Малявин В. - Конфуций (ЖЗЛ) - 1992-1

-,-

метили и оценили при д'lюреl Теперь жди новых радост-

нЫХ вестей... Растроганный отец дал своему первенцУ'

ИМЯ ЛИ, что значит карп, а прозвище -"- Боюй, то есть

«старшая рыба». Он явно надеялся, что в его дом при­

плывут новые карпы, но обманулся в своих ожиданиях.

Жена впоследствии родила ему еще только дочь.

Если сам правитель царства оказал Кун Цю знак

внимания, пусть даже СRРОМНЫЙ, это означает, по всей

видимости, что R тому времени тот уже находился на

государственной службе. Видно, злополучный визит к

семье Цзп не прошел незамеченным, и напористому «сы­ ну человеRа из Цзоу» дали возможность показать себя. Считается, что "арьера Ко.нфуция началась с небольшой должности во владениях той самой семьи Цзи: ему пору­ чили надзпрать за RаRИМИ-ТО хлебными амбарами и сбо­

ром налогов с окрестных земель. ТаRая служба не сулила ему ни славы, ни быстрого продвижения и едва ли могла удовлетворить амбиции будущего «Учителя всех поколе­

ний». К тому же I\онфуций всегда смотрел с полным

равнодушием, не сказать с презрением, на НСЯRие техни­

чеСRие знания и профессиональные навыR.. Он бьш убежден, что управленчеСR8Я рутина ТОЛЬRО мешает бла­

городному мужу претворять его возвышенные помыс­

лы - ведь он верил во всемогущество ритуала - дей­

ствия не СТОЛЬRО техниче'СRОГО, СRОЛЬRО символического.

Впоследствии он ЯRобы говорил о своей деятельности в роли учеТЧИRа при хлебных амбарах: «Я ТОЛЬRО следил за тем, чтобы записи велись правильно, вот· и все». Эти слова I\онфуция стали образцовыми для многих поколе­

ний ученых мужей старого I\итая, "оторые, ПРИНИМ811

служебное назначение, говорили себе по примеру Монте­

ня, что (<Возьмут дело в свои руки, но не в свое сердце••.

Нельзя сказать, однаRО, что служба при амбарах не при­ несла Иун Цю пользы. Благодаря ей он БЛИЗRО узнм

жизнь простых "ре,стьнн, nаучился понимать их нужды

ичалния и ПРОНИRСЯ к ЮIМ искрооним сочувствиеv.

ления.

Даже если Иун Цю не был в восторге 0'Т своих слу­ жебных обязанностей, он, Rонечно, не мог позволиw. teбе хотя бы в малейшей степени пренебрегать ими. ЕтЬ

усердие оценили, и спустя HeRoTopoe время он стал управ­

ляющим всех пастбищ семейства Цзи. Должность неиа­

лая для молодого человеRа двадцати лет от роду, но ПQ-

91

прежнему далеко не. удовлетворявшая амбиций потомка

царского рода и уж тем более, как он сам думал о себе,

нового Чжоу-гуна в будущем. О своей службе надзира­

теля стад он скажет потом все в том же то ли снисходи­

тел.ьно-ироничном, то ли подчеркнуто деловом тоне:

{<Я следил за тем, чтобы буйволы и бараны росли здоро­

выми и жирными, вот и все\). Заявление это, кажется,

отдает горечью. Однако и это суждение ПОКЛОННИI}И l{OH-

фуция в Т{итае сочли напутствием служилым людям,

восславив Учителя Куна еще и как образцового чинов­

ника.

