книги2 / 281
.pdf
продукта и кривые трудовой стоимости его же» (там же. С. 391–392). Заметим, что кривые полезности отражают предпочтения людей, а кривые трудовой стоимости (предполагающие непосредственный учет затрат труда) – это,
внекотором смысле, воплощение кантианского нравственного императива в экономической теории. В этом случае рассчитанные цены, которые станут сигналами для государственных предприятий, будут «работать» на человека. Казалось бы, ученый вплотную подошел к созданию того, что потом стало называться моделью рыночного социализма24. Однако он не идет в этом направлении. Возможно, из-за нелюбви к математике, но важнее, думаю, то, что формальная сторона «модели» его не слишком волнует. Для него важнее другое – примирение экономического принципа и нравственного императива, коллективизма и индивидуализма.
Очевидно, что картина социализма Туган-Барановского отличается от образа социализма у Вальраса. Полагаю, что
вконечном счете борьба Вальраса за социализм была борьбой за свободное функционирование рыночного механизма везде, кроме двух областей – распределения земельной ренты и производства общественных благ. Даже национализация земли у него была, по существу, мерой по устранению барьеров на пути эффективного использования этого ресурса, а отмена налогов – мерой, отвечающей либеральному принципу справедливости, когда люди получают полное вознаграждение за плоды своих способностей, которые неотделимы от человека. Однако схема не только «жесткой», но и «мягкой» национализации не может быть осуществлена без активного и разумного государства. И Вальрас, и Туган-Барановский стремились устранить противопоставление между социализмом и индивидуализмом, но не смогли обойтись без государства, но Туган-Барановский передал ему регулирующую экономическую функцию, а Вальрас наделил его институциональной,
24.К этому времени уже была опубликована знаменитая статья Э. Бароне (Barone, 1908), однако ни Вальрас, ни Туган-Барановский ее не упоминают.
251
252
Н.А. Макашева • Социализм, общественный идеал и научный подход: проекты Л. Вальраса и М.И. Туган-Барановского
оставив за рынком (и даже несколько расширяя его границы) собственно экономическую область.
При очевидных принципиальных различиях в представлениях о социализме оба экономиста считали его делом отдаленного будущего. Вальрас видел серьезные проблемы при осуществлении «мягкой» национализации в рамках существующей общественной системы, Туган-Барановский не считал осуществление идеала возможным в обозримой перспективе, более того, предостерегал от поспешности25.
* * *
История социализма как социального учения полна драматизма, открытий и заблуждений. Необходимость решения социального вопроса и создания более справедливой общественной системы – это был дух XIX в. Многие экономисты, причем независимо от того, к какому направлению в политической экономии они принадлежали, отдавали должное соответствующей тематике. Представляющие различные школы экономической мысли Л. Вальрас и М.И. Туган-Барановский пытались воплотить в образе социализма компромисс между экономической теорией и этикой, индивидуализмом и коллективизмом, либерализмом и коммунизмом. Вальрас связывал социализм с реформами в рамках капиталистической системы, конечный результат которых он даже не пытался точно представить. Туган-Барановский сосредоточился на создании «модели» социализма как некого образца экономики будущего. Несмотря на то, что схема Туган-Барановского и реформистский проект Вальраса оказались на периферии экономического дискурса, задача поиска компромисса между индивидуализмом и холизмом, либерализмом и коммунизмом, наконец, между экономическим расчетом и справедливостью по прежнему актуальна, а экономическая наука остается претендентом на роль моста между «миром идей» и «миром жизни».
25.Он, в частности, писал: «В неподготовленной социальной среде социализм вместо того, чтобы стать царством свободы и всеобщего богатства, должен стать царством рабства и всеобщей нищеты» (Туган-Барановский, 1996. С. 426).
ЛИТЕРАТУРА
Аллиссон Ф., Расков Д.Е. (2012). Из переписки В.И. Борткевича с Л. Вальрасом: страницы истории лозаннской школы // Вестник СПбГУ. Серия 5. Экономика. №1. С. 72–87.
Блауг М. (1994). Экономическая мысль в ретроспективе. М.: ДЕЛО ЛТД.
