7058

которое, в свою очередь, делится на естественное божественное право (непосредственные выводы из естественного закона) и позитивное божественное право (например, право, данное богом еврейскому народу).

В дальнейшем его философско-правовые взгляды получили дальнейшее развитие в томистских и неотомистских концепциях естественного права.

Итальянский мыслитель Марсилий Падуанский (1280 - 1343) в своих взглядах исходил из доктрины двойной истины, согласно которой необходимо различать «земную истину», постигаемую разумом, и «истину небесную», которая постигается откровением и верой. Эти истины независимы и могут противоречить друг другу, «земная истина» выступает как низшая по отношению к «истине небесной».

В книге «Защитник мира» Падуанский рассуждает о небесных и земных целях человека, о законах (божественном и человеческом), которые определяют пути достижения этих целей. По мнению философа, божественный закон, относящийся к ведению церкви, определяет различия между грехами и заслугами перед Богом, наказания и награды для человека в потустороннем мире. Именно поэтому церковь не должна вмешиваться в мирскую жизнь. Она имеет право только учить, увещевать, проповедовать учение Христа, но не наказывать. Этим правом в отношении еретика и грешника обладает только Бог как источник божественного закона. Философ считал, что попытки католической церкви вмешиваться в дела светской власти сеют раздоры в европейских государствах. Отрицая идею божественного происхождения власти, Падуанский полагал, что церковь должна быть подчинена государству, находиться под контролем самих верующих, а не только под контролем духовенства и папы. Человеческий закон, принимаемый народом, выражает общее благо, определяет правомерное и неправомерное, полезное и вредное, устанавливает справедливость, цели и порядок общежития. «Законодатель — первая действующая причина, присущая закону, — сам народ, коллектив граждан (universitas) или его часть наиболее важная (valentior pars), выражающие свой выбор и свою волю относительно всего касающегося гражданских деяний, невыполнение которых грозит вполне земным наказанием». Соответственно, нет никакой иной земной справедливости, кроме выраженной в законе, выражающем волю народа. Соблюдение человеческого закона обеспечивается правительством, действия которого также являются подзаконными. Кроме того, исполнитель законов должен избираться тем же, кем закон установлен, то есть народом. Падуанский приводит доводы в пользу избирательной монархии, где пожизненно избранный народом и ответственный перед ним правитель правит на основе законов. Итак, закон – это принудительное правило, которое подкреплено санкцией и имеет конечную цель (обеспечение «гражданской справедливости» и общей пользы). Кроме того, «….

регулирующей отношения между частными лицами. Исходя из предпосылки об эгоистической природе человека и его устремленности на материальный интерес, в качестве правовой основы властных структур он видит политическую силу и принцип целесообразности, а не моральные установки.

Для Макиавелли законодательство и право - орудие власти, выражение силы. Во всех государствах основой власти «служат хорошие законы и хорошее войско. Но хороших законов не бывает там, где нет хорошего войска, и наоборот, где есть хорошее войско, там хороши и законы». Поэтому главным делом правителя должны стать война, военная организация и военная наука. Ненарушимость законов он связывал с обеспечением общественной безопасности, а тем самым спокойствия народа: «Когда народ увидит, что никто ни при каких обстоятельствах не нарушает данных ему законов, он очень скоро начнет жить жизнью спокойной и довольной».

Целью государства и основой его прочности Макиавелли считал безопасность личности и незыблемость собственности как блага свободы. Поэтому, философ подчеркивает, что самое опасное для правителя – посягать на имущество подданных, что неизбежно порождает ненависть («Люди скорее забудут смерть отца, чем потерю наследства»). Государство незыблемо, если правительство не дает повода к заговорам и возмущениям, если страх подданных не перерастает в ненависть, а любовь - в презрение. В своих трудах Макиавелли показал зависимость стабильности государства от действенности законов, от их неукоснительного соблюдения. Вместе с тем, по мнению философа, основой успешного правления, кроме закона и войска, являются хитрость, коварство, обман и жестокость при необходимости. Для укрепления своей власти и расширения границ государства правитель может использовать любые средства, в том числе и аморальные. При этом единственным критерием оценки его деятельности является результат: «… он всегда будет оправдан, если результаты окажутся хороши».

