2630

другой стороны, продолжается господство феодально-кре- постнических отношений, помещичьего землевладения; ухудшается экономическое и социальное положение различных групп населения (крестьян, однодворцев, казаков и др.). Однако в целом Воронежский край в ХVIII столетии превратился в один из ведущих сельскохозяйственных и промышленных районов России, развитие которого определяло ход важных экономических и политических процессов в стране в будущем (и, в свою очередь, определялось этими процессами). В связи со значительным смещением границы Российской империи на юг Воронеж потерял свой пограничный статус.

Тема 7. ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ВОРОНЕЖСКОГО КРАЯ В ХIХ в.

ХIХ век занимает в истории России особое место. Достаточно сказать, что к концу века завершилось формирование территории Российской империи, занявшей 1/6 часть суши Земли. В это время зародилось и получило развитие общественное движение, возникла революционная традиция, прошедшая путь от восстания декабристов до образования первой политической партии. В ХIХ в. началось пробуждение общественного сознания, способствовавшее отмене крепостного права и обусловившее первые попытки ограничения российского самодержавия.

Корни многих современных социально-экономических проблем также уходят в ХIХ век. В частности, наша страна пережила тогда промышленный переворот и глубокую модернизацию, понимаемую сегодня как переход общества от аграрного к индустриальному состоянию.

Менялась структура российского общества. В первой половине ХIХ в. абсолютное большинство составляло практически однородное и безграмотное крестьянское население. Однако под влиянием естественного развития капиталистического уклада, чрезвычайно усиленного отменой

121

крепостного права в 1861 г., происходил бурный процесс социального расслоения в деревне, и за счет урбанизации увеличивалось число городского населения. Если в начале века в России проживало примерно 36 млн. человек и из них менее 4 % составляли городское население, то к середине века численность населения достигла 68 млн. человек и городское население более чем удвоилось, составив в 1850-е гг. около

8%, а к концу века – почти 13 %.

Вадминистративном отношении Россия делилась на губернии, губернии делились на уезды (в среднем на 10 – 15), а уезды – на волости. Император назначал и смещал высших должностных лиц и реализовывал свои решения с помощью разветвленного бюрократического аппарата.

Вроссийской экономике медленно и с трудом происходили те же изменения, которые с гораздо более высокими темпами происходили на Западе. Нараставшее отставание России от развитых стран было обусловлено рядом объективных факторов, среди них природно-климатические, географические и демографические: обширные пространства, суровый климат и низкая плотность населения.

Первая половина ХIХ в. в истории России характеризуется острым конфликтом между развитием производительных сил и господствовавшими производственными отношениями, основой которых являлась феодальная собственность на землю. Вследствие этого крепостное хозяйство переживало глубокий кризис и разложение.

Аналогичные процессы протекали и в Воронежской губернии, включавшей в себя 12 уездов: Бобровский, Бирюченский, Богучарский, Валуйский, Воронежский, Задонский, Землянский, Коротоякский, Нижнедевицкий, Новохопёрский, Острогожский и Павловский. В общей сложности они занимали 58576,2 кв. верст, или 6101297 десятин. Согласно статистическим сведениям за 1858 г., население Воронежской губернии составляло 1930859 человек, а средняя плотность – 32,9 человека на одну кв. версту.

122

Воронежская губерния являлась типичным сельскохозяйственным районом. Подавляющая масса жителей губернии (около 96 %) занималась земледелием и животноводством. Развитию этих отраслей хозяйства благоприятствовало наличие черноземной почвы, обладавшей высоким естественным плодородием, а также обилие сенокосных пастбищ и сенокосных угодий. Немаловажное значение имело и то обстоятельство, что Воронежская губерния находилась сравнительно близко к густонаселённым промышленным центрам страны, которые предъявляли значительный спрос на хлеб и другие сельскохозяйственные продукты.

Главным сектором экономики губернии являлось земледелие. Здесь возделывались в основном зерновые культуры: рожь, овёс, просо, пшеница яровая и озимая, гречиха

иячмень.

С1830-х г. получают распространение и некоторые технические культуры, в частности лён. Посевная площадь льна довольно значительно расширилась в 1850-е гг., когда лён стал выращиваться не только ради удовлетворения крестьянских потребностей в волокне, но, прежде всего, с целью экспорта семян за границу.