Вальрас Л. (2000). Элементы чистой политической экономии, или теория общественного богатства. М.: Университетская библиотека: Экономика.
Горлов И.Я. (1873). Рецензия на «Разъяснения рациональных оснований политической экономии» Матвея Волкова // Труды Императорского вольного экономического общества. № I (4). С. 532–544.
Кондратьев Н.Д. (1923). М.И. Туган-Барановский (Основные черты его научного мировоззрения). Петроград.
Корнейчук Б.В. (2008). Этическая экономия М.И. Туган-Барановского. СПб.: Наука.
Лескюр Ж. (1908). Общие и периодические промышленные кризисы. СПб.
Макашева Н.А. (2023). Возвращаясь к истокам. Краткие замечания по поводу первой опубликованной работы М.И. ТуганБарановского / Истоки: 150 лет маржиналистской революции. М.: Изд. дом НИУ ВШЭ. С. 287–295.
Неизвестный М.И. Туган-Барановский / Отв. ред. Л.Д. Широкорад, А.Л. Дмитриев. (2008) СПб: Нестор-История.
Полюбина М.И. (2003). Туган-Барановский и кооперация // Финансы и кредит. №14 (128). С. 58–64.
Ронкалья А. (2018). Богатство идей. История экономической мысли. М.: Изд. дом НИУ ВШЭ.
Столяров Н. (1902). Аналитическое доказательство полученной г. Туган-Барановским политико-экономической формулы: предельные полезности свободно производимых продуктов пропорциональны их трудовым стоимостям. Киев.
Струве П.Б. (1910). Экономическая система Туган-Барановского // Русская мысль №1. С. 115–128.
Струве П.Б. (2022). Хозяйство и цена. М.; СПб.: Изд-во Института Гайдара.
Туган-Барановский М.И. (1890). Ученье о предельной полезности хозяйственных благ как причине их ценности // Юридический вестник. №22(9). С. 192–230.
253
254
Н.А. Макашева • Социализм, общественный идеал и научный подход: проекты Л. Вальраса и М.И. Туган-Барановского
Туган-Барановский М.И. (1891). П.Ж. Прудон, его жизнь и общественная деятельность. СПб.
Туган-Барановский М.И. (1894). Промышленные кризисы в современной Англии, их причины и ближайшие влияния на народную жизнь. СПб.
Туган-Барановский М.И. (1897). Жизнь и сочинения Д.Э. Кэрнса / Кэрнс Д.Э. Логический метод политической экономии. Основные принципы политической экономии. Международная торговля. Ценность. М.: Изд-во К.Т. Солдатенкова. С. I–XXXI.
Туган-Барановский М.И. (1903). Очерки из новейшей истории политической экономии социализма. СПб.: Издание редакции журнала «Мир божий».
Туган-Барановский М. (1905). Земельная реформа. СПб.: Издание редакции журнала «Мир божий».
Туган-Барановский М.И. (1906). Современный социализм в своем историческом развитии. СПб.
Туган-Барановский М.И. (1909). Основы политической экономии. СПб.
Туган-Барановский М.И. (1913). Экономическая и социальная природа кооперативов. М.: Моск. гор. нар. ун-т им. А.Л. Шанявского.
Туган-Барановский М.И. (1916). Социальные основы кооперации». М.: Моск. гор. нар. ун-т им. А.Л. Шанявского
Туган-Барановский М.И. (1918а). О кооперативном идеале // Вестник кооперативных союзов. №1. С. 1–22.
Туган-Барановский М.И. (1918б). Социализм как положительное учение. Пг.
Туган-Барановский М.И. (1925). Влияние идей политической экономии на естествознание и философию. Киев: УАН.
Туган-Барановский М.И. (1996). К лучшему будущему. М.: РОССПЭН.
Туган-Барановский М.И. (2023) [1890]. Учение о предельной полезности благ как причине их ценности / Истоки. 150 лет маржиналистской революции. М.: Изд. дом Высшей школы экономики. С. 296–346.
Хансен Э. (1997). Экономические циклы и национальный доход // Классики кейнсианства. Т. 2. М.: Экономика.
