ГРАНИЦЫ ВЕРЫ

з города Осака, крупнейшего торгового и промыш­

Иленного гиганта, наш путь лежит в одно из редких по своим достопримечательностям мест в Японии, и, быть может, не только в Японии. Быстрое развитие

Осака, превратившегося из маленькой рыбачьей деревушки Нанива во второй после Токио город, несомненно служит ярким доказательством исключительного трудолюбия и предприимчивости, являющихся характерными чертами японского народа.

Осака по своему складу и существу сродни Манчестеру или Чикаго. В этом индустриальном центре и международ­ ном порте узнаются черты европейских промышленных колоссов, их своеобразная архитектура, железобетонная уг­ рюмость, вечно царящий над ними сырой туман дыма. И ка­ жется, что мелкий дождь мглисто повисает над серыми гро­ мадами Осака, над берегами его непроглядно мутных кана­ лов, благодаря которым Осака называют «японской Вене­ цией».

В Осака высотные громады — отели «Осака гранд»,

305

«Нью-Осака», банки, телевизионные и радиомачты — взмет­ нулись среди мириад карликовых бумажных домиков. Они высятся над морем миниатюрных строений, будто дино­ завровые чудовища над мелкими земными обитателями. Здесь теснятся одноэтажные барачные корпуса с бумажными сте­ нами, грязными и растрепанными, как немытые и порван­ ные одежды портового грузчика. И здешние обитатели, от­ нюдь не претендуя на роскошь «Осака гранд»», где безраз­ дельно господствуют заморские посетители, довольствуются гнездоподобными клетками в три циновки. Здесь, в узких и захламленных переулках, национальная гигиена будто те­ ряет свою обязательность. Быт заводских и портовых тру­ жеников Осака удивительно напоминает картину окраин­ ных рабочих кварталов других капиталистических стран — трущобы Чикаго, негритянского Нью-Йорка, пригородов Рима.. . Всюду дыхание нужды и лишений. Желто-зеленые лица. Худосочные дети. Запах грязи и сырого белья.

Осака оставляет о себе впечатление гигантского, хорошо отлаженного механизма, где судоверфи сливаются с судо­ верфями и где привычные силуэты — это заводские кор­ пуса, высоко взметнувшиеся в небосвод фабричные трубы. Могучие трубы химических предприятий будто колонны подпирают небосвод, который готов обрушиться под свин­ цовой тяжестью густых заводских облаков. По ночам то там, то здесь на горизонте вспыхивают голубоватые элек­ трические зарницы, как будто гигантскими дугами невиди­ мые великаны стремятся сварить край побережья с океан­ ским волнообразным массивом. И за судами, которые, как гигантские опрокинутые утюги, заполнили всю гавань, на­ висает вечный мрак припортовых кварталов морской гро­ мадины.

С поразительной точностью электроэкспресс доставляет нас в очень мало известный за пределами страны пункт под названием Исэ. Это небольшая станция и населенный пункт, расположенный приблизительно в двухстах километрах от Осака. Отсюда по хорошей шоссейной дороге, проходящей по живописной местности, мы совершаем поездку на авто­ мобиле в местечко Татбку, префектуры Миэ.

В нескольких километрах от станции Исэ нам рекомен­ дуют осмотреть главный храм синтоизма в Японии. Храм расположен в редком по красоте окружающей природы гор­ ном местечке, на берегу реки Исудзугава у подножия воз­ вышенности Камидзи. Там, где начинается территория

306

храма, его внешние владения, нас встретил синтоистский

ного храма, к его святая святых — Найгу. Этот храм по­ священ самой верховной богине Аматэрасу и носит имя Кодайдзингу — «Великий императорский храм», так как Аматэрасу почитается японцами как родоначальница императорского рода. Именно поэтому храм Кодайдзингу прочно связан с идеологией японского монархизму или, как стали в последние годы называть его, тэнноизма («тэнно» — «небесный владыка» — титул японского импе­ ратора).

