Kanaeva_N_A_Zabolotnykh_E_L_-_Problema_vyvodnogo_znania_v_Indii_Logiko-epistemologicheskie_vozzrenia_Dignagi (1)

q — здесь есть всеусловия для восприятиядыма,

г— мывидим здесь дым.

2.[Несмотря на то чтомы не можем видеть здесь

неликвидированные очаги дыма (огня и т.п.)

ввиду наличия препятствий для их восприятия, мы можем утверждать, что] здесь нет неликвидированных очагов дыма, потому что нет самого дыма,

[так как мы его не видим, хотя налицо всеусловия для его воспри-

где q' — здесь есть всеусловия для восприятия холода, г' — мыощущаем здесь холод,

f—здесь есть огонь,

с— здесь холодно.

5.[Несмотря на то чтомы не можем здесь ощущать холод ввиду наличия препятствий для его восприятия, мы можем

270

утверждать, что] здесь не может быть холодно, потому что здесь есть дым.

f— здесь есть огонь.

6.[Несмотря на то что мы не воспринимаем вечных объектов, даже когда нет никакихпрепятствий для восприятия чего-либо, мы можем утверждать, что вечных объектов не существует вообще, так как все сущее преходяще, потому что является частью потока бытия —

непрерывного процесса возникновения—уничтожения, однако] уничтожение всего и вся, [даже того, что было сотворено],

не происходит само по себе, потому что уничтожение осуществ-

ляется только при наличии соответствующей причины для этого.

q — есть все условиядля восприятия вечного объекта, g — существует нечто,

h — существует соответствующая причина для этого,

а — уничтожение всего и вся происходит само посебе, b — все сущее вовлеченов поток бытия —

непрерывный процесс возникновения-уничтожения, о — все сущее преходяще,

е— существует нечто вечное.

7.[Несмотря на то что мы не можем воспринимать здесь ни неликвидированные очаги холода, ни собственно холода ввиду наличия препятствий для ихвосприятия, мы можем утверждать, что]

здесь не может быть неликвидированных очагов холода, потому что здесь есть огонь.

271

с— здесь холодно,

1— здесь ликвидированы все очаги холода.

8.[Несмотря на то что мы не можем видеть здесь снег ввиду наличия препятствий для его восприятия, мы можем утверждать, что] здесь не может быть снега, потому что здесь есть огонь.

Вывод по схеме:

с — здесь холодно,

п— здесь есть снег.

9.[Несмотря на то что мы не можем видеть здесь дым ввиду наличия препятствий для его восприятия, мы можем утверждать, что]

здесь не может быть дыма, потому что здесь нет огня,

272

10. [Несмотря на то что здесь у нас нет «мурашек» на коже

где q' — здесь есть все условия для появления «мурашек» на коже, г' — мы видим здесь «мурашки» на коже,

f—здесь есть огонь, с — здесь холодно,

к— здесь у кого-то «мурашки» на коже.

11.[Несмотря на то что здесь у нас нет «мурашек» на коже ввиду наличия препятствий для этого, мы можем утверждать,

к — здесь у кого-то «мурашки» на коже.

Как можно заметить, все выводы произведены по правилам modus ponens и modus tollens, причем использованы разные их модификации. Приводя этот перечень, Дхармакирти обращал особое внимание на то, что между одиннадцатью выводами существуют лишь формальные различия, а по сути своей все они тождественны: не увидев интересующего нас объекта в определенной точке пространства, несмотря на отсутствие факторов, способных препятствовать его восприятию, мы констатируем факт его отсутствия в данном месте (см. NB Ш.43-44).

Что же касается введенного Дигнагой разделения вывода на «вывод для себя» («свартханумана») и «вывод для других» («парартханумана»), которое неизменно упоминается в трудах по истории индийской логики, но почти не анализируется, то можно без труда установить его общность с упомянутой в гл. I классификацией правильных выводов на «открывающие» и «указывающие путь», предложенной стоиками. Почему-то принято считать, что Стагиритом такая дихотомия не рассматривалась, однако, ознакомившись с содержанием тех

273

глав «Первой Аналитики» и «Топики», где излагается учение о диалектических силлогизмах, или энтимемах (так по определению, принятому в традиционной логике, называется силлогизм, в котором опущена одна из посылок — в рассматриваемом нами случае это большая), легко убедиться, что этот тезис правилен лишь отчасти. Аристотель не разводил «увеличивающие объем знаний» и «разъясняющие», или «обосновывающие», выводы по разные стороны «демаркационной линии», но проблема соотношения эвристического и дидактического компонентов в энтимемах и «настоящих» силлогизмах (а он, как будет показано ниже, усматривал наличие и того и другого в обеих упомянутых разновидностях) занимала его в достаточной мере.