Шумпетер Й. (2001). История экономического анализа. В 3-х т. СПб.: Экономическая школа.
Шумпетер Й. (2011). Десять великих экономистов от Маркса до Кейнса. М.: Изд-во Института Гайдара.
Allisson F. (2014). Tugan-Baranovsky on socialism: From utopia to the economic plan // Еconomia. Vol. 4 (part 1). Pp. 34–53.
Allisson F. (2021) Tugan Baranovsky and the West // Russian Journal of Economics. Vol. 7. No. 1. Pp. 19–33.
Barone E. (1908). Il ministro della produzione nello stato collettivista //Giornale degli Economisti, 37 (Sept.). Pp. 267–293; 37 (Oct.). Pp. 391–414. [Сокращенный перевод: Hayek F.A. (ed.) (1935). Collectivist economic planning. London: Routledge & Kegan Paul. Pp. 245–290].
Bertier de Savigny G. de (1970). Liberalism, nationalism, socialism. The birth of three words // Review of Politics. Vol. 3. No. 2. Pp. 147– 166.
Bürgenmeier B. (1994). The misperception of Walras // American Economic Review. Vol. 84. No. 1. Pp. 342–352.
Cirillo R. (1980). The ‘socialism’ of Léon Walras and his economic thinking // American Journal of Economics and Sociology. Vol. 39. No. 3. Pp. 295–303.
Cirillo R. (1984). Léon Walras and social justice// American Journal of Economics and Sociology. Vol. 43. No. 1. Pp. 53–60.
Daal J. van (2006). Léon Walras’s Economics: From Pure to Normative? // J.G. Backhaus J.G., Hans Maks J.A. (eds.). (2006). From Walras to Pareto. New York: Springer. Pp. 51–67.
Hicks J. (1934). Léon Walras // Econometrica. 2(Oct.). Pp. 338–348.
Gallois N. (2011). The French Liberal School against the Heterodox Economist Léon Walras // L’Économie politique, 51(3). Pp. 7–32.
Jacoud G., Potier J. (2020). August and Léon Walras and SaintSimonianism // European Journal of the History of Economic Thought. Vol. 27. No. 3. Pp. 368–387.
Jaffe W. (1975). Léon Walras, an economic adviser manqué // Economic Journal. No. 85 (Dec.). Pp. 810–823.
Menard C. (1990). Review of “Mélange’s d’économie politique et social” by L. Walras // History of Political Economy. Vol. 98. No. 2. Pp. 445–447.
Pantalleoni M. (1889). Principili de economia pura. Florence: Barbéra.
Pareto V. (1896–1897). Cours d’economie politique 2 vols. Lausanne: F. Rouge.
Sadmo A. (2007). Economics for peace: Léon Walras and the Nobel peace prize. NHH Dept. of economics discussion paper №.11.
255
256
Н.А. Макашева • Социализм, общественный идеал и научный подход: проекты Л. Вальраса и М.И. Туган-Барановского
Walras L. (1860). L’économie politique et la justice : Examen critique et réfutation des doctrines économiques de P.J. Proudhon, Paris: Guillaumin.
Walras A. (1860). Lettre à son fils datée du 1er avril, 1860 / Walras A., Walras L. (2005). Euvres economiques completes. Correspondance. Vol. IV. Paris: Economica. P. 400.
Walras L. (1863). Socialism and liberalism / Walras L. (2010). Studies in Social economics. London; New York: Routledge. Pp. 3–18.
Walras L. (1874). Elements d’économie politique pure. Lausanne: Corbaz.
Walras L. (1877). Elements d’économie politique pure. Part 2. Lausanne: Corbaz.
Walras L. (1878). Théorie mathématique de l’échange // Journal des économistes. Ser. 3, 34 (avril–juin). Pp. 5–21.
Walras L. (1896). Etudes d’économie sociale. Théorie de la répartition de la richesse sociale. Paris: R. Pichon et R. Durand-Auzias, Lausanne: F. Rouge.
Walras L. (1898). Etudes d’économie politique appliquée ou Théorie de la production de la richesse sociale. Paris: R. Pichon et R. DurandAuzias, Lausanne: F. Rouge.