В беседе с нами жрец, одетый в длинный шелковый ха­ лат, верхняя часть которого до пояса фиолетового цвета, а нижняя — кремового, делится некоторыми сведениями об исповедуемой им религии. Синтоизм, или синто, по-японски означает «путь богов». Синтоизм, являющийся по своей пер­ воначальной сущности шаманством, — древняя самобытная религия японского народа. Главное существо этой религии — вера в духов, культ предков и таинственных сил природы, ее стихийных явлений. Синтоисты верят в существование различных духов, в потусторонний мир, в загробную жизнь. Они считают, что после физической смерти человека его душа, покидая остывшее тело, продолжает существовать и люди не должны порывать связь с этими душами, с ду­ хами предков. Синтоистские храмы призваны служить це­ лям поддержания спиритуальных отношений с миром усоп­ ших, с духами предков.

Синтоизм признает также существование различных бо­ жественных сил природы, духов гор, рек, морей, лесов, ветра, огня и т. д. Одним словом, как гласит японская пого­ ворка, «была бы вера, боги найдутся».

Главное божество синтоизма — Аматэрасу — богиня солнца.

Данные исторической науки утверждают, что предки, японцев — маньчжуро-тунгусские племена из Восточной Азии и малайцы из Индонезии — начали заселять Японский архипелаг еще в доисторический период. Образование основного японского племени ямато относится к I—II ве­ кам нашей эры.

Такова история. Однако синтоизм, официальная религия Японии, изображает происхождение нации и императорской власти несколько иначе. Она утверждает, будто древнее

307

племя ямато происходит от Аматэрасу, богини солнца, а японский император — прямой наследник Аматэрасу на земле — олицетворяет священную власть и мудрость солнца Небезынтересно, что русские — славяне — говорили о себе задолго до девятого века: «Мы — русичи, солнцевы внуки».

Традиционная версия божественного происхождения императорской фамилии до самого последнего времени не только проповедовалась в синтоистских храмах, но и изла­ галась в храмах науки и просвещения. Вот, например, как изложена эта легенда в школьном учебнике истории в годы недавней войны:

«Вначале был только пар. Бог Идзанаги и богиня Идза­ нами стояли в клубящемся тумане посреди неба. Идзанаги погрузил свое копье в туман. Влага, сгустившаяся на копье, превратилась в капли, которые упали и образовали первую землю. Это был остров Онокоросима.

Увидев этот остров и восхитившись им, боги Идзанаги и Идзанами побежали с разных сторон вокруг «небесного столба», возвышающегося над островом; когда они встрети­ лись, Идзанами сказала: «Ах, какой прекрасный мужчина!» Однако не подобает женщине высказывать свои чувства первой, поэтому Идзанаги настоял на том, что им следует разойтись в разные стороны и снова обежать «небесный столб». Когда они встретились вновь, Идзанаги сказал: «Ах какая прекрасная женщина!..»

Далее подробно повествуется о жизни и деяниях Идза­ наги и Идзанами. Оказывается, ими были созданы все япон­ ские острова, долгое время остававшиеся единственными клочками суши среди океана. И будто только впоследствии из пены и грязи, которая образовалась вокруг этих остро­ вов, появились и прочие земли нашей планеты.

В своем учебнике истории японские школьники читали также, что Идзанаги и Идзанами породили восемь мириадов других богов, среди которых главнейшие — яростный Сусаноо и богиня солнца Аматэрасу.

Рисуя образ Сусаноо, авторы учебника дали полный про­ стор своей фантазии. Они изобразили его беспримерно му­ жественным и бесстрашным героем. Сусаноо, как и подо­ бает легендарному рыцарю, расправился с огнедышащим драконом, извлек из хвоста этого страшного чудища меч, ставший впоследствии символом японского самурайства, и прославил себя сказочными подвигами. . . Далее рассказы­ валось, что Аматэрасу послала на землю своего внука Ни­

зов

нйги и поручила ему управлять планетой. Потомок Ниниги, Дзимму, успешно одолел своих недругов и стал первым императором Японии.