В произведениях Макиавелли последовательно представлено рационалистическое объяснение государства и права, стремление определить их связь с интересами людей. Такой подход был громадным шагом вперед в развитии политико-правовой теории.

Философ Мишель Монтень (1533-1592) изложил свои правовые взгляды в произведении «Опыты». Право и законы, по Монтеню, являются неотъемлемыми признаками государства и общества в целом. Он утверждал, что законы создаются людьми, обладают обязательной силой и призваны обеспечивать человеку счастье, лучшую жизнь. Соблюдение законов философ рассматривает как условие сохранения порядка в государстве. Он выделяет законы нравственные («законы чести») и юридические («законы правосудия»), которые могут противоречить

друг другу. Например, месть правомерна с точки зрения «законов чести», но недопустима с точки зрения «законов правосудия».

Рассуждая об источнике силы права, Монтень отмечает, что «…законы пользуются всеобщим уважением не в силу того, что они справедливы, а лишь потому, что они являются законами. Таково мистическое обоснование их власти, и иного у них нет. Впрочем, этого им вполне достаточно». В этом смысле основой для исполнения законов становится устоявшаяся практика их применения. Несмотря на свой переменчивый характер и разнообразие, некоторые из законов живут очень долго, приобретая «тем большую силу, чем они древнее и дольше применяются». Демонстрируя консервативные установки, Монтень не рекомендует изменять прочно укоренившиеся законы и вносить те или иные новшества: «Весьма сомнительно, может ли изменение действующего закона, каков бы он ни был, принести столь очевидную пользу, чтобы перевесить зло, которое возникает, если его потревожить». Одновременно с этим Монтень признает возможность изменения закона в случае крайней необходимости, продиктованной, например, исключительными обстоятельствами.

Что касается универсальной нормы права, то Монтень высказывает сомнения по поводу возможности существования как общечеловеческих норм права так и законов нравственности. «Весьма вероятно, что естественные законы существуют, как они имеются у некоторых других созданий, – пишет Монтень, – однако у нас они утрачены по милости этого замечательного человеческого разума, который во все вмешивается и повсюду хочет распоряжаться и приказывать, но вследствие нашей суетности и непостоянства лишь затемняет облик вещей». Привычка жить в конкретных условиях определяет устанавливаемые правила поведения, тесно связанные с обычаями страны, а это, в свою очередь, не дает возможности человеку познать подлинную сущность справедливости и правосудия. Этот подход становится основой релятивизма Монтеня, который фактически отказывается от общего критерия для оценки законов разных народов.

Особое значение Монтень придает принципу справедливости, в соответствии с которым должны определяться все общественные отношения. Справедливость, по Монтеню, заключается в том, чтобы каждому человеку воздавать по заслугам, или каждому – должное. Справедливость по отношению к жене состоит в том, чтобы относиться к ней с уважением; к детям - чтобы заботиться об их здоровье и воспитании; к друзьям - чтобы отвечать дружбой на их дружбу. Монтень разделяет справедливость на частную (ограниченную) и справедливость как таковую. К первой он относит то, что считает справедливым отдельный человек. Ко второй то, что признается справедливым многими или всеми либо же то, что считается справедливым по законам государства либо по законам нравственности. По мнению Монтеня, справедливость и правосудие – это

равные нравственно-правовые ценности, так как справедливость, как и истина, должна быть общепризнанной и повсюду одинаковой. Однако в реальности происходит иначе: как истина, так и справедливость разным народам представляются различными, а законы, на которых зиждется правосудие, подвержены постоянным изменениям, как ничто другое.

Принципиально новым явлением становится учение о государстве французского юриста и публициста Жана Бодена (1530-1596). Он впервые ввел понятие суверенитета как отличительного признака государства. Под суверенным государством Боден понимал верховную и неограниченную государственную власть, противопоставляя такое государство средневековому феодальному государству с его раздробленностью, социальной неравноправностью и ограниченной властью королей. Основными признаками суверенного государства он считал: постоянство верховной власти, ее неограниченность и абсолютность, единство и неделимость. Только так власть может обеспечить единое и равное для всех право и имеет возможность защищать права автономного лица и решительно утверждать принципы мирного сосуществования различных социально-политических сил внутри страны. В компетенцию суверенной власти государства Боден относит комплекс прерогатив, таких как право войны и мира, право издавать, отменять и обнародовать законы гражданам без их согласия, правосудие в последней инстанции для всех должностных лиц и граждан и т.д. Выше носителя суверенной власти - только бог и законы природы. Наилучшим способом для поддержания правопорядка он считал сильную монархию, так как монарх – это единственный источник права и суверенности.