Walras L. (1909). Ruchonnet et le socialisme scientifique / Walras A., Walras L. (1987). Oeuvres économiques completes d’Auguste et Léon Walras. 14 vols. Vol. VII. Paris: Economica. Pp. 504–514.
Walras L. (1926). Elements d’économie politique pure, ou Théorie de la richesse sociale. (4 th. éd.). Paris: R. Pichon et R. Durand-Auzias, Lausanne: F. Rouge.
Walras L. (2010). Studies in Social Economics. London, New York: Routledge.
Walras A., Walras L. (1987). Oeuvres économiques completes d’Auguste et Léon Walras. 14 vols. Vol. VII. Paris: Academia.
Walras A., Walras L. (2000). Oeuvres économiques completes d’Auguste et Léon Walras. 14 vols. Vol. XIII. Paris: Academia.
Walras A., Walras L. (2005). Œuvres economiques completes d’Auguste et Léon Walras. 14 vols. Vol. IV. Paris: Economica.
Wolkoff M. (1861). Lectures d’é conomie politique rationale. Paris: Guilleaumin.
А.Я. Рубинштейн
Институт экономики РАН, г. Москва
ЭЛЕМЕНТЫ ОБЩЕЙ ТЕОРИИ ГУМАНИТАРНОГО СЕКТОРА:
СИНТЕЗ СЕГМЕНТИРОВАННЫХ ЗНАНИЙ
История включения в экономический анализ и в целом в экономическую науку фрагментированных, как правило, отрывочных и не систематизированных знаний о человеческой деятельности в области образования, здравоохранения, науки и культуры, была разной и по времени, и по мотивации исследователей. При этом непосредственными участниками начала этой истории, ее «конструкторами», были ведущие ученые нескольких столетий, труды которых создали основу для формирования в ХХ в. самостоятельных научных направлений в виде экономики образования, здравоохранения, культуры и науки.
Истоки
Хотя некие общие подходы к образованию были обозначены еще в работах представителей классической политэкономии У. Петти, А. Смита, Д. Рикардо, пожалуй, непосредственно образовательная деятельность вошла в экономическую науку лишь с появлением работ, посвященных человеческому капиталу (human capital). Этот термин был введен в научный оборот американским экономистом Якобом Минсером (Mincer, 1958). Несколькими годами позже будущие нобелевские лауреаты Теодор Шульц и Гэри Беккер стали созда-
257
258
А.Я. Рубинштейн • Элементы общей теории гуманитарного сектора: синтез сегментированных знаний
телями классической теории человеческого капитала (Becker, 1964; Shultz, 1968), в которой образование является основным фактором его формирования и накопления.
Близкая, но все же другая, история характерна для рассмотрения здравоохранения в рамках экономической науки. Впервые о здоровье как элементе человеческого капитала, приносящего индивиду экономические выгоды, написал тот же Беккер. При этом наиболее важный вклад в исследование «капитала здоровья» внес Майкл Гроссман, который считал, что в сфере медицины непосредственно производится
ивоспроизводится капитал здоровья: потребители обращаются за медицинской помощью для улучшения своего здоровья. Согласно Гроссману, здоровье является одновременно
ипотребительским благом, и средством получения дохода, что, собственно, превращает его в элемент человеческого капитала (Grossman, 1972). Дополнительным фактором развития экономики здравоохранения стала «концепция информационной асимметрии» (Акерлоф, 1994).
Рассматривая культурную деятельность, можно вспомнить разного рода исследовательские кейсы, посвященные Афинскому театру, Дионисийским фестивалям, Шекспировскому театру, музыкальной Вене или современным театрам Бродвея. В 1962 гг. Сенат США провел специальное исследование условий функционирования исполнительских искусств, главными задачами которого стали объяснение сложной ситуации в этой сфере и ответ на вопрос являются ли ее причиной пороки менеджмента и/или организационной системы.
Анализируя результаты этого исследования, Уильям Баумоль и Уильям Боуэн несколько лет спустя опубликовали ставшую знаменитой книгу «Исполнительские искусства: экономическая дилемма», в которой впервые была сформулирована проблема опережающего роста издержек в сфере исполнительских искусств (Baumol, Bowen, 1966). Через 30 лет после публикации этой книги состоялась специальная сессия Х конгресса экономики культуры в Бостоне, которая была
полностью посвящена «болезни издержек», и 1966 г. был объявлен официальной датой рождения экономики культуры.