В учебнике говорилось, что произошло это в 660 году до н. э. До самого 1945 года день 11 февраля отмечался в Японии как «день основания империи», и, если верить со­ ответствующей статье старой, уже отмененной конститу­ ции, считалось, что с 660 года до н. э. страна «находится под управлением династии императоров, царствующей не­ прерывно и извечно».

Невольно возникает вопрос: для какой цели столь на­ стойчиво пропагандировалась подобного рода мифология?

Ина этот вопрос в том же школьном учебнике дан ответ: «Если бы не было императора, не было бы и нации. Без

него не было бы подданных и наша территория перестала бы существовать. Он — бог света, он — зримый бог. Его власть — единственная во вселенной. Он неограниченный правитель, поставленный над нами божественным пред­ ком. . .»

«... Каким бы преступником, каким бы порочным чело­ веком ни был в прошлом японский подданный, но раз заняв свое место на поле боя, он искупает свои прошлые грехи, и они считаются небывшими. Войны, которые ведет Япония, ведутся во имя императора, и потому они священны. Все солдаты — представители императора. Все, кто с кличем «Тэнно хэйка бандзай» («Многие лета императору!») траги­ чески погиб в бою, были ли они плохими или хорошими, приобщаются к лику святых. . .»

Лишь совсем недавно, в 1946 году, нынешний импера­ тор Японии Хирбхито официально отказался от своего «бо­ жественного происхождения». Нынешняя роль японского императора, как гласит новая, послевоенная конституция, сводится к тому, чтобы быть «символом нации». . .

Сейчас в школьных учебниках древняя история Японии и вообще вопрос о происхождении японского государства освещаются, конечно, иначе. В общем, процесс излагается так, как он представлен в известном издании «Цудзуриката фудоки» — многотомной серии, содержащей описание страны в форме сочинений школьников с добавлениями их учителей:

«Предки японцев жили группами — по родам. Они со­ обща занимались охотой и рыбной ловлей. То, что они до­ бывали, принадлежало им всем вместе, и вели они свое хо­

309

зяйство — мужчины и женщины — совместно, по уговору. Но когда производительные силы выросли, у них появились богатство и бедность, возникли классовые различия. Главы сильных родов заводили у себя многочисленных рабов и становились царями. Образовавшиеся таким путем царства вступали в борьбу друг с другом, одно царство покоряло другое, и так в конце концов образовалось царство Ямато».

В сущности, синтоизм, являющийся первобытной систе­ мой таманских представлений в соединении с культом предков, был своего рода альтернативой японской самобыт­ ной религии в отношении иноземного буддизма, представ­ ляющего собой религию с весьма подробно разработанной догматикой, с иерархической системой духовенства, со своей сложной философией. Посещение же японцами синтоист­ ских храмов, по рассказам наших проводников, объяснялось тем, что всякий японец, какой бы он религии ни придержи­ вался, обязан был соблюдать обряды синтоизма, который считался официальной религией Японии. В синтоизме, как известно, всегда было много различных сект, в том числе и очень воинствующих, служивших базой безудержного шо­ винизма. Есть они, несомненно, и теперь.

Примечательно, что хотя суеверно-мистические основы синтоизма по своей природе имеют очень мало общего с буддизмом, многие японцы, исповедующие синтоизм, посе­ щают и буддийские храмы и выполняют их обряды. Траур­ ный обряд многие японцы, в том числе синтоисты, выпол­ няют по культовым правилам буддизма.

