9. Стимулы человека в труде г. Капитализм

В центре творчества и созидательной деятельности капиталистического общества находится сам капиталист. Он творец общественного богатства. Остальные массы народа всего лишь орудие в руках капиталиста - такое же для него условие Природы как и принадлежащие ему вещественные средства производства. Основная забота капиталиста-творца состоит в том, чтобы держать творческую энергию масс на узде - сдерживать и спускать ее лишь тогда и в том направлении, когда и куда найдет нужным и возможным сам капиталист.

Проявление самостоятельности в творчестве капиталист не допускает и не разрешает - она ему не нужна и мешает осуществлению его собственной самостоятельности и деятельности. Хотя за самостоятельность в творчестве он уже не бьет как прежде творца камнем по голове, подобно своему предку, и костры по данному поводу не всегда и не сразу разжигает, но тем не менее путь к творчеству для человека, не имеющего средств к существованию, также, как и прежде, остается закрытым. У капиталиста есть "мирные" средства успокоения творческой активности народных масс. Во-первых, он усилил сопротивление первого препятствия на пути к неорганизованному творчеству - Природы - к тому, что в ней имелось ранее, включил еще "научно" обоснованную интенсификацию труда.

И во-вторых, при капитализме, значительно большее значение, чем при феодализме, приобрело второе препятствие - Общество. Оно пропускает творческую деятельность в разряд творческого труда и присваивает ему стоимость только в тех случаях, если это представляет выгоду для капиталиста.

Словом, при капитализме условия для превращения человека из народа в человека-творца, в подлинном значении этого слова, более ограничены, чем это имело место при феодализме. Основная масса производителей общества - рабочий класс - вынуждена в деле творчества пребывать в состоянии потенции и накапливать энергию разрушения.

Но зато самому капиталисту предоставлено широкое поле для активности, развития, движения и всего того, что называется жизнью человека. Капиталиста не сдерживает первое препятствие - Природа - напротив, усиливает его и для него не существует второго препятствия - Общества, потому что он сам его создавал.

Выше было сказано, что стимулы у капиталиста - это его жадность и страсть к наживе. На этом было прервано рассмотрение - что скрывается за указанными стимулами - каковы их материальные истоки? Если бы в тот момент было сказано, что, рассматривая стимулы капиталиста к труду, мы уже имеем дело с более сложившимися человеческими стимулами, то можно не сомневаться, что в голову человека, сказавшего подобную "нелепость", полетели бы не только камни, но и обрушилась бы немедленно тяжелая палица Цензора. А вот сейчас, после того, когда мы готовы отказаться от многих обычных представлений, и когда подготовлена основа для тех новых представлений, к которым стремимся - сейчас мы готовы сказать, что стимулы капиталиста выше, чем у его предшественников, и наиболее близки к стимулам свободного человека.

Когда было сказано, что капиталиста толкают к действиям жадность и страсть к наживе - этим мы повторили старые представления, сложившиеся о нем в первоначальную стадию его развития - стадию накопления, когда он только-только начинал выходить в люди и когда более накапливал, чем действовал. Теперь он больше действует - творит.

В современном капиталисте жадность и страсть к наживе - не характерны, так же как не характерны для него слабости его исторических предшественников: обжорство, пьянство, разврат, страсть к памятникам, роскоши, тщеславию, т.е. к показной стороне силы и благополучия существования. Современный капиталист предпочитает чаще оставаться незаметным и ничем особо не выделяться из окружающих его соплеменников и сограждан по той причине, что силу своего существования ему нет уже необходимости выставлять напоказ.

В тот момент, когда капиталист избавился от влияния желудка, он поднялся на первую ступень человеческой лестницы: отказавшись от применения прямого насилия и прямого обмана, он поднялся на вторую ступень. Остается теперь подняться на последнюю ступень человеческой лестницы - стряхнуть прах частной собственности и капиталист превратится в человека, с его нормально действующими инстинктами и стимулами.

Не следует забывать, что поднявшись всего лишь на две ступени развития и только частично - одной своей самой малой частью - классом капиталистов, человеческое общество развило небывалую в истории созидательную деятельность:

"Буржуазия менее чем за сто лет своего классового господства создала более многочисленные и более грандиозные производительные силы, чем все предшествовавшие поколения, вместе взятые".

(К.Маркс, Ф.Энгельс."Манифест Коммунистической партии").

Маркс и Энгельс так говорят: "создала буржуазия"! А что произойдет, если на творчество поднимется не только буржуазия, а общество в целом и не только на две ступени, а на все три?! Какие в этом случае будут созданы грандиозные производительные силы?! И о каком соревновании и сосуществовании двух систем может идти речь?

У нас нет никакой необходимости закрывать стыдливо глаза, как это сделал т.Малышев в своей статье, на действительность:

"Американский реакционный социолог, апологет крупного капитала Аллан Невинс считает, что не народ, а рокфеллеры, карнеги, форды и морганы - герои нашего времени".

Именно, рокфеллеры, карнеги, форды и др., но не народ являются созидателями, творцами и героями при капитализме - иначе и быть не может! Об этом надо кричать во весь голос! Потому, что в этом сила не карнегов, а народа, наша сила. Его не замалчивать и не опровергать, а всячески поднимать требуется. Пускай апологет Невинс хвастает: он ведь свою действительность описывает, своих расписывает, свое время и своих героев. А нам надо говорить о своих героях и о своем времени.

Во-первых, наших героев больше по количеству. Неизвестно насколько справедлива версия насчет античного Ахилла, но в версии непобедимости его буржуазного тезки допущено определенное искажение действительности в том, что при купании в Стиксе мать его держала за обе пятки. Одна из них впоследствии оказалась уязвимой в той мере, в какой численность рокфеллеров относится к численности народа: соотношение явно невыгодное для рокфеллеров, морганов и пр. - что-нибудь вроде 1/20, 1/30, 1/50.