За более чем полвека, прошедшего после открытия «болезни издержек», ей были посвящены многочисленные теоретические исследования и статистические анализы, авторы которых сомневались и снова подтверждали эту гипотезу, ставшую одной из фундаментальных основ экономики культуры (Globerman, Book, 1974; Schwarz, Peters, 1983; Heilbrun, 2003; Ginsburgh, Throsby (eds.), 2006; Nordhaus, 2008).
История научной деятельности, производящей особый продукт, – знание, развивалась иным образом. Помимо Смита и Шумпетера, обращавших внимание на вопросы создания и использования знания, активными авторами в период после Второй мировой войны были Ф. Хайек (Hayek, 1945), К. Эрроу (Arrow, 1962), Ф. Махлуп (Machlup, 1962), Ж.-Л. Манури (Maunoury, 1972), Г. Саймон (Simon, 1982), Д. Форэй (Foray, 2004), в работах которых формировалась «Экономика знаний» (Knowledge economy).
Изучая эти различные по времени становления и содержательным характеристикам сегменты экономической науки, я далеко не сразу стал задумываться об их родственных связях. Тормозила данный процесс и моя давняя увлеченность экономикой культуры, решение проблем которой, казалось, не требовало общего подхода к указанным видам деятельности. Единственно, что мне казалось довольно странным, так это традиция рассматривать в составе социальной сферы лишь два указанных сегмента – образование и здравоохранение. Не думая особо о науке, культуру же я всегда рассматривал в качестве одной из отраслей общественного сектора экономики, продукты которого должны находиться под опекой государства, хотя бы по той причине, что она, как и образование, участвует в формировании человеческого капитала. Эти мысли и привели меня в конечном итоге к размышлениям о целесообразности синтеза сегментированных знаний в неком общем разделе экономики, который я назвал «гуманитарный сектор».
259
260
А.Я. Рубинштейн • Элементы общей теории гуманитарного сектора: синтез сегментированных знаний
История этого названия началась много лет назад, когда в 1937 г. будущий создатель теории общественных финансов Ричард Масгрейв, опираясь на немецкую традицию, использовал в своей диссертации название «общественное хозяйство» (Musgrave, 1937. P. 274)1. Оказалось, однако, что категория «общественное хозяйство» у специалистов того времени поддержки не получила. Много позже, уже в середине 70-х гг. прошлого столетия, Масгрейв отказался от этого названия, заменив его в учебнике по общественным финансам также не слишком прозрачной категорией «государственный сектор» (Musgrave R., Musgrave P., 1973). К этому добавлю, что за тридцать лет «после социализма» отношение к экономической деятельности государства в России обрело еще большую неопределенность из-за неодинакового восприятия современной экономики приверженцами рыночных отношений
исторонниками их ограниченного распространения, отстаивающих сохранение ряда нерыночных видов производства
ипотребления.
Вообще говоря, сложно найти какую-то дефиницию для сектора экономики, взгляды на состав которого постоянно менялись – от образования, медицины и социального обеспечения до более широких представлений, включающих фундаментальную науку, культуру, спорт и т. п. С учетом же того, что для многих российских экономистов привычными остаются старые обозначения – «общественный сектор» или «социальный сектор», и желая выделить в социальном или государственном (по Масгрейву) секторе результаты деятельности в сферах науки, образования, культуры и медицины, я начал использовать термин «гуманитарный сектор» экономики (Рубинштейн, 2004, 2019).
1.Как мне рассказывал сам автор, шестьдесят лет спустя, он с единых позиций, наряду с другими благами, рассматривал в «общественном хозяйстве» производство продуктов образования и медицины (Рубинштейн, 2009. С. 139–153; Рубинштейн, 2010. С. 89–97). После нескольких продолжительных бесед с Масгрейвом у него дома в Санта-Круз в 2001 г. я впервые задумался о возможности создания общей экономической теории для указанных видов деятельности.