2.3. Эволюция философии права в Новое время и эпоху Просвещения.

Философия права Нового времени (XVII – XVIII вв.) опиралась на рационалистические концепции естественного права и общественного договора (договорного происхождения и сущности государства), идеи неотчуждаемых (естественных) прав человека, формального равенства и свободы всех людей. Становление и развитие этих новых идей и представлений связано с именами таких мыслителей, как Г. Гроций, Б. Спиноза, Ф. Бэкон, Т. Гоббс, Д Локк, Г. Лейбниц, Ш.Л. Монтескье, Вольтер, Ж. Ж. Руссо и др.

Наиболее крупным теоретиком школы естественного права был нидерландский ученый Гуго Гроций (1583—1645). Он рационализировал концепцию естественного права, которую развивали стоики и представители христианской теологии, так, что она утратила теологические основания, в результате чего правовые аспекты существенно отделились от религиозных.

Опираясь на идеи Аристотеля, Гроций различает право естественное и право волеустановленное. Источником естественного права он считает человеческий разум, в котором заложено стремление людей к спокойному общению.

Естественное право выступает в качестве основания для различения дозволенного и недозволенного по самой своей природе, а не в силу какого-либо волеустановленного (людьми или богом) предписания. При характеристике неизменности естественного права Гроций отмечает, что оно не может быть изменено даже самим богом.

Волеустановленное право (оно делится на человеческое и божественное) должно соответствовать предписаниям естественного права. Человеческое право подразделяется Гроцием на внутригосударственное право, человеческое право в узком смысле (по сравнению с внутригосударственным правом) и человеческое право в широком смысле. Внутригосударственное право характеризуется Гроцием как право, которое исходит от гражданской власти. Это — так называемое позитивное право (гражданские законы). Человеческое право в узком смысле, согласно Гроцию, бывает различного характера и охватывает веление отца (отцовское право), веление господина (господское право) и т. п. Это право, хотя и не исходит от гражданской власти, но подчиняется ей. Человеческое право в широком смысле — это, по Гроцию, «право народов, а именно — то, которое получает обязательную силу волею всех народов или многих из них».

Волеустановленное божественное право имеет, по Гроцию, своим непосредственным источником волю бога. Необходимыми признаками права являются его обязывающая сила, а также идея справедливости. При этом справедливость трактуется им как требование разума, веление природы разумного существа: «Ибо право здесь означает не что иное, как то, что справедливо, при этом преимущественно в отрицательном, а не в утвердительном смысле, так как право есть то, что не противоречит справедливости. Противоречит же справедливости то, что противно природе существ, обладающих разумом».

Государство Гроций определял как «совершенный союз свободных людей, заключенный ради соблюдения права и общей пользы». Признаком государства является верховная власть, к атрибутам которой Гроций, относил издание законов, правосудие, назначение должностных лиц и руководство их деятельностью, взимание налогов, вопросы войны и мира, заключение международных договоров. Озвученная им теория договорного происхождения государства противостояла феодальным концепциям богоустановленности власти. В Англии теорию естественного права и концепцию общественного договора развивал Томас Гоббс (1588—1679), который стремился создать свободное от субъективных оценок политико-правовое учение.

Согласно идее Гоббса в естественном (догосударственном) состоянии, где нет власти, державшей людей в страхе, они находятся в «состоянии войны всех против всех» (bellum omnia contra omnes). В таком обществе отсутствуют понятия правильного и неправильного, справедливого и несправедливого. «Там, где нет общей власти, нет закона, а там, где нет закона, нет справедливости» - констатирует Гоббс. Стремление к безопасной жизни заставляет людей искать альтернативу естественному состоянию. И такая альтернатива есть – это состояние мира.