Вторая пятка буржуазного Ахилла оказалась еще более уязвимой. Что производит современный Ахилл? - капитал, - но это не есть богатство и сила общества. Капитал, как известно, является богатством для общества постольку поскольку капитал - сила капиталиста и то не всегда и лишь до определенного момента.

Когда Ахилл проходит по первым пяти сферам человеческой деятельности, здесь он герой. С точки зрения стимулов, творческой активности, энергии и творчества во всех пяти сферах он ничем не уступает тому человеку, который вот-вот поднимется на 3-ю ступень своего человеческого развития. Но как только творец капиталистического общества начинает подходить к стене Действительности и пытается проникнуть за нее, с творцом случаются самые необыкновенные явления: он становится робким, неуверенным, лишается сил и энергии. В этом месте он и заканчивает рано или поздно свою творческую деятельность, теряя стимулы к деятельности и жизни.

Попробуем разобраться - что же происходит в таких случаях с современным богатырем? Его богатыри-предшественники из античной эпохи или более позднего феодализма теряли стимулы к жизни чаще всего под утро после ночной оргии, либо где-нибудь на дороге с проломленной головой, либо мирно в постели, предварительно объевшись жирной пищей. Социально-экономическая причина конца капиталиста-творца ясна, здесь ее лишь коротко напомним.

В капитале - богатстве капиталиста, - как известно, есть две стороны: его органическое строение и техническое строение. Капиталист признает только первую, - т.е. органическое строение, а Действительность признает только - вторую сторону - техническое строение. Вот вам и конфликт! - непримиримый, неизбежный и ничем неотвратимый; постоянно действующий! Когда он становится острым, разражаются кризисы, либо общий кризис перепроизводства для всех капиталистов, либо частный кризис для отдельного капиталиста, сопровождаемый обычно его падением - под ударами конкурентов.

В обоих случаях капиталист прекращает свою творческую деятельность; далее он начинает уже не творить, а изворачиваться и, если это не помогает, он стреляется или с ним случается нечто в этом роде. Возникает вопрос, почему капиталист, будучи все время энергичным и бодрым человеком, опускается в такие моменты и нередко доходит даже до самоубийства? Обычно ответ здесь следует такой: потеря состояния, жадность, потеря материальных благ жизни, с которыми не мог расстаться.

Ответы как будто близки к истине, а между тем, надо сказать, что мы рассматриваем не проблемы психологии или судебной медицины, а имеем дело со стимулами человека в труде, в зависимости от социальной структуры общества, и его положения в этом обществе. Здесь мы сталкиваемся не с субъективными поступками в частных ситуациях, которые складываются в жизни того или иного человека, а с общими явлениями, подсудными лишь политической экономии. Начав с освещения вопросов материальной заинтересованности, нам пришлось незаметно перейти к стимулам человека, потому что иначе и не подойти к пониманию проблемы в целом.

Капиталиста-творца устрашила не потеря капитала, как такового, и не жадность, с которой он давно распрощался, и не потеря удобств жизни, которыми он давно перестал дорожить и любоваться - не эти причины заставляют капиталиста стреляться. Его страшила перспектива возвращения от высшей ступени человеческого состояния к низшей. Перспектива опуститься с той ступени, на которой он только что находился в состоянии свободы и непрерывного действия, на низшую ступень зависимого принудительного бездействия; перспектива перехода от более человеческого состояния к более животному состоянию - напугала человека. Побывав однажды в состоянии независимости и непрерывного действия, когда оно диктуется не внешними побудителями, а внутренними, испытав состояние полной свободы, человек в темницу не сможет пойти.

В современном капиталисте можно впервые в истории наблюдать не в единичном, а в более широком масштабе особый вид свободы человека, хотя эта свобода и достигается за счет угнетения миллионов других людей.

Во-первых, это не голая - не нищая свобода, когда человек свободен от всего и‚ во-вторых, не бездеятельная свобода человека благодаря всему. Мы имеем свободу особого рода: человек свободен от условий и в то же время он использует их, чтобы быть свободным и достигать всего того, чего он захочет в пределах разумного и возможного. На смену чувству бессилия пришло чувство силы человека: человек все может! Во всяком случае он знает о том, что все возможное зависит от него самого. В прошлой истории такое состояние человека можно было наблюдать на примерах, так называемых, великих людей - "вершителей" судеб человечества: Александра Македонского, Петра I, Наполеона и др. Каждый современный капиталист себя чувствует тоже Наполеоном - большим или маленьким, но - Наполеоном.

Творчество и свобода, свобода и творчество делают человека - ЧЕЛОВЕКОМ²⁵. Непрерывное движение вперед под воздействием внутренних, а не привнесенных извне импульсов; саморазвитие, но не насилие - естественное состояние человека. Испытав его однажды, человек уже не в состоянии из него выйти; это - выше его сил. Человек не свободен только в одном отношении - выйти из состояния свободы.

"Чёрт меня побери, не могу иначе! - как говорит Лютер"²⁶. Этой фразой Энгельса все сказано о том естественном состоянии человека, к которому он стремится многие тысячи лет и в которое вот-вот он вступит при коммунизме.

Никаких особых "материальных" стимулов, привнесенных искусственно извне, человеку здесь уже не требуется. Они будут только вредить. Привносить стимулы означает в лучшем случае заставить его стреляться, а в худшем - объедаться или коснеть в состоянии отупения. Такова жизнь человека и таковы ее неумолимые законы.