В исследовании К.К.Жоля мы можем обнаружить мысль о сущностном сходстве энтимемы с индийским «выводом для себя» (см. [88, с. 159]). При таком взгляде на вещи соответствующей «выводу для других» следует считать структуру, не подвергнутую сокращению. Подобная аналогия может быть признана правомерной, но при этом следует помнить, что «отцу» логической науки содержание понятия «энтимема» виделось иначе, чем средневековым схоластам. В гл. 27 кн. II «Первой Аналитики» он характеризовал ее как «силлогизм из вероятного или из знака» (Anal. рг. 70а10-11). «Знак», в свою очередь, определялся как «то, при наличии чего вещь существует или при наличии чего она раньше или позже появляется» (Anal. pr. 70а7-9). То есть Стагирит признавал, что знак, в силу своего сопутствия рассматриваемому объекту, может способствовать его познанию, несмотря на то что не является сущностной характеристикой (см. Anal. pr. 70а6-7, 70Ь23-26). Зная эти определения, можно выразить специфику аристотелевских энтимем, или диалектических силлогизмов, следующим образом: они поставляют познающему субъекту информацию о существовании причинно-следственной связи между определенными феноменами, но мысль в данном случае движется в противоход процессу развития событий, происходящему в объективной действительности, — от следствия к причине, от наблюдаемых признаков объекта (внешних симптомов) к его сущности.

В отличие от «усеченного» силлогизма, рассматриваемого в «школьной» логике, в аристотелевской энтимеме опущена не посылка (в традиционном понимании этого слова), а не содержащая входящих в состав силлогизма конкретных понятий формулировка общего положения, подобие правила вывода (см. Rhet. 1358аЗ 1—32, 1403а19). Эти своеобразные «оболочки», называемые «топами», выражали логические свойства предикабилий — акциденции, рода, дефиниции и собственного признака (см. Тор. 101Ы8-25, 1ОЗЬ23-27), в соответствии с чем все энтимемы были разделены Стагиритом на четыре группы. Например, те, что были построены с помощью клише «больше-

274

меньше», рассматривались им как подвид вывода на основе акциден-

ная определению фигуры силлогизма по месту в посылках среднего термина. В той же главе 27 кн. II «Первой Аналитики» (см. Anal, рг. 70а13-70Ь38) были представлены примеры выводов о сущности,

Правильным является лишь первый из них, и причина этого понятна: ведь во втором и третьем приведенных примерах (так же как и в посылках «несовершенных» силлогизмов) объектам приписываются случайные признаки, в первом же вывод делается на основе симптома, или, как называл его Аристотель, «знака-показателя» (Anal. pr. 70Ь2). Иными словами, роль знака в данном случае выполняет свойство, восходящее непосредственно к сущности объекта, хотя и не являющееся ее прямым выражением37. Говоря об этой особенности энтимем подобного рода, Стагирит еще раз подчеркивал, что «наиболее правдоподобно и более всего истинно то, что доказывается через первую фигуру» (см. Anal. рг. 70Ь5-6).

Вернемся к индийскому «умозаключению для себя», которое, как мы выяснили, отличается от аристотелевской энтимемы тем, что его опущенная составная часть являет собой не «топ», т.е. схему, а конкретное универсальное высказывание, несущее информацию о

вия», не имеет с аристотелевской энтимемой практически ничего общего: ведь усеченный «подлинный» силлогизм (то, что называется энтимемой в традиционной логике) и силлогизм «от знака» суть выво-

37 Здесь уместно вспомнить теорию доказательства, разработанную стоиками. Она была органично сплетена с их учением об условных высказываниях, уже изложенным выше. Фундаментом ее служила теория знаков — так назывались феномены, каждый из которых закономерно связан с каким-то другим феноменом и потому может помочь его познать (см. Pyrrh. П.98-100). Знаки делились на частные — указывающие на один конкретный феномен или свойство (см. Philod. De signis XIV.2-27) и общие — указывающие на ряд их (см. Philod, De signis 1.1-19): очевидно, что возможность вывести какое-то определенное заключение есть только в первом случае (см. Adv. math. VIII. 143, 188, 191-205,219-220).

275

ды, совершенно разные по своей природе. Зато «вывод для других», построенный на основе указанной разновидности «вывода для себя», надлежит признать идентичным «настоящему» силлогизму по I фигуре. Основания для этого налицо: способ умозаключения «через сущность», названный Стагиритом «аналитическим», является отличительной особенностью и того и другого, причем свойственной только им. А «умозаключения для других», — такие, как «анупалабдхианумана», а также «пратьякшатодришта» (наиболее явный аналог вывода с использованием «знака-показателя»), «пурвават» и «шешават», «саманьятодришта» и «упамана», — следует рассматривать скорее как энтимемы, сведенные к силлогистической форме, чем как «подлинные» силлогизмы, поскольку очевидно, что соответствующие всем им «выводы для себя» по сути своей родственны именно «силлогизмам от знака».

