К своей жене

Перевод В. Брюсова

Будем жить, как мы жили, жена! Тех имен не оставим,

Что друг для друга нашли в первую брачную ночь!

Да не настанет тот день, что нас переменит: пусть буду

Юношей я для тебя, девушкой будь для меня!

Если бы старше я был, чем Нестор, и если б Дейфобу

Кумскую ты превзошла возрастом, что до того!

Знать мы не будем, что значит преклонная старость! Не лучше ль,

Ведая цену годам, счета годов не вести!

К Галле, уже стареющей девушке

Перевод В. Брюсова

Я говорил тебе: «Галла! Мы старимся, годы проходят:

Пользуйся счастьем любви: девственность старит скорей!

Ты не вняла, и подкралась шагами неслышными старость,

Вот уже воротить дней, что погибли, нельзя!

Горько тебе, и клянешь ты, зачем не пришли те желанья

Прежде к тебе иль зачем нет больше прежней красы!

Все ж мне объятья раскрой и счастье, не взятое, даруй:

Если не то, что хочу, — то, что хотел, получу!»

Живописцу о портрете Биссулы

Перевод Ф. Петровского

Биссулы не передашь ни воском, ни краской поддельной;

Не поддается ее природная прелесть искусству.

Изображайте других красавиц, белила и сурик!

Облика тонкость руке недоступна ничьей. О художник,

Алые розы смешай, раствори их в лилиях белых:

Цвет их воздушный и есть лица ее цвет настоящий.

ЭПИГРАММЫ

Эхо

Перевод Ю. Шульца

Силишься тщетно зачем воссоздать мой облик, художник?

Можно ль гневить божество, что неизвестно тебе?

Дочь языка и воздуха я, мать бесплотная звука,

И, не имея души, голос могу издавать.

Звук замирающий я возвращаю в его окончанье

И, забавляясь, иду вслед за реченьем чужим.

В ваших ушах я, Эхо, живу, проходящая всюду;

Хочешь меня написать — голос возьми напиши!

«Люди тебя называют уродливой…»

Перевод Ю. Шульца

Люди тебя называют уродливой, Криспа: не знаю;

Ты хороша для меня: сам я умею судить.

Мало того — ведь любови сопутствует ревность, — хочу я:

Будь безобразной для всех, прелестью будь для меня.

КЛАВДИЙ КЛАВДИАН⁹⁷⁸

Галльские мулы

Перевод М. Грабарь-Пассек

Ты посмотри на послушных питомцев бушующей Роны,

Как по приказу стоят, как по приказу бредут,

Как направленье меняют, услышав шепот суровый,

Верной дорогой идут, слыша лишь голоса звук.

Нет на них упряжи тесной, вожжей они вовсе не знают,

Бременем тяжким у них шею ярмо не гнетет.

Долгу, однако, верны и труд переносят с терпеньем,

Варварский слушают звук, чуткий свой слух навострив,

Если погонщик отстанет, из воли его не выходят,

Вместо узды и бича голос ведет их мужской.

Издали кликнет — вернутся, столпятся — опять их разгонит,

Быстрых задержит чуть-чуть, медленных гонит вперед.

Влево ль идти? И свой шаг по левой дороге направят.

Голос изменится вдруг — тотчас же вправо пойдут.

Рабского гнета не зная, свободны они, но не дики;

Пут никогда не неся, власть признают над собой.

Рыжие, с шкурой лохматой, повозку тяжелую тащат

В дружном согласье они, так что колеса скрипят.

Что ж мы дивимся, что звери заслушались песни Орфея,

Если бессмысленный скот галльским покорен словам?