7058
.pdfВ истории философско-правовой мысли сложились различные версии естественно-правового подхода, выделяющие отличные друг от друга источники естественного права: общие законы мироздания (космологическое направление); божественная воля (теологическое); разумная природа человека (гуманистическое). При этом указанные направления, так или иначе, увязывают естественное право с идеей разума как некоего трансцендентального начала, лежащего за пределами эмпирической реальности, привнесенного в человеческие взаимоотношения откуда-то извне и, в дальнейшем, находящего отклик в разумной природе человека. Стремление найти трансцендентальные ориентиры и критерии оценки деятельности человека как разумного существа применительно к сфере права можно рассматривать как поиск «надзаконного права» как эталона для формирования позитивного права и критерия для его оценки. При этом согласно взглядам теоретиков естественного права, законы государства действительны лишь в том случае, если они соответствуют естественному праву как идеальному.
В конце XIX века, в русле процессов преодоления архаичности классической естественно-правовой доктрины и её дальнейшей рационализации, была поставлена задача соединения неизменных естественно-правовых начал с исторически изменчивой действительностью общества. Сторонники такого подхода усматривали источник права не в космическом порядке или божественной воле, а в динамичной социальной жизни как комплексе объективных, изменчивых жизненных отношений. По мере становления такого понимания естественного права оно утрачивало свой трансцендентальный характер и представало как социальное явление, которое может быть объектом научного осмысления.
Так, в рамках современных учений естественное право более не рассматривается как совокупность незыблемых, раз и навсегда установленных предписаний. Метафизическим доктринам предшествующих эпох противопоставляются идеи «естественного права с изменяющимся содержанием» (Р.Штаммлер), принципы исторически изменяющегося правосознания, нравственные и духовные ценности конкретного общества.
Ярким примером подобного подхода может быть неотомистская концепция права Ж. Маритена, направленная на соединение религиозных представлений о божественном происхождении государства и права с положениями современной науки: принципами историзма, идеями социальной обусловленности политики и т.д. Согласно данной теории, источником и первым принципом естественного права является Бог, обладающий абсолютным суверенитетом над своими созданиями. При этом естественный закон философ понимает как установленные Богом «универсальные нормы права и долга». Человек обладает естественными
правами и может их осознать в силу сопричастности божественному разуму. Признавая существование вечного и неизменного закона, Маритен считал, что естественное право раскрывается людям постепенно, по мере развития культуры
иприближения человека к Богу. И, так как каждая эпоха имеет свой «исторически конкретный идеал», попытки составить полный каталог естественных прав человека на все времена Маритен оценивал как бесплодные. «Декларация прав человека никогда не будет исчерпывающей и окончательной. Она всегда будет зависеть от уровня морального сознания и от уровня цивилизации в данный момент истории».
Маритен предложил собственную классификацию прав человека, разделив их на три вида: фундаментальные, политические и социальные. В строгом значении слова естественными являются фундаментальные права личности (право на жизнь
иличную свободу, право частной собственности и пр.). Человек обладает ими, так как принадлежит миру высших ценностей, трансцендентных государству. Политические и социальные права определяются законодательством каждой страны, однако косвенно они зависят от естественного права, так как установления государственной власти становятся законом лишь в силу их соответствия естественному праву. Изложенная классификация послужила одним из идейных источников Всеобщей декларации прав человека, принятой ООН в
1948 г.