Накануне крестьянской реформы 1861 г. большое распространение в губернии получил посев подсолнечника и, как следствие, маслобойный промысел. Начало этому было положено еще в 1830-е гг. крепостными крестьянами графа Шереметева в слободе Алексеевка Бирюченского уезда. Высокие вкусовые качества подсолнечного масла и его относительная дешевизна вызвали на него большой спрос и тем обеспечили свободный и выгодный сбыт. Вот почему из Алексеевки подсолнечник вскоре распространился по всей губернии, особенно в Острогожском, Валуйском и Коротоякском уездах. Воронежский губернатор в отчёте за 1855 г. писал: «Разведение подсолнечного семени в Бирюченском и смежных уездах с каждым годом увеличивается и составляет весьма выгодную отрасль промышленности».

123

Из других технических культур, возделывавшихся в губернии, следует назвать табак и сахарную свёклу. Табак выращивался преимущественно немцами Рибенсдорфской колонии и некоторыми помещиками южных уездов. В середине Х1Х в. в губернии производилось до 50000 пудов табака.

Сахарная свекла, как сырьё для варения сахара, стала культивироваться в Воронежской губернии с 1820-х гг. В конце 1850-х гг. ею засевалось около 5000 десятин, причем только в районах сахарных заводов, т.к. транспортировка на дальние расстояния была исключена неудовлетворительным состоянием тогдашних путей сообщения и транспорта.

Распространение посевов льна, подсолнечника, сахарной свеклы и некоторых других трудоёмких технических культур является одним из показателей роста производительных сил в земледелии Воронежской губернии. В то же время здесь наблюдался чрезвычайно низкий уровень производительности крепостного труда. Это обстоятельство, а также отсутствие капиталов, которые могли быть вложены в аграрную отрасль в условиях развития денежного хозяйства в стране, толкали помещиков на максимальное расширение посевных площадей. Попытки изыскать новые способы увеличения сбора хлеба – основного товара, вывозимого за пределы Воронежского края,

– приводили к чрезмерной распашке сельскохозяйственных угодий, сокращению сенокосных пастбищ и вырубке лесов.

Накануне отмены крепостного права в Воронежской губернии повсеместно господствовало трехполье. Это объясняется тем, что в условиях повсеместного использования барщинного труда задавленных чудовищным гнётом крестьян никакая иная система, кроме архаического трёхполья, не прививалась, и поэтому состояние земледелия не могло измениться к лучшему. Кроме того, многие помещики губернии, получавшие свой главный доход от продажи хлеба, боялись, что более прогрессивная плодопеременная система приведет к сокращению засеваемой зерновыми культурами земли и, следовательно, уменьшит их доходы. В связи с этим, предоставляя право «просвещённым» душевладельцам или

124

«выскочкам», как их называли, сколько угодно заниматься опытами по внедрению многопольных севооборотов, подавляющая масса воронежского дворянства продолжала вести хозяйство по-старому, возлагая все надежды не на достижения агрономической науки и техники, а на спину и мозолистые руки крепостного мужика.

Наиболее распространёнными сельскохозяйственными орудиями в губернии были деревянная соха и борона, являвшиеся олицетворением технико-экономической отсталости края. Посредством этого первобытного инвентаря земля разрыхлялась не более чем на полтора-два вершка и в связи с этим посевы легко поддавались иссушению и вымоканию. В результате такой обработки урожайность полей была очень низкой и в значительной степени зависела от погодных условий. Металлические орудия труда встречались очень редко, так как стоили дорого и требовали иной тягловой силы, чем та, которой располагали крестьяне.

Существенным препятствием для увеличения эффективности аграрного производства был низкий уровень грамотности среди крестьян. К концу ХIХ в. в среднем по уездам Воронежской губернии лишь 30 – 40 % взрослых мужчин были грамотными. Негативно влиял на внедрение в повседневную практику агротехнических инноваций, проникновение в сельскохозяйственное производство новых способов организации крестьянских хозяйств и консерватизм менталитета сельских жителей, в том числе помещиков, делавших основной упор не на технику и технологию, а на рост интенсивности труда подневольных крестьян и увеличение их численности.

Крестьянское малоземелье, господство трехпольных севооборотов, рутинная обработка полей, недостаток рабочего скота и резкое усиление феодальной эксплуатации крепостного крестьянства, – все это обуславливало ничтожную урожайность хлебов. Она составляла в 1838 – 1847 гг. «сам-3,2», а в 1848 – 1857 гг. – «сам-3,09», или около 5,5 центнеров с гектара, при средней урожайности зерновых по 60 губерниям Европейской

125

России «сам-3,6». Таким образом, в два последние дореформенные десятилетия в Воронежской губернии, о которой «Журнал мануфактур и торговли» в 1829 г. писал, что «сия губерния есть одна из хлебороднейших в России, или, можно сказать, хлебороднейшая из всех», средняя урожайность была даже ниже, чем в целом по стране. Более того, если в Европейской России урожайность за указанный отрезок времени стабилизировалась на одном, хотя и очень низком уровне, то в Воронежской губернии она продолжала снижаться.