Синтоизм является наиболее распространенной религией в Японии. По официальным данным, в Японии насчиты­ вается свыше 81 700 синтоистских храмов с 77 780 324 ве­ рующими. Второе место занимает буддизм. В Японии имеется 73 500 буддийских храмов и 47 714 876 верующих. В стране также насчитывается 500 тысяч христиан. Одно­ временное исповедование нескольких религий многими японцами и объясняет своеобразный парадокс: превышение числа верующих количества всего населения страны. Ха­ рактерно, что о соотношении буддизма и синтоизма сами японцы нередко говорят, что буддизм — религия, а синто­ изм — обычай («сюкан»). Практически в большинстве слу­ чаев одно и то же лицо может одновременно исповедовать и буддизм и синтоизм.

Мы идем минут около десяти по прекрасной, посыпан­ ной мелкой галькой и морским песком дороге, по обе сто­

310

роны которой возвышались невероятной высоты криптоме­ рии — могучие деревья из семейства сосновых в несколько обхватов толщиной. Некоторым из этих гигантских деревьев, очень схожих с колоссальными деревьями секвойи, как рас­ сказали нам местные старожилы, насчитывается свыше ты­ сячи лет.

Эта земля, связанная с императорскими храмами, зани­ мает особое место в духовной жизни японцев, она овеяна древними мифами, историческими преданиями, неразрывно сплетена со всей древней историей, со всем древним бытом японцев., . Поэтому это — вообще «священное место». Даже парк здесь именуется «Синъэн» — «Священный парк»: даже галька, которой усыпана дорожка, не просто «дзяри» — галька, а «тамадзяри» — яшмовая галька, то есть самая дра­ гоценная, царственная.

Вся территория храма представляет собой прекрасный естественный парк на берегах Исудзугава. Круглый год здесь царит атмосфера покоя и безмятежности. С наступле­ нием весны на всей территории и окружающих возвышен­ ностях начинается сезон цветения изумительной японской вишни. Все лето здесь господствует буйная зеленая поросль. Осень по-сЕоему меняет пейзаж: цветы и травы одеваются в ярко-золотые и пурпурно-красные одежды. Над ними то вечный покой, то осенняя позолота листьев. Лиственные леса стоят в это время в огне. Неистовым пламенем горит их пестрое убранство. Природа здесь изумляет яркостью и необычностью красок, бесконечным многообразием цветов и тончайших оттенков. Зимой здесь любуются лунным сия­ нием и солнцем, рдеющим кровью на закате и озаряющим багряным светом оголенные верхушки криптомерий.

Благодаря криптомериям воздух здесь насыщен сосновым благоуханием, а сомкнувшиеся кроны деревьев образуют сплошной зеленый массив, не пропускающий раскаленных лучей палящего солнца. И мне вспомнилась японская пого­ ворка: «Деревья сажали предки, а их тенью пользуются по­ томки». Древесина криптомерии ценится буквально на вес золота. Каждый ствол криптомерии стоит несколько мил­ лионов иен. Эти гигантские деревья считаются священными и используются главным образом для строительства синто­ истских храмов, особенно для строительства главного син­ тоистского храма. Дух страха и мистицизма заставляет жре­ цов синтоизма в храме Исэ возводить в честь духов и богов все новые храмы, а затем, через определенные периоды

311

времени, бросать или разрушать их и создавать новые. В со­ ответствии с этой традицией главный синтоистский храм воз­ водится заново каждые двадцать лет, причем всякий раз на новом месте, обычно поблизости от старого храма, который затем разрушается. По убеждениям синтоистов, все помеще­ ния храма должны строиться заново именно через два­ дцать лет, поскольку духи предков императорской фамилии, витающие будто бы в зоне этого храма, не терпят старого строения, любят новую, свежую обстановку, в которой еще живет запах свежей древесины криптомерии. Неподалеку от нынешнего храма нам показывают, как начинает возво­ диться новый храм из свежераспиленных досок недавно срубленных криптомерий. Здесь имеется запись о том, что последний, двадцать девятый раз храм был заново построен в октябре 1953 года.