Применительно к буддийской «карьянумане» все это можно утверждать, лишь если проигнорировать факт признания Дигнагой и его последователями универсального закона каузальности. В самом деле, большая посылка, выведенная на основе данного закона, является, выражаясь языком современной модальной логики, фактически необходимым суждением. Объединенная с меньшей посылкой — ассерторическим высказыванием — она в соответствии с выявленными еще Аристотелем закономерностями дает фактически необходимое заключение (см. Anal. pr. 30а15-17), Понятно, что Стагиритов диалектический силлогизм «от знака» может быть признан лишь очень дальним родственником вывода такого типа, поскольку не содержит в себе посылки «о необходимо присущем» — ни явно выраженной, ни скрытой38.

Нельзя не проанализировать еще одно, уже упоминавшееся ранее расхождение во взглядах автора «Органона» и индийских логиков. В отличие от восточных «собратьев по цеху», Аристотель не разделял свои силлогизмы на «эвристические» и «дидактические», так как не считал эти функции вывода несовместимыми. В умозаключениях обоих типов («настоящих» и «от знака») он видел и средство, дающее возможность познать действительность, и подспорье в педагогиче-

3 8 Более или менее близкий аналог «карьянуманы», которая равно не может быть признана и эквивалентом аналитического силлогизма Аристотеля, в античной логике все-таки имеется. Причинное умозаключение буддистов сходно по своей природе с доказательством стоиков — если не вполне, то, во всяком случае, в гораздо большей степени, чем все прочие дигнаговские выводы. Тут можно предположить, что принимаемый приверженцами стоицизма постулат о господстве Логоса во Вселенной (см. Diog. L. VII.138, 149) служил для построенной ими логической системы таким же «краеугольным камнем», каким для логики «трех Д» был тезис о каузальности как атрибуте реальной действительности: должны существовать мировой порядок и нечто, способное обеспечить возможность познания объективных закономерностей.

276

ском процессе. Чтобы убедиться в истинности этого тезиса, достаточно вспомнить данную Стагиритом характеристику силлогистического доказательства, раскрывающего сущность вещей и универсальные законы бытия как «пути всякого обучения и учения» (Тор. 141аЗО) и одновременно с нею — приведенную в «Первой Аналитике» дефиницию «подлинного», или аналитического, силлогизма как «речи, в которой если нечто предположено, то с необходимостью вытекает нечто отличное от предположенного в силу того, что положенное есть» (Anal. pr. 24Ы8-20). Очевидно, что здесь говорится о необходимости работы ума для того, чтобы вывести из посылок заключение, содержащее информацию, отличную от исходной и призванную дополнить ее.

Однако в процессе индивидуального познания действительности люди — даже те, кто досконально знает все достоинства строгого формального доказательства, — рассуждают, пользуясь в основном «топами», а отнюдь не силлогистическими модусами. Причина этого ясна: ведь с помощью первых получается гораздо больше разновидностей выводов, чем с помощью последних. Кроме того, многие вещи и ситуации таковы, что применительно к ним «доказательство по самой природе вещей невозможно» (Met. 995а14-17, 1011а8—13; Anal, pr. 46a27). Но даже если подобного препятствия нет, построить «доказывающий» силлогизм по 1 фигуре, наиболее ценный в познавательном плане, часто оказывается затруднительно: ведь это можно сделать при условии, что мы располагаем дефиницией сущности рассматриваемого объекта, которая, как правило, доподлинно известна лишь узким специалистам. А для построения энтимемы знать сущностные характеристики не обязательно: с помощью «топов» можно составить относительное представление практически о любом предмете и на данной основе рассуждать о нем (см. Тор. 156а37-38) — при этом нужно только помнить о принципиальном отличии таких рассуждений от «строгих» доказательств (см. De part. an. 645a30; Anal. post. 92b2-3; ср. Phaedr. 92d; Theaet. 163e).

Помимо познавательной функции диалектических силлогизмов Стагирит усматривал еще и педагогическую, точнее, популяризаторскую. Они казались ему наиболее удобными для раскрытия сути вещей людям, не склонным к умственному труду и потому способным удовлетвориться объяснениями, примитивными на взгляд профессионала, т.е. он полагал, что энтимема — аморфное образование — подходит на роль «вывода для других» в большей степени, чем жестко структурированный «подлинный» силлогизм (см. Rhet. 1358a21-22, 1396Ь31—34). Очевидно, что этот тезис вряд ли смогли бы принять индийские логики, считавшие главной отличительной особенностью «вывода для других» четко определенную структуру.

277

Глава III

СОВРЕМЕННЫЙ ВЗГЛЯД НА ИНДИЙСКУЮ ЛОГИКУ

§ 1. «Колесо причин» Дигнаги:

принципы построения и формальные аналоги

А. Реестр Дигнаги

Трактат Дигнаги «Хетучакра» («Колесо оснований», или «Колесо причин») представляет собой перечень возможных вариантов объемного соотношения терминов, задействованных в «анумане». Мы собираемся проанализировать этот труд в деталях и потому, пользуясь тем, что он невелик по объему, приводим его текст полностью. Перевод сделан автором на основе английской версии, содержащейся в книге Р.С.Чи (см. [171, с. XI—XII]), и с учетом русского варианта, предложенного Н.А.Канаевой (см. [102, с. 103-105]).

278

279