Этот путь указывают естественные законы, предписания разума, согласно которым человеку запрещается делать то, что пагубно для его жизни или что лишает его средств к ее сохранению, и упускать то, что он считает наилучшим средством для сохранения жизни. Естественный закон, по мнению Гоббса, не следует смешивать с естественным правом, которое он понимает как свободу всякого человека использовать свои собственные силы по своему усмотрению для сохранения своей собственной природы, собственной жизни, то есть, как свободу делать все, что для этой цели необходимо. Таким образом, право есть свобода, которую оставляет гражданский закон; гражданский же закон есть обязательство.

В целях достижения мирной жизни нужно взаимно отказаться от права на все. Отказываясь от естественных прав (т.е. свободы делать все для самосохранения), люди переносят их на государство, сущность которого Гоббс определял как «единое лицо, ответственным за действия которого сделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей, с тем чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как оно сочтет необходимым для их мира и общей защиты». Итак, согласно Гоббсу, гарантировать соблюдение естественных законов может лишь общая власть, держащая людей в страхе и направляющая их действия к общему благу, имеющая не божественное, а земное происхождение. Она возникает в результате общественного договора людей с целью их защиты.

В учении Джона Локка (1632 - 1704) идеи естественного права и договорного происхождения государства интерпретируются в духе утверждения неотчуждаемых прав и свобод личности, разделения власти и правовой организации государственной власти, господства права в общественной и политической жизни.

Как и другие теоретики естественно-правовой школы, Локк исходил из представления о «естественном состоянии» — «состояние полной свободы в отношении действий и распоряжения своим имуществом и личностью», «состояние равенства, при котором всякая власть и всякое право являются взаимными, никто не имеет больше другого». К естественным правам относится собственность, которая трактовалась им

достаточно широко: как право на собственную личность (индивидуальность), на свои действия, на свой труд и его результаты.

В естественном состоянии, по мысли Локк, все равны, свободны, имеют собственность; в основном это — состояние мира и доброжелательности. Закон природы, отмечал Локк, предписывает мир и безопасность. Однако любой закон нуждается в гарантиях. Закон природы, предписывающий мир и безопасность, был бы бесполезен, если бы никто не обладал властью охранять этот закон, обуздывая его нарушителей. Для создания гарантий естественных прав и законов, полагал Локк, люди отказались от права самостоятельно обеспечивать эти права и законы. В результате общественного соглашения гарантом естественных прав и свобод стало государство, имеющее право издавать законы, снабженные санкциями, использовать силы общества для применения этих законов, а также ведать отношениями с другими государствами.

Рассматривая соотношение естественного и гражданского права, Локк отрицал утверждение Гоббса, что это явления несовместимые. Он подчеркивал, что целью закона является не уничтожение или ограничение свободы, а наоборот, ее сохранение и расширение. Свобода людей в условиях существования системы правления заключается в том, чтобы жить в соответствии с требованиями законов, принятых законодательной властью и обязательных для каждого.

Концепция Локка подводила итог предшествующему развитию философско-правовой интерпретации правовой реальности, а программные положения его доктрины содержали важнейшие государственно-правовые принципы гражданского общества.

Большое влияние на развитие философии права оказали идеи французского просветителя Шарля Луи Монтескье (1689—1755). Опираясь на рационалистические представления о разумной природе человека, он стремился понять и обосновать логику исторически изменчивых позитивных законов, порождающие их факторы и причины.

Дух законов, согласно Монтескье, - это правообразующее значение и правовой результат тех факторов (географических, климатических, национальных, исторических, культурных, социальных, хозяйственных, политических, нравственных, религиозных и т.д.), которые влияют на законодательство. Правовой смысл «духа законов» требует принятия разумных и справедливых законов. Понятие «дух законов» опирается на представления об объективной природе справедливости, которая предшествует позитивному закону, а не впервые создается им.

Правовой смысл «духа законов», по Монтескье, по-разному проявляется в различных формах права (естественном, церковном, международном,

государственном, гражданском, семейном праве и т д.) с учетом «их отношения к различным разрядам вопросов, входящих в область их постановлений».

Монтескье выделяет два вида законов — естественные (природные), то есть те, что вытекают из биологической природы человека, и собственно социальные законы.