Позже мы узнали, что ценнейшая древесина криптоме­ рии идет не только на строительство храмов синтоизма. Этот прекрасный строительный материал пользуется огромным спросом на внутреннем рынке страны. Более всего в Япо­ нии ценятся широкие доски из криптомерии, получаемые при распиливании ствола по самому широкому сечению, по максимальному диаметру. Иногда такие доски достигают нескольких метров ширины. Они идут главным образом на обшивку потолка. Помещение, в котором потолок сделан из цельной доски криптомерии, считается наиболее изыс­ канным и ценным. Торговля досками из криптомерии яв­ ляется серьезным источником доходов храма. Однако рубить живое дерево, считающееся священным и «ниспосланным с неба», не разрешается. Можно использовать лишь деревья, сваленные е о время бурелома или грозы. Поэтому матери­ альные доходы синтоистских храмов, расположенных в лесу криптомерий, в немалой степени зависят от разгула стихии

ских тайфунов, которые достигают здесь страшной разру­ шительной силы. «У бонзы всегда верный барыш», — гово­ рят японцы. Рай раем, а деньги лучше. Ведь «деньги и по­ зор смывают».

Все, кто приходит к главному храму синтоизма, соблю­ дают существующий здесь ритуал. Перед тем как подойти к главному входу храма, следует сполоснуть рот и омыть руки в воде или в протекающей неподалеку кристально чи­ стой горной речке Исудзугава.

312

Сопровождавший нас синтоистский жрец поясняет, что это главное и, строго говоря, едва ли не единственное ри­ туальное требование синтоизма, если не считать денежных подношений духам. Смысл этого ритуала заключается в учении об очищении, связанном с положением о «скверне» — первоначально просто о нечистоте, а затем — о всем «нечистом» (смерть, кровь), в дальнейшем — о грехе и т. д.

Когда паломник приближается к входу храма, он должен сделать несколько хлопков в ладоши. Предполагается, что издаваемый звук возвещает духам о появлении живого чело­ века, который вызывает интересующего его духа. Любопыт­ ство побуждает нас пройти во внутренние покои и своими глазами увидеть святая святых синтоистского храма. Но в помещение самого главного храма нас не допускают. Кто-то из нас лишь слегка намекнул на посещение... Но жрец не смог скрыть своих эмоций: у него тотчас «глаза, как тарелки, округлились». Видимо, чужестранцам вход в эту святыню императорского божества воспрещен. Мы, разумеется, от­ нюдь не настаивали, понимая, что «волки в монашеской рясе» имеют соответствующие инструкции. Мы также по­ мним японскую поговорку: «Когда заросли тревожат, из них выползают змеи». Ведь недаром говорится, что «за спиной Будды черт живет». С согласия синтоистского жреца мною лишь делается, и то на почтительной дистанции, фотоснимок внешнего вида храма Найгу, который мы осматриваем только на значительном расстоянии, из-за храмовой ограды. Кругом загадочность и мистика. И пруд в лесной чаще с темно-олив­ ковой хвойной водой скрыт от постороннего глаза, как таин­ ственное, заколдованное озеро.

Следует, однако, отметить, что «великие императорские храмы» в действительности вовсе не являются грандиоз­ ными сооружениями, как это можно подумать, судя по их весьма громкому названию. Это отнюдь не такие величест­ венные архитектурные творения, как, например, собор св. Петра или Парфенон ... Великие храмы, в сущности, са­ мые простые, небольшие постройки — из неокрашенного дерева, с двухскатной крышей, без всяких украшений. . .

Лишь кое-где тускло поблескивают медные скрепления...

Эти храмы представляют собой точное воспроизведение древней хижины. И внутри этого храма, по рассказам наших проводников, ничего нет, кроме завернутого в материю ме­ таллического зеркала — эмблемы богини солнца Аматэрасу,

313