Итак, в первой половине Х1Х в. ни система полеводства, ни земледельческая техника в Воронежской губернии не претерпели заметных улучшений. Воронежский губернатор в своем отчете за 1859 г. писал, что хлебопашество в губернии, «за исключением весьма немногих помещиков, находится на той же ступени развития, на которой оно было в прошлом столетии».

Это привело к тому, что во второй четверти ХIХ в. в губернии чрезвычайно часто стали повторяться недороды и сильнейшие неурожаи. Так, в 1833 и в 1848 гг. во многих уездах не была возвращена и половина посеянного зерна. Современник тех лет Д. Шелехов писал: «В Тамбовской, Пензенской, Саратовской, Воронежской и в некоторых местах Малороссии, как будто по какому волшебству, исчезло постоянное и неизменное плодородие прежних лет. Уже давно продолжаются там неурожаи, то прекращаясь, то возникая с большею или меньшею жестокостью».

Исследователи отмечают, что Д. Шелехов несколько идеализировал недалекое прошлое названных губерний, утверждая, что там было «постоянное и неизменное плодородие». Неурожаи и недороды были, безусловно, и раньше. Например, в Воронежской губернии очень большой неурожай имел место в 1811 г., когда, по воспоминанию очевидца, «..бедный земледелец помогал нужде своей травоюлебедою». Но поскольку земля и другие производительные силы были тогда менее истощены, то и неурожаи случались

126

реже и по своим последствиям были не так разрушительны, как во второй четверти Х1Х в.

Другим важным сектором экономики Воронежской губернии в первой половине ХIХ в. было животноводство. Все его отрасли имели достаточно большое товарное значение, особенно коневодство и овцеводство. Губерния занимала ведущее положение в российском коневодстве. В 1852 г. в стране было 7 государственных коневодных заводов, из них два находились в с. Хреновом Бобровского уезда (теперь Верхне-Хавский район). Орловские рысаки впервые появились здесь еще в 1778 г., а в 1821 г. их насчитывалось уже около 2 тыс. Они отличались исключительно высокими качествами – резвостью и выносливостью, – и получили общегосударственное распространение. Однако приобрести орловского рысака могли лишь крупные помещики, так как в середине ХIХ в. он оценивался от одной до четырех тысяч рублей. О том, насколько крупным предприятием был Хреновской завод, можно судить по сумме, которую выплатила казна дочери графа А.Г. Орлова-Чесменского в 1845 г. – она составила 1 млн. 714 тыс. 285 р. серебром. Заслуженную известность получила также другая порода лошади, битюга-тяжеловоза, выведенная в с. Шукавка Воро-нежского уезда.

К середине ХIХ в. в Воронежской губернии насчитывалось более 100 частновладельческих заводов, на которых разводилась рысистая лошадь. В 1857 г. в губернии насчитывалось 170 коневодных заводов, принадлежавших помещикам, купцам, казне и отдельным разбогатевшим крестьянам. Общее количество рысаков составляло около 15 тыс. А всего в 1846 г. в Воронежской губернии насчитывалось 552132 лошадей, крупного рогатого скота – 784796 голов, овец – 1707314 (в том числе тонкорунных – 342254), коз – 7830, свиней – 427370. Если взять средние данные о количестве скота, приходившегося на 100 жителей, то в 1846 г. это соотношение выражалось: по лошадям – 33, по крупному рогатому скоту – 47, по овцам – 103.

127

Товарность животноводства крестьянского хозяйства была незначительной у помещичьих крестьян. Несколько больше коров и овец продавали государственные крестьяне. Разведение овец и крупного рогатого скота использовалось для получения и дальнейшей продажи сала, шерсти, шкур. Торговые цели преследовали помещики, разводившие тонкорунных мериносовых овец. Часть шерсти потреблялась воронежскими суконными фабриками; от 30000 до 40000 пудов чистой шерсти каждый год вывозилось в основном в Москву и за границу. Для заграничного торга к Петербургскому порту из Воронежской губернии подвозилось ежегодно и около 175000 овчин; другая половина использовалась внутри губернии.

