4. Екатерина II в исторической памяти русского народа
Екатерина II весьма ревниво относилась к тому своему образу, который начал создаваться еще при ее жизни и при ее самом активном участии. Она была артисткой на Российской и Европейской политической сцене. Захватив престол через убийство своего мужа, а затем Ивана VI Антоновича, она хорошо понимала, что у думающих людей того времени она – преступница. Поэтому сразу же по захвату власти императрица издает один указ за другим, в которых утверждается, что она заняла престол по воле Божьей и по призыву русского народа. Первое – недоказуемо, второе – явная ложь. Никаких выборных уполномоченных от различных слоев русского общества никто не выбирал, никакого собрания в столице не было.
Столь же ясно Екатерина II понимала, что чем грубее ложь, чем чаще она повторяется, тем быстрее в нее верят те, кому она адресуется. И эта ложь была уверована не только многими в России, но и за ее пределами. Екатерина II сумела, что называется, подобрать ключи к властителям дум того времени – Вольтеру, Дидро, Гримму, Д’Аламберу. Все они воспринимали Екатерину II как просвещенного монарха, мудрую правительницу великой северной страны. Громадную роль в создании такого образа Екатерины II, несомненно, сыграл ее длительный по времени воплощения и превосходный по своим художественным качествам памятник Петру I на Сенатской площади С.-Петербурга, торжественно открытый 7 августа 1782 г. Что ни говори, а Екатерине II удалось и своими делами (особенно во внешней политике России), и памятником Петру I навечно связать свое имя и свой образ с именем и образом первого российского императора.
Именем Екатерины назывались села и города, губернии, учебные заведения. Достаточно посмотреть на карту России XVIII-XIX вв., чтобы увидеть города Екатеринослав, Екатеринодар, Екатеринбург и т.д.
Поэты Г.Р. Державин (ода «Фелица»), А.С. Пушкин (повесть «Капитанская дочка»), писатель В.Я. Шишков (роман «Емельян Пугачев») и многие другие запечатлели на страницах своих произведений противоречивый образ Екатерины II. Г.Р. Державин возвышает образ Екатерины II до божественных высот, а А.С. Пушкин, как будто по заказу, рисует привлекательный образ императрицы в картине встречи Маши с Екатериной II в Летнем саду северной столицы России.
Присмотримся к литературным шедеврам Пушкина и Шишкова. А.С. Пушкин закончил «Капитанскую дочку» 19 октября 1836 г., однако темой народных движений он начал интересоваться с самого начала 30-х гг. XIX в. в связи с замыслом написать научную «Историю Петра» (о ней мы говорили в предыдущей лекции). Здесь же уместно добавить: «Историю Петра» Пушкин задумал уже во второй половине двадцатых годов. «Я непременно напишу историю Петра I…», - сказал он в сентябре 1827 г. (А.Н. Вульф. Из «Дневника», сб. «А.С. Пушкин в воспоминаниях современников». В 2-х томах, т.1. М.: Художественная литература, 1974. С. 416).; поэтому, прося в июле 1831 г. о «дозволении заняться изысканиями в наших государственных архивах и библиотеках», Пушкин сообщал о «давнишнем» своем «желании написать Историю Петра Великого». Разрешение было дано, и 21 июля 1831 г. поэт извещал Н.В. Нащокина: «…зимой зароюсь в архивы, куда вход дозволен мне царем».19
Образ Екатерины II в «Капитанской дочке» А.С. Пушкин (См.: Пушкин А.С. Собр. Соч. в 10 томах. Т.5. М.: ГИХЛ, 1975. С. 331-333 (отчеркнуто простым карандашом), с. 333-334, отчеркнуто карандашом).
Диалог на стр. 332 прочитают студенты по ролям.
Перед тем как начать знакомить с отрывком из повести студентам ставится вопрос: Определите достоверные и вымышленные факты в тексте А.С. Пушкина. Итоги работы студентов подводятся в беседе с ними преподавателя.