Б свои двадцать с лишним лет Кун Цю мог считать, Ч'I'О кое-чего достиг в жизни. Его заметили, ему дали

попробовать свои силы на служебном поприще, о H~M

знали даже при дворе. У него была репутация талантли­

вого и ученого человека, примерного служащего. Каза­

лось, у него были все возможности сделать блистатель­ ную карьеру. Но шли годы, а в его положении не проис­

ходило ИlIканих переме-н. Мы можем лишь догадываться, что было тому причиной. Быть может, ему просто не

везло или у Hero не было нужных связей. Но скорее

Bcero причиной его невезения был он сам, точнее - erQ такой неприспособленный для служебной карьеры харак­ тер. К~>Печно, урок, преподанный ему когда-то приврат­

виком семейства Цзи, не пропал даром. С годами Кун ЦIo

поборол свои неуклюжие манеры и ту резкость в поступ­ ках, которые своистве,нны честоЛIобивым юношам иа бiщ­ пых семей. Однако и позднее отец «китайских церемоний. отнюдь не отличался дипломатиче~ким тактом. Он совер­

шенно не уме.'! угождать, лицемерить, плести интриrи,

выжидать, одним словом, - делать все то, что необходи­

мо для быстрого и успешного продвижения к высотам власти. Он решительно не признавал никаких уверток и

ухищрений - ни в большом, ни в малом. Ero прямоду­ шие, безукоризненная чеетность, бесстрашные сужденИ.R вкупе с ero, мягко говоря, странным обликом могли бы

смутить любого из тех, кто пожелал бы ему покровитель­ ствовать. И то, что могло показаться поначалу случай­ ностью, обыкновенным НОllезением, постепенно обретало

определенность и весомость ЖИ3lненной судьбы. Бремя

оЦщрывало ему новый -- и суровый, и упоительный -

92

Не бесnо1'>ОЙСЯ о том; что тебя н,е 8нают. Бесnо1'>ОЙСЯ о то,м,Оостоин, ЛU ты того, чтобы тебя 8н,алu.

Со стороны положение КУН ЦЮ на третьем десятке его жизни казалось все более незавидным. По бедностп

ОН едва ли мог оставить службу, которая, как он знад,

не сулила ему ничего, кроме скучной канцелярской рути­

ны. Ему грозила страшнейшая из пыток: жизнь, лишеR~ ная событий. Выручала Кун Цю лишь его ненасытная страсть к учению. Живя в предместье Цюйфу, он, б(~з

сомнения, мог легко свести знакомство со СТОЛИЧНЫМII

знатоками канонов, музыки, ритуалов и часто беседовать

с ними, перенимая их мудрость. А потом пришел день,

когда его впервые провели в дворцовые архивы, и оп

собственными глазами увидел связКи книг, а рядом -

писцов, заносивших на свежевыструганные дощечки ле­

топись событий луского двора. Здесь на его глазах свер­

шалось величайшее таинство культуры: мимолетные и:

как бы случайные явления жизни, излившись под резцом летописца столбиком узорчатых знаков, становились· ве­

стниками вечilOГО, неуни:чтожимого, величественного

смысла. Писцы, архивариусы, смотрители царских храни­

лищ ОХОТно открыли перед молодым ученым двери своих

кладовых, а там было что посмотреть. Еще первый цap.~ Чжоу. позволил своему мудрому брату Чжоу-гуIiу и erq

наследникам совершать все обряды в своем уделе по

царскому чину. Со времен Чжоу-гуна во дворце луских

правител~й хранилось богатейшее - наверное, не хуже,

чем у самого властелина Чжоу, - собрание· всеВОЗМОii,­

ных принадлежностей для древних ритуалов. А сами пра­

вители Лу старательно поддерживали незабвенный де­ корум старины, вдохновляясь не столько любовь16К своим августейшим предкам, сколько вполне практиче.­

скими соображениями: их репутация хранителей чжоу~ ского наследия и вышихx авторитетов по части церемоний

немало помогала им, не располагавшим ни большими богатствами, ни сильным воЙс.ком, улаживать l\{ИРО~I

споры со своими могущественными соседями. «Лу держит

ритуалы Чжоу», - говорили в те времена. Как раз в

540 году ДО н. э., lюгда Кун Цю вступал в пору отроче­

ства, Лу посетил наследный принц одного южного, «полу­

варварского» царства. Пораженный тщатр-льным распо­

рядком церемоний во дворце луского правителя, изыскап­

ными манерами и тонким BRYCOM хозяев, гость сделал

как нельзя более приятное для лусцев заключение: «Ри­ туалы Чжоу ДОСRонально сохранились в Лу!» Даже если

93

хвалебные отзывы чужеземных послов являются отчасти

данью дипломатическому этикету, нет сомнения в том,

что Лу был главным оплотом чжоуской культурной тра­

диции. Только здесь и мог появиться такой великий

знаток и любитель древностей, как Конфуций. Только

здесь юноша Кун Цю с его страстью к учению мог стать

Учителем Куном.