Во второй половине XX века востребованность в сфере правовой практики показала теория Г. Радбуха, в основу которой было положено различение права и закона. Его обоснование приоритета идеи справедливости над позитивным правом выраженно в знаменитой «формуле Радбуха» (после окончания Второй мировой войны она использовалось Федеральным конституционным судом ФРГ для правовой оценки нацистского законодательства): «Конфликт между справедливостью и правовой стабильностью мог бы быть разрешен в том смысле, что позитивное и облеченное властной санкцией право имеет приоритет даже тогда, когда оно по содержанию несправедливо и нецелесообразно. Исключение составляют лишь ситуации, когда действующий закон становится столь вопиюще несовместимым со справедливостью, что закон как «несправедливое право» отрицает справедливость. Невозможно разграничить случаи «законодательного неправа» и закона, действующего вопреки своему несправедливому содержанию. Зато можно четко определить: когда к справедливости даже не стремятся, когда равенство, составляющее ее основу, сознательно отрицается в правотворческом процессе, тогда закон не является лишь «несправедливым правом», но даже более того - он является неправовым по своей природе, ибо право, включая и позитивное, нельзя определить иначе, чем порядок и совокупность законов, призванных по сути своей служить справедливости».
Вцелом, концепции естественного права присущи как гуманитарные достоинства (концепция естественных и неотчуждаемых прав человека, отрицание произвольного государственного правотворчества и т. д.), так и недостатки (недооценка роли позитивного права, смешение права с моралью, религией, отсутствие концепции правового закона, дуализм одновременно действующих систем естественного и позитивного права и т. д.).
Так, характеризуя особенности естественно-правовой концепции, отечественный правовед В.В. Лапаева справедливо отмечает её неспособность «дать надлежащую правовую оценку тех или иных подходов к решению актуальных проблем социальной реальности, то есть оценить правовое качество соответствующих закона». Вместе с тем она подчеркивает определенную закономерность в постоянном возрождении идей естественного права, что обусловлено, по мнению исследователя, страхом человечества перед той «позитивистски ориентированной рациональностью, которая имеет антигуманистическую направленность и обладает, как показывает исторический опыт, мощным разрушительным потенциалом».
Воснове либертарно-юридического подхода к пониманию права лежит концепция, разработанная российским юристом В. С. Нерсесянцем (1938–2005).
Концепция названа «либертарной» (от лат. libertas — свобода) потому, что право, согласно позиции автора, включает в себя (онтологически, гносеологически и аксиологически) свободу и выступает как единственно возможная форма бытия и выражения свободы в общественной жизни. Понятие «юридический» (от лат. ius — право) в названии концепции использовано для отличия данного типа правопонимания, с одной стороны, от юснатурализма (от лат. ius naturale — естественное право), с другой — от легизма (от лат. lex — закон) как обобщенного наименования всех позитивистских учений о праве.
Врамках либертарно-юридической теории правопонимания сформулирована специальная концепция различения и соотношения (совпадения или несовпадения) права и закона. При этом под правом в его различении с законом понимается то, что выражает его отличительную особенность как социальной нормы особого рода и отличает право от неправа (от произвола, с одной стороны, от моральных, религиозных и иных социальных норм, с другой стороны). Под законом в его различении с правом понимается официально-властное нормативное явление, имеющее силу принудительно-обязательного правила.
Сучетом отмеченного различения основные варианты соотношения права (как сущности) и закона (всех источников позитивного права) выглядят так: если явление (закон, положения тех или иных источников позитивного права) соответствует сущности, речь идет о правовом законе (о правовой норме, о позитивном праве, соответствующем сущности права); если явление (закон,
положения того или иного источника позитивного права) не соответствует сущности, противоречит ей и т. д., речь идет о неправовом законе (о противоправном, правонарушающем, антиправовом законе, о противоправной норме, противоправном позитивном праве).
В рамках этой концепции под сущностью права понимается принцип формального равенства, который рассматривается как единство трех взаимосвязанных сущностных свойств права — всеобщей равной меры регуляции, свободы и справедливости. Это триединство характеристик права (три компонента принципа формального равенства) можно охарактеризовать как три модуса единой субстанции: одно без другого (одно свойство без других свойств) невозможно. Присущая праву всеобщая равная мера — это именно равная мера свободы и справедливости, а свобода и справедливость невозможны вне равенства (общей равной меры). При этом речь идет только о правовом равенстве, то есть равенстве в правах, а не равенстве в материальных благах.
Нерсесянц сравнивает правовое уравнивание людей как абстрактное уравнивание с математическим уравниванием, которое для уравнивания «разных объектов по числовому критерию (для определения счета, веса и т.д.) абстрагируется от всех их содержательных различий (индивидуальных, видовых, родовых)». Такое - абстрактное и формальное равенство необходимо четко отличать от «фактического равенства», противного природе вещей. Вместе с тем, равенство субъектов в процессе реализации ими своего права становится возможным только потому, что эти субъекты выступают как лица, воля которых в равной мере учтена в процессе правообразования. При этом ценность права, по мнению исследователя, заключается в том, «что право обозначает сферу, границы и структуру свободы, выступает как форма, норма и мера свободы, получившая благодаря законодательному признанию официальную государственную защиту». Другими словами, «благодаря праву хаос различий преобразуется в правовой порядок равенств и неравенств, согласованных по единому основанию и общей норме». Обобщая суть своего подхода, Нерсесянц использует формулу «Право -
математика свободы».
Итак, формальное правовое равенство – это равенство людей в свободе, которое заключается в том, что фактически неравные люди в правовом общении выступают как равные и независимые друг от друга, как свободные индивиды — субъекты права, а их действия измеряются и оцениваются по одинаковому масштабу.
Таким образом, данная концепция, исходя из понимания сущности права как формального равенства в свободе, давала правовой теории и практике критерий различения права как формы свободы от властного произвола как ничем не ограниченной воли.
Обобщая вышеизложенное, следует сделать вывод, что ключевым источником такого разнообразия типов правопонимания является многоаспектность самого права как социокультурного явления. Поэтому каждый из существующих подходов отражает ту или иную сторону права и имеет свои основания, выражаемые в теоретико-методологическом плане. В связи этим данные подходы (даже с учетом их противоречий) можно рассматривать как взаимодополняющие и, в интегральном аспекте, обеспечивающие развитие действующего права и его более глубокое понимание.
4.2. Философско-правовой анализ онтологических, гносеологических, аксиологических проблем права
Ключевое значение в философии права имеет постижение смысла права, его структурных компонентов, места в развитии общества и направлений развития. Эти проблемы относятся к разделу правовой онтологии (от греч. ontos – сущее, бытие и logos – учение), которая оперирует такими понятиями как «сущность права» и «природа права». Основная задача правовой онтологии заключается в обосновании права, определении его смысла и формулируется в виде вопроса «что есть право?». Данный вопрос считается основным для философии права, так как от его решения зависит решение и других важнейших правовых проблем, в том числе в сфере правотворчества и правоприменения. Так, например, это позволяет обеспечивать легитимацию и ограничение права, то есть обосновывать необходимость права для человека и определять границы, за пределы которых оно не может выходить.
Сложность основного вопроса обусловлена тем, что понятие «право» имеет полисемантичный (многозначный) характер: моральное право, международное право, корпоративное право, «интеллектуальное право», «естественное право» и т.п. То есть, наряду с пониманием права в строго юридическом значении категория «права» может трактоваться и в широком значении, что позволяет охватить весь спектр явлений действительности, так или иначе связанных с правовой реальностью: правовые концепции, нормы, институты, правосознание, правоотношения и т.д.
Это значит, что проблема правопонимания в достаточной мере сложна, так как в праве находят выражение разнообразные отношения и интересы людей, оно имеет различные формы проявления в зависимости от характера экономического развития общества, его социальной структуры, уровня культуры, исторических традиций. Право непосредственно связано с жизнедеятельностью человека, оно вторгается в сферу поведения и поступков человека, определяет объем его свободы, влияет на характер и способы удовлетворения потребностей, как
отдельными индивидами, так и общностями. В связи с этим в истории философии права выделились различные способы осмысления сущности права как методологические парадигмы, характеризующиеся целостностью мировоззренческо-смыслового понимания права.
Вопрос о сущности права как основной и относительно устойчивой качественной характеристике, отражающей природу и назначение права в жизни общества, находит свое выражение в поиске онтологического основания права. В связи с этим существующие подходы к пониманию права выделяют те или иные базовые правовые реалии, по отношению к которым все остальные правовые феномены оказываются производными. Так, к базисным феноменам относят установленные государственной властью нормы права (позитивизм), объективные общественные отношения (объективизм), идея, или смысл права (субъективизм), идеальное взаимодействие субъектов, объективируемое в языке (интерсубъективность).
Таким образом, рассмотрение права в онтологическом аспекте предполагает выделение его сущностных характеристик как наиболее устойчивых компонентов логической модели права. Во-первых, право – это явление внеприродное, оно возникает как требование общества (или его групп) регламентировать отношения между людьми и существует наряду с другими социальными нормативными регуляторами (традиция, мораль, религия). Во-вторых, право не сводится к законодательству, так как оно – не только приказ государства, но и проявление правосознания общества, господствующих социальных стереотипов, идей и ценностных установок. В-третьих, право укоренено в бытии человека и обнаруживает себя в соприкосновении с бытием другого человека при необходимости ограничения произвола действия.
Учет этих аспектов позволяет рассматривать право как сферу должного, а не реально существующего. Именно в этом и проявляется специфичность онтологии права, которое выступает в качестве особого способа организации социальной жизни, бытия человека и общества, реализуясь в различных формах (правовой закон, правовой статус, правовое сознание, правовое отношение, правовое поведение, правовая процедура и т.д.).
Понимание сущностных характеристик права, возможностей их обнаружения и фиксации представляется крайне важным, с точки зрения правовой гносеологии (от греч. gnosis – знание, logos – учение). Правовая гносеология выступает как учение о природе, методах и логике познания и толкования правовой реальности, о соотношении эмпирического и теоретического, рационального, эмоционального и иррационального в праве. Её основные задачи - изучение предпосылок и условий достижения истинного знания о праве и
правовых явлениях, выявление границ и возможностей познания правовой реальности, определение и описание методов её познания.
За всю историю становления и развития философии права сложился чрезвычайно широкий спектр взглядов на проблемы правовой гносеологии: от полного отрицания возможности научного познания правовой реальности, до поиска далеких перспектив и новых философских подходов. При этом проблематика гносеологии права, принципы и методологические подходы к познанию права существенно различаются в рамках тех или иных философскоправовых направлений.
В основе легистской (юридико-позитивистской) гносеологии лежит принцип признания в качестве права лишь того, что является принудительнообязательным установлением официальной власти. В связи с этим легистская гносеология занята уяснением и рассмотрением двух основных эмпирических фактов:
1)выявлением, классификацией и систематизацией самих видов (форм) этих принудительно-обязательных установлении официальной власти (так называемых формальных источников действующего права: позитивного права, закона);
2)выяснением позиции законодателя, то есть нормативно-регулятивного содержания соответствующих приказаний власти как источников (форм) действующего права.
Так как легизм (во всех его вариантах) отождествляет право и закон (позитивное право), трактует закон как продукт воли власти, то специфика права неизбежно сводится при таком правопонимании к принудительному характеру права. Причем эта принудительность трактуется как силовой (и насильственный) первоисточник права. Соответственно, истина о праве дана в законе, выражающем волю, позицию, мнение законодателя (суверена, государства). Поэтому искомое истинное знание о праве носит здесь характер мнения, хотя и официально-властного мнения. Согласно логике такого правопонимания, только власть, создающая право, действительно знает, что такое право и чем оно отличается от неправа. Наука же в лучшем случае может адекватно постигнуть и выразить это воплощенное в законе (действующем праве) властно-приказное мнение. Теоретико-познавательный интерес юридического позитивизма полностью сосредоточен на действующем (позитивном) праве. Все, что выходит за рамки эмпирически данного позитивного права, все рассуждения о сущности права, идее права, ценности права и т. д. позитивисты отвергают как нечто метафизическое, схоластическое и иллюзорное, не имеющее правового смысла и значения.