К естественным законам Монтескье относит стремление к миру, к добыче средств существования, к отношениям с людьми на основе взаимной просьбы, желание жить в обществе. К социальным законам он относит так называемые «законы между людьми»: определяющие отношения между народами (международное право); определяющие отношения между правителями и управляемыми (политическое право); определяющие отношения всех граждан между собой (гражданское право). Изначально человеческая жизнь регулируется естественными законами, но после соединения людей в общество возникает потребность упорядочивания и регуляции их отношений, вследствие чего и формируются положительные (социальные) законы. В трактовке Монтескье положительный закон предполагает объективный характер справедливости и справедливых отношений. Справедливость предшествует положительному закону, а не впервые им создается.

Развивая свою теорию, Монтескье связывает концепцию естественного права, согласно которой различные законы есть формулировки одного и того же Закона, с представлением о том, что эти формулировки определяются историческими и природными условиями. Таким образом, Монтескье избегает как релятивизма, который часто возникает в результате отрицания концепции естественного права, так и догматизма, который появляется при слепом использовании естественного закона без пояснения того, как этот закон реализуется в конкретных условиях.

Обоснованные Монтескье идеи свободы, гражданских прав и разделения властей (законодательная, исполнительная, судебная ветви власти) получили закрепление в конституционных актах Франции, а также были положены в основу конституций ряда других государств.

Философско-правовые учения XVIII в. детально осмысливали связи справедливости с общественными институтами. В рамках данной эпохи активно развиваются реалистические тенденции, способствующие углублению понятия справедливости и все большему наполнению его конкретно-историческим смыслом. Шотландский философ и историк Дэвид Юм (1711 – 1776) последовательно развивал в своих работах («Трактате о человеческой природе») представление о справедливости как «искусственной добродетели», возникающей из соглашения людей. Он подчеркивает, что «…. забота о собственном интересе и об интересе общественном заставила нас установить законы справедливости». И хотя правила справедливости искусственны, продолжает Юм, но они ни в коей

мере не произвольны, а подчинены строгим законам необходимости. Одно из первых оснований необходимости — та польза, которую люди неизменно и с сознанием своей заинтересованности извлекают из объединения в общество, что никак не отменяет и сопряженных с этим противоречий и неудобств. Фактически Юм отвергает как теологическое, так и договорное понимание справедливости, что позволяет оценивать его взгляды как предвосхищающие позицию современной прагматической школы в юриспруденции и философии права. Юм полагал, что правила и нормы появляются в обществе для решения утилитарной задачи ненасильственного согласования разнонаправленных интересов. Поэтому справедливость - это поддержание порядка и стабильности с помощью этого баланса интересов, это нормативное приспособление изобретенное человеком для решения проблем существования человека в обществе.

Клод Адриан Гельвеций (1715 - 1771) видел источник подлинной справедливости в природе человека. Для осуществления справедливости необходимо соглашение между людьми, выступающее в качестве общего интереса, поэтому не может быть справедливости или несправедливости вне человеческих отношений, вне создаваемых самими людьми порядков. Согласно Гельвецию, соблюдение справедливости предполагает наличие равновесия сил между гражданами. А это равновесие может обеспечить лишь совершенное законодательство. Отсюда он приходит к выводу о том, что для торжества справедливости необходимо государство, которое руководствовалось бы в своей деятельности ее интересами. Философ утверждал, что справедливость сохраняет жизнь и свободу граждан. Вместе с тем он неразрывно связывал эту категорию с наличием собственности. Каждый желает пользоваться своей собственностью, отсюда каждый стремится, чтобы к нему проявлялась справедливость. Наличие собственности выдвигает проблему ее распределения. Однако Гельвеций не видел возможности преодолеть имущественное неравенство. Вместе с тем Гельвеций полагал, что справедливость не может ограничиваться личной добродетелью. Истинная справедливость должна учитывать общественный интерес. Сама постановка вопроса о справедливости, преодолевающей личный корыстный интерес, выражала прогрессивную устремленность просветительской социальнофилософской мысли.

Французский философ и просветитель Жан-Жак Руссо (1712-1778) известен как автор целого ряда оригинальных концепций – свободы и равенства, естественного состояния и общественного договора, политического права и политических законов, общей воли и юридических законов. Кроме того он выдвигает революционную идею о суверенитете народа, о верховенстве власти народа. Оригинальность идей философа обусловлена его антипрогрессистским