Образ Екатерины II нарисовал, спустя почти сто лет после А.С. Пушкина, выдающийся советский писатель-романист Вячеслав Яковлевич Шишков (1873-1945) в романе «Емельян Пугачев» (кн.1-4) (1934-1945), над которым он без малого работал десять лет. В работе над романом В.Я. Шишков встретился с большими трудностями. Необходимо было изучить многочисленные исторические материалы, на основе которых создавалось это «историческое повествование» (слова писателя). Интересна «писательская лаборатория» Шишкова, о которой дает представление статья в газете «Литературный Ленинград» (1935, №31): «На обширном столе открытой веранды беспорядочно разбросаны груды книг, распластаны географические карты с вычерченным пунктиром замысловатых маршрутных петель».
В. Шишков, как и Пушкин, ставил своей задачей «дать картину изображаемого времени с такой полнотой, чтоб читатель ясно видел как причины, породившие пугачевское движение, так и то, что Пугачев был побежден и сложил на плахе свою голову». В 1946 году за историческое повествование «Емельян Пугачев» В. Шишкову была присуждена Государственная премия первой степени (посмертно).
Роман Шишкова «населен» огромным количеством реальных исторических деятелей, среди них действует и царица Екатерина II. Вот одна из первых сцен романа, в которой запечатлена Екатерина II.
Студенты читают текст и формируют, по крайней мере, четыре умозаключения, относящиеся к Екатерине II. Затем преподаватель беседует со студентами по предложенным ими формулировкам умозаключений, редактирует их, а студенты, записывают их в свои рабочие тетради. Вот этот текст: «21 апреля [1762] Екатерина торжественно отпраздновала день своего рождения (ей исполнилось тридцать три года) и дала в малом тронном зале аудиенцию австрийскому послу графу Мерси Аржанто. Присутствовал весь двор и иностранные послы. Екатерина все еще носила траур. В ответ на приветственную речь австрийского после она откинула голову и не спеша впервые произнесла по-французски официальную речь. Этот день был одним из знаменательных дней ее жизни: она держала перед Европой экзамен политической зрелости. Она еще плохо говорила по-русски, но французским языком владела в совершенстве.
Яркий, выступивший на ее нежных щеках румянец свидетельствовал о сильном внутреннем волнении ее. Но чуть приподнятый голос звучал все-таки спокойно, музыкально. Она была горда тем, что вся речь составлена лично ею, без посторонней помощи. Да и с кем она могла посоветоваться? – разве что с Никитой Паниным, но и с ним она не советовалась. Правда, что смысл слов довольно банален, но речь была облечена в изысканную форму со всеми дипломатическими учтивостями. Осмысленно модулируя глубоким, захватывающим слушателя голосом, она придавала особый блеск произносимым ею словам. Все с изумлением разинули рты, напрягли слух, и эта невысокая, изящная женщина вдруг на глазах у всех выросла в заметную фигуру, с которой Европе придется еще иметь дело. Даже Никита Иванович Панин, чей зрелый государственный ум был холоден и всегда трезв, поддался обаянию и, устремив на Екатерину загоревший взор, тихо вымолвил: «Умница».
Панин, оба Разумовские, И.И. Шувалов, Трубецкой и другие, допущенные к целованию руки государыни, искренне поздравляли Екатерину с успехом. В особенности восторгалась без меры княгиня Дашкова. У царицы на душе ликование, однако она продолжала притворяться печальной, почти подавленной.
Государь на аудиенции намеренно отсутствовал: он репетировал скрипичные пьесы, готовясь к собственному музыкальному концерту». (Шишков В.Я. Емельян Пугачев. Кн. первая. Глава IX // Он же. Собр. соч. в 8 томах. Т. 5. М., 1983. С. 164-165).
Русские и зарубежные художники запечатлели образ Екатерины на своих полотнах и в памятниках. Они старались представить императрицу как друга русских ученых и как успешную писательницу. Вот картина «Екатерина II в лаборатории М.В. Ломоносова».