Много интересного открыл для себя Кун Цю в сокро­

вищницах царского дворца, много увидел такого; о чем

прежде даже не догадывался или знал понаслышке.

Взять хотя бы ::шаменитые «три реликвию) правителя Лу:

огромный лук - наследство великого Чжоу-гуна, драго­

ценная яшма, спрятанная в изящной шкатулке, и парад­

ная колесница - ее сам повелитель Чжоу подарил Чжоу­

гуну для того, чтобы его потомки приезжали Hf! ней к

чжоускому двору С изъявлением преданности. (Правда,

колесница эта уже много лет стояла без дела - цари Лу

забыли про свой долг перед хозяином Поднебесной.)

Теперь Кун Цю смог разглядеть во всех подробностях всевозможные атрибуты дворцовых церемоний - все эти древние знамена, бунчуки и копья с вытертыми до блеска

древками, бронзовые топоры и зеркала, расшитые жем­

чугом шешювые покрывала, кипарисовые ларцы, старин­

ные ,с заусенцами на лезвии мечи, боевые колесницы,

парадные шапки с плоским квадратным верхом и подве­

шенными к нему яшмовыми и жемчужными нитями,

перламутровые раковины из южных морей, паРЧОIJые

халаты и полотняные накидки для похоронных церемо­

ниЙ... Была там кладовая, где лежали панцири больших

черепах, использовавшиеся для гадания: когда правитель

затевал какое-нибудь важное дело, например, военный поход или ремонт родового храма, придворный гадатель

прижигал панцирь раскаленной бронзовой палочкой, а по­ том читал волю Неба по проступившим на нем трещинам.

В отдельном павильоне хранились изделия из яшмы -

самого драгоценного для древних китайцев камня. Кун Цю

увидел тут зеленоватые кольца бu, чья округлость симво­

лизировала Небо, и граненые бруски чуй - символ Земли,

яшмовые топоры и всевозможные амулеты, назначения

которых Кун Цю и сам не знал толком. Молодой ученый

любил, уединившись, подолгу рассматривать эти сокро­

вища: яшма притягивала взор своей таинственной глуби­

ной, в которой, словно тающие в воздухе струйки дыма,

затейливо вьются и переливаются друг в друга разноцвет­ ные прожилки. Случайный, как будто бессмысленный

94

узор, НО стоит вглядеться в него ПРИСТ9.льнее, и этп

странные линии и пятнышки вдруг складываются в как

будто знакомые пиеьмена, увлекают в новые и певедомые

дали... «Благородная яшма наделена всеми ПЯТblО добро­

детелями служилого человека, - говорил старый храни­

тель царских камней. - Яшма излучает мяrкий и теплый

свет: вот ее доброта. Она прозрачна и не скрывает узор внутри себя: вот ее честность. Дотронься до нее палоч­

кой - и она издаст чистый звук: таково ее целомудрие.

Ее можно разбить, но нельзя согнуть: такова ее стой­ кость. Она име8'l' острые края, но никого не ранит: таково

ее великодушие. Поистине, яшма - лучший друг служи­

лого человека!» Кун Цю и сам знал теперь, что старый знаток "Камней был прав.

Но чаще всего Кун Цro приходил в кладовую, где стояли бронзовые жертвенные сосуды - округлые и с

острыми углами, с длинными носиками и узкими горлыПI­

каllШ, безногие или на трех ногах, позеленевшие от вра­

мени, покрытъrе замысловатыми узорами и едва просту­

павшими из-под зелени письмеиами, украшенные фигур­

ками тигра или феникса, дракона или волшебной черепахи.