Таким образом, среди многих губерний Европейской России Воронежская губерния располагала наиболее высоким поголовьем скота. По обеспечению на душу населения лошадьми она занимала 16-е место, крупным рогатым скотом – 18-е, овцами – 11-е место. Структура поголовья свидетельствует о том, что в Воронежской губернии в 1840-х гг. было еще много нераспаханных степных угодий, использовавшихся под пастбища. Не случайно Воронежская губерния по поголовью овец находилась в первом ряду вместе с южными и восточными степными губерниями, а по поголовью крупного рогатого скота – со степными и северозападными губерниями, богатыми пойменными угодьями.

Статистические данные, имеющиеся в распоряжении исследователей, позволяют сделать вывод, что все губернии Чернозёмного центра к середине ХIХ в. были более земледельческими и менее животноводческими, чем Воронежская. Причем северные и южные ее уезды значительно отличались друг от друга по видовому составу стада. Северные уезды, как более земледельческие, имели более высокий процент лошадей и свиней. Южные уезды, располагавшие тогда все ещё крупными массивами нераспаханных степей, использовали естественные угодья под пастбища крупного рогатого и мелкого скота.

128

Отрицательные последствия для животноводства имела распашка целинных земель и уменьшение естественных кормовых угодий. Этот процесс сопровождался относительным, а в ряде случаев и полным сокращением поголовья скота. За 10 лет, с 1846 по 1856 гг., в Воронежской губернии поголовье лошадей сократилось на 8,5 %, стадо крупного рогатого скота – на 22,6 %. Лишь стадо овец и коз увеличилось в абсолютных цифрах на 12,1 %, но по отношению к количеству жителей также сократилось.

Как неизбежное следствие низкого качества и острой нехватки кормов были частые падежи скота. «Ни одна страна во всей Европе не подвержена так часто чуме рогатого скота, как центральные губернии нашего отечества», – писали «Курские ведомости» в 1849 г. В архивном фонде хозяйственного департамента Министерства внутренних дел сохранилась записка, в которой анонимный автор излагал свое видение проблемы: «Местные начальства, побуждаемые личными выгодами и своекорыстными расчетами, в донесениях своих о состоянии вверенных управлению их частей, всемерно стараются представить все в лучшем виде, нежели есть в самом деле, и нередко скрывают зло до тех пор, пока оно не сделается гласным, и когда не представляется уже возможности отвратить или, по крайней мере, облегчить оное». В то же время подавляющее большинство дворянских и буржуазных историков, экономистов и публицистов необоснованно замалчивали несовершенство феодально-крепостнической системы и пытались объяснить деградацию животноводства только неблагоприятными метеорологическими условиями и отсутствием в Воронежской губернии крупных лесных массивов.

Действительно, Воронежская губерния никогда не отличалась лесными богатствами. Те леса, которыми она располагала, были в значительной степени истреблены в период строительства флота при Петре 1 и во время расчистки земли помещиками под барскую запашку. В результате, в губернии к середине ХIХ в. под лесом находилось всего 9,7 %

129

территории. Однако уже для некоторых современников было очевидно, что плохое состояние сельского хозяйства связано также с неизменными спутниками феодальной системы хозяйства: чересполосицей, трехпольем, примитивной техникой и непроизводительным трудом крепостных крестьян.

Итак, к середине XIX в. крепостное сельское хозяйство Воронежской губернии столкнулось с неразрешимыми и взаимосвязанными противоречиями. Для удобрения крайне истощенных от усиленной распашки полей требовалось увеличить поголовье скота. Для этого нужна была искусственная кормовая база, поскольку в результате хищнического хозяйствования помещиков с каждым годом все большая площадь пастбищ превращалась в пашни. Непомерная эксплуатация крестьян и традиционное трехполье делали невозможным создание такой базы и вообще исключали реальный успех в развитии животноводства. Выйти из этого тупика в условиях крепостнической экономики оказалось невозможным.

Традиционные методы повышения дворянами доходности их имений, о которых уже говорилось, в условиях быстро развивавшихся товарно-денежных отношений не давали желаемых результатов. Наоборот, чем сильнее помещики завинчивали пресс феодальной эксплуатации с целью максимального удовлетворения своих стремительно возраставших потребностей, тем дальше они удалялись от поставленной цели. В 1847 г. видный славянофил А.И. Кошелев в «Проекте речи дворянам Рязанской губернии об улучшении быта помещичьих крестьян» писал: «Положение дворянских поместий вообще бедственно; никогда не было столько имений, описанных и назначенных в продажу, как ныне; никогда кредит между дворянством не был бессильнее настоящего времени; никогда дворянство не было более чем ныне, обременено долгами частными и казенными». Нарисованная Кошелевым картина наблюдалась повсеместно, в том числе и в Воронежской губернии.

130