагонизмом стал атагопизм между рабами и свободными, между находившимися под покровительством и полноправными гражданами. Действительно, социальная система греческого общества была очень сложной. Под­ водя итог классообразования у античных пародов (греков и римлян) в период высшей ступени варварства, Ф. Энгельс отмечает: «Различие между богатыми и бедными выступает наряду (разрядка моя. •— Т. ^:t.) с различием между свободными и рабами...»¹³ Эта же мысль высказана им в той же работе еще раз: «И наряду с этим разделением свободных на классы в соответствии с имущественным положением про­исходило, особенно в Греции, громадное увеличение числа рабов...» ¹⁴Таким образом, Ф. Энгельс указывает на то, что и на более высоком, чем начальный, этапе классообразования различие между богатыми и бедными, так же как различие между свободными и рабами, — парал­лельные (или могут быть таковыми) явления. Отмеченный Энгельсом более ранний этап классовых противоречий (антагонизм между знатыс и простым народом), исходя из рассмотренных выше данных, составлял во Фракии основу классовых градаций и столкновений. Замедленный темп развития рабовладения во Фракии помимо внутренних причин объ­яснялся еще и тем, что рабскую рабочую силу очень интенсивно оття­гивал из этой страны более развитый мир греческих полисов. Продажа рабов в другие страны была, очевидно, более выгодной, нежели их ис­пользование внутри страны. Дальнейшее историческое развитие Одрис­ского государства, а также включение Фракии в систему рабовладель­ческих империй придали больший вес рабовладению и усилили антаго­низм между свободными и рабами.