При этом юридические позитивисты проявляют повышенное внимание к лингвистическим и текстологическим трактовкам закона. Зачастую, при явном
игнорировании правового смысла и содержания закона, юридическая гносеология подменяется легистской лингвистикой, согласно которой разного рода непозитивистские понятия, идеи и концепции (типа сущность права, идея права, естественное право, неотчуждаемые права человека и т. д.) - это лишь ложные слова, языковые иллюзии, результат неверного словоупотребления. Таким образом, всё знание о праве уже официально дано в самом позитивном праве, в его тексте, и основная проблема позитивистского учения о праве состоит в правильном уяснении и толковании текста закона и надлежащем изложении имеющегося в этом тексте официально-правового знания, мнения и позиции законодателя.
В рамках юридической гносеологии разные концепции различения права и закона (позитивного права) имеют в гносеологическом плане свои специфические особенности. Так, концепциям юснатурализма присуще представление о двух одновременно и параллельно действующих и конкурирующих между собой системах права - подлинного, истинного, естественного права и неподлинного, неистинного, официального (позитивного) права. Основные гносеологические усилия в рамках различных концепций юснатурализма устремлены на обоснование истинности и подлинности соответствующей версии естественного права (в его различении и противостоянии с позитивным правом). При этом представителей юснатурализма интересует не столько действующее право и его совершенствование в соответствии с требованиями естественного права, сколько само естественное право и его утверждение в качестве исходно данного природой (божественной, космической, физической, человеческой) «истинного права».
Либертарно-юридическая гносеология (В.С. Нерсесянц) особое внимание обращает на проблемы связи права и закона, понимания объективных свойств права как сущностных свойств закона и критерия правового качества закона, вопросы разработки понятия правового закона (и законного права, т. е. права, наделенного законной силой) и т. д. С позиций данного подхода искомой истиной о праве и законе является объективное научное знание о природе, свойствах и характеристиках правового закона, о предпосылках и условиях его утверждения в качестве действующего права.
Такой подход позволяет выявить различие и соотношение объективного по своей природе процесса формирования права и субъективного (властно-волевого) процесса формулирования закона (актов позитивного права). Понимание закона (позитивного права) в качестве правового явления включает в себя и соответствующую трактовку проблемы общеобязательности закона, его обеспеченности государственной защитой, возможности применения принудительных мер к правонарушителям и т. д. Такая специфика санкций закона (позитивного права), согласно юридической гносеологии, обусловлена
объективной природой права (его общезначимостью и т. д.), а не волей (или произволом) законодателя. А это означает, что подобная санкция (обеспеченность государственной защитой и т. д.) правомерна и юридически обоснована только в случае правового закона.
Необходимость того, чтобы объективная общезначимость права была признана, нормативно конкретизирована и защищена государством, выражает связь права и государства. Государство, таким образом, выступает как правовой институт, необходимый для возведения общезначимого права в общеобязательный закон с надлежащей санкцией, для установления и защиты правового закона. Насилие, согласно такому подходу, правомерно лишь в форме государственной санкции правового закона.
Юридико-познавательная модель различения и соотношения права и закона (позитивного права) лежит в основе всех существенных достижений в сфере правовой теории и практики. Именно с этих гносеологических позиций были сформулированы идеи и принципы неотчуждаемых прав и свобод человека, правового закона, правового государства и т. д. С таким юридическим правопониманием связана постановка вопроса о человеческом (гуманитарном) измерении права и о правовых ценностях.
Исследованием природы правовых ценностей, их содержания и значения занимается аксиология права (греч. axia – ценность и loqos – учение), как новая, «духовно-интеллектуальная форма освещения права» (С.С. Алексеев) Аксиологический подход к праву раскрывает предназначение права в общечеловеческом, социальном, культурном развитии, рассматривая его с позиций высших ценностей и смысла человеческой жизни, а также оптимальных требований социальной реальности. Таким образом, предметную область аксиологии права составляют проблемы трактовки права как ценности (как цели, долженствования, императивного требования и т.д.), а также идеалов правосознания (свобода, ответственность, справедливость, равенство и т.д.), придающих правоотношениям целенаправленность и целеустремленность.
В истории философии права достаточно широко обозначены различные подходы к постановке проблем аксиологии права. Философские представления о правовых ценностях постоянно трансформировались в соответствии со сменяющимися культурно-историческими эпохами и их мировоззренческими тенденциями. Уже в рамках античной философии, понимающей первосущность бытия как основу универсального блага, ценностное содержание права сводилось к воплощению им «мира идей» (Платон) и «нечувственной сущности» (Аристотель) в земной жизни. Средневековая метафизически-религиозная трактовка права определяла его ценность через его высшее происхождение, как атрибута божественной воли, направляющей человека на праведный путь
(Аврелий Августин Блаженный). В эпохи Возрождения и Нового времени особым направлением становится субъективно-релятивистский способ трактовки аксиологии права, согласно которому право рассматривается не как предмет в его собственных бытийных качествах, а исключительно как значимость для субъекта и для определенного состояния общественного организма, государства (Ф.Бэкон, Т.Гоббс, Д.Локк, Ш.Монтескье, Ж.-Ж.Руссо). Наиболее глубокую разработку аксиологических и правовых проблем в рамках философии осуществил И.Кант. Ценности в его понимании – это то, что имеет значимость в нравственном мире долженствования и свободы. Мир должного рассматривается Кантом в противостоянии к миру эмпирических явлений (бытию), где царят причинноследственные связи и необходимость. Речь, по существу, идет о нормативном и регулятивном значении ценностей, которые представляют собой, по Канту, априорные императивы разума (от лат. Imperativus - повелительный) – цели, требования, формулы должного. С этой нравственной нормативностью связаны и те категорические императивы, которые Кант формулирует применительно к морали и праву. Право в своей моральной основе неотделимо от трансцендентального субъекта (носитель всеобщего сознания) и определяется И. Кантом как закон практического разума и категорический императив. В дальнейшем философы-неокантинианцы (В. Виндельбант, Г. Риккерт и др.) развивали это представление, опираясь на идею трансцендентного и объективного смыслового существования ценностей, лежащего в основе любых субъективных актов оценки и ценностных предпочтений. В частности, Г. Риккерт рассматривал ценности в нормативном аспекте социального долженствования, ставя по существу проблему единого ценностно-нормативного континуума, внутри которого существуют субъекты-носители нравственного и правового сознания.
Особый вклад в разработку аксиолого-правовой проблематики внесли русские мыслители: Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, И.А. Ильин, Б.А. Кистяковский, М.М. Ковалевский, П.И. Новгодцев, С.А. Муромцев, Л.И. Петражиций В.С. Соловьев, П.А. Сорокин, П.А. Флоренский, Б.Н. Чичерин, и др. Несмотря на некоторые расхождения в определении ценностного статуса права, все они воспринимали право в качестве механизма духовной организации общества и личности, способа согласования человеческого образа жизни с требованиями нравственной необходимости и религиозно-метафизической сущности.
В основе разных ценностных подходов к праву (и соответствующих оценок права в качестве определенной социокультурной ценности) лежат различные концепции правопонимания: легистская (позитивистская), естественноправовая и либертарно-юридическая. При этом, в рамках каждой концепции аксиологический аспект должен быть внутренне согласован с правовой онтологией и правовой гносеологией.