Некоторых из этих еосудов касалась рука самого Чжоу­

гуна! А слова, вырезшнные на них, Кун Цю давно уже

выучил наизусть:

Говорю вам: в древности наш Бэнь-ван

Сызнова водворил согласие и порядок

Сподобился от верховного владьпш великой благодати,

Великое цело Вэнь-вана.

Да будет даровано ему долголетие без предела...

Со временем Кун Цю досконально изучил царскую

коллекцию бронзовых сосудов, а в зрелом возрасте стал, l{ажется, лучшим знатоком этих благородных предметов во всей Срединной стране.

Теперь Кун Цю мог входить в дворцовые залы для

торжественных собраний и приемов почетных гостей. Его приметили знаrnейшие люди двора, к его суждениям

прислушивались.

По случайности, нам известен один эпизод из жизни

Конфуция тех лет, где будущий учитель предстает все таким же неистовым собирателем знаний. В 525 году

до н. э. луский двор посетил правитель расположенного

по соседству небольшого владения Тань. Прослышав, что

именитый гость знает много историй о легендарных царл'i

95

древности, Кун Цю добился у вего ауди&нции и долго

беседовал с ним о мудрости дреВlВИХ царей. Повод к тому

был самый что ни на есть изысканный: правитель Тань

считал себя потомком одного древнего правителя, который

в своем царстве дал чиновничьим должностям имена птиц.

Он охотно пересказал Кун Цю свои семейные предания. По его словам, первый царь Поднебесной считал ~воей эмблемой облака и поэтому титулы свои ЧИНОВlIикам

давал по названиям .облаков, а его преемники называли

своих чиновников именами огня, воды, драконов и птиц.

После беседы с правителем Тань Кун Цю якобы сказал: «Я слышал такое суждение: «Коли Сын Неба не навел

порлдка в делах правления, можно расспросить дикарей

четырех сторон света». Этим словам и вправду можно верить». Трудно, впрочем, поверить, чтобы в свои ·моло­ дые годы Кун Цю мог назвать «дикарем» правителя со­ седнег() удела. Зато есть ос.нования полагать, что к тому

J!ремени он уже занимал какой-то пост при дворе, иначе едва ли ему представиласъ возможность побеседовать со

столь ВЫСОIШМ гостем.

Современников Конфуция более всего поразили, в&­

р<>ятно, не его слова сами по себе, а его жажда знаний.

Для нас же этот рассказ древней хроники примечатвлеа тем,ЧТО .он дает понять: .Конфуций уже тогда польз<r

вался достаточным авторитетом для того, Ч'l'обы на рав­

ных вести ученые беседы'С правителем удела и дaJМ делать ему двусмысленный, не ска:зать оскорбительный;'

комплимент.

К несколько .более позднему времени О'l'носится другой

эпизод, которыIй тоже свидетельствует, помимо прочеl'6,

о том, что Цю из рода Кузов рано прослыл очень обра8&о

ванным человеком.. Будучи лет двадцати сеив· ·от :роду; Кун Цю впервые попал на торжествевное жертвоприво~

шение в родовом храме Чжоу-гуна и без устали расспра.. шивал служителей храма обо всем, что видел вокруг.

Немедленно среди присутствовавшей там именитой пуб­

JIИКИ пополз· насмешливый шепот: «Кто сказал, что сын

человека из Дзоу разбирается в ритуалах? Он же спра­ шивает обо всем подряд!» Когда Конфуций узнал обэ'fИХ

пересудах, он, ничуть не смутившись, отрезал:· сВ таком

месте спрашива'l'Ь обо всем подряд и естьритуалl» Тра"

диция видит в этом рассказе лишь очередное подтвержде­

ние необыкновенной ДОТОIПИости Конф.уция в изучении

обрядов. 'Но .в· пов-едении. ~."::и.>оое8еаllQ--В- 81'.0

словах видится более II1Ирокий или, если yrодноj б